#Современность
У Лены есть идея
Олис забежал в кафе и хотел уже достать телефон, как увидел радостно машущую ему издалека руку. Потребность в телефоне тут же отпала.
— Привет! — он быстро подошёл к столику, за которым сидели девушка с русыми и розовыми на концах волосами до плеч и смуглый, черноволосый кудрявый парень — оба примерно его возраста. Девушка немного неуклюже выбралась из-за стола и напрыгнула на Олиса с объятиями.
— Опаздываешь, однако, — в шутку пожурил его темноволосый парень, подавая руку.
— Да-да, мы с Шарлем уже давно сидим! — закивала, возвращаясь за стол, Лена.
— Ох, да, простите, опять задержали с работой, — Олис ответил на рукопожатие и посмотрел с улыбкой куда-то за спину Шарля. — Здравствуй, Рената.
Он поклонился и сел наконец за стол.
— Почему вы кланяетесь? — спросила, наблюдая за ним, Лена. Глаза у неё были всегда распахнуты как-то наивно, как будто она хотела всё-всё заметить и запомнить.
— Ну, надо же как-то здороваться, — объяснил Олис с улыбкой. — Обняться мы не можем, приходится придумывать.
— Так что, Лена, зачем ты нас собрала? Что за идея? — спросил Шарль, наливая Олису из чайничка какой-то ароматный чай.
— А! Да! Идея! — Лена подскочила, словно уже забыла о цели их встречи. — Давайте поучаствуем в исторической реконструкции?!
— Ну, реконструкция! — Лена взмахнула руками. — Мероприятие такое, воссоздание предметов исторической эпохи, костюмов, блюд всяких! Готовятся, потом вместе собираются! Смотрите, — она полезла в телефон и вскоре вручила им его со статьёй в Википедии.
— Там это... Посмотрите, там картинки есть, описание... Видите, много всего делают по викингам или прям по битвам...
Лена послушно и поспешно закивала и примолкла, периодически открывая рот и вдыхая, но тут же обрывая на корню очередную фразу, которая рвалась из неё.
Шарль и Олис, сталкиваясь головами, и Рената — Олис видел, как она заглядывала сбоку, — изучили статью Википедии.
— Это здорово, — признал Шарль, поднимая наконец голову. — Только это сложно, нам втроём... Вчетвером даже наверно не управиться...
— Да ладно, справимся! — замахала руками Лена. — Тем более, во времени нас никто не ограничивает! Олис, а ты что скажешь?!
— Это классно, правда, — улыбнулся Олис. — Такое погружение в историю должно быть... Но я даже не знаю, с чего начать. И... К чему это будет привязано? К какому-то мероприятию? Или просто, для себя?
— Мне кажется, сначала просто для себя всë сделать и продумать, а потом уже можно заявиться на мероприятие, — тут же предложила Лена.
— А это давайте решать! То есть... Вы согласны?
Мальчишки пожали плечами и кивнули, почему бы и нет. Лена тихо захлопала в ладоши.
— И нужно тогда решить, какому времени будет посвящена реконструкция!
— Может, позднее средневековье? — предложил Олис. — Скажем, век шестнадцатый...
Ребята согласились — это время было странным образом симпатично всем присутствующим.
— Шарль может быть мушкетёром! — воскликнула Лена, когда дело дошло до распределения, вернее, определения ролей.
— Спасибо, конечно, — усмехнулся Шарль. Друзья знали, что Шарль очень увлекается историей мушкетёров. — Тогда можно сделать так, что каждый создаст образ из истории своей страны...
— Ага!!! — возмутилась Лена. — И кем мне быть, по-твоему?! У нас там смута в шестнадцатом веке, в начале семнадцатого — только Романовы взошли на престол. Барыней или, наоборот, крестьянкой босоногой, в платочке?! Нет уж, хочу поинтереснее чё-нибудь!
Она, надув щёки, скрестила руки на груди, а мальчишки и Рената покатились со смеху.
— А вот Олиса крестьянкой можно сделать.
— Ну, ты же в капюшоне ходишь — это как платок...
— Я боюсь, что из Олиса настоящий крестьянин не очень хорошо получится, — отсмеявшись, заметил Шарль.
— Ну, они же в поле работают. А там есть природа, растения, урожай надо выращивать...
— Да, босиком по траве я, боюсь, не похожу, — усмехнулся Олис.
— Не крестьянин — значит, наоборот, дворянин какой-нибудь, — круто повернула Лена. — Или даже принц! У тебя, Олис, внешность благородная, как раз для принца!
— Не думаю... У Густава вот, например, да, но у меня… Какой из меня принц?
— А вообще, — Ленина мысль уже полетела дальше, — что-то крутится в голове, какой-то образ, который тебе подошёл бы...
Все замолчали, думая. Олису было неловко, он пытался поскорее придумать, что сказать, чтобы разрядить обстановку, и машинально теребил завязки на толстовке.
— Быть может, странник какой-нибудь?.. — предположил Шарль осторожно, задумчиво взглянув на друга.
Олис улыбнулся, глядя в чашку.
— Точно!!! — воскликнула Лена. — Только что за странник? Всё равно должна быть какая-то предыстория... О, а может, монах?! Странствующий проповедник какой-нибудь!
— Точно, — засмеялся Шарль. Олис покраснел. Эти идеи ему уже нравились.
— Какой из меня проповедник… Я и говорить-то не умею. А убеждать — тем более…
— Неправда, — хором возразили Лена и Шарль. У Олиса брови поползли вверх.
— Если ты увлекаешься и говоришь на тему, которая тебе интересна и в которой ты разбираешься, то ты очень хорошо говоришь, — объяснил Шарль, а Лена закивала.
— Ну не знаю, — промямлил Олис, чувствуя, что почему-то краснеет. И тут Рената, которая задумалась о чëм-то после идеи про монаха, выдала:
— Летописец! Ты можешь быть летописцем! Ты же пишешь!
— Что?... — Олис обернулся к ней и радостно расхохотался, когда до него дошёл смысл сказанного. — Кстати!..
Олис рассказал друзьям идею Ренаты, и оба пришли в восторг.
— Идеально! — хлопнула в ладоши Лена. — Да и журналист, по сути, тот же летописец, только на современный лад... Ну, в каком-то смысле.
— А я кем буду? — спросила у Олиса Рената.
— Ты... Ты можешь быть моей возлюбленной, — игриво предложил Олис. Рената смущённо и удовлетворённо покраснела, а Шарль заметил:
— Какая тебе возлюбленная? Ты же летописец, монах!
— Ну... Я могу быть священником...
— И что изменится? — не поняла Лена.
— Вообще-то, в лютеранстве священникам разрешается заводить семью! — горячо возразил Олис. — У них нет обета безбрачия! Тем более, я не уверен, что в лютеранстве вообще есть монахи…
— Оп-па, ты готовился, что ли? — фыркнул Шарль.
— Просто знает он, — продолжал подкалывать Шарль. — Ну-ну!
— Неважно, с Олисом — решено! — хлопнула ладонью по столу Лена.
— Что значит "решено"?! Если монахов нет в лютеранстве, то...
— То будешь просто священником, — отрезала девушка. — Со своей возлюбленной. Ну, то есть, ты же не против?
— Я только за, — признался Олис.
— Монахи, кстати, в лютеранстве есть, но это скорее исключение, ты прав. Тем более, если я правильно помню, они появились позже шестнадцатого века. Хотя жалко отказываться от идеи с летописцем… Ну ладно, как-нибудь в следующий раз. А кем же мне быть?..
— Вопрос "кем быть" остаётся в силе со старшей школы! — усмехнулся Шарль.
— Да... — Лена опять полезла в телефон. — Кто есть-то вообще? Жен-щи-ны шестнадцатого века... Так. Фрейлины, актрисы, художницы, писательницы...
— Ну вот, чем тебе не нравится?..
— Писательницу или художницу как играть-то? Особенно писательницу. То есть просто одеться по моде тех лет? Ну, в принципе... И можно периодически с задумчивым видом что-нибудь декламировать, помахивая пером. А актрисы вообще были? Ого, да, как ни странно... Но только двух в Википедии показывают. Так, что ещё есть?.. Супруги правителей, женские портреты! — Лена иронически подняла одну бровь. — Женские портреты. В категории "женщины шестнадцатого века". Обожаю Википедию!
— Можешь быть портретом, — прыснул Шарль.
— Ты можешь быть художницей, а Рената — портретом, — хмыкнул Олис.
— Точно! Кстати, если уж речь о картинах, давно сказать хотела, — у тебя, Олис, внешность, какую на картинах часто изображают у ангелов!
— Лена!.. — застонал в один момент вспыхнувший Олис, облокачиваясь о стол и закрывая лицо руками. Шарль добродушно засмеялся, оценивающе взглянув на друга, Рената захихикала.
— Нет, ну а что, это просто факт, — Лена невинно захлопала глазами и тут же нашла им пару примеров таких картин.
— И ты туда же! Пожалуйста, не показывай и не рассказывай это моей семье, — взмолился Олис, глядя сквозь пальцы в экран Лениного телефона. — А то у них появится больше поводов и аргументов для того, чтобы называть меня ангелочком!
— А они тебя так называют, да?.. — с улыбкой поднял брови Шарль, и Олис просто закивал с жалобным взглядом.
— О, кстати, а ещё тут есть категория "аббатиссы"! — тем временем вернулась к выбору образа Лена.
— Ну да, вы сейчас в религию ударитесь, и что я с вами делать буду? — ворчливо воскликнул Шарль. — Я же вас знаю, вы же фанатики оба! Особенно Лена, конечно, — поправился он, — но поскольку Олис уже показал, что он и так много всего знает об этом деле, вы примерно на равных позициях.
Лена долго изучала список женщин, предлагаемый Википедией, после чего с огорчением заключила, что в нём не все жившие в шестнадцатом веке женщины, и села, в задумчивости подперев щёку рукой. Наконец она, по-детски смотря куда-то в угол, выдала:
— В принципе, быть крестьянкой тоже было бы неплохо...
Шарль, Олис и Рената покатились со смеху.
— Да нет, почему же, — надулась Лена. — Мне правда нравится, всегда нравилось читать про крестьян... Хотя... Мне кажется, у меня слишком городской вид.
— У крестьянки должна быть коса... — задумчиво проговорил Олис.
— Ну да, длинные волосы не помешали бы. Но, с другой стороны, а кому бы они в шестнадцатом веке помешали? Ну, в смысле...
— А я недавно читал про какого-то доктора, который, как оказалось после его смерти, на самом деле был женщиной, — вспомнил Шарль. — Это, правда, было уже в девятнадцатом веке, но, быть может тебе быть подобным кем-то, переодеться в мужчину? В какого-нибудь юношу.
Лена рассмеялась, но потом задумалась.
Мысль пошла в другую сторону; стали перебирать социальные роли для молодёжи того времени. Лена всё ещё перерывала Википедию и, когда Шарль с Олисом в своих рассуждениях дошли до идеи сделать Лену самим Иваном Грозным, Лена нашла наконец неплохой вариант (хотя Иван Грозный тоже ей понравился):
— Длинная Мэг Вестминстерская!
— Не знаю, какая-то трактирщица английская... Героиня легенд и всяких анекдотов!
После этого Лена десять минут пыталась найти хоть один анекдот и хотя бы одну легенду, но нашла только информацию о том, что "Длинной Мэг" называется одно из древних сооружений из камней, самый большой каменный круг на севере Англии.
— Ну... Я ещё поищу. Сами придумаем, если что... — вздохнула Лена.
— Будь лучше ведьмой, — хитро прищурился Шарль. — Давайте инквизицию разыграем.
— О-о-о! А что, мне нравится! — обрадовалась Лена. — Олис — священник, он будет меня преследовать и судить... Как еретичку!
— Олис? Судить и преследовать?.. — Шарль с сомнением покачал головой. — Не верю. О, а может, разыграем сюжет как в "Трёх мушкетёрах"? Миледи... Помните, как лилльский палач рассказывал: у него был брат, молодой монах, если не ошибаюсь, которого Миледи соблазнила и подговорила с ней сбежать...
— Ух ты, а всё складывается, — заинтересованно кивнул Олис. — Можно разыграть, что я, как священник, правда, а не монах, бросаю ради "Миледи" бывшую девушку — а её будет играть Рената. Её никто, кроме меня, не увидит, а если я буду с ней разговаривать, это будет выглядеть, как будто я обращаюсь к воображаемой девушке. Ну, знаете, так в театрах делают...
— Точно! Ну, Миледи, конечно, тот ещё образ... — проворчала Лена. — Но ради общего дела... Думаю, я вживусь в роль. А ты, значит, Атос, Шарль!
— Но это семнадцатый век, — вспомнил вдруг Олис. — Года, кажется... Тридцатые?
— Почти, двадцать восьмой упоминается, — кивнул Шарль.
— Да ничего, конечно! Тем более, мы можем не конкретно эту историю взять, а, так сказать, по мотивам!
Пока решили ориентироваться на этот сюжет.
Они доели, допили чай и коктейль, заплатили и вышли из ресторана.
— Хочу Новый год! — потягиваясь, воскликнула Лена. Её освещало близившееся к закату солнце, и её русые сверху настоящие волосы казались в этом свете почти рыжими, а внизу крашеные розовые приобретали клубничный оттенок.
— Неожиданно, — усмехнулся Шарль, засовывая руки в карманы джинсов. — Не рановато ли?
— Нет! — живо воскликнула Лена и с вызовом уставилась на него, подняв подбородок. — Я же могу хотеть! И неважно, что это будет не очень скоро!
Олис молчал, не вступая в разговор друзей. Он, улыбаясь, смотрел на солнце, висящее над одним из зданий вдалеке, сквозь Ренату, и чувствовал себя абсолютно счастливым.
— Мне в магазин зайти надо, прежде всего. Фру Хольм просила.
— Да ничего, вон, на курсы немецкого уехала.
— Крутая она! — воскликнула Лена. — А она долго учит? По-моему, я каждый раз об этом спрашиваю.
— Ничего, спрашивай. Я так же не помню, что отвечал, как и ты — что спрашивала. Около года учит, я думаю. Ей просто нравится, — добавил он, отвечая на вопрос Ренаты. — А у вас какие планы?
— Я с подружкой из Москвы созваниваюсь вечером, — поделилась Лена. — Ну, как вечером — в семь тридцать.
— Мне скоро уже пора будет на работу, — Шарль взглянул на часы.
— А-а-а, да? А сколько сейчас?
— Уже? — встрепенулась Лена. — Так быстро?
— А я думала, вы меня проводите! — вздохнула Лена. — А то мне созваниваться...
— Так, может, успеем? — Олис взглянул на друга. Шарль что-то посчитал в уме и кивнул:
— Ренат, ты с нами? — игриво спросила Лена, и Олис рассмеялся:
— Она не здесь, Лен. Она тут, и да, она с нами.
Все трое — или четверо — направились в сторону дома Лены.
— Олис, а фру Хольм же знает про Ренату, да? — спросила вдруг Лена. Олис кашлянул и опустил голову.
— Нет. И, более того, она не знает, что я вижу призраков.
— Ка-а-ак?! — Лена ещё шире, чем обычно, раскрыла глаза и даже остановилась от неожиданности, уставившись на друга. Шарль тоже удивлённо поднял брови.
— Да-а-а... — протянул Олис, теребя многострадальные верёвочки-завязки на толстовке. — Очень нехорошо получается. Она меня так принимает... Если это когда-нибудь откроется — а всё тайное, как известно, становится явным, — будет просто кошмар. Это ведь значит, ну... Как сказать... — он замялся и стал нервно поправлять капюшон. Друзья терпеливо ждали, уже догадываясь, что он имеет в виду. — Это же ненормально. А значит, ну... Короче, если я вижу призраков, то я сумасшедший, а если я сумасшедший, то нельзя меня оставлять один на один с шестидесятипятилетней женщиной. И вообще лучше меня закрыть где-нибудь... Ну... — он вздохнул и махнул рукой, не глядя на Шарля и Лену. — В общем, если это откроется, я сразу от неё съеду, наверное.
— Как всё сложно... — всплеснула руками Лена, а Шарль сказал:
— Если что, можешь в любой момент приходить ко мне, — если придётся съезжать, хотя надеюсь, что всё обойдётся, — я всегда могу тебя принять у себя.
— Да, или ко мне! — быстро закивала Лена. Олис улыбнулся.
— Спасибо... В конце концов, в крайнем случае заявлюсь к Густаву, пока не найду квартиру. На улице я не останусь, короче, конечно. И всё-таки очень не хочется. Фру Хольм такая хорошая... И так хорошо относится ко мне. Доверяет. Надо было сразу предупредить, отказалась бы — и ладно.
— Если всех сразу предупреждать, можно вообще жильё не найти, — заметил Шарль. — Может, так даже и хорошо: она тебя знает, понимает, что ты не сумасшедший, ну, или, хотя бы, не буйный сумасшедший.
— Ой не знаю, — усмехнулся Олис. — После недавнего случая с розой, которую она мне на стол принесла, и вообще со всей этой фобией, о которой она тоже недавно узнала...
— Да ладно тебе, бояться каждый может чего хочет! — заявила Лена. — Точнее, чего не хочет.
— М-м-м, ну да. Но всё же, надеюсь, это случится не скоро.
Проводив Лену, молодые люди поспешили в разные стороны: Шарль поехал на работу, а Олис пешком отправился домой через магазин.
Когда он вернулся в квартиру, фру Хольм ещё не вернулась. Он зашёл, щёлкнул выключателем в коридоре, стал закрывать дверь... И только спустя минуту, задумавшись, осознал, что свет не зажёгся.
— Не понял... — машинально проговорил он вслух, и тут же из стены выплыл озабоченного вида призрак, живущий по соседству, с которым у Олиса давно уже сложились неплохие отношения, Фридрих.
— Ага, у вас тоже нет света, да? — тут же спросил он.
— Да-да, здравствуй. Я тут караулю уже почти полчаса, чтобы кто-нибудь из вас пришёл, посмотреть, есть свет или нет.
— Посмотрели бы у кого-нибудь другого, — с улыбкой отозвался Олис, проверяя, закрыта ли дверь, и стягивая кроссовки.
— Да у кого тут посмотришь? — проворчал дух. Он подождал, пока Олис разуется, и полетел за ним на кухню. — Кто на работе, кто в магазине, кто на даче, кто просто не пользуется светом...
— А сколько искали? Когда свет отключили?
— Да уж минут десять как, наверное! — пожаловался призрак. — Темно, как в стене!
— А что? Ты знаешь, как в стене темно?! Если голову туда просовываешь...
— Не знаю и пока знать не хочу, — весело отозвался Олис.
Они немного побеседовали, и призрак улетел по своим делам, пообещав залететь попозже. Помыв руки и разложив по шкафчикам покупки, Олис включил чайник и сел туда же, на кухню, писать рассказы. Только спустя несколько минут до него дошло, что чайник без электричества не нагреется. Тогда он, покопавшись в запасах, нашёл литровый сок — они с фру Хольм иногда пили соки по вечерам, — и открыл его, решив, что если он сегодня попьёт сок немного заранее, ничего страшного не случится. Он налил его себе в стакан, а оставшуюся часть в коробке закрыл и оставил на столике между плитой и раковиной. Потом сбегал за наушниками, вернулся на своё место и снова взял телефон, где в заметках у него хранились начатые истории.
Фру Хольм возвращалась домой в приподнятом настроении. Она только что замечательно написала тест по немецкому, а ещё им задали очень интересное задание: написать небольшое сочинение о любом знакомом человеке. Кроме того, в перерыве она очень душевно поговорила с одной из однокурсниц о рецептах и о цветах. Та даже обещала принести ей семена каких-то необычайно красивых петуний, в обмен на рецепт вишнëвого пирога...
С мыслями обо всём этом фру Хольм повернула ключ в замке и вошла в квартиру. Она закрыла дверь, бросила по обыкновению сумку в угол коридора и села, чтобы снять обувь. Щёлкнула выключателем и нахмурилась: света не было. Она сняла ботинки и, чтобы видеть, куда их убирать, включила себе фонарик на телефоне. Луч высветил кроссовки Олиса.
— Хм... Уже пришёл. Олис?.. — окликнула она, но в ответ ей была только тишина. Фру Хольм встревожилась. Она заглянула в открытую дверь комнаты Олиса, убедилась, что его там нет, и услышала вдруг какой-то звук на кухне. Там явно кто-то был.
Ответа не последовало. Фру Хольм стало жутко. Почему Олис не отвечает? Вдруг с ним что-то случилось? А вдруг кто-то забрался в квартиру?
Всё также светя перед собой фонариком, она бесстрашно, но медленно и осторожно отправилась на кухню. В той части кухни, которая была видна из коридора, было пусто, но когда фру Хольм подкралась ближе, так, что стала видна другая часть помещения, она увидела Олиса. Тот, видимо, как раз тоже услышал какие-то посторонние шумы и повернулся — с телефоном в одной руке и свеженаполненным стаканом сока в другой. Он был в наушниках — вот почему он не отвечал оклики фру Хольм.
Он повернулся, открыл рот и застыл так, с открытым ртом и с ужасом неожиданности в глазах глядя на хозяйку квартиры. Стакан с соком выпал у него из руки и прокатился со звоном по полу. Когда он, качнувшись, остановился, всё стихло.
— Ф-фру Хольм? — воскликнул наконец Олис. — У-у нас... Свет выключили, — зачем-то сообщил он, видимо, чтобы оправдаться, объяснить, почему он сидит в темноте и пьёт заранее открытый сок вместо чая, и как раз в этот момент, по иронии судьбы, за его спиной заворчал холодильник и на кухне зажёгся свет.
Вот теперь фру Хольм не сдержалась и расхохоталась в голос. Хохотала она долго — сначала стоя, потом опустилась на стул. Олиса смех отпустил быстрее, и к тому моменту, когда фру Хольм отсмеялась, он успел уже поднять стакан и вытереть разлитый сок.
После этого они поболтали минут пять: Олис расспросил хозяйку о курсах, налил ей чаю, а потом ушёл в комнату. Ушёл и там содрогнулся от пережитого ужаса. Конечно, появление фру Хольм стало для него неожиданностью, но этот испуг был ничем по сравнению с тем, что могло бы произойти, если бы Олис опомнился на секунду позже: ведь он уже даже открыл рот, чтобы поздороваться с призраком соседа — Фридрихом... Надо, решил он, быть поосторожнее с наушниками.