Они не люди! Арка 7. Глава 150: Замок Роз 11. (Второе обновление) Отражение в зеркале оставалось неподвижным.
Получив похвалу Вэнь Цина, маленький Цзи Юй не смог сдержать улыбку, его щёки слегка покраснели, он застенчиво опустил голову и тихо хмыкнул.
Глядя на его застенчивое выражение лица, Вэнь Цин вспомнил Цзи Юя и Цзи Шэна из «Лабиринта» — их характеры были полной противоположностью характеру маленького Цзи Юя.
Цзи Юй из «Проводника» презирал людей и стремился только играть с людьми.
Маленький Цзи Юй, напротив, был покладистым и умным, и его можно было порадовать надолго одним-единственным комплиментом.
Вэнь Цин опустил взгляд, вспомнив слова дворецкого: трое молодых господ были созданы хозяином.
Разве их создатель не должен быть как минимум уровня божества?
Вэнь Цин знал только трёх богов: Сиконга, Юй Сина и Цзи Юя.
Их желание стать отцами друг другу можно было понять, но вряд ли они бы создали сыновей, которые были бы точь-в-точь похожи на них или носили бы то же имя как у них.
В «Лабиринте» сына Цзи Юя звали Цзи Шэн.
Вэнь Цин долго размышлял, но не нашёл ни единой зацепки о главном хозяине замка.
Он тихо спросил маленького Цзи Юя:
— Сяо Юй, как ты думаешь, на кого похож твой папа? На Сиконга, Юй Сина или на тебя?
Маленький Цзи Юй поднял голову, его щёчки были розовыми, и он тоненьким голоском произнёс:
— Он не похож ни на одного из них. Почему отец должен быть похож на нас?
Вэнь Цин помолчал, а затем медленно ответил:
Маленький Цзи Юй склонил голову набок, с недоумением глядя на него:
— Но мама ведь тоже на нас не похожа.
Если никто из них не похож на него...
Отец — не Сиконг, не Цзи Юй и не Юй Син, но он смог создать трёх молодых господ аномального уровня (монстров).
Ресницы Вэнь Цина затрепетали, и он с любопытством спросил маленького Цзи Юя:
— Есть ли портрет твоего папы?
Услышав это, маленький Цзи Юй рассмеялся, словно услышав шутку:
— Как может быть портрет моего отца?
Маленький Цзи Юй с невинной улыбкой серьёзно ответил:
Вэнь Цин был ещё более озадачен:
Маленький Цзи Юй растерялся от его вопроса, какое-то время смотрел на него в лёгком недоумении, а затем медленно произнёс:
— Потому что он — отец, поэтому его нельзя рисовать…
Видя, что Вэнь Цин не понимает его, маленький Цзи Юй сжал губы и опустил голову:
— Я не знаю, как это объяснить. Я… я просто недостаточно умный…
Вэнь Цин нежно погладил его по голове:
— Ничего страшного. Когда маленький Цзи Юй поймёт, как объяснить, тогда и расскажет мне, хорошо?
Маленький Цзи Юй кивнул и твёрдо ответил:
— М-м! Я обязательно разберусь и расскажу маме.
Трёхголовый пёс сидел неподалёку, пристально глядя на Вэнь Цина. Медленно, сантиметр за сантиметром, он продвигался вперёд.
За короткое время он переместился от стены к столу, за которым они сидели.
Вэнь Цин посмотрел вниз и увидел теннисный мячик, катящийся к его ногам, в то время как трёхголовый пёс сидел позади стула, и все три пары глаз умоляюще смотрели на него.
Сяо Юй улыбнулся и сказал ему:
— Чичи хочет с тобой поиграть.
Вэнь Цин поднял мячик и бросил его в другой конец комнаты.
— Гав! — тявкнул трёхголовый пёс, радостно бросившись за мячиком, и в тот миг, когда тот отскочил в воздух, подпрыгнул и ловко поймал его зубами.
Средняя голова держала мяч, качая головой, затем собака снова подбежала к Вэнь Цину, открыл пасть и снова подал ему мячик.
Вэнь Цин наблюдал за трёхголовым псом, ничем не отличавшимся от обычной собачки, и напряжение в его душе исчезло. Он с любопытством спросил маленького Цзи Юя:
Первой мыслью Вэнь Цина стало, как трёхголовый пёс в инстансе «Проводник» пожирал людей. А этот…
— Если он ест всё… то людей тоже ест?
— Людей? — маленький Цзи Юй опешил, повернулся к Вэнь Цину. — Конечно, нет, как Чичи может есть людей?
Маленький Цзи Юй на мгновение уставился на него, а затем его маленькое личико внезапно сморщилось, и он недоверчиво спросил:
— В мире мамы собаки едят людей?
Подумав, что его слова были двусмысленны, он добавил:
— То есть там, где мама жила раньше.
Выражение лица Вэнь Цина изменилось, он пристально посмотрел на него:
Маленький Цзи Юй кивнул, вдыхая воздух:
Вэнь Цин ошеломлённо смотрел на него. Маленький Цзи Юй знал, получается, что и Юй Син и Сиконг, возможно, тоже знали.
Они знали, что он не из этого мира, но всё равно называли его Мамой.
Игроки, которые вошли до них, о них они тоже знали, откуда они пришли?
У Вэнь Цина ёкнуло сердце. Они знали, что те были игроками, поэтому игроков часто убивали.
А знали ли они, что продвинутая задача игроков — вывести их из замка?
Размышляя об этом, он почувствовал, как кто-то потянул его за рукав. Маленький Цзи Юй смотрел на него и тихо произнёс:
— Мама ещё не ответила на мой вопрос. В твоём мире собаки едят людей?
— Плохие собаки едят людей. Хорошие собаки — нет.
Маленький Цзи Юй кивнул без выражения, положил мячик на ладонь Вэнь Цина, предлагая ему продолжить бросать:
Едва он произнёс это, как Чичи снова тявкнул, словно поддерживая его слова.
Вэнь Цин бросил мячик и продолжил спрашивать маленького Цзи Юя:
— Сяо Юй, ты видел меня раньше? До того, как я стал твоей мамой.
Маленький Цзи Юй покачал головой:
— Нет. А мама видела меня раньше?
Вэнь Цин покачал головой, глядя в ясные глаза сяо Юя.
Не знает его, нет других воспоминаний…
Он помедлил, а затем снова спросил:
— Тогда как сяо Юй узнал, что я твоя мама?
Маленький Цзи Юй моргнул, приблизился к нему и внимательно понюхал:
Вэнь Цин поднял руку, понюхал рукав, но почувствовал только запах благовоний из комнаты Юй Сина.
Этот вопрос снова затронул слепое пятно в знаниях маленького Цзи Юя. Он с недоумением посмотрел на Вэнь Цина:
Вэнь Цин принял это объяснение, не настаивая.
Играя с трёхглавым псом в мячик, он размышлял о собранных к настоящему моменту зацепках.
У маленького Цзи Юя нет воспоминаний за пределами этого подземелья.
Юй Син тоже всё время говорил о Сиконге и отце, не затрагивая других тем.
Вэнь Цин прикусил губу. Сиконг с самого начала казался странно отстранённым.
Значит, он обманывал его с самого момента их встречи.
Тогда, увидев Сиконга, он обрадовался и даже назвал его по имени.
По спине Вэнь Цина пробежал холодок. Сиконг намеренно притворялся.
И ещё страх служанок, включая Аша, перед Сиконгом, уклончивые ответы Аша, перекладывание вины на Юй Сина…
Сердце Вэнь Цина упало. Вспыльчивый молодой господин, о котором говорил Бай Тун, — это оказался Сиконг, старший молодой господин.
Этот Сиконг — не тот человек, которого знал Вэнь Цин.
Но между ними определённо есть связь.
Их ауры были поразительно похожи.
Это двойник? Или альтернативная личность?
Вэнь Цин долго размышляла над этим, играя в мяч с трёхглавым псом.
В конце концов, щенок улёгся у его ног, тяжело дыша, довольно хрюкая, перевернувшись на спину, подставив свой мягкий живот, и больше не гоняясь за мячом.
Маленький Цзи Юй присел на корточки и погладил живот трёхголового пса.
Вэнь Цин смотрел на них, перестав размышлять о связи между этими тремя сыновьями и тремя ему знакомыми в прошлом.
Никаких зацепок не было, и это не имело отношения к заданию.
Его первоочередной задачей было вывести трёх молодых господ из замка.
Вэнь Цин вздохнул, глядя на пухлые щёчки маленького Цзи Юя, и спросил:
— Сяо Юй, чем ты обычно занимаешься, кроме игры с Чичи?
Маленький Цзи Юй на мгновение задумался, затем начал загибать пальцы:
— Тебе когда-нибудь бывает скучно?
Маленький Цзи Юй с недоумением посмотрел на него:
Вэнь Цин хмыкнул, тщательно подбирая слова, прежде чем дать простое объяснение:
— Это когда кажется, что всё неинтересно. Можно внезапно потерять интерес к играм с Чичи, или не захотеть спать или читать, и не знать, чем себя занять.
Маленький Цзи Юй широко раскрыл глаза и кивнул:
Видя это, Вэнь Цин смягчил тон и заботливо спросил:
— А думал ли сяо Юй заняться чем-нибудь другим?
Маленький Цзи Юй посмотрел на него с любопытством, его щёчки слегка покраснели:
— Чем? Если мама хочет, я тоже хочу.
— Например, сходить посмотреть другие места?
Он наблюдал за выражением лица маленького Цзи Юя и осторожно спросил:
— Сяо Юй знает, какие интересные места есть за пределами замка?
Едва прозвучали слова «за пределами замка», как лицо маленького Цзи Юя исказилось, любопытное и возбуждённое выражение мгновенно исчезло.
Его личико побелело, и он ошеломлённо уставился на Вэнь Цина, словно тот произнёс что-то ужасное.
Вэнь Цин тоже опешил и поспешно сказал:
Маленький Цзи Юй надул губки, его глаза налились слезами, и он вдруг разрыдался:
— Не хочу уходить! Не хочу уходить, у-у-у, ма-мама тоже не уходи…
Он внезапно залился слезами, даже трёхголовый пёс застыл и послушно лёг на пол, не смея издать ни звука.
— Хорошо, хорошо. Мы не будем выходить, мы не будем выходить. Я просто так сказал.
Маленький Цзи Юй рыдал и, всхлипывая, твердил «что нельзя уходить», его тело дрожало от сильного плача.
Вэнь Цин поспешно вытер ему лицо, утешал, не имея возможности спросить, почему тот так боится покидать замок.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем плач маленького Цзи Юя постепенно стих.
Его глаза распухли от слёз, но он всё ещё всхлипывал:
Вэнь Цин посадил его к себе на колени, нежно поглаживая по спине и шепча успокаивающие слова.
Маленький Цзи Юй прижался к Вэнь Цину, уткнувшись лицом в его грудь.
Спустя некоторое время рыдания прекратились, и он больше не говорил «не уходить».
Вэнь Цин опустил взгляд и увидел, что маленький Цзи Юй закрыл глаза, очевидно, устал от плача и уснул у него на руках.
Вэнь Цин с облегчением вздохнул, уложил его на кровать и накрыл одеялом.
Убедившись, что маленький Цзи Юй крепко уснул, он вышел из его спальни.
Вэнь Цин вернулся в свою спальню, его мысли были в полном беспорядке.
Дворецкий молча стоял у стены и, как только Вэнь Цин переступил порог, сказал: «Госпожа, закуски готовы».
Вэнь Цин что-то пробормотал в ответ, подошёл к чайному столику и сел.
Он не был голоден, но чувствовал лёгкую жажду.
Он залпом выпил две чашки чая с молоком, но облегчения не почувствовал.
Вэнь Цин налил себе ещё стакан воды, взглянул в зеркало и заметил что-то странное.
Когда он наливал воду, его отражение оставалось совершенно неподвижным.
Вэнь Цин замер, поставив чашку и чайник, и повернулся, чтобы посмотреть.
Человек в зеркале тоже повернул голову и бросил на него косой взгляд.
Он сидел на стуле, небрежно скрестив ноги и слегка постукивая пальцами по полу, он смотрел на Вэнь Цин с едва заметной, неоднозначной улыбкой.