Под багряным небом. Глава 65. Катализатор.
Холодная комната погрузилась в безмолвную тишину, и только со всех щелей эхом слышались тихие стоны и липкие звуки поцелуев. Отчаяние, как мрак ночи, переполняло сердце, обвивая его с каждой стороны невидимыми цепями. Стены комнаты, как молчаливые свидетели, вбирали в себя всю тяжесть тоски и горечи, отражая взбушевавшиеся чувства, переплетённые в танце, не поддающемся времени.
Половой акт, похожий на наказание, вызывал по всему телу холодный озноб. Тем не менее несмотря на грубые движения, где в полной мере ощущалась острая боль, им казалось, что их раздавленные миры постепенно восстанавливались, обретая новые грани.
Напряжение и страсть переплетались, пробуждая глубинные эмоции, которые давно спали или были зарыты в пределах души. Каждое движение тел могло стать катализатором освобождения разума, а с каждым их вздохом они наполняли друг друга надеждой и безразличием к страданиям. Этот парадокс был подобен свету во тьме.
Он ещё сильнее толкнулся глубже, а губы скользнули по загривку. Его ладони, которые ранее были всегда тёплыми, теперь казались холодными. Скольжение кожей по холодному полу, создавало иные ощущения, отличительные от тех, что Эйджи получал ранее. Каждое движение вызывало мурашки по всему телу, пробуждая неведомые страхи и желания.
Юки уткнулся носом в его плечо, дыхание было тяжёлым и прерывистым. Юки продолжал грубо толкаться, словно искал утешения. Весь этот длинный момент он молчал, но, возможно, именно в этом заключалась метафорическая сила: безмолвие, полное невысказанного горя, было не таким уж и тяжёлым бременем.
Внезапные перемены в его поведении заставляли сердце колотиться. Он явно находился в нехорошем состоянии, зачастую из-за бушующих эмоций и выпитого алкоголя, но Эйджи смог примерно понять, какой у него сейчас был взгляд. Эйджи инстинктивно попытался отползти, но всё заканчивалось тем, что его хватали за лодыжку и притягивали к себе.
- С-стой, ты уже перебарщиваешь! Хватит!
Однако Юки не останавливался даже после этих слов, он продолжал двигать бёдрами. И чем больше сопротивлялся Эйджи, тем сильнее он напирал. Эйджи попытался оттолкнуть его рукой, но тот тут же схватил его за запястье и прижал к холодному полу. Рассудок тлел с каждым движением и каждой секундой. Казалось, что из этой ямы отчаяния было сложнее выпутаться.
Однако поднимавшийся жар в теле не угасал, а нарастал с новой силой. На секунду остановившись, он провёл кончиками пальцев по спине Эйджи, где была небольшая выемка позвоночника. От этого действия Эйджи выгнул спину, это было странное ощущение, не похожее на щекотку. Внизу живота будто всё стало пульсировать ещё сильнее.
-Ха-ха, у тебя интересные чувствительные зоны, - сказав это, он склонился губами к его спине.
Он не прикасался губами, а просто наблюдал за реакцией Эйджи. Чувствуя горячее дыхание Юки, он стал съёживаться ещё сильнее, не в силах сдержать странное щекотливое напряжение. Ему казалось, что он потеряет сознание. Чувствительная кожа настолько была восприимчива к дыханию и прикосновениям, что это ощущение становилось практически невыносимым.
Юки склонился ещё ближе, кончик носа практически соприкасался с чувствительной кожей. Мурашки забегали по всему телу. Эйджи сжимал и разжимал кулаки, всё тело дрожало неизвестно по какой причине. Казалось, что он вот-вот сойдёт с ума.
-Эйджи, мне что-нибудь сделать?
Эйджи прекрасно понимал, что ему сейчас было необходимо, но не хотел произносить это вслух. По какой-то причине именно сейчас гордость стала давить на его плечи всем своим весом. Юки и раньше был таким, но обычно ничего не спрашивал, а делал всё по-своему. Однако сейчас ситуация была совсем иной.
Из-за этого странного опьяняющего чувства он не сдержался и хриплым голосом процедил.
-Чёрт возьми, делай то, что задумал!
Он слегка отвёл назад бёдра, оставив внутри только головку члена. Он не продолжал двигаться, а просто замер на месте. От этого странного и всевластного ощущения тело Эйджи начало дрожать. Он не мог подвигаться, так как его буквально сдерживали по рукам и ногам.
Этот парень никогда не угомонится. Он всегда был таким. Эйджи больше не в силах терпеть такой гнёт, опустился целиком на пол, прижимаясь щекой к холодному полу. Он окончательно сдался. Но не успел он расслабить всё своё тело, как низкий и хриплый голос пронзил его правое ухо.
- Теперь ты решил ничего не делать?
Не успев ответить на его вопрос, Эйджи издал громкий стон. Юки проник в него до основания члена.
Громкий шлепок плоти о плоть раздался эхом по всей гостиной. Это наказание длилось уже несколько часов, а жар в теле всё никак не утихал. Перед глазами начало всё затуманиваться, а на глазах выступали физиологические слёзы. Как они пришли к этому? И как всё до такого дошло? Ответы были где-то далеко от сознания Эйджи. Он уже перестал понимать происходящее и делал то, что от него требовал Юки. Но с каждым разом запросы от него становились всё более туманными, словно специально издевался.
-Чёрт возьми, хватит уже, Юки… остановись… - вполголоса взмолился он.
Но Юки не отвечал, а лишь ещё раз грубо толкнулся. Тело Эйджи снова покачнулось, и он проглотил стон, грозящий вырваться наружу. Всё стало таким хаотичным, что мозг перестал работать. Он прислонялся щекой к полу, словно искал у него спасения, но все попытки были тщетными.
Юки сжимал его бёдра, оставляя на кожи видимые покраснения. Ему хотелось впиться в кожу и добраться до костей, словно желая раствориться в этом человеке. Сознание угасало, а не прояснялось. Он сжал ещё сильнее его бёдра и толкнулся ещё сильнее, чем прежде. Тихие всхлипы под ним не достигали ушей, будто он был под гипнозом.
В какой-то момент он отпустил Эйджи и откинул верхнюю часть тела. Капля холодного пота, свисавшая с подбородка, упала на спину Эйджи. Перенеся вес тела на свои ноги, Юки встал и посмотрел перед собой. Чёлка мягких волос была влажной от пота и закрывала обзор зрению. Поэтому он слегка выдохнул и откинул её назад. Когда препятствие, которое мешало ему посмотреть целиком на зрелище перед собой, было устранено, его взгляд заметался по телу Эйджи. Бледная спина превратилась в настоящий хаос: покраснения и следы зубов, будто бы кричали о своём присутствии.
Однако Юки было всё равно. Он перевернул Эйджи на спину и посмотрел в его глаза. Эйджи всё ещё находился в сознании и полузакрытыми глазами посмотрел на него в ответ.
Через большое панорамное окно бледные лучи лунного сияния мягко проникали в гостиную, где время остановило свой ход. Они не могли разглядеть выражение лиц друг друга из-за темноты. На лице каждого сохранялась гримаса боли, но они, закутанные в тени ночного мрака, не могли показать друг другу истинные чувства.
Юки вновь раздвинул расслабленные ноги Эйджи и толкнулся внутрь, раздвигая внутренние сжатые стенки. С пересохших губ слетел тихий и приглушённый стон. Эйджи закрыл глаза и прикусил разорванную губу, покрытую коркой, готовясь к очередному наказанию. Кончиком языка он почувствовал привкус железа.
Юки склонился над ним, пытаясь преодолеть ночной мрак, чтобы запечатлеть отражение эмоций на его лице. Однако густая пелена перед глазами заслоняла обзор, поэтому чувствуя прилив злости, он сжал сильнее запястья Эйджи и толкнулся ещё глубже. От этой сильной стимуляции спина Эйджи выгнулась навстречу ему. В ту трепетную минуту, когда их дыхание переплелось в едином потоке, мир вокруг них исчез, уступая лишь место молчаливому диалогу тел.
Не в силах больше выносить этой мучительной пытки, Эйджи опустил свой взгляд вниз. Видя свой плоский живот, перепачканный мутной и прозрачной жидкостью, на него накатило чувство беспомощности. Эмоции, что таились внутри на затворках души, вмиг стали отражаться на его лице.
Они не умели говорить о своих чувствах, но они могли показать это наглядно. Каждый, опустившийся в эту бездонную яму отчаяния, выражал боль своими способами. Это было не похоже на половой акт, а скорее на внутренний диалог с самим собой. Кто-то, чьи эмоции бушевали сильнее и яростнее, вымещал посредством грубых движений, словно умалишённый. А кто-то, сдерживая в себе боль и обиду, выпускал её с помощью гримас на лице и слёз на покрасневших уголках глаз.
В сердцах они настолько привыкли к боли, что уже утратили надежду на светлые чувства. Теплота, как нежный солнечный луч, останется для них навечно чуждым. Они были словно заперты в тёмном подземелье, обязанные вечно искать путь к солнцу.
Однако в глубине этой тёмной бездны, где боль стала чем-то обыденным, всё же таилась непреклонная искра – желание чувствовать.
Их тени сливались в едином танце, наполняя пространство тем, что ранее было заполнено пустотой. В каждом прикосновении, в каждом тихом вздохе они видели отражение своих душ – повреждённых, но жаждущих утешения.
В какой-то момент Юки снова навалился на него всем своим весом. Под тяжестью его тела дыхание Эйджи стремительно сбилось, издавая тихие и прерывистые вздохи. Их лица находились в нескольких миллиметрах друг от друга, горячее дыхание нежно касалось кожи и губ. Это был миг, где их взгляды столкнулись, пронзая пространство между ними, а потом они вновь слились в поцелуе.
Влажный кончик языка проник сквозь щель приоткрытых губ, скользя по гладкому и шероховатому языку. Слюна обильно скапливалась во рту, от невозможности проглотить её. Юки скользнул кончиком языка по мягким и саднящим губам, очерчивая причудливый узор. Это было настолько сладкое прикосновение, что внизу вновь запульсировало с новой силой.
Переплетая языки в нежном поцелуе, Юки не двигался, но вот Эйджи пришлось выпустить серию рваных вздохов, от которых голова закружилась ещё сильнее. Его тело содрогалось и дрожало.
Смутное предчувствие удовольствия, вышедшее за пределы границ, заставило его опустившийся член затвердеть вновь. И в этот момент Юки привстал. Обмякшее тело Эйджи вытянулось на холодном и жёстком полу. Его зрачки сжались до непроницаемых точек, а глаза приобрели мутный и бесцветный взгляд.
Уткнувшись носом в его шею, Юки стал медленно, но настойчиво двигать бёдрами. Он вдохнул посильнее, ощущая слабый аромат тела Эйджи. Даже когда разум беспокойно метался, он мог отчётливо ощутить его запах.
Каждый раз, когда он пытался сдержать стон, но лишь тихо всхлипывал и тяжело дышал под ним, когда он проходил членом по его чувствительной точке или входил глубже, пульсирующие стеночки сильно сжимались вокруг его ствола.
Его тело дрожало, не переставая, но мысли были сосредоточены исключительно на желании. Он хотел раствориться в этом человеке. И чем больше он проникал в него, тем сильнее это ощущение росло. Поэтому Юки задвигал бёдрами, наращивая темп.
Эйджи от этой беспричинной настойчивости попытался оттолкнуть его от себя. Он положил руку на его бёдра и стал отстраняться, но твёрдые бёдра не двигались, а темп становился ещё более сильным. Вместо того чтобы остановиться на секунду, Юки лишь шире развёл его ноги.
Это был идеальный угол для глубокого проникновения. Ягодицы плотнее прижались к тазобедренным костям.
Ему не было больно, скорее, из-за непривычного растущего удовольствия становилось не по себе. На головке его члена продолжал выступать предэякулят, несмотря на то, что он уже успел несколько раз до этого момента дойти до кульминации. Низ живота странно покалывало, а мурашки по спине забегали, словно тараканы.
Юки на мгновение остановился и вытащил целиком свой член из приоткрытой пульсирующей дырочки. Слегка потеревшись о промежность, касаясь нежной кожи, он снова проник внутрь. Его член был готов расплавиться от жара внутренних стеночек.
Опустившись на самое дно тёмной бездны, они решили медленно взбираться по ней в поисках солнечного света. Момент их совместной кульминации приближался, как и все накопленные внутренние переживания, что вырывались из глубин разбитых сердец.
Они лишь изредка смотрели друг другу в глаза и прижимались губами, крепко сжимая зубами маленький кусочек плоти и разрывая его до крови. Когда Юки двигался так непринуждённо и нерасторопно, Эйджи мог почувствовать очертания его члена у себя в животе.
Раньше ему казалось, что он был готов сойти с ума от этих раздирающих ощущений, однако сейчас стал и сам подмахивать бёдрами, словно двигался навстречу. Юки испустил тихий и приглушённый вздох, прижимая его сильнее к себе.
Он лишь на секунду отстранился, вытащив весь член, но затем вогнал его снова от кончика головки и до самого основания, погружая целиком внутрь одним движением.
Эйджи не смог сдержать очередной стон, и он раскатистым эхом отразился от стен и потолка затемнённой гостиной. Его глаза рефлекторно расширились, а нижняя губа задрожала. На глазах выступили физиологические слёзы, а из кончика члена выплеснулась полупрозрачная жидкость.
Внутренние стенки сжимали твёрдый член до такой степени, что Юки невольно издал приглушённый стон, выгибая спину. По спине пробежали мурашки, а последние частицы разума испарились, превращая его в существо, поддающийся своим инстинктам.
Это ощущение было настолько ярким и отчётливым, что его расслабленные брови нахмурились, а зубы стиснулись как можно крепче, губы выровнялись в линию, а на шее выступила вена. Юки толкнулся ещё несколько раз и дошёл до кульминации. Горячая и белая жидкость заполнила живот Эйджи.
Достигнув кульминации, Юки тут же рухнул на Эйджи, уткнувшись носом в область ниже подбородка. Его некогда прерывистое дыхание стало выравниваться, а дрожь, охватившее его тело, постепенно утихала.
Юки, восстановив дыхание, наконец, начал приходить в себя. Когда его разум стал постепенно проясняться, всё тело сразу стала сковывать дрожь. Руки, сжатые в кулаки, нервно сжимались и разжимались. А сердце охватила странная печаль.
Это был тот момент, когда, высвободив внутри себя штормившее море эмоций, после него не остаётся ничего, кроме странного умиротворения и глубокой печали.
Сделав глубокий вдох, он приоткрыл сомкнутые губы. Он хотел было произнести слова, но нижняя губа дрожала так сильно, что на это не хватало элементарных сил.
Влажный и тихий голос отдавался приятным эхом в ушах.
Эйджи тяжело дышал и смотрел в поток рассеянным взглядом, но спустя какое-то время тяжёлые веки стали ещё более отяжелевшими. Странное тепло охватывало в тисках его обмякшее тело. Он хотел ещё немного насладиться этим мгновением. Однако прежде чем он окончательно отдаться во власть этому ощущению, было кое-что, что он не успел сделать.
Поддавшись своим эмоциям, они совсем позабыли о главном.
Первая их встреча произошла в Ситигахаме, когда они были ещё маленькими и глупыми детьми, незнающими ничего о предстоящем кошмаре. Лишь спустя годы они вновь встретились, скрывая личности друг от друга. Поэтому… несмотря на тяжесть страданий, эмоциональный выплеск и страх перед неизвестным будущим, была лишь одна вещь, которую Эйджи хотел бы сказать независимо от обстоятельств.
-Прос…кх…Прости… - бормотал себе под нос Юки.
Это были единственные слова, на которые он был способен. Вялая рука Эйджи легонько легла на голову Юки. Мягкие, густые волосы переплетались с кончиками пальцев. Эйджи лишь слегка пошевелил пальцами, ощущая бархатистую текстуру.
Он несколько раз моргнул, а после чего отяжелевшие веки плавно опустились, рассыпая оставшиеся частички сознания в песок.
Тишина между ними сгущалась, как облака перед бурей, храня в себе невысказанные слова и невольно застывшие эмоции. Луна, как молчаливый свидетель освещал эту сцену печали. Шёпот ночи уносил их мысли в бездну забытья в этом тёмном святилище, пропитанном разного рода эмоциями, отчасти мучительными и болезненными.
Но лишь где-то в потёмках души они тихо и ненароком желали, чтобы свет их душ когда-нибудь снова встретился.
Автору на кофе: