Зимняя пора. Глава 59.
Сын Хёк выгнул бровь, глядя на дуло пистолета.
-Наш исполнительный директор Лим, должно быть, наворотил много дел за спиной председателя Ку. Счета на поддельные имена, фальшивые фонды, бумажные махинации, взятки, растрата...
-Довольно большой список, что ещё там?
Глаза Лима расширились от слова Сын Хёка, он едва успел качать головой из стороны в сторону.
-Я ничего не знаю. Я лишь делал то, что сказал мне председатель.
Тяжёлая тишина воцарилась в контейнере, Сын Хёк никак не отреагировал на ответ Лима, а лишь вздохнул. Он на мгновение прикрыл глаза и сжал рукой свои виски.
-Господин Лим, извините, но у меня сейчас крайне паршивое настроение.
Не успел Сын Хёк закончить фразу, как по всему контейнеру раздался звук выстрела. Зрачки Лима расширились, он посмотрел на своё простреленное плечо и запоздало начал кричать.
-Упс, ошибся. Это была не холостая.
-Если я снова ошибусь, то постой ровненько.
Каждый выстрел отдавался эхом по всему контейнеру. Позади мужчины в стене появилось несколько дыр. Невооружённым взглядом было заметно, как через простреленные отверстия проникали лучи света.
Трясясь от конвульсий, Лим стонал как животное, даже не понял, как он успел обмочиться.
-Ну так что? В этот раз у нас получится более продуктивный диалог?
-Я не хочу слишком долго тут с тобой болтать.
Сын Хёк проверил магазин, вставил его на место и со щелчком зарядил пистолет. На этом звук исполнительный директор Лим, лицо которого было мокрым от слёз, задыхался и открывал рот.
-Е-есть, есть, бухгалтерская книга. К-книга, там ведётся отчёт о том, что приказал сделать председатель.
В этот момент Сын Хёк сделал жест, и Тэ Сик, стоявший прямо за его спиной, повернулся к исполнительному директору Лиму и начал ковыряться в его окровавленном костюме.
-У-у меня её н-нет. Если в-вы меня отпустите, то я принесу её в-вам.
Сын Хёк посмотрел на мочу, образовавшуюся под сиденьем Лима, а затем с ничего не выражающим лицом снова направил на него пистолет. Раздался выстрел, и левое плечо взорвалось на глазах кровью.
-Господин Лим, похоже, нам следует заключить сделку, я правильно вас понял?
-Я-я оставил ноутбук в ломбарде перед казино. Т-там есть вся информация.
Тэ Сик положил руку на израненное пулями плечо Лима и вытащил из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон Лима. Грубо вытерев его от крови, он пролистал телефонную книгу, пока не нашёл номер ломбарда, и сунул его Лиму.
Лим, который уже сорвал голос из-за криков, смотрел в пустоту. Тэ Сик пару раз ударил его по щеке, и тот, дрожа, кивнул.
-Спасибо за старания. У вас есть ноутбук господина Лима? О, есть? Да-да, спасибо.
Тэ Сик скинул звонок и кивнул Сын Хёку. Сын Хёк встал, не говоря ни слова.
-П-пожалуйста, не убивайте меня, я же просил...
Свет жизни погас в чёрных зрачках исполнительного директора Лима, когда он попытался отчаянно взмолиться. Выпустив последнюю пулю в грудь Лима, Сын Хёк бросил пистолет Тэ Сику и сунул руки в карманы.
Сын Хёк вышел из контейнера и, не раздумывая, направился к своей машине. Один из головорезов быстро следовал за ним. Он шагнул перед Сын Хёком и открыл заднюю дверь седана, а затем быстро пересел на водительское сиденье.
Сын Хёк молча кивнул и откинулся на спинку сиденья. Он закрыл глаза.
Приехав домой, Сын Хёк открыл входную дверь, и в прихожей тут же зажёгся мягкий свет. Оглядев скудно обставленный интерьер, Сын Хёк снял пальто и кинул его на обеденный стол, после чего направился на кухню.
Он достал бутылку виски и налил его в стакан, а затем достал из шкафа небольшой зип-пакетик с белым порошком и высыпал его в стакан. Он наблюдал за тем, как белый порошок растворяется в стакане, оставляя за собой крупицы, затем поднял стакан и выпил.
Он был слишком измотан, чтобы чувствовать вину за убийство человека, но не мог отрицать, что ему сейчас было не по себе.
Бонусом ко всему, ему на рассвете приснился Квон Ихён, а ещё он услышал, как тот теперь работает в гей-баре. Он чувствовал себя дерьмово.
Сняв часы с запястья, и расстегнув пару пуговиц рубашки, Сын Хёк направился в гостиную и рухнул на диван.
Безжизненные глаза, плоть раздувающаяся от выстрелов и отвратительный запах крови. Как раз в тот момент, когда он начал думать, что ему это надоело, обжигающий жар стал щекотать пальцы ног. Во всём теле ощущалась слабость, а мысли в голове обрывались и собирались по-своему желанию.
Как только он закрыл глаза, отдаваясь действию наркотика, он отчётливо вспомнил сон, который приснился ему на рассвете. Тот сон с Квон Ихёном. Он вспомнил его растрёпанные волосы, влажные ресницы от слёз, густую сперму, стекающую по щекам, его тёмные глаза, которые смотрели на него. Его живот непроизвольно сжался.
Сын Хёк грубо расстегнул одной рукой пояс брюк и вытащил из-под трусов свой напрягшийся член. Большим пальцев он размазал предэякулят, который выступил из головки.
Медленно выдыхая, он проводил рукой по эрегированному стволу верх-вниз. Удовольствие смешивалось с онемением от наркотика, что ещё больше вскружило голову.
Низ живота сжался, когда в голове снова мелькнул образ Ихёна из того сна- густые слёзы и сперма на его лице.
Сын Хёк крепче сжал член, вспоминая розовую дырочку, спрятанную между его белыми, стройными ягодицами, его раскрасневшееся лицо до кончиков ушей, и как тонкие пальцы впиваются в простыни.
Он издал медленный вздох, и стиснул зубы, чувствуя жар. Звук трения плоти, казалось, доносился отовсюду, а перед глазами всё кружилось.
Когда постепенно нарастающее наслаждение достигло своего предела и взорвалось, из кончика его красного члена вырвалась струя спермы.
Зрение затуманилось, а по телу пронеслось странное ощущение, будто он упал с большой высоты. Из-за сильной пульсации, его шея изогнулась, а перед глазами всё потемнело.
Он закрыл глаза, а когда снова открыл, за окном уже было темно. Сын Хёк медленно поднял руку и потёр горячий лоб.
Голова не кружилась, но перед глазами мелькали странные вспышки света. Такое состояние обычно бывает после приёма наркотика. Он чувствовал себя вялым, словно только что очнулся от долгого сна. Ощущения напоминали алкогольное опьянение. Медленно вытерев сперму с брюк, Сын Хёк поднялся на ноги.
Шатаясь, он добрался до кухонного столика, где лежало его пальто.
Порывшись во внутренних карманах в поисках мобильного телефона, Сын Хёк нащупал его и сумел связаться с Тэ Сиком.
-Алло.
-Парень, который водил сегодня машину... Отправь его ко мне прямо сейчас.
Не дожидаясь ответа, Сын Хёк бросил телефон на стол и плюхнулся на диван. Он ворочался, то проваливаясь в сон, то снова просыпался. Однако звонок в дверь заставил его подняться на ноги.
Зачесав взъерошенные волосы, Сын Хёк взял пальто и взял ключи от машины, подошёл к входной двери и распахнул её настежь. В дверном проёме стоял суровый мужчина с длинным шрамом возле глаза.
Мужчина чувствовал напряжение, и прежде чем он успел открыть рот, чтобы заговорить, Сын Хёк бросил ему ключи от машины и направился к лифту.
Мужчина прислонился головой к стене лифта и посмотрел на Сын Хёка, который стоял с закрытыми глазами.
Головорез, сидевший за рулём, пытался сообразить, что он сделал не так. Чем дольше Сын Хёк молчал, тем сухость во рту нарастала. Чувствуя себя напуганным, он уже успел обильно вспотеть. Мужчина взглянул на Сын Хёка в зеркало заднего вида. Его глаза были закрыты, и он сидел в той же позе, что и сегодня днём.
Как раз в тот момент, когда он собирался повернуться, чтобы проверить уснул он или нет, в машине раздался низкий голос Сын Хёка.
-Квон Ихён. Ты знаешь, где он работает?
-А-а, да. Я видел его в Ёнчондоне.
Он завёл машину, ничего не сказав, но голова у него шла кругом. Он слегка был потрясённым, поскольку он слышал от своих же ребят, что Ку Сын Хёк был гомофобом, а место, в которое они поедут сейчас, был гей-баром. Он снова оглянулся на Сын Хёка в зеркало заднего вида, надеясь перекинуться парой слов. Однако тот откинул голову назад и закрыл глаза. Его поза не менялась с тех пор, как они сели в машину.
Чтобы он ни задумал, он просто должен был сделать то, что ему велели. Вместо того, чтобы что-то сказать. мужчина прикусил язык и плавно нажал на педаль газа.
Чёрный седан на большой скорости понёсся по пустой улице.
Переводчику на кофе: