Январское разных лет
КИРПИЧ В СТЕHЕ
Я - из детей, что шли за Крысоловом,Я - из детей, которые не дети...Мяути
Ко мне на чай заходит Крысолов...
Форкон
...А ко мне Крысолов не заходит на чай. Видно, мимо лежит его путь моей зимней норы. Вот такая печаль...
Но когда по ночам не уснуть, я спускаюсь один под раскидистый дождь и бреду вдоль несметных огней. И когда пробирает знакомая дрожь, закрываю глаза, чтоб ясней можно было представить, как было тогда, летней ночью три года назад, как по стеклам бежала, бежала вода, как легко, как почти наугад мы шагали, шагали, шагали за ним, вдоль проспекта под теплым дождем, и за нашей спиной гасли, гасли огни, и казалось, вот-вот мы дойдем до той самой черты, и безликий Флейтист мне подмигивал из-за плеча, и мотив его флейты, спокоен и чист, плыл над миром...
А Город молчал.
Город слушал, как наши стихали шаги, как стекала по лицам вода, и молчал. Провожал, отпустив все долги. Слушал флейту. Молчал. И тогда...
Крысолов не заметил, что кто-то отстал. Дождь стирал с мостовой шорох ног... И тогда - я вдруг понял, как Город устал, как он стар. И как он одинок.
Что ж. С тех пор я частенько не сплю по ночам. Жду - быть может, раздастся звонок... Но ко мне Крысолов не заходит на чай. Видно, путь его мимо пролег.
1995
МАРИЯ - ХХХ
(стилизация)
...И будет новый ясный день, и будет свет на небосклоне,
И не останется людей, которым будет, что сказать.
И Ключник Петр построит нас, как на плацу, в одну колонну,
И мы столкнемся у ворот, и ты посмотришь мне в глаза.
Когда иссякнет маскарад и подойдет к концу эпоха,
Историк дошлый к ней проявит свой особый интерес.
А ты не сможешь не солгать, что жили мы совсем неплохо,
И ничего, что без любви, и ничего, что счастья без.
Что толку верить в чудеса, когда они и впрямь реальны?
И что ты тщишься отыскать в чужом изломанном бреду?
Легко попасть на небеса, своей не покидая спальни,
И провести там много лет, но ничего, я подожду.
Мы проживем всю жизнь одни, зато останемся собою,
Хотя всей гордости моей цена - один потертый грош.
А я возьму тебя в свои литературные герои.
Я проживу с тобой всю жизнь, а ты века переживешь.
Ах, Боже, ты мой кредитор, так назови любую цену,
Я прожил жизнь свою, как Крез, мне подойдет Твоя цена...
Он отвернулся от меня...
И вот передо мною сцена...
На сцене я стою один, а в зале ты сидишь одна.
...Но будет новый ясный день...
24-25.01.96
* * *
Первый выход. Время для представлений.
Лики; зрительный зал; я - один на сцене.
Hовый год пришел, старый съежился тало.
Значит, можно все начинать сначала.
Значит, можно снова поверить в сказки.
Снова жечь ладони теплом и лаской.
Собирать имена, точно стразы, в горсти.
Вспоминать: а еще люди ходят в гости.
И еще для кого-то будут стихами
Буквы, что скормил в экранное пламя.
Понимать, что смерть - только глупая шутка.
Что, хотя ночами по-прежнему жутко,
Hам смешно говорить об избытых сроках.
Даже Мир щадит нас легким оброком,
Даже небо, распахнутое над пылью,
Убеждает: "Летите!
У вас есть крылья!"
1997
* * *
Сергею Лещине
Нарисуй мне Москву. В двух словах, или парой аккордов.
Этот дождь, что так густо замешан на нашей крови...
Ты напомнил мне тех - сумасшедших, веселых и гордых,
Что не веря в любовь, умирали во славу любви!..
И не будет плаща за плечами - не те времена.
В наше время - не жить, чтобы выжить еще хоть полгода...
Для знакомства есть повод - бутылка сухого вина,
Ну и как не запеть, захмелев после пары заходов...
Да, я ждал этой встречи - в Москве ль, в Магадане, в Париже -
Нас бы рано иль поздно, но наши дороги свели.
Если верить БГ - наше небо становится ближе.
Это значит, что нам остается все меньше земли.
...Может быть, этот дождь нам сегодня дарует спасенье,
Может быть, мы вернемся из дальней дороги домой,
И в безумии улиц и каменных серых строений
Может, выпадет шанс наконец поквитаться с судьбой...
Право, полно! Ну что нам терять - после стольких прощаний,
Провожаний - в последний ли путь, или в путь за кордон...
А судьба - что с ней взять? Все равно ведь, паршивка, обманет,
Улыбнувшись щелясто поверх златозвездных погон...
Может быть, все не так. Только "все как всегда" - надоело.
Надоело скитаться, безумствовать, пить и творить...
Только вся беда в том, что сейчас "выжить" - это полдела.
Мы бы выжили, право... Да нужно - не выжить, а - жить...
1994
(П)ОКАЯННАЯ ПЕСНЯ
Ты помнишь, как все начиналось, помнишь - все было впервые и вновь.
Вода была только вода, и никто не пытался назвать ее "кровь".
Но наш мир был сер, как осеннее небо, и холоден, как приказ! -
А нам так хотелось простора, Профессор...
Профессор, простите нас.
Мы были так молоды и чисты, что бег превращался в полет!
Но некуда было садиться - вокруг был лед, один только лед.
И как мы смогли перейти черту - никто не вспомнит сейчас -
Мы просто боялись боли, Профессор...
Профессор, простите нас.
Как серебристо звенели ручьи и смех в зеленых лесах!
Как дико было, что где-то еще есть злоба, страдание, страх...
И правда всех миров умещалась в эльфийской ясности глаз!
Мы только искали света, Профессор...
Профессор, простите нас.
И вот мы убийцы, нам место в клетках, каждый из нас - вампир.
Мы жадно делили последние звезды, когда умирал этот мир.
Мы стали кроить его под себя, и он, как свеча, угас...
Мы только хотели любить, Профессор...
Профессор, простите нас.
Время прошло, и пришли другие, наши знамена держа.
Они пришли по нашим следам, мы их не могли удержать.
Но в их лицах больше не было света, лишь холод пустеющих фраз! -
А мы так хотели верить, Профессор...
Профессор, простите нас.
И сколько прошло - годы? эпохи? - кто сейчас сможет сказать?
Только мы все теперь разучились не отводить глаза.
И звезды в наших руках стали горстью дешевых пластмассовых страз! -
Мы только пытались выжить, Профессор...
Профессор, простите нас.
Мы просто играли в игры, Профессор...
Профессор, простите нас.
1996
ПОДДАВКИ
По излучинам асфальтовой реки
Город в ноги мне свивал дороги нить.
Эй, опомнись! Здесь игра не в поддавки!
Для чего меня так бережно хранить?!
Ты отчаянно отлистывал дома,
Словно мне, спеша, подыскивал приют.
Hу на что тебе вся эта кутерьма?
Ты же знаешь, что меня здесь не убьют!
Снова дождь... О, боги, что за ерунда,
Лишний повод пару строк прорифмовать,
Все о том, как мы, не ведая стыда,
Словно в ад, в тебя спускались умирать.
Нашу ложь ты оплатил своим дождем,
Нашу боль за всех погибших в том бою.
Мы упорны - к краю вечности дойдем,
Но скажи мне, что нас встретит на краю?
Бедный город, здесь игра не в поддавки.
Ну откуда взялся этот твой каприз?..
По излучинам асфальтовой реки
Проведи меня, не дай сорваться вниз...
1997
* * *
"Я вернулся!"
...А злые травы
Рассыпают шершавый смех:
"Ну, теперь-то, что тебе надо?
Посмотри: друзья прячут взгляды.
Ты - оплатишь? Один за всех.
Здесь - порог. Взгляни-ка: вот дверь.
Край причастия, край потерь,
Хорошо здесь. Врут твои песни:
Средь миров нет места чудесней,
Ты был прав, что пришел. Послушай,
Где у гати в молчаньи души,
А деревья от страха воют,
Где туманы как дети капризны,
По болоту пройди тропою,
Оставайся. Постигни дно.
Оставайся. Ты все равно -
Опоздал.
За последней жизнью
Пять минут как закрылась дверь.
Никого ты здесь не найдешь,
Зря вернулся!.."
Знаешь, не верь.
Ты вернулся. Все прочее - ложь.
1997
* * *
А прошло - не поверишь! - всего пять лет.
На столе на кухне остыл обед,
Очерствел горбушки неровный край.
Нас никто не позвал домой со двора.
Но все эти годы - с первого дня
Мои игрушки играли в меня.
Верховодил там заводной щенок,
Как я пропылён, и смешон и строг.
Вы когда-то сказали мне: выбирай.
А теперь при встрече: "Why do you cray?"
А я знаю, что вам сказать в ответ:
"Здесь прошло - не поверишь! - всего пять лет..."
1998
* * *
Счастье - это гонять шерстяной клубок,
Подставлять под пальцы пушистый бок,
Кувыркаться и воздух лапами бить...
Счастье - это черным котенком быть.
Но немножко счастья украл сосед,
А немножко хозяин съел на обед,
А немножко сама друзьям раздала,
И уже совсем другая легла
Тропа... Принесешь свою первую мышь,
И однажды сама не заметишь, что
Стала королевой окрестных крыш,
И мечтой всех окрестных котов...
1998
* * *
А два часа сна это лучше чем ничего.
Вполне достаточно, чтобы увидеть во сне
Ушедшего друга и попросить его
Вернуться, не завтра, но хотя бы к весне.
За несколько лет иссякнет любая роль.
А мы-то считали - мол, шоу маст гон всегда.
Снусмумрик убит в пьяной драке. А Муми-тролль
Оброс как хиппи и вот теперь поп-звезда.
Но в утешенье - смотри: закончился год,
И разве скажешь, что что-то было не так?
А несколько слов - это лучше, чем ничего.
Мол, может быть встретимся там, на звездных мостах.
Готовность к жизни - бесстрашие, немота,
И счастье встает у горла душным комком.
И различив в ветвях силуэт креста -
Молюсь истово. Не понимая, о ком.
2001
* * *
А хочешь, расскажу, как пишут о сокровенном?
Сквозь трясущиеся руки и детский мандраж,
Как сажают в набухшую тоскою вену
Остро заточенный карандаш?
Как потом - аккуратно, неспешно, чисто,
Выводят, как подпись на сумрачном рубеже,
И страшно, как в кресле палача-дантиста,
Откуда не выкарабкаться уже...
А слова цепляются, давятся, лезут,
И рвутся обратно, подвывая тоненько...
Впрочем, говорят, что это полезно.
Ну, как кровопускание для гипертоника.
2001
* * *
Не коснувшись губ, не сорвав улыбки,
Не умножив писем благую чушь,
Не сумев утонуть в желании липком,
Я молчу.
Не прошедший сквозь, а застрявший между,
Не сменявший проигрыш на ничью,
Обретя себя, потеряв надежду,
Я молчу.
Не герой-любовник, не ВРИО брата,
Не скользя по солнечному лучу...
Игроки обеспечат пространство пата.
Я молчу.
Не твоей мечтой, не своей планидой
Я пустую тропку к беде топчу.
И стихом окованное либидо...
Я молчу.
Не обижен судьбой, не обласкан небом,
Не дойдя до цели совсем чуть-чуть...
Мне ведь, в общем, немного надо, мне бы...
Я молчу.
2001
ВЕРСИИ
Если стихи пишутся лишь в неволе,
Под взглядом тоскливым глаз бесслезно-сухих,
Если они - лишь сгусток горя и боли,
И только так - то к черту эти стихи!
Если нет злее яблок, чем с этих склонов,
Я, уж прости, на такой Парнас ни ногой.
И сколько бы строк ни сдохло в пустом загоне -
Прости меня, моя Муза. Я счастлив с другой.
2001