7/KM

В Камакура я была уже и не раз, и не два, и сейчас, упоминая об этом факте, я не могу не думать о замечательном фейсбучном эссе Юлии-сан, в котором она очень чётко подмечает, как Япония (и не только Япония) подводит тебя к простому наслаждению бытовыми моментами частной жизни, наслаждению, о ужас, бесцельному, что в сложившемся, к примеру, российском менталитете (бесспорно обладающим и рядом достоинств) считается роскошью настолько непозволительной, что в глазах более религиозных граждан ее вполне органично можно добавить к списку смертных грехов. И даже ты, казалось бы, свободный (или освободившийся?) от таких поведенческих условностей, чья практическая ценность не подкреплена эмпирически, нет-нет да и гонишь от себя орла, впивающегося в рефлексирующую мякоть совести.
Я вообще не слишком боюсь, что в моей жизни случится недостаток труда или страдания, их количество, кажется, никогда и ни у кого не меняется, и если мы сознательно не стараемся его увеличить, вопрос только в распределении по временным промежуткам и жизненным областям. Поэтому я для себя почти однозначно определила, что радоваться жизни — не стрёмно. Если вдруг становится стрёмно, можно напомнить себе о парочке проблем, и вновь обрести баланс. Если вдруг поймаю себя на том, что и напоминать не приходится, то, наверное, это уже будет статус мастера дзена, можете делать тест на мидихлорианы и приходить ко мне в ученики.
Может, проведу семинар где-нибудь в Хасэ-дэра, о котором сегодня пойдёт речь.

Хасэ-дэра, также известный, как Хасэ-Каннон — буддистский храм, одна из наиболее крупных многочисленных камакурских жемчужинок, которая пока оставалась без моего внимания.

Как гласит легенда, монах, живший в горах недалеко от деревни Асука, вырезал из камфорного дерева статую богини Каннон для местного храма. Дерева осталось ещё прилично и хватило на вторую такую же статую. Монах решил, что вторая Каннон сама найдёт себе дом, и спустил её на воду. Через 15 лет статуя прибилась к этим берегам.

Почти у входа — плита со ступнями Будды. На них обычно наносят буддистские символы, такие, как колесо дхармы в центре стоп, свастики (на кончиках пальцев), цветки лотоса и отличительные признаки Будды. Помню лишь, что его ступни описывались как мягкие, полные и похожие на черепашьи, с одинаковыми по длине пальцами.
Интерпетировать их как буквальный след Будды не стоит, но они призваны напоминать о его присутствии в земном мире.

Сад Хасэ-дэра пронизан спокойствием, столь же благородным, сколь и доступным чувствам и разуму любого.
Мне периодически, когда речь заходит о посещении синтоистских или буддистских святынь, указывают на несоответствие моего вероисповедания и досуга. Парировать подобное безболезненно для оппонентов довольно сложно, но довольно забавно проводить границы между областями, которые и фактами-то особо не располагают.

Если ты веришь в прекрасное и могущественное, зачем препарировать это на отдельные религии? Разве не узколобо считать, что не оно приложило руку, к примеру, к этим полным спокойствия и света садам?

Здесь же, недалеко от входа, есть лавочки с вайфаем, потому что ничто не нарушает душевного равновесия так, как невозможность обновить ленту фейсбука, и буддизм это принимает.

У бабули телефон-раскладушка, точно вам говорю. Много ли осталось стран не третьего мира, где такая техника в ходу.

Кои здесь свежепереродившиеся и маленькие, не то что их раздобревшие собратья в пруду Синобадзу или у Ясукуни-дзиндзя, призывно чмокающие любому приближающемуся гомосапиенсу.

Это как если соединить пруды Моне и "Красных рыбок" Матисса.

Сентябрь доживает последние дни, а небо пронзительное, как в июле.

Хасэ-дэра считается одним из старейших камакурских храмов, его построили в 736 году по указу влиятельного клана Фудзивара.
Сам храм стоит на горе, к нему поднимаешься по узким дорожкам, обрамлённым зеленью.

Я говорила, что люблю синтоистские храмы больше, чем буддистские? Так вот, здесь тоже есть исключения. Хасэ-дэра за счёт своих садов оставляет впечатление лёгкости, в то время как большинство буддистских храмов мне кажутся более монументальными и приземлёнными.

И куда же большому храму без бамбуковой рощи. Идеальные живые стены.

Красота японского сада часто полнее раскрывается в пасмурную погоду, но часто они настолько умны, что создают себе тень сами. Здесь за это можно поблагодарить гору и взбирающиеся по ней высокие деревья.

В самый разгар летнего зноя, конечно, не спасёт никакой сад (а может, сам сад надо будет спасать), но сентябрьское солнце уже не такое напористое, и зной растворяется в зелени. Ничего, через пару месяцев мы будем скучать по этой жаре.

Не пора активного цветения, но здесь по-моему каждый месяц что-то распускается.

У подъёма мелодичным звоном встречает тэмизуя сразу с тремя бамбуковыми.. ээ.. кранами?
Учитывая очередь, их количество вполне оправдано.

Вообще Хасэ-Каннон считается одним из самых известных храмов Камакура, и многие направляются сюда чуть ли не первым делом, а я вот, добралась спустя 6 лет ежегодных свиданий со страной. Но лучше поздно, чем.. чем рано.

Ну вот, уже даже почти подошла моя очередь. Каждый раз, когда вижу хороший прогноз погоды и решаю куда-то выбраться, забываю, что я не одна такая умная.

Технически в храме три зала — Дзидзо-до, Амида-до и Каннон-до. Я не буду подробно останавливаться на каждом, но места, где стоят маленькие дзидзо-сама, всегда привлекают.

Эти армии маленьких статуй призваны охранять детей, не родившихся или умерших, чтобы они не попали в ад. Логика в том, что умершие дети своей смертью приносят большое огорчение родителям, что, в общем-то, грех, и надо принимать какие-то меры, чтобы их души не мучались вечно.

Меры принимаются активно, как можно заметить. Вообще принято повязывать им переднички и надевать шапочки, приносить цветы и всё такое, но это больше относится к "одомашненным" дзидзо, когда к конкретной статуэтке относится какая-то конкретная семья. Семьям проще прибиться к городским храмам, в этом районе Камакура же жилой сектор не такой крупный, и частный почти полностью.

Одна китайская семья увлечённо поливала одного из дзидзо водой, но это явно какой-то пробел в моих знаниях о взаимодействии с духами.

Зал Амида-Будда. Его поставили по указу Минамото Ёримото к 42 дню рождения оного (эта дата в Японии считается для мужчин сильно несчастливой). С милостью Амитабха шансы пережить этот опасный период существенно повышались.

Здесь же, наверное, самые изящные в своей оригинальности эма (храмовые таблички с просьбами богам), которыен мне доводилось встречать. Не удивлюсь, если их поставляет соседний ресторан.

Вот она, истинное безотходное производство и вторая жизнь вещей.

End brexit, free Hong Kong, все дела.

Вот этот храмовый колокол, если не ошибаюсь, был отлит в начале 13 века и является самым старейшим в Камакура. Нет, позвонить не дадут.

Сам зал богини Каннон. Внутри находится та самая 9-метровая статуя Каннон, снимать там нельзя (ну, можно, конечно, втихаря щёлкнуть на айфон, если сильно хочется), но я решила не нарушать покой деревянного воплощения богини.

Мой неопытный глаз не заметил в архитектуре зала ничего выдающегося, он просто приятный, как и прочие подобные ему по стилю и смыслу сооружения.

Ещё одно достоинство Хасэ-дэра — терраса с видом, в моём случае, на залив и домики, дремящие в лучах полуденного солнца. Даже если ты до мозга костей житель мегаполиса, умиротворение быстро проникает как минимум сквозь все слои эпидермиса.

Я пишу этот пост из середины московского декабря, ха-ха.

С террасы — снова в тень, к нижним уровням Хасэ-дера, журчащей воде и пёстрым карпам.

Этот момидзи, должно быть, прекасен именно в этот декабрьский день, и цветом не бледнее алых рыбьих хвостиков.

Пёстрым мельтешением этих ребят не устаёшь любоваться.

Маленькая фигурка намекает, что дальше начинаются владения богини Бентен, покровительницы музыки и искусств.

Здесь ей отведены пещеры, и, знаете, мало что так облегчает жизнь, как прикосновение прохладного пещерного воздуха, пахнущего мокрым камнем. Наверное, у музыки, которую играют боги, эффект примерно тот же.

Богиня занимает центральную позицию, и её освещённый лик — это первое, что видишь поверх извилистых дорожек.

В нишах поменьше расположились младшие синтоистские боги.

Выказав почтение всем небожителям, чьи аватары встретились мне в храме, углубляюсь в камакурские улочки. О, этот парень на смешной жёлтой машинке уже привык ко всеобщему вниманию.

Камакуру с её атммосферой историчности и приморской расслабленности не спутаешь ни с одним другим городом. Токийские вибрации сюда вообще не долетают.

Если проводить конкурс на самые уютные железнодорожные переезды, этот город точно соберёт все призы.

Внезапно.

В зелёных горах прячутся храмы и магазинчики-пекарни с сэмбэями.

Хочется заглянуть в каждый, но у меня уже накопилось некоторгое количество усвоенного опыта. из которого следует, что не нужно сильно стремиться объять необъятное проще с дрона посмотреть.

Обожаю этот участок дороги в сторону моря, он так и обнимает зеленью.

Даже Камакура умудряется быть многоуровневой.

Не могу даже предположить, что это за штука.

Иногда мне здесь всё напоминает дачу в хорошем смысле. В хорошем, потому что для большинства людей моего возраста дача — это нечто с минимум цивилизации и пыльными дорогами, куда тебя отправляют в ссылку любящие родители, аргументируя это некой полезностью для здоровья (возможно, в первую очередь имелось в виду их здоровье, причём скорее душевное).

А хорошее дачное — это запахи леса, короткие шорты и ветер в верхушках деревьев.

Ещё и блестящие глазастые бублики вместо старческих коррозийных пятен жигулей.

Высокие своды канала как бы намекают о том, что может случиться в непогоду.

И напоследок совершенно чудесное — ланч с видом на проезжающие электрички. Дзен выходного дня во всей красе.