Тепло вечного огня

Тепло вечного огня, согревшего меня и не давшего погибнуть в ту страшную ночь, я не забуду ни когда.

Тем памятным летом мы с беременной супругой приехали погостить к ее родителям. Жили они в деревне, километрах в 300 от города. И по сей день это места шикарной природы! Тут и порыбачить можно, и в лес за ягодой сходить. А что край тот щедр на грибные места, я понял, когда на следующее утро после нашего приезда тесть полную корзину «добычи» принес. Чего в ней только не было: и подосиновики, и лисички, и подберезовики. - Смотри, Пашка, и учись! Вам, городским, столько вовек не собрать! - подтрунивал надо мной родственник. - Отчего же не собрать? - возразил я. - Да ты опята от поганок не отличишь! - продолжал посмеиваться тесть. И тут проснулся во мне азарт. Решил я, что называется, тихо поохотиться и доказать, что мы, городские, не лыком шиты.

Ушел я рано утром, вооружившись лукошком, ножиком и бутылкой воды. Довольно быстро мне удалось собрать полную корзину грибов. Их было так много, что я не мог остановиться. Пробудилась во мне такая жадность, что я снял спортивную кофту, завязал ее в нечто вроде сумки и продолжал собирать. Я шел все дальше в глубь леса, а грибов попадалось все больше и больше. «Вот так удивятся дома, когда я принесу свой богатый улов! Это же раза в два больше, чем у тестя! Хорошо же я его по носу щелкну!» - предвкушал я свой триумф. Вскоре я решил возвращаться назад. Шел минут 30, а лес все не кончался. И места какие-то незнакомые вокруг, вроде я не проходил их. «Неужели заблудился?» - пронеслось в голове. Мобильных телефонов тогда не было, поэтому сообщить о своем досадном положении я не мог. На меня накатила паника, но я попытался взять себя в руки и попробовать определить, где юг, где север. Однако долго не мог сообразить, в какую сторону мне идти. Сколько я блуждал по лесу, сказать точно не могу, потому что у меня, как назло, остановились часы. Я безуспешно искал дорогу или хотя бы тропинку, но вокруг меня были только рогатые ветви кустарников и стволы деревьев. К тому моменту, когда стало темнеть, меня уже охватил ужас. Ведь оставаться ночью в лесу, среди диких животных, без еды и воды (к тому времени я допил весь свой запас), было страшно. «Ну какой же дурак! - ругал я сам себя. - Верно ведь говорят, не зная брода, не суйся в воду! Какая же это была глупость - соревноваться с тестем! Он тут каждую тропинку знает, а я? И супруга волнуется, а ей в ее положении это вредно». Мне и грибы уже были не в радость. Половину из них я вытряхнул, чтобы надеть кофту. Остальную половину своей добычи я растерял вместе с лукошком, пока метался в поисках верного пути.

Спустя столько часов блужданий я смертельно устал. Мои ноги были словно ватные, а лицо и руки кровоточили от веток, сквозь которые я пробирался. Силы мои иссякли. В то же время все вокруг погрузилось во мрак. Было так темно, что я не видел собственных сапог. Птицы умолкли, и лес затих, будто замер. Мной овладело такое отчаяние: «Неужели мне никогда не выбраться из этой зловещей темноты? Я замерзну, умру от голода и жажды или стану добычей волка. И мне никогда не увидеть моего первенца, не подержать на руках своего наследника или наследницу». На глазах навернулись слезы. Вдруг сквозь деревья мелькнул слабый свет. «Наверное, фонарь! - догадался я. - Ну конечно, меня ищут!» Полный надежд на счастливое спасение, я из последних сил стал пробираться на свет. По мере моего приближения он становился все ярче. Наконец я вышел на небольшую опушку и увидел костер, вокруг которого сидели четверо мужчин. Какое же это было счастье и облегчение, вновь оказаться среди людей! Я подошел к костру и поздоровался. Мужчины молча курили, передавая друг другу что-то вроде самокрутки. Коренастый мужчина с роскошными усами и крупным носом чуть прищурился и кивнул мне, жестом приглашая присесть к огню. Я расположился на поваленном бревне и лишь теперь обратил внимание на внешний вид незнакомцев. Они были одеты в форму красноармейцев времен ВОВ, однако меня это ничуть не смутило. Я был до такой степени ослаблен, что у меня не осталось сил удивляться. Тело продрогло от холода, и теперь у костра по нему наконец-то растекалось приятное тепло. Я облокотился на дерево, что росло рядом, и спустя пару минут мои веки стали тяжелеть. Я медленно погружался в дремоту. Последнее, что я заметил, перед тем как погрузиться в сон, были три винтовки и штык, которые лежали в ногах мужчин... Из объятий Морфея меня вырвал звонкий собачий лай. Я открыл глаза и увидел сперва Рекса, а потом и его хозяина - моего тестя. - Так вот ты где, окаянный! Мы, значит, с ног сбились в его поисках, всю деревню на уши подняли. Всю ночь глаз не сомкнули. Его жена места себе не находит, а он тут дрыхнет! Хорош муженек, ничего не скажешь, - ругался родственник, подбегая ко мне. - Слава богу, живой! А то мы переживали. Такая ночь холодная была, совсем не летняя! Я обнял тестя: - И замерз бы, если бы не добрые люди - пустили погреться к костру. Тесть с недоверием посмотрел на меня: - Какие люди? К какому еще костру? Ты не бредишь ли часом? - Четверо солдат. Они ушли, наверное, пока я спал. Мы вот тут все вместе сидели, - я махнул на место, где еще совсем недавно горел костер, но ни углей, ни пепла там не было. Только не примятая трава и поваленное бревно. Я сказал, что, наверное, мне все это приснилось. Дома я обнаружил, что мои часы идут как ни в чем не бывало. Оставшийся отпуск прошел без эксцессов, и настало время отправляться обратно в город. Мы с тестем выпили по рюмочке за отъезд и разговорись по душам. Он рассказал, что все здешние места хранят в себе множество отпечатков прошлых лет. - Во времена Великой Отечественной войны в наших лесах держала оборону Советская армия. Земля помнит изматывающие бои солдат и их невосполнимые потери. Что говорить, ни один дом нашей деревни эта страшная война не обошла стороной. Вот и мой отец навсегда остался в этих местах, защищая свою семью, свое село, свою Родину. Я тогда еще совсем мальчишкой был, но помню, как отца провожали. Вот ушел он за калитку и больше не вернулся, как многие его соотечественники, - тесть смахнул слезу. - Даже могилки нет цветы принести. Родственник достал старый альбом в бархатном переплете и показал мне пожелтевшую от времени карточку мужчины: - Вот он, батюшка мой. Василием звали. Я взял фотографию и обомлел. Я ведь уже видел однажды это лицо! И прищур, и нос, и усы эти. Никаких сомнений - с фото на меня смотрел тот же солдат, что недавно пригласил присесть к огню. Волею судьбы Василий оставил сына сиротой, но спас своего правнука от этой доли, сохранив меня живым и невредимым! Это же невероятно! На следующий день мы простились с родственниками и уехали домой. Той же осенью у нас родился сын, которого я назвал Васей, в честь своего спасителя. Столько лет прошло с той поры, а я до сих пор вспоминаю с благодарностью тех солдат, которым не суждено было вернуться с войны. Они встали на мою защиту и согрели огнем своего костра, пылающим сквозь года. Вечным огнем.