«Пицца-эффект» и неоиндуистские движения
Агехананда Бхарати
Агехананда Бхарати (монашеское имя, урожденный Леопольд Фишер, 1923–1991) – американский индолог и антрополог австрийского происхождения. Автор работ о тантрической традиции и антропологического исследования современного мистицизма, профессор университета города Сиракузы (штат Нью-Йорк). Перевод фрагмента его воспоминаний опубликован в 103-м номере журнала «Неприкосновенный Запас».
Неоиндуизм в Северной Америке восходит к Всемирному парламенту религий, состоявшемуся в Чикаго в 1893 году, – тому самому, который посетил Свами Вивекананда (прим. - философ по образованию, ученик Свами Рамакришны и основатель «Ордена Рамакришны» и «Миссии Рамакришны»). Свами убедился, что его приключения на Западе стали хорошо известны в Индии; в соответствии с потрепанной, но по-прежнему почитаемой традицией «гуру-пуджа» (прим. - «Почитание учителя» (санскр.)), последователи разных культов и направлений неоиндуистских учений продолжали яростную propaganda fidei (прим. «Пропаганда веры» (лат.)), породив тем самым массу первичных источников и обширный список информантов – как в Индии, так и на Западе – для антропологов. Более того, вытянуть ответы из информантов оказалось несложно. Они сами проявляли столь горячее желание, что единственной проблемой оказалась умение устоять перед ним.
Несколько лет назад я создал модель, которую считаю весьма полезной для синхронного и диахронного изучения диффузии и возвращения культурных «пакетов» (packets). Я назвал ее «пицца-эффект». До Первой мировой войны «пиццей» называли пшеничную лепешку сицилийских и южноитальянских contadini (прим. - крестьян), она была основным продуктом питания бедняков юга. Но именно благодаря беднякам из этого региона Италии, эмигрировавшим в Северную Америку, – и под влиянием определенного материального достатка и воздействия кулинарной эклектики – пицца постепенно превратилась из простейшего продукта питания в гораздо более сложный и разнообразный товар индустрии фастфуда. В начале 1930-х она уже была общеамериканским блюдом, потом итало-американцы, преуспевшие в Штатах, привезли ее обратно в Италию; за два десятилетия пицца стала респектабельным блюдом повсюду в Италии, а затем и в Европе, и над ней перестали смеяться. Таков прототипический случай «пицца-эффекта».
В Индии можно обратиться к первым черно-белым фильмам Сатьяджита Рая (прим. - знаменитый индийский кинорежиссер и сценарист, лауреат премии «Оскар». Трилогия снята в начале карьеры (1952–1959): «Песнь дороги», «Непокоренный», «Мир Апу»), особенно к трилогии «Апу». Сперва трилогия провалилась везде, кроме калькуттских салонов, не в силах конкурировать с Капурами и Латой Мангешкар (прим. - братья Капура: режиссёр и актёры., Лата Мангешкар - знаменитая певица.) Но, получив множество призов в западных странах, она впоследствии была признана и широкой индийской аудиторией. Это – второй пример «пицца-эффекта».
Кадр из фильма "Песнь дороги"(1955)
Нынешний интерес современных индусов, живущих в городах, к различным формам неоиндуизма по большей части тоже объясняется «пицца-эффектом». Будь то Шри Ауробиндо, институты Рамакришны, созданные Вивеканандой, или творения Свами Шивананды, Чинмайананды, Муктананды, Сатья Саи Бабы* и многие другие – все они набирают силу в Индии благодаря восторженному (или по крайней мере ярко выраженному) приему на Западе. Даже движения, не породившие последователей за пределами Индии – локальные неоиндуистские религиозные культы того типа, что изучал Милтон Сингер в Мадрасе (прим. - американский антрополог), – тоже оказались под влиянием этой модели. Дело в так называемых «перекрестных ссылках»; последователи неоиндуизма постоянно заявляют, что они заняты чем-то «научным», а «научное» в данном случае подразумевает следующее: «соотносится с канонами эмпирической науки, как ее воспринимают на Западе». Перед нами одна из постоянных тем, звучащих со времен Вивекананды, которого идея «научности» индуизма, судя по всему, буквально преследовала.
*Шри Ауробиндо Гхош (1872–1950) – сын врача, выпускник Кембриджа, преподаватель литературы, основоположник «интегральной йоги». Свами Рамакришна (1836–1886) – прославился как святой, учил адвайте. Свами Шивананда (1887–1963) – врач-хирург, потом учитель йоги и адвайты; его учеником был Мирча Элиаде. Чинмайананда Сарасвати (1916–1993) – сын судьи, юрист, потом тоже учитель адвайты. Муктананда (1908–1982) – учил сиддха-йоге. Сатья Саи Баба (1926–2011) – ученики считают его чудотворцем и воплощением бога.
Агехананда Бхарати (Леопольд Фишер)
Американские последователи неоиндуистских движений также усвоили эту презумпцию научности. Движение «Трансцендентальная медитация» (ТМ-движение, созданное Махариши Махеш Йоги (прим. - индийский гуру, среди его учеников были даже (впрочем, недолго) «The Beatles»), якобы насчитывающее более двух миллионов членов на Западе) предпринимало огромные усилия, чтобы продемонстрировать серьезность собственных методов. Нанимались физики и другие ученые, закупались и конструировались впечатляющие приборы – все было использовано для доказательства научности «ТМ».
Аппараты по регистрации ЭКГ, ЭЭГ и прочего использовали также одиночки вроде доктора Элмера Грина из широко известной Меннингерской клиники в Топека, штат Канзас, у которого был собственный свами (прим. - "свами" - почетный титул в индуизме; в данном случае - духовный лидер) для этих целей. Я назвал бы это «реверсивным “пицца-эффектом”» по той простой причине, что тяга к научности в Америке выдохлась и стала чем-то неприличным уже в 1960-х годах, когда науку принялись подозревать в тесном союзе с капитализмом и милитаризмом. Однако благодаря тому, что все вожди неоиндуизма начиная с Вивекананды и Рамтиртхи (прим. - проповедник Адвайта-веданты) столь мощно напирали на «научность» индуизма, у самой «науки» репутация несколько улучшилась, и она даже обрела новых поклонников.
Ситуация, однако, гораздо сложнее: в дополнение к положительной оценке академической, респектабельной науки, которой так добивались западные последователи неоиндуизма для его легитимации, наиболее юные и верные из них взвалили на себя и тяжкий груз индуистской мифологии. Она была принята не как мифология, а в качестве замещения «нормальной науки», которую распространяет система западного образования. Другими словами, индуистская космогония и космология вытеснили науку с ее «этической позиции» (прим. - «культурологически нейтральная», «использующая универсальные термины») в таких группах, как ISKCON*, «Ананда Марга»* или совершенно мошеннический «Эканкар»*. У последней множество представителей в Америке, но нет никакой связи с индийскими институциями.
*Международное об��ество Сознания Кришны (International Society for Krishna Consciousness - ISKCON) (в просторечии «кришнаиты», самоназвание «вайшнавы») – организовано Бхактиведантой Свами Пракхупадой (1896–1977), самостоятельное учение, опирающееся на Веды, «Бхагавад-гиту» и культ Вишну.
*«Путь блаженства» – религиозная иерархическая организация, основанная Шри Анандамурти (1921–1990). В основе деятельности – обучение медитации, философиям йоги и тантры, а также пению мантр.
*Сокращенное название – «Эк» (полное «Eckankar»). Религия, созданная в 1965 году американским журналистом Полом Твитчеллом (Paul Twitchell, 1908(?)–1972).
"Prabhupada's Palace of Gold", ISKCON (New Vrindaban, West Virginia, US, 1979)
До Первой мировой войны «пиццей» называли пшеничную лепешку сицилийских и южноитальянских крестьян, она была основным продуктом питания бедняков юга. Но именно благодаря беднякам из этого региона Италии, эмигрировавшим в Северную Америку, – и под влиянием определенного материального достатка и воздействия кулинарной эклектики – пицца постепенно превратилась из простейшего продукта питания в гораздо более сложный и разнообразный товар индустрии фастфуда. В начале 1930-х она уже была общеамериканским блюдом, потом итало-американцы, преуспевшие в Штатах, привезли ее обратно в Италию; за два десятилетия пицца стала респектабельным блюдом повсюду в Италии, а затем и в Европе, и над ней перестали смеяться. Таков прототипический случай «пицца-эффекта».
Лингвистическое клонирование
Лингвистическое клонирование, как я называю следующий феномен, не противостоит «пицца-эффекту», являясь скорее способом его маскировки. Вожди неоиндуистского движения в Америке после бесед со своим гуру не только начинают использовать индо-английское произношение («сваминглиш»), но и меняют стандартное американское или британское словоупотребление. Забавно, что американские последователи Йоги Бхаджана (бывшего таможенника аэропорта «Палам» по имени Харбхаджан Сингх) называют женщин в своей организации «леди». Дело не в том, что «леди» выше классом обычной «женщины» – просто в индийском английском «леди» как раз и означает «женщина».
Еще одна лингвистическая история. Обитающие в монастырях американские и британские члены ISKCON в домашних разговорах на богословские темы, а также в печатной продукции, которую читают сами и пытаются всучить прохожим в аэропортах Северной Америки, утверждают, что «Кришна слишком сладок». Это представление целиком выводится из неведомого им самим лингвистического факта. Английский язык покойного Бхактиведанты Пракхупады был весьма «индийским», и он, как и большинство индийцев, очень сведущих, но не слишком искусных в английском, использовал «слишком» в значении «очень». В этом специфическом индийском словоупотреблении, которое не имеет никакой генетической связи с британской или американской речью, «слишком много» означает «очень много», «слишком горячий» – «очень горячий», а «слишком сладкий» – «очень сладкий». Too в британском и американском английском – это семема со значением избыточности, но южноазиатские пользователи языка об этом не ведают. Смещение смысла стало результатом лингвистического казуса: в индийских языках не нужен отдельный монолексический индикатор для утверждения кумулятивности, а не избыточности: bahut garam означает и «очень горячий», и «слишком горячий», а если требуется подчеркнуть избыточность, то добавляется еще один индикатор, как например в урду: bahut zyādā garam haī, но это уже не монолексический индикатор.
Из таможенников в духовные лидеры - Йоги Бхаджана (Харбхаджан Сингх).
Все это важно даже за границами социолингвистических сюжетов. Свежие адепты различных форм неоиндуизма получают новую теологию на индоанглийском (при этом лишь немногие из них пытаются изучить cнскрит или один из современных индийских языков), а так как они принимают его за американский или британский английский, то в конце концов придумывают доктринальные нововведения, отсутствовавшие в оригинальном учении. Так, кришнаиты сейчас учат американцев, что «Кришна слишком сладок, слишком сладок для слов, слишком сладок для дел», тогда как Бхактиведанта всего лишь имел в виду, что «Кришна очень сладок». Члены «3HO» (Happy, Healthy, Holy, то есть «Счастливый, Здоровый, Святой», общее название самых разных последователей Йоги Бхаджана* в Лос-Анжелесе) верят – и это является частью канона, – что их женщины сильно отличаются от остальных, которые не исповедует этого учения, оттого они и являются «леди». В то время как Йоги Бхаджан, когда использовал слово «леди», имел в виду просто «женщину». В Америке с 1960-х годов слово «леди» становится уничижительным. Позитивный оттенок сохранился лишь в словосочетании cleaning lady – так называют уборщиц. Здесь мы наблюдаем характерную для США апологетику раскаяния.
Говорят, что сейчас в Соединенных Штатах и Канаде осели около полумиллиона человек из Южной Азии. Никаких подсчетов не велось, но я думаю, что примерно три четверти из них – это индусы, и даже если исключить сикхов, то все равно это будут две трети всех приехавших. Не берусь определять структуру индийской идентичности, но считаю, что индусы в Северной Америке в целом не оказались под влиянием созданных американцами неоиндуистских движений, которые имеют много последователей в США. Есть, конечно, маргинальные случаи, например, большие поселения джат-сикхов (прим. - Сикхи из земледельческой общины джатов из Пенджаба. Считались одной из низших каст. До принятия религии сикхов в XV веке были и мусульманами, и индуистами. Сейчас доминируют среди сикхов) уже третьего поколения в центральной Калифорнии и в Британской Колумбии.
"Джат" - многочисленное племя, распространившееся по большей части Северо-Западной Индии. Некогда воины, теперь в большинстве своём земледельцы. Изображены в виде мужчины с упряжкой волов - Tashrih al-aqvam (1825)
В этих регионах также имеются мощные представительства «3HO». Нынешние американцы из «3HO» – строгие вегетарианцы, а пенджабцы в Калифорнии и Британской Колумбии – совсем нет, если только они не слишком богаты, ибо в таком случае включается уже процесс санскритизации in distans (прим.- «На расстоянии», «дистанционно» (лат.)). «3HO» носят самые ортодоксальные одежды, а их «леди» щеголяют в двойном белом тюрбане и dupattā (прим. - длинный женский шарф) поверх salwar kameez (прим. - одежда, состоящая из штанов-шаровар и длинной приталенной рубашки, которую носят и женщины, и мужчины) – наряд, который в пенджабских деревнях носят очень старые сикхские женщины. Пенджабки, рожденные в Америке и Канаде, обычно носят западную одежду, за исключением разве что свадеб – но и там некоторые невесты надевают христианскую фату, даже когда вся церемония сикхская.
В «3HO» практикуют кундалини-йогу, которую Йоги Бхаджан щедро и с хорошим расчетом примешал к строгому сикхизму, так как последний сам по себе плохо продается в Америке. Кундалини – это сексуально, вот почему большая часть неоиндуистских движений на Западе о ней говорит (прим. - в йоге и эзотерике название энергии, сосредоточенной в основании позвоночника человека). Но пенджабские сикхи (и их рожденные в Америке и Канаде дети) относятся к «3HO» со смешанными чувствами, особенно там, где последователи этих двух учений живут по соседству. Во Фресно и Юба-сити, штат Калифорния, и в Ванкувере, Британская Колумбия, пенджабцы откровенно восхищаются суровой сикхской дисциплиной «3HO», но ворчат по поводу их тоталитарных методов. Они не одобряют стремления «3HO» к единообразию, особенно в отношении женщин; наконец, их возмущает высокомерие, с которым к ним относятся люди из «3HO». […]
К слову, министр национальной обороны Канады - Харджит Сингх Саджан, является сикхом.
У поселившихся в Америке индийцев подозрительность к американскому неоиндуизму обратно пропорциональна его способности создавать свои ритуальные центры, мандиры, залы для бхаджан (прим. - религиозные песнопения традиции «бхакти», похожие на любовную поэзию. Поются под традиционную музыку. Некоторые бхаджаны восходят к Ведам и написаны на санскрите) и тому подобное. Так, в Хьюстоне и в Лос-Анжелесе гуджаратцы посещают и поддерживают центры ISKCON («кришнаитов») в тех районах, где нет их собственных храмов. Впрочем, все эти детали лишь частично объясняют противоречивые чувства по отношению к американским неоиндуистским движениям.
Существует более тонкое разделение на типы религиозной идеологии. Давайте начнем с пенджабского комплекса религиозных верований. Его проще обнаружить в симпатиях и в способах «подключиться» к нему, нежели в доктрине и практике. Ядро этого комплекса – взаимообмен между сикхскими и индуистскими системами идей, текстов и практик; ему соответствует спонтанное переключение между речевыми формами языков урду и панджаби. Пенджабские индуисты, если только они не откровенные последователи «Арья Самадж» (прим. - основано в 1875 году Даянандой Сарасвати. Целью Общества было очищение индуизма, его возвращение к ведийской традиции), переключаются на сикхские тексты и церемонии весьма легко. Но это одностороннее движение – сикхи обычно не принимают того, что считают чистым индуизмом.
Похожую ситуацию можно увидеть в тех браках, которые соблюдают кастовые разделения: рамгархья-индуисты заключают браки с рамгархья-сикхами (прим. - Община в Пенджабе, называется в честь Джасса Сингха Рамхархья. Основу общины составляют сикхи), джат-индуисты женятся на джат-сикхах и так далее. Вы можете обнаружить множество индуистов в гурдваре Сисгандж в Дели, но никогда не увидите сикхов в храме Ханумана. Членство в «Арья Самадж» или простое соседство с его членами осложняет ситуацию, но не слишком. «Арьясамаджисты» презирают «санатанистов» (прим. - члены «Sanatan Dharma Maha Sabha», основной и традиционной индуистской организации Тринидада и Тобаго), но, конечно, заключают с ними браки; а из-за того, что «арьясамаджисты» ближе к урду-пенджаби, нежели к хинди-санскриту, они чувствуют бóльшую близость к сикхским практикам и беседам, нежели к санскритским беседам «бенаресского» типа.
Здание организации «Арья Самадж» в городе Хьюстон, США.
В Северной Америке среди пенджабских экспатов ситуация в основном такая же – за исключением крупных городов, где есть равная по величине или бóльшая гуджаратская община. В таком случае пенджабские индуисты стараются присоединиться к церемониям, которые обычно устраивают представители гуджаратских индуистов. Только сикхи в Америке и Канаде придерживаются исключительно своих ритуалов. Конечно, большинство сикхов на Западе стригут волосы, и поэтому непросто посчитать, к примеру, кто из них пришел на исполнение бхаджан в Рочестере, штат Нью-Йорк, или Хьюстоне, штат Техас. Впрочем, всегда можно проверить по именам – редко бывает, чтобы сикх, действительно считающий себя таковым, посещал пение индуистских бхаджан (прим. - религиозное песнопение поэтов традиций бхакти) или чтение «Бхагавад-гиты» для детей.
Сегодня все чаще встречается общеамериканский тип индуиста-экспата, носителя преимущественно городской религиозной эклектики Индии, той самой, что Сингер изучал в Мадрасе. Однако для Севера Индии столь же детального исследования проделано не было, а я подозреваю, что его результаты будут существенно отличаться и по форме и по содержанию. Среди экспатов в Северной Америке сейчас проводятся индуистские церемонии трех разных типов: общий североиндийский тип, исключающий пенджабскую конфигурацию, о которой я говорил ранее, но включающий гуджаратскую; во-вторых, пенджабская конфигурация, кое-где пересекающаяся с первым типом (в основном в факте участия женщин в обоих типах церемоний), и, наконец, южноиндийский тип. Последний находится на дистанции от двух других и реализуется в гораздо более персональном формате.
Есть один важный шиваитский храм в Питтсбурге и один вишнуитский в Нью-Йорке; оба с самого начала придерживаются стандартных предписаний, без каких-либо заимствований из двух других групп или из американского неоиндуизма. Этому есть простое объяснение: в Америке людей, вовлеченных в высокую санскритизированную традицию, немного – если не брать в расчет дравидоязычных представителей, в основном браминов.
Любопытный факт: больше 20% всех профессоров статистики канадских университетов – это брамины из семей Смарта и Айенгар*. Десятки хорошо устроившихся профессионалов дравидского происхождения – математики, физики и инженеры – продолжают следовать своей индивидуальной вере, правильно интонируя песнопения в своих прекрасно обставленных домах в Северной Америке.
И, наоборот, очень немногие северные индусы (то есть говорящие на индоарийских языках) в Северной Америке проводят интенсивные традиционно-формальные церемонии. Этот контраст, конечно, воспроизводит ситуацию самой Индии: южноиндийские брамины современных, космополитических, профессий выполняют больше санскритских ритуалов «нитья» (прим.- очень древние ритуалы (омовение, чтение Вед, огненное жертвоприношение и так далее) и особые праведные поступки), нежели северные индийцы.
*«Смарта» – древняя и наследственная категория браминов (высшей жреческой касты Индии), специализирующаяся на особо почитаемых текстах «смрти». «Айенгар» – тоже особая категория браминов, но тамильского происхождения, они являются последователями учителя традиции «бхакти» Рамануджи (легендарные даты жизни: 1017–1137).
Группы, которые принесли с собой на Запад свою глубокую религиозную идентичность, вторично обретенную через «Возрождение индуизма»*, а не через неоиндуизм, стараются уделять большое внимание передаче этой идентичности детям. Секта «Сваминараян», основанная в Западной Индии в XX веке, породила значительное число последователей среди гуджаратских экспатов в Восточной Африке. Примерно 200 семей приверженцев «Сваминараян» из Уганды переселилось в Британию. Их дети включены в подростковую британскую культуру, которая совершенно не связана с чем-то индийским, не говоря уж о чем-то индуистском или «сваминараянском». Чтобы помочь этим подросткам (которые едва говорят на гуджарати) быть настоящими индуистами и членами «Сваминараян», комитет старейшин перевел ряд трактатов с гуджарати на английский. Результат получился трогательный: о Пурушоттаме (прим. - одно из имен бога Вишну) здесь говорится: «Ты – самый блистательный из джентльменов». Пурушоттама – кто угодно, но не «джентльмен». Конечно, старейшины могли поучиться у любых неоиндуистских соседей по Лондону. Но они не сделали того, что только подтверждает мое мнение о воздействии на индусов-экспатов вовсе не неоиндуизма, а возрожденного индуизма из Индии – и, конечно, традиционных движений «бхакти»* (прим. - «Преданность», «преданное служение» (санскр.). Одно из направлений йоги как религиозной практики, означающее любовь к богу и разнообразные способы ее выражения), широко распространенных среди мигрантов.
*Движение культурного возрождения, началось в Бенгалии в середине XIX века (исключение – общество «Брахмо Самадж», существует с 1828 года) и позже распространилось по всей Индии. В это понятие входят и литературные, и религиозные течения, такие, как «Арья Самадж» и Орден Рамакришны.
Главный храм секты "Сваминарям" в городе Ахмадабад, Индия.
Возвращаясь к главной теме этой статьи, позволю себе повторить собственный тезис. Индийские поселенцы в Америке не находятся под влиянием неоиндуистских движений, агентами распространения которых являются представители западной культуры. Этим индийцы в Америке отличаются от урбанизированных индийцев в Индии; на последних неоиндуистские движения как минимум произвели впечатление (благодаря действию «пицца-эффекта»).
Особенно это заметно в тех областях страны, где сильнее присутствие западного неоиндуизма. В качестве примеров приведу Бомбей и Калькутту (а также Навадвипу в Бенгалии), где ISKCON построил храмы Кришны. Бомбейские газеты уделяли большое внимание визиту делегации движения «Харе Кришна» из США, и реакция горожан была в целом положительной. Движение ТМ утверждает, что у них около полумиллиона последователей в Индии, а свергнутый Гуру Махарадж из движения «Божественного света» говорит, что у него их три миллиона. Таков рост воздействия «пицца-эффекта». Иное дело Сатья Саи Баба, движение которого – корневое, местное, низовое индийское. Здесь влияние «пицца-эффекта» ничтожно (если вообще есть). У Саи Бабы множество последователей среди индийцев на Тринидаде, оттого местные традиционные индуистские организации всерьез озабочены «незаконной конкуренцией». У Сатья Саи Бабы существует много западных последователей. Доктор Сандвайс, психиатр из Сан-Диего, чья книга о Саи Бабе продавалась в США гигантскими тиражами, сказал мне, что в стране существуют по крайней мере 200 отделений движения.
Однако поддержка Саи Бабы индийцами Тринидада не связана с духовными поисками американских неоиндуистов. Причиной скорее является низовая привлекательность «сиддхи» (прим. - магические силы), шамана из Путапарти, которая пришла в Тринидад прямиком из Индии, а не через Америку. Приведу доказательство социолингвистического рода: то, как именно тринидадские индийцы говорят о Саи Бабе, весьма отличается от североамериканской разновидности той же риторики. Рассуждая о Саи Бабе, американские или европейские неоиндуисты используют английский неоиндуистский вокабулярий; тринидадцы же употребляют лексику своих предков из Бходжпура – даже в тех случаях, когда она смешивается с карибским английским.
Пути появления индийского неоиндуизма на Западе очень хорошо маркированы – в тех случаях, конечно, когда эти пути действительно есть. Там, где их нет, и маркеры сомнительны, как в случае «Эканкар». Представительства этого движения имеются во всех крупных студенческих кампусах Америки; в них учат «астральным путешествиям», техникам припоминания прошлых жизней и утверждают, что «эканкар» – палийское слово. На самом деле основатель «Эканкара» услышал, как сикхи в одной из своих молитв произносят ek onkār (прим. - «Один сущий творец» (санскр. и пали). На пенджаби звучит как «ик онкар» и в графической форме является одним из знаков сикхизма), что для индологически неграмотного американца и европейца звучит как «эканкар». В процессе распространения того или иного учения меняются и основы его, и практика; впрочем, здесь предсказуемые изменения интереснее непредсказуемых.
Если все-таки попробовать предложить простую модель маршрутов появления неоиндуистских течений на Западе, то придется прибегнуть к метафорам. Вивекананда вымостил ухабистую дорогу на Запад [...]; разные Свами, которые пришли за ним, и углубляли эту дорогу, и мостили новые, вдоль того же пути, но с некоторыми, порой весьма длинными, объездными маршрутами. Магистральные положения довольно легко перечислить: индуизм толерантен, индуизм научен, индуизм не уведет вас от Христа, все религии – это одно; наконец, так как йога научна и йога – это индуизм, то она следует за развитием современной науки.
Один из обходных маневров в рамках этой модели – линия поведения, взятая на вооружение значительным числом неоиндуистских групп, включая ТМ, а именно: представляться вообще не религиозными или не «индуистскими» организациями. В Америке подобная тактика потенциально приводит к юридическим последствиям, например, когда речь заходит о статусе общественной организации, налогах и тому подобном. Законодательное собрание штата Иллинойс несколько лет назад рекомендовало включить некоторые положения учения ТМ в школьную программу: ТМ убедило всех, что оно не религиозная организация, а нечто терапевтическое, гимнастическое, психологическое и глубоко светское.
Выявляя несколько лет назад схемы вербовки в неоиндуистские движения, я был настроен весьма оптимистично; но сегодня, признаюсь, предсказуемых схем у меня нет. За исключением разве что одного случая, который слегка выходит за пределы темы статьи, а именно: организации Чогьям Трунгпа Ринпоче, тибетского ламы большой учености и харизмы, имеющей мощные представительства на Западе. Ядро его аудитории состоит из профессионалов, интеллектуалов и поэтов (антрополог Грегори Бейтсон и поэт-«битник» Аллен Гинзберг, если упоминать только двоих), что же до сплоченной группы наивных верующих с широко распахнутыми глазами, то в данном случае она довольно быстро рассеивается. Впрочем, сейчас выясняется, что участие в любой неоиндуистской группе слабо соотносится с социально-экономическим положением и религиозным бэкграундом. Ренни Дэвис, бывший радикал и один из «Чикагской семерки»*, сейчас является менеджером щекастого Гурумахараджи, которого он называет «Грумрадж». Среди людей из ISKCON я встречал полных идиотов и обычных невежд, выпущенных из американских школ и колледжей. Но некоторые были очень информированными, высокоинтеллигентными людьми. Я все еще думаю, что подавление ритуализма, ставшее отчасти содержанием мейнстримной американской религии, протестантизма (а после Ватикана-2* также и католицизма), вызывает противоположную реакцию. Молодежь ищет самовыражения в ритуале, отвергаемом формальной религией.
*«Чикагская семерка» – семеро обвиняемых в подстрекательстве к мятежу в 1968 году, организаторы «контркультурного» протеста против Вьетнамской войны
*Второй Ватиканский собор (1962–1965) ввел множество изменений в практику и даже догматику католицизма.
Я обещал назвать несколько возможных проекций, касающихся влияния неоиндуизма в Северной Америке. [...] Коротко – лишь одна догадка. Думаю, что эти движения останутся здесь надолго, они вовсе не причуда, во что, кажется, верит американский религиозный истеблишмент. Также, de facto и de jure, широкая американская публика скорее терпит их, нежели одобряет. К примеру, в телефонных справочниках главных городов США и Канады еще с 1960 года перечисляются все индуистские, буддистские и другие не иудео-христианские группы под рубрикой «церкви внеконфессиональные» или «церкви другие». Однако в последнее десятилетие «Желтые страницы» все чаще размещают информацию о них под самоназваниями этих групп. «Веданта», «Индуизм», «Буддизм» стали отдельными подзаголовками рубрики «Церкви». Как скажет вам любой социолог, исследующий Америку, важность «Желтых страниц» состоит в том, что они не только констатируют, но и легитимизируют любую диверсификацию.
Перевод с английского Андрея Лазарева. Оригинал перевода на сайте журнала «Неприкосновенный Запас».
Ссылка на архив статей журнала: читаем
Оригинальное название статьи: Bharati A. Indian Expatriates in North America and Neo-Hindu Movements // Yadava J.S., Vinayshil G. (Eds.). The Communication of Ideas. New Dehli: Concept Publishing Company, 1980. P. 245–255.
«L’etagere d’Eugene» — обзоры, переводы, статьи по книгам, фильмам, а также интересные наблюдения из жизни и мира:
Телеграм: https://t-do.ru/letagere
Поддержать группу и автора:
https://money.yandex.ru/to/410014825349670
https://www.patreon.com/letagere