Радикально новая реальность для крупного бизнеса
В начале ноября в Белграде представители группы федеральных экспертных центров провели совещание, посвященное новой ситуации российского бизнеса. Встреча проходила в закрытом режиме, под эгидой РАСО и ЦСП «Платформа». Ключевые тезисы стартового доклада (сделан Алексеем Фирсовым) и дальнейшего обсуждения группой экспертов даются в данном сообщении. Диагностика
Что фие крупной собственности находится – по признанию представителей бизнес сообщества – в процессе деинституализации: любой актив может быть изъят из прежнего владения в «национальных интересах» – это не вызовет ни острой публичной реакции, ни активного оппонирования со стороны бизнес-сообщества. Механизмы этого изъятия могут быть вариативны: от ревизии большой приватизации до административных стимулов по продаже активов.
Раньше основным проблемным моментом частной собственности был вопрос ее трансфера наследникам. Сегодня ожидания, что этот переход будет простым и естественным «нотариальным оформлением», минимальны. Но при этом горизонт неопределенности стал значительно ближе – нет понимания, насколько удастся удержать собственность текущим владельцам.
Уязвимость усилена невозможностью диверсифицировать риски между Россией и зарубежными рынками. Поле для маневра сузилось, уходит возможность делить жизненное пространство на «работу» (Россия) и «статусное потребление» (за рубежом). Тотальная прозрачность – часть новой реальности.
Снижение роли бизнес-объединений в диалоге «бизнес и власть», который происходит в последние годы, ускоряет данный процесс. Бизнес-сообщество атомизировано и находится в режиме самоцензурирования в публичном поле (участники совещания смогли назвать только две фигуры, которые выходят в рамках публичных выступлений за границы корпоративных или, в лучшем случае, отраслевых интересов).
За последние годы также перестал действовать (на уровне публичного признания) стереотип: частный бизнес эффективнее государственного. В ряде компаний, контролируемых государством, сформирован менеджмент, обеспечивающий сопоставимый результат. В числе примеров эффективного госуправления такие бренды, как «Алроса», «Газпром нефть», «Росатом», «Сбер» и другие (в ряде случаев их результаты обеспечены рыночным доминированием, однако заметна разница между госструктурами разного типа: «Сбер»– ВТБ, ГПН – «Роснефть»). Хотя дефицит менеджерских команд в госсекторе приводит к фактической «чеболизации» (примеры – скупка логистических активов «Росатомом», передача ОСК под контроль ВТБ), общественное восприятие перестает наделать частный бизнес априорно повышенной эффективностью.
В текущем положении агентство «Минченко консалтинг» (Евгений Минченко – президент РАСО) видит 5 сценариев адаптации бизнеса: возвращение к роли «красного директора»; поиск новых рынков вовне; работа на свой страх и риск в серых зонах; замещение ниш, освобожденных западными компаниями; передел и монополизация секторов экономики под патриотическими лозунгами. Эти сценарии, по-видимому, не исключают друг друга, но допускают совместимость.
В новой ситуации решением экзистенциальной проблемы бизнеса мог бы стать вариант неформализованного общественного договора, определяющего социальную миссию капитала и владельцев – быть эффективным медиатором между ключевыми стейкхолдерами: государством, обществом и рынком.
Кем может быть предложена модель новой общественной миссии? Первый, менее комфортный для собственников вариант – государством. Здесь возможны разные форматы: рост ответственности за регионы присутствия (переход к уровню их системного развития), вовлечение в освоение новых территорий, белорусский сценарий закрепления за каждой компаний конкретной социальной задачи. Второй вариант – бизнес сам формулирует идею, определяющую его роль в новом контексте. Это упражнение не стоит делать на простом редактировании концептов прошлых эпох – ESG, КСО и других.
Какие более инструментальные решения здесь возможны (без претензии представить полноту вариантов)?
Реанимация структур, позволяющих консолидировать позиции предпринимателей, придать им собственное звучание или создание новых платформ. В новом общественном контексте нужны новые модели консолидации.
Открытая дискуссия о ценностях и социальных эффектах, которые может дать обществу капитал; разработка на этой основе новой большой идеи.
Появление большой социальной программы, которая реализуется как коллективная программа бизнеса, не одной компанией. За счет консолидации ресурсов появится аргумент относительно реальных изменений в этой страте.
Особые институты регионального взаимодействия, позволяющие координировать взаимодействие бизнеса, администраций и общественных структур. Прообраз – созданные с участием крупных компаний агентства управления территориями, долгосрочные стратегии управления социальными инвестициями у таких частных компаний, как «Норникель», ОМК, «Русал», СИБУР, «Уральская сталь».
Запуск программ перераспределения прибыли – формирование класса собственников из персонала компании и направление фиксируемой части доходов на региональные общественные программы (регионы как бенефициары коммерческой деятельности).
Вероятность этих шагов в отношении широкого ряда частных структур невелика, хотя отдельные компании будут давать хорошие образцы социальной политики. Поэтому в перспективе возможна эпоха тихого передела, при котором отдельные собственники продолжат фронтировать управление активами, однако их реальные полномочия будут усыхать.
Произойдет сегрегация бизнеса по новому принципу: через выраженность общественной миссии и отношения с государством. ундамента
В основе бизнеса будет два равноценных ядра – коммерческое предприятие и социальный институт. В текущей ситуации второе ядро будет играть все более принципиальную роль с точки зрения не только репутации, но и сохранения капитала.
Над формулировкой тезисов и обобщением результатов дискуссии работали: Евгений Минченко, Олег Полетаев, Владимир Змеющенко, Алексей Фирсов (редактор).
Источник: http://polit-mix.net/component/k2/item/80265
льно изменилось в положении крупного частного бизнеса? За прошедшие два года произошло существенное снижение уровня субъектности и потеря идентичности. Границы круга, который раньше маркировался как «бизнес-элита», «список Forbes», «президиум РСПП» и так далее, становятся все более размытыми. Многие ключевые фигуры выпали из публичного поля, уходит и представление о том, что и насколько прочно они контролируют. Enter Понят