Пересдача только в августе.

– Пересдача только в августе. – Витя болтал с набитым ртом, выпучив рыбьи глаза. – Зверь вообще! Говорят, когда-то ему даже наш декан с первого раза сдать не смог.

Макс задумчиво жевал сосиску в тесте и молчал. Шел четвертый час экзамена. Перед ними с Витей еще шесть человек на встречу с местным тираном. А значит, мучиться ожиданием придется ещё не меньше двух часов.

Счёт пока был равный. Количество идущих на пересдачу сравнялось с числом сдавших. Последние: слетевшие со стипендии, слегка поседевшие, но довольные, хватали зачетки дрожащими руками и радостно летели отмечать.

– Чувствую, пролетим мы. – мрачно заключил Витя и обвел взглядом скромное помещение университетского буфета. Сейчас там сидели лишь такие же ждуны, решившие, что волнение лучше заедать.

Максим с трудом проглотил последний кусок. Еда не лезла в горло, а вот дурные мысли в голову – пожалуйста.

Первокурсники на первой в жизни серьезной сессии пахнут не дешевыми сигаретами и распиздяйством, в отличие от старших товарищей, а простым щенячьим страхом. Особенно, если самый жесткий препод может превратить первый год твоего обучения в последний уже сегодня.

Но Макса тревожила не та перспектива.

– Ты чего? – Витёк ткнул товарища в плечо. – Совсем что ли не готовился?

– Да не в этом дело. – отмахнулся Макс. – Не знаю. Сложно это объяснить. Год проучился, а ощущение своего места так и не появилось. Понимаешь?

– Не. – мотнул головой Витя и потянулся за новой сосиской.

– Ну вот смотри. Ты никогда не задумывался над ролью труда отдельного человека для общества в целом? Когда-то говорили: “все профессии нужны, все профессии важны”. И это актуально для тех времён, когда коллективная работа была максимально эффективна. Особенно это касалось ручного труда.

– М? – Витя невнятно пробурчал, не переставая жевать.

– Так вот уже тогда, больше полувека назад, стали появляться профессии не несущие никакого вклада в общественное развитие. Все эти менеджеры, управленцы, психологи, коучеры и прочие гуманитарии…

– Вот спорно сейчас – Перебил Виктор. – Но продолжай.

– Да это я так, для полноты образа. Не будем возвращать срач столетней давности… – Улыбнулся Макс. – Так вот, все представители этих и многих других специальностей занимались лишь перераспределением благ и ресурсов, к созданию которых не имели никакого отношения.

– Причем перераспределением в собственный карман, в основном. Ты к этому ведешь?

– И да, и нет. Сейчас большинство процессов автоматизированы: кибернетика, нейросети, ИИ тот же. По сути, созданием материальных благ и техническим прогрессом занимается не больше нескольких процентов людей.

– Вот только профессий-пустышек меньше не стало. – догадался Витя.

– Да-да, наоборот! Их прибавляется с каждым годом. Все “современные” и “перспективные”. – Макс поморщился. – Их популяризируют и продвигают в массы, открываются новые школы и курсы, создаются факультеты и кафедры. И всё ради того, что бы впихнуть нам очередное “востребованное” дерьмо. А зачем? Сильные мира сего отмывают бабки через налоги таких вот работающих ради самой работы.

– Ну ты загнул. Теорию заговора настоящую намутил. Только вот не всем вносить вклад в развитие цивилизации. Кто-то и сопутствующие вопросы должен решать.

– Я же и говорю, это раньше было актуально, когда роль обслуживания была незаменимой. Сейчас всё делает автоматика. А люди решают проблемы, которых бы не возникло, не будь этих людей!

– Ну, тут могу согласиться. – Витя кивнул.

– Вот и кажется мне, что я увяз в чем-то подобном. – Макс глубоко вздохнул. – Не хочется растратить время попусту на несерьезное дело. Лучше быть действительно полезным обществу.

– А чего поступал тогда? – Витя прищурился.

– Повёлся на “перспективность и увлекательность”.

– По-моему, ты загоняешься. Я вот убежден, что направление выбрал классное. Ты правильно заметил, что всё течёт, всё меняется. И некоторые профессии появляются именно как следствие прогресса, а не вопреки ему. Думаю, что наша профессия и актуальна, и перспективна, и востребована, во как!

– Ты на факультетской агитации нахватался? – улыбнулся Максим.

– Пошел ты. – беззлобно бросил одногруппник. – Сам подумай: мы будем формировать мнение масс со скоростью распространения вируса. Круто же! Так что кончай себя пилить сомнениями, это всё нервное. Пойдём лучше проведаем обстановку у аудитории.

На выходе из буфета они встретили декана. Высокий мужчина крепкого телосложения, казалось, смотрел поверх голов и не замечал никого вокруг, кроме собственного отражения в полированных поверхностях.

– Так и не понял, почему он в свое время долго не мог сдать предмет нашему преподу? – тихо спросил Макс.

– Не-е-ет… – Заинтересованный Витя наклонился поближе.

– Фамилия у него какая?

– Да я хз.

– Вот ты даёшь: год проучился, а фамилию декана не знает. Ерохин он. Иванович.

– Да ла-адно! Сын того самого?

– Угу.

– Похож!

К аудитории парни пришли вовремя: их очередь подошла. Предыдущие студенты отправились готовиться к пересдаче гораздо быстрее, чем предполагалось. Благо, времени на это у них до конца лета.

Максим вытер вспотевшие ладони о брюки и неуверенно потянулся к сенсорному дисплею.

– Ну же, смелее! – препод поправил дужку очков. Демонстративно зевнул.

Макс коснулся экрана, и система подобрала ему экзаменационный билет:

“БИЛЕТ № 69

Вопрос 1.

Проанализируйте и сделайте полный разбор следующего бугурта:

@
ТЫ ОБЫЧНЫЙ ПЕРВОКУРСНИК, 10 НЕНАЙДЕННЫХ АУДИТОРИЙ ИЗ 10…”

Максим пробежался взглядом по остальным вопросам. Да это же легкотня! Не зря он столько готовился. Витя был прав – это просто нервы.

– Двадцать минут на подготовку. – Самый старший преподаватель бугуртоведения на факультете мемологии откинулся на спинку кресла. Вячеслава Сычева боялись все студенты за дотошность и предвзятость, а преподаватели предпочитали не связываться. Он был двинут настолько, что до сих пор просыпался на собственных лекциях обосравшись.

Но сегодня Максим сдаст этот экзамен, он знает точно. Ведь у него самая интересная и перспективная профессия на свете!