Высокая красивая женщина средних лет в элегантной кремовой блузке, черной юбке карандаш, туфлях на шпильке и однотонном льняном фартуке с коричневыми кожаными ремешками, готовит на кухне. Ее черные курчавые волосы немного растрепаны, но собраны в простой изящный узел, один локон спадает на лицо, в ушах жемчужные капельки, на лице минимум макияжа, она плавно и спокойно двигается по кухне. Звучит джаз. На плите кипит вода, из кастрюли валит пар, на сковороде тает сливочное масло с тимьяном и двумя дольками чеснока. Женщина кладет спагетти в кастрюлю, они рассыпаются симметричными лучами и замирают. Женщина убавляет огонь, пузырьки на водной глади покорно уменьшаются и все также хлопают в ритм джаза. Рядом с плитой покоится огромная голова...
Я хорошо помню свое детство, помню, что уже в пять лет хотел покончить с собой. Родителей не было дома, и я пытался себя чем-то занять, нашел запретный тайник с кассетами на шкафу и пересмотрел все порно, понравилась красная шапочка и три поросенка. Просидел у экрана три часа, это не помогло, и я врубил ОРТ - единственный канал без уродливых помех. Они показывали британский фильм «На Игле», я запомнил сцену, где Обрубок – герой Юэна Бремнера обосрался в кровати своей девушки, когда они ночевали у ее родителей и его эпичный выход к завтраку.
-Мне снится один и тот же сон: пустой зал, большая сцена, мы сидим в центре друг напротив друга, сверху светит лишь один прожектор, луч скатывается расплывчатым кругом, отрезая темноту. Непрерывно смотрим глаза в глаза и молчим, слова не нужны, все легко читается во взгляде. Спустя пару минут звучит танго, тела остаются неподвижны, но я ощущаю каждой клеткой - мы танцуем. Потом я вижу нас со стороны, как бестелесная оболочка вращаюсь по кругу, музыка звучит громче, мы все так же неподвижны, но невероятно близки.