Реальные "истории" (продолжение...)

История №13. Советский шутер.

Курск, 26-27 сентября 1968 года.

Случались ли в истории СССР массовые расстрелы мирного населения, подобные новозеландскому? Конечно!

Прекрасным сентябрьским днем рядовой Витек Коршунов (на фото слева) получил письмо от любимой. В нем сообщалось, что девочка не планирует дожидаться парня из армии, более того – назначен день свадьбы с новым ухажером. Впечатлительный Коршунов прилично о*уел от таких известий. Он и без того доставал сослуживцев болтовней про самоубийство, но после весточки с родины решил суициднуться настолько качественно, что теперь об этом пишут в «Пекле».

Для осуществления злодейского плана Витьку потребовался напарник. Выбор пал на ефрейтора Юрца Суровцева (справа) – истеричного чувака, который перед армией лежал в дурке с явными признаками психического инфантилизма.

26 сентября Коршунов вышел на ночное дежурство и предложил дневальному идти спать. Оставшись один, Витек затолкал в чемодан два автомата Калашникова, два пистолета и полный боезапас. Прихватив с собой Суровцева, злодей скрылся в ночи.

Первоначально солдаты хотели напасть на здания Горкома или прокуратуры. Но стало ссыкотно – охраны там немерено. Тогда Коршунов и Суровцев двинулись в подъезд дома на Привокзальной площади, где жила их знакомая.

В двухкомнатной квартире на четвертом этаже находились восемь человек. Хозяйка, отворившая дверь, первой получила пулю. Еще четверых отстреливали с осторожностью – через подушку. Впрочем, соседи все равно услышали автоматные очереди и позвонили в ментовку. «Да вы шо, какая стрельба! Это мотоцикл проехал», – ответил доблестный милиционер и положил трубку.

Между тем, Коршунов и Суровцев поняли, что им пиздец и решили повысить градус вечеринки. В живых оставались старшая дочь хозяйки квартиры Тамара и две ее дочки. Мелких взяли в заложники, а Тамару послали за водейрой. Напуганная женщина встретила на улице участкового, но опасаясь за жизнь детишек, ничего ему не сказала. Очень зря. Пока Тамара гоняла в магазин, старшую девочку застрелили, младшей – проломили голову утюгом.

Наступил вечер. Курск все еще не знал о происходящем. Мрази глушили водку в квартире с семью трупами. В ванной комнате лежала живая, но связанная Тамара.

В 8 утра приятели проснулись и выглянули в окно. Из него открывался чудесный вид на площадь железнодорожного вокзала, на которой суетились люди. Коршунов, лучший стрелок части, занял позицию у окна и начал палить в толпу.

Все было бы много хуже, но в толпе были вояки, прошедшие Великую Отечественную. Мужики быстро организовали эвакуацию людей в здание вокзала. На площади остались 16 человек – 5 убитых и 11 раненых.

Но и это еще не все. К вокзалу подрулил автозак с зеками. Коршунов открыл огонь и по нему, прибив одного из заключенных. Водила дал по газам и укрылся в дворах.

В то время не было ОМОНа и СОБРа, поэтому операция по освобождению захваченной квартиры мало отличалась от соплежуйства. На место отправились простые милиционеры, которые понятия не имели, как действовать в таких ситуациях. К тому же хитрецы заявили им, что все обитатели квартиры живы и находятся у них в заложниках.

Тогда раскопали личное дело Суровцева и выяснили, что он тютя и нюня. Грамотно сыграв на струнах его ранимой души, милиционеры спровоцировали у ефрейтора истерику. Следом поступило предложение застрелить Коршунова и закончить это безумие. В 10:16 утра Суровцев выпустил в напарника всю обойму и сдался. Мерзавца выводили из подъезда в милицейской форме, иначе его прямо там же казнила бы толпа зевак.

Печальный итог: 13 погибших (не считая Коршунова) и 11 раненых. В начале ноября 1968-го Суровцева изрешетили пули советского правосудия.

История №14. Футболист и лифт.

Москва, 13 октября 1974 года.

К Толе Кожемякину (на фото – в центре), форварду московского «Динамо», слава пришла очень рано. В 17 он дебютировал чемпионате СССР, через два года пробился в сборную и стал финалистом Кубка кубков, через три – занял второе место в гонке бомбардиров чемпионата СССР (16 мячей). Толя любил дорогие рестораны и брендовые шмотки, а у его подъезда дежурили готовые на все фанатки. Короче, классическая молодая звезда.

В октябре 1973-го Кожемякин порвал крестообразные связки колена. Для футболистов тех лет эта травма нередко была равна окончанию карьеры. Толя восстанавливался почти год и осенью 1974-го вернулся на поле.

6 октября Кожемякин достойно сыграл в стартовом составе против тбилисского «Динамо», но следующую неделю неожиданно для себя начал в дубле. 12 октября расстроенный Толя в пешеходном стиле провел первый тайм против дублеров московского «Торпедо», а в перерыве заменился, сославшись на небольшую травму. Тренер московского «Динамо» Гавриил Качалин собирался включить Кожемякина в основной состав, который играл на следующий день, но нападающий попросил играть без него – не готов.

Что происходило вечером 12 октября – не совсем ясно. То ли Кожемякин погнал на концерт «Машины времени», то ли просто хотел затусить с друзьями. Известно, что домой он вернулся за полночь и подшофе. Жена 21-летнего Толи, сидевшая дома с маленьким ребенком, не пустила его на порог: «Иди туда, откуда пришел».

Окей. Парень не стал скандалить и поехал ночевать к другу. Утром приятели глотнули минералки и вместе отправились по делам. Они вышли из квартиры, вызвали лифт и – бац! – застряли между третьим и четвертым этажом. Ребята нажимали на диспетчерскую кнопку, но никто не спешил им на помощь.

Тогда они сами распахнули двери лифта, чтобы выбраться на площадку третьего этажа через шахту. Первым выпорхнул приятель Кожемякина, а футболист долго не решался. «Джинсы бы не испачкать», – ворчал Толя, глядя на новенькие Lee. Это были последние слова в жизни Кожемякина. Он уже выставил ноги на площадку, когда лифт тронулся. Подоспевший лифтер починил адскую машину максимально не вовремя. Подъезд задрожал от ужасного крика, шансов выжить у футболиста не было.

В этот же день «Динамо» уступило «Торпедо» 0:1. После матча в раздевалку зашел задумчивый Лев Яшин, начальник команды. Но он уже забыл про игру: «Ерунда это все, вот товарищ ваш погиб, Толя Кожемякин».

История №15. Русский «Титаник».

Цемесская бухта (13 км от Новороссийска), 31 августа 1986 года.

В 10 вечера пароход «Адмирал Нахимов» (на фото) отчалил из порта Новороссийска. На борту было 1243 человека (346 – экипаж, 897 – пассажиры). В числе последних ожидались Лева Лещенко и Вовчик Винокур. Но парни были на дегустации игристого в Абрау-Дюрсо, неплохо накидались и благополучно опоздали на рейс.

По пути следования «Нахимова» не плавала ни одна посудина. Лишь со стороны Босфора в бухту заходил сухогруз «Петр Васев». Его кэп Виктор Ткаченко передал в порт, что уступит дорогу пароходу, второй помощник капитана «Нахимова» Александр Чудновский получил такую же инфу.

Ткаченко рассчитывал, что корабли разойдутся правыми бортами на расстоянии около километра. Но Чудновскому сближение показалось опасным, и он решил поворачивать. Ткаченко вел свою железяку исключительно по приборам и никаких маневров «Нахимова» не засек. Лишь в 23:05 он впервые оторвал взгляд от панели – и при*уел!

В это время пассажиры «Нахимова» стягивались на тусовку по случаю Дня шахтера, кто-то отправился в кинозал, кто-то ложился спать.

Первые четыре минуты «Петр Васев» просто сбавлял скорость. Затем, когда в трубке послышались матерные вопли Чудновского, последовала команда «Полный назад». Но против капитана Ткаченко и всех участников этой истории сыграла инерция. В 23:12 «Васев» вонзился «Нахимову» в правый борт на скорости 10 км/ч.

У «Васева» на форштевне возникла двухметровая вмятина (груз в трюмах даже не намок), у «Нахимова» по центру правого борта – дырка в 84 квадратных метра. Капитан «Нахимова» Вадим Марков одуплился только в момент столкновения. Он надеялся посадить пароход на мель, но «Васев» протаранил отсек с энергоустановкой. Через 20 секунд она была полностью затоплена – на «Нахимове» погас свет.

Тревогу объявить не успели. Впрочем, находившиеся на борту парохода быстро все поняли сами. Лучше всех сработали стюардессы, бросившиеся выводить людей из кают. Но времени у них было немного. Десятки открытых иллюминаторов лишь ускорили затопление.

В полной темноте по узким коридорам метались взрослые, пытавшиеся спасти детей из запертых кают. Почти никто из них не успел вернуться.

Уже через четыре минуты после удара «Нахимов» дал крен 45° на правый борт. По палубе покатились незакрепленные скамейки и бочки с краской, сбивая и без того паникующих людей.

На 20 секунд запустили аварийный генератор, и капитан Марков потребовал у «Васева» спускать на воду все шлюпки и плоты. С самого «Нахимова» успели сбросить в воду 32 плота.

Капитан Марков стоял на мостике до последнего. Второй помощник Чудновский ушел в свою каюту и заперся.

В 23:20, всего через 8 минут после столкновения, пароход «Адмирал Нахимов» полностью скрылся под водой на глубине 47 метров в 3,5 км от берега.

Подоспевшие суда выловили из воды 820 живых. Последнего выжившего нашли через 15 часов после крушения. 423 человека утонули.

До 19 сентября из «Нахимова» доставали погибших, но с гибелью двух водолазов операция была прекращена. 64 человека остались на борту парохода навсегда.

Капитаны Ткаченко (слева) и Марков (справа) получили по 15 лет, но в ноябре 1992-го откинулись досрочно. Оба продолжили капитанить – и один таки докапитанил. Ткаченко сразу после освобождения ринулся в Израиль под фамилией жены – Тальор. В сентябре 2003-го яхта под его управлением затонула возле Ньюфаундленда, а останки капитана и пассажиров прибило к канадскому берегу.

(Продолжение следует...)