Дорога-26. Эпилог: Сказание о потерянном острове
Эпилог: СКАЗАНИЕ О ПОТЕРЯННОМ ОСТРОВЕ
Когда поет менестрель - сплетаются и расплетаются под неровный звук темного банджо эпохи и лица, города и миры, древние битвы и великие подвиги.
Когда поет менестрель - все замирает вокруг, и люди поднимают лица к звездам, ибо иначе нельзя слушать его - мешают неподвластные воле слезы.
Когда поет менестрель - пусть ненадолго, но уходят прочь все печали, и лачуга превращается в замок, а стертый дорожный посох в сверкающий меч.
Когда поет менестрель - все меняется, но кто рискнет узнать в великом герое - себя, а в далекой и прекрасной земле - свой собственный город?
Когда поет менестрель - кто скажет, где быль, а где сказка в его неторопливой балладе?
Когда поет менестрель - кто посмеет обвинить его во лжи?
*
Слушайте! Я расскажу вам о том, о чем знает лишь море - и белые чайки пронзительно кричат над скалами, и тяжко вздыхает волна, бьющая в каменный берег дальней земли.
Я расскажу вам о том, о чем рассказал бы обломок мачты, выброшенный на песок, если б только мог он говорить.
Я расскажу о том, о чем забыли сами Боги, память которых хранит сотворение и гибель многих и многих миров.
Я расскажу вам старую сказку - сказку о Потерянном Острове Тол-Меирне.
*
Случилось так, что на Тол-Меирне нашли себе приют многие народы, и в то время, как на материке шли войны, здесь, на острове, мирно уживались ирчи и эльдалиэ, гномы и драконы, люди и хинни... Они вместе разводили скот и охотились на диких свиней, вместе собирали сочные травы и вместе строили корабли...
Они никогда не торговали ни с материком, ни с другими островами, зато их корабли могли достичь земель, которых не было ни на одной из карт этого мира. И они привозили оттуда удивительные вещи, отдавая взамен то, что было у них в изобилии - самоцветные камни, или цветочный мед, или латы из драконьей чешуи, или волшебные плащи-невидимки, сотканные мастерами острова...
И вот однажды три корабля - маленькая торговая флотилия - вышли из западной гавани, а над ними кружила четверка драконов, сопровождая в пути. И эльда-мореход, что вел флагман, долго стоял на корме и смотрел назад, на восток, где небо над горизонтом наливалось тяжелым красноватым золотом.
Недобрые предчувствия мучили капитана, и он сказал себе, что нужно будет вернуться поскорее, потому что - кому ведомо, что принесет следующая ночь?..
Но неожиданный шторм застал их между мирами на пути домой, и лишь через четырнадцать дней два из трех кораблей показались на горизонте, и два дракона кружили в небе. И стоявший на палубе эльда-капитан покачал тревожно головой, увидев, что не горит маяк на западной оконечности острова.
Маяк горел всегда, с того дня, как была построена сама гавань. В шторм или в туман он горел белым ярким светом, и мореходы многих миров видели, куда вести корабли; в праздники - ярко-зеленым, и тогда любой мог разделить с хозяевами радость и веселье; в другое время - чистым золотом, и каждый знал, что на острове Тол-Меирне по-прежнему мир и покой.
Лишь алым почти никогда не горел маяк, ибо алый свет означал, что на Тол-Меирне беда. Это значило, что острову нужна помощь, но пришедший с нею может больше не вернуться назад. На долгом веку эльда так было лишь единожды, когда полтысячелетия назад на острове свирепствовала опустошительная чума.
Корабли вошли в гавань, но никто не встретил их на каменном берегу, и глубокая тишина стояла над водой.
Никого не было на острове - ни человека, ни эльда, ни хини, ни дракона. И тогда капитан приказал править на материк.
Но и там их ждала лишь тишина. Они искали по всему Эннорэ от Эриадора до Рун, пока во Дворце Владык в Эрин-Витрин один из них не нашел книгу, последние записи из которой прояснили им все.
Мир умирал.
И тогда, вернувшись домой, они зажгли на башне алый огонь.
Алый - потому что, если войти в умирающий мир еще можно, то выход из него закрыт навсегда.
*
...И вы знаете, говорят, были те, кто шел на алый свет маяка на помощь обреченным. И до сих пор еще ходят по мирам легенды о Потерянном острове Тол-Меирне и его золотых драконах.