Нассим Талеб

Когда я работал в нью-йоркском офисе большого инвестиционного дома, я иногда участвовал в утомительных еженедельных «встречах для обсуждения», собиравших профессионалов из торгового зала Нью-Йоркской фондовой биржи. Не скрою, я не любил подобные сборища, и не только потому, что они сокращали время моих гимнастических упражнений. Хотя эти встречи включали трейдеров, это был в основном форум для менеджеров по продажам (людей, способных очаровывать клиентов), и конферансье, которые делают заявления о судьбах рынков, не принимая на себя никакого риска. У каждого была своя теория, которую он хотел разделить с другими.
Моя стратегия (чтобы умерить скуку и аллергию на обычную банальность) состояла в том, чтобы говорить столько, сколько я мог, при полном уходе от слушания ответов других людей, — и пробуя решить какие-нибудь уравнения в голове. Разговаривая слишком много, я мог прояснить своё мнение, и, при небольшой удаче, мог бы не быть «приглашённым» снова (то есть не был бы вынужден посещать это мероприятие) на следующей неделе.
Однажды меня попросили выразить мои взгляды относительно рынка акций. Я
заявил, что я верю, что рынок будет идти вверх в течение следующей недели с высокой вероятностью. Насколько высокой? «Приблизительно 70%».
Ясно, что это было очень сильное мнение. Но кто-то тогда вставил замечание: «Но Нассим, вы только хвастались, что имеете очень большую короткую позицию по S&P 500, делая ставку на то, что рынок понизится. Что заставило вас передумать?». «Я не передумал. Я верю в мою ставку. Фактически, я теперь испытываю желание продать даже больше». Другие служащие в комнате казались смущенными. «Так вы настроены по-бычьи или по-медвежьи?» — спрашивали меня. Я ответил, что не понимаю слов «бычий» и «медвежий» вне их зоологического контекста. Так же, как с событиями в предшествующем примере, моё мнение было таково, что рынок, вероятно, повысится,
но он вряд ли повысится сильно, и предпочтительнее было бы открывать короткие позиции, так как в случае понижения он мог понизиться сильно.
Позвольте предположить, что читатель разделил моё мнение о том, что рынок в
течение следующей недели имеет вероятность 70% повыситься и вероятность 30% понизиться. Предположим, что он повысился бы на 1%, в то время как он мог бы упасть на 10%. Что сделал бы читатель? Читатель — бык, или же он — медведь?
Соответственно, «бычий» или «медвежий» — это термины, используемые людьми, которые не практикуют неопределённость, подобно телевизионным комментаторам или тем, кто не имеет никакого опыта в обработке риска. Не имеет значения, насколько вероятно событие, рассматривать надо то, насколько значительный результат будет получен, если оно случится. Насколько часто появляется прибыль, не имеет значения; важна величина результата. Очень немногие люди приносят домой чек, связанный с тем, как часто они являются правыми или неправыми. Они получают прибыль или убыток. А у комментаторов успех связан с тем, как часто они являются правыми или
неправыми. Эта категория включает «главных стратегов» основных инвестиционных банков, которых публика ежедневно видит на ТВ. Они известны, их речи кажутся аргументированными, они заваливают вас числами, но они там, чтобы развлекать — и чтобы их предсказания имели какую-то ценность, они должны быть подвергнуты статистическим испытаниям. Но их известность — не результат некоторого сложного тестирования, а скорее результат их презентационных навыков.