Эфир 372 - 04.10.24 - Разбираем дебаты кандидатов в вице-президенты США Джея Д. Вэнса и Тима Уолца

Макс: У нас сегодня с вами дебаты Уоллса и Вэнса. Эфир про Ближний Восток будет? Очень хочется как-нибудь. Блин, я могу сделать эфир про Ближний Восток, но просто вопрос, а что вам там хочется-то? Что? Что там? А что, исторически, типа? Почему там всю жизнь конфликты? Я как-то присылал мультик. Там за полторы минуты все объяснено очень шикарно. Ну, то есть, не очень понятно, что в эфире про Ближний Восток вы хотите знать. Вот. С Днем учителя. Наверняка сегодня день учителя где-то. Учителей всех с Днем учителя. Вот. Элина, если ты напишешь, что ты хочешь знать про Ближний Восток, я подумаю. Потому что я не очень понимаю, что про Ближний Восток нужно знать. Ну, что эфирить. Мне бы хотелось понять, при чем Ливан, Хазбала и Иран.

Макс: Иран создал организацию Хазбала, ее поддерживает, а они базируются в Ливане. Для этого нужен эфир? Хазбала – это иранская прокси вооружения, военизированная группа. На Турции все это отразится печальным образом. Про все эти силы, кто кого создал, кто против кого, почему и сколько это будет продолжаться. Окей, давайте сделаем про все эти силы, кто кого создал и сколько это будет продолжаться. Али, без проблем. Если вам это интересно, исторические справки, мы сделаем, значит, эту. Как историческую страничку, к чему Иран вписывается за Ливан. Иран не вписывается за Ливан, Иран вписывается за Хазбалу, потому что Хазбала – это его войска, условно. Не напрямую, но тем не менее. А так, ну почему Ирану бы не вписаться? Иран является бывшей империей, ровно такой же, как и Российская империя, и в принципе он претендует на контроль того региона. Иран это Персия бывшая. Вот. Ладно, Харе, я понял. Сделаем тогда эфир про Ближний Восток, раз уж вы хотите эфир про Ближний Восток. Ну, соответственно, хотите в этой херне разбираться, давайте разбираться. Так, сегодня у нас с вами дебаты вице-президентов. Обычно дебаты вице-президентов... неинтересны.

Они не имеют никакого значения, чаще всего, и проходят обычно без какого-то дополнительного внимания, освещения и прочее. Но эти дебаты, они на самом деле по условному накалу страстей, привлеченному к ним вниманию, на уровне президентских дебатов, потому что, во-первых, замена кандидата, это довольно странная история, которой, ну, не было, да, исторически. Во-вторых, Камала не выигрывала праймерис, а, соответственно, и ее вице-президент не выигрывал праймерис, да, то есть, как бы, ну, не участвовал в этой всей фигне. Вот. И, соответственно, так как по статистическим опросам они идут ноздря в ноздрю, Камала с Трампом, то есть мнение, что дебаты вице-президентов могут сильно повлиять и обеспечить перевес в ту или иную сторону. Поэтому к этим дебатам как раз отдельное повышенное внимание. Ну и, соответственно, что мы с вами борьбуем? Мы с вами борьбуем, смотрим дебаты. Есть два варианта. Я не смотрел дебаты, я только посмотрел начало вот этих девок. И, соответственно, есть два варианта. Первый вариант – это смотреть на CNN официальный с переводом Яндекса. Или смотреть, как какие-то доброхоты перевели... А, подожди, это 38 минут, это не то. Континент ТВ, да, вот это.

Макс: Или смотреть, как какие-то ребята-граждане перевели. Соответственно, даю послушать. Это вариант перевода. Сейчас. Вот, вот там сидит мужик и переводит, будет одноголосый перевод, и вот он будет немножко заикаться, и вот так вот он будет переводить, да? Вот, либо мы смотрим Яндекса. Мне кажется, очевиден выбор, но я на всякий случай поиграю в демократию. Вот, единичка мы смотрим мужика который сидит в углу и переводит прямом режиме или двоечка мы смотрим перевод яндекса

Так, давайте попробуем еще разочек. Ух ты!

Интервью: И мы вернем эту страну. Мы готовы вместе строить будущее. Мы сделаем всю страну красной под руководством президента Дональда Трампа. Знаете, чем закончится это небольшое путешествие? Камала Харрис станет следующим президентом Соединенных Штатов.

Макс: Слышно, появился звук. Все, отлично. Тогда опять повторим. Это был перевод Яндекса. Если за него, то двоечку. Это мужик.

Интервью: Уже начинаются голосования в 20 штатах. Любой из этих кандидатов может выиграть CBS News.

Макс: Яндекс лучше. Все.

Интервью: Добрый вечер, я Нора Адоннелл, и я благодарю вас за то, что вы присоединились к нам на сегодняшних дебатах вице-президентов CBS News. Мы хотим поприветствовать наших зрителей на CBS, других телеканалах в США и по всему миру. Впереди нас ждет важная ночь, и мы сосредоточимся на вопросах, которые важны для вас, избирателей. Давайте познакомимся с кандидатами. Сегодня впервые встречаются губернатор-демократ Миннесоты Тим Уоллс и сенатор-республиканец из Огайо Дж. Д. Вэнс.

Макс: Джей Ди Вэнс. На всякий случай, CBS это продемократический канал.

Интервью: Я Маргарет Брэннон. Чтобы дебаты были содержательными и вежливыми, обе компании согласились на следующие правила. Вопросы будут заданы одному кандидату, у которого будет две минуты на ответ. У другого кандидата будет две минуты на ответную реплику. Затем у каждого кандидата будет еще одна минута, чтобы высказать свои аргументы, и еще по одной минуте на каждого кандидата по усмотрению ведущего. Главная задача ведущего – поддерживать дискуссию между кандидатами, следить за соблюдением правил и давать кандидатам возможность проверять факты, которые они приводят.

Интервью: CBS News оставляет за собой право отключать микрофоны кандидатов, чтобы сохранить порядок. Мы не делились вопросами или темами с предвыборными компаниями. Итак, губернатор, сенатор, спасибо, что присоединились к нам. Давайте начнем. Сегодня наша страна столкнулась с несколькими кризисами – Ближний Восток на грани войны. Американцы страдают от катастрофических последствий урагана Элен. А теперь забастовка рабочих. 25 докеров от Мэна до Техаса проводят пикеты. Сегодня мы начнем с Ближнего Востока. Маргарет.

Интервью: Спасибо, Нора. Ранее сегодня Иран нанес самый мощный удар по Израилю, но атака провалилась.

Макс: Я напомню, это было 1 октября, дебаты были, как раз до дебатов была атака Ирана в Израиль.

Интервью: Благодаря совместным действиям США и Израиля. За последний год президент Байден направил в этот регион более 40 военнослужащих и технику, чтобы попытаться предотвратить региональную войну. Иран ослаблен.

Интервью: Но США по-прежнему считают его крупнейшим спонсором терроризма в мире и значительно сократили время, необходимое для создания ядерного оружия. Сейчас это займет всего одну-две недели. Губернатор Уолтс, если бы вы были последним, кто принимал решение в кризисном штабе, вы бы поддержали или выступили против превентивного удара Израиля по Ирану? У вас есть две минуты.

Интервью: Что же, спасибо. И спасибо всем, кто присоединился к нам сегодня вечером. Давайте не будем забывать, с чего все началось. 7 октября террористы Хамас убили более 1400 израильтян и взяли в заложники. Способность Израиля защитить.

Макс: Самое всегда интересное, вообще в любых событиях, это точка отсчёта, то есть вот здесь отсчёт такой, не то, что там Израиль захватил голландские высоты, там Израиль, не следует требованиям ООН, не предоставляет условия для создания палестинского государства, нет, всё началось 7 октября, то есть, ну, вот такая вот история.

Интервью: Возвращение заложников и прекращение гуманитарного кризиса в Гази – это тоже фундаментально важно. Но расширение влияния Израиля и его союзников – это фундаментальная необходимость для США, чтобы там было стабильное руководство. Вы видели, что произошло сегодня, когда вместе с нашими израильскими партнерами и нашей коалицией мы смогли остановить атаку. Но сейчас важно стабильное руководство. Это ясно, и мир убедился в этом на дебатах несколько недель назад, когда 80-летний Дональд Трамп говорил о количестве людей в толпе. Это не то, что нам нужно сейчас. Но дело не только в этом. Те, кто был близок к Дональду Трампу, понимают, насколько он опасен, когда мир так опасен. Глава его администрации Джон Келли сказал, что он самый несовершенный человек, которого он когда-либо встречал. Оба его министра обороны и советники по национальной безопасности сказали, что ему не место в Белом доме. Теперь человек, который был ближе всех к Дональду Трампу, сказал, что он не подходит для этой должности. Это был сенатор Вэнс. Вице-президент Харрис продемонстрировала стабильное руководство. Мы видели спокойствие, которое помогает объединить коалиции.

Макс: Так, поступил вопрос, кто из них от Трампа, кто от Харрис. Тот, который сейчас говорит, это от Харрис. Это вице-президент Харрис. А тот, который молчит и смотрит презрительно в красном галстуке, это Трамповский.

Интервью: Мы понимаем, что наши союзники важны. Когда наши союзники видят, что Дональд Трамп поворачивается к Владимиру Путину, к Северной Корее. Когда мы видим такую непостоянность в сохранении коалиций, мы остаемся преданными. И как сказала сегодня вице-президент, мы будем защищать наши силы и силы наших союзников, и будут последствия.

Интервью: Господин губернатор, ваше время истекло. Сенатор Вэнс, тот же вопрос.

Макс: Вы поддерживаете... Да, Трампа красавчик. Обратите внимание, на вопрос он, по сути, не ответит.

Интервью: Против превентивного удара Израиля по Ирану.

Макс: То есть вопрос был, превентивный удар Израиля по Ирану, да? Уоллс не ответил.

Интервью: У вас есть две минуты.

Интервью: Итак, Маргарет, я хочу ответить на вопрос. Во-первых, спасибо, губернатор. Спасибо CBS за организацию дебатов, и самое главное, спасибо американскому народу, который смотрит эти дебаты и беспокоится о нашей стране. Я вырос в семье рабочего класса. Моя мать какое-то время получала продовольственную помощь. Моя бабушка получала социальное пособие, чтобы вырастить меня, и она вырастила меня отчасти потому, что моя мать боролась с зависимостью большую часть моей юности. Я поступил в колледж благодаря военному гранту после того, как пошел служить в морскую пехоту и побывал в Ираке. И поэтому я стою здесь и прошу вас избрать меня вашим вице-президентом, выражая огромную благодарность этой стране, американской мечте, которая позволила мне осуществить свои мечты.

Макс: Представился, назвал регалии свои, присоединился к простому народу, объяснил, что он не какой-нибудь элитный богачунчик. Мама с зависимостью боролась, получала продовольственные талоны. Сейчас, на текущий момент, в Америке около 50 миллионов получают эти продовольственные талоны. И, соответственно, дальше. Я военный, я воевал в Ираке. И благодаря этому получил грант, поступил учиться в колледж. То есть, во-первых, проброс в молодежь. Ребята, кто не знает, что делать, давайте на службу, потом грант учиться в колледж, и вот у вас моя американская мечта. Во-вторых, В Америке очень любят военных, прям офигенно, прям там делается все, чтобы военными гордились, да, соответственно, тоже, мало того, что военные, так еще и в Ираке воевал, то есть это прям вообще собрал себе все плюсы, которые можно.

Интервью: Самое главное, я знаю, что многие из вас обеспокоены хаосом в мире и ощущением, что американская мечта недостижима. Я хочу убедить вас сегодня вечером, что если у нас будет лучшее руководство в Белом доме, если Дональд Трамп вернется в Белый дом, американская мечта снова станет достижимой. Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны помнить, что несмотря на то, что губернатор Уолтс только что обвинил Дональда Трампа в том, что он сейдхаз, на самом деле именно Дональд Трамп обеспечил стабильность в мире, установив эффективное сдерживание. Люди боялись нарушать правила. Иран, который совершил эту атаку, получил более 100 миллиардов долларов благодаря администрации Камалы Харрис.

Макс: Он сейчас говорит про то, что Америка разморозила иранские активы, которые были заморожены в 79-м или 78-м году, короче, давно, и их выплачивает Ирану. Выплачивала, начали, по-моему, в 22-м, может, в 23-м, и по чуть-чуть выплачивали. Вот, и там, как бы, да, больше, там заморожено около 200 с чем-то, но вот половину там выплатили.

Интервью: Не тратят эти деньги. Они тратят их на покупку оружия, которое теперь используют против наших союзников и, не дай бог, против самих США. Дональд Трамп понимал, что для того, чтобы люди боялись США, нужен мир через силу. Они должны были понять, что если они перейдут черту, мировое лидерство США восстановит стабильность и мир во всем мире. Теперь, Маргарет, вы спросили о превентивном ударе, и я хочу ответить на этот вопрос. Послушайте, Израиль сам решает, что ему делать для защиты своей страны, и мы должны поддерживать наших союзников, где бы они ни находились, когда они сражаются с плохими парнями. Я думаю, что это правильный подход к вопросу об Израиле.

Интервью: Спасибо.

Макс: Ответил на вопрос очень красиво, он не ответил прямо ни да, ни нет, он ответил, Израиль сам решает, хотя всем, блядь, понятно, что сам Израиль нихера не решает, но ответ красивый, да, они сами решают, а мы их поддержим, неважно, вне зависимости от того, что они решат, мы, союзники, их поддержим, ну, красавчик.

Интервью: Сенатор, губернатор Уолтс, вы хотите ответить на какие-либо обвинения?

Интервью: Ну, смотрите, Дональд Трамп был президентом. Иногда мы слышим переписанную историю, но когда Дональд Трамп был президентом, именно он. У нас была коалиция стран, которая сдерживала ядерную программу Ирана. Дональд Трамп остановил эту программу и ничего не предложил взамен. Так что из-за непостоянного...

Макс: Здесь идет речь о том, что с Ираном почти договорились, что он свернет свою программу. Там были условия по снятию санкций, там еще какие-то условия. А Дональд Трамп из этой сделки вышел, а там переговоры длились... то ли 8 лет, ну что-то такое. Короче, очень долго длились, Трамп пришел, сказал, нахуй эти переговоры, эту ядерную сделку, а там уже договорились. Вот, и он из нее вышел, то есть, ну, очень было забавно на самом деле.

Интервью: У руководства Дональда Трампа Иран стал ближе к созданию ядерного оружия, чем раньше. И когда Иран сбил американский самолет в международном воздушном пространстве, Дональд Трамп написал об этом в Твиттере. Потому что это стандартная дипломатическая практика Дональда Трампа. А когда иранские ракеты упали рядом с американскими войсками и солдаты получили черепно-мозговые травмы, Дональд Трамп списал это на головные боли. Послушайте, наши союзники понимают, что Дональд Трамп не постоянен. Он будет поддерживать того, кто ему больше льстит, или того, кто ему выгоден.

Макс: А вот такое стабильное... Про то, что Дональд Трамп очень любит лезть, это именно... Ну, вот прям... Один из основных нарративов и тем, который двигают демократы. То есть они везде это всовывают, что Дональд Трамп, если кто-то похвалит или скажет, как он красавчик, он прям писается кипятком и готов пойти на все. Это вот их нарратив.

Интервью: Руководство, как сегодня, вы видели в апреле. Оба нападения Ирана были отражены. Наша коалиция сильна, и нам нужно стабильное руководство, которое...

Макс: США двигают нарратив, что, опять же, да, ну, нападения были отражены, хотя уже, ну, мы это в понедельник будем разбирать в новостях, но я скажу, да, появились спутниковые снимки, которые показывают, что иранские ракеты попали по военной базе, причем там половина спутниковых снимок, половина базы заблюрена там, затуманена, ну, не показывается, вот, поэтому... Иран попал. Вопрос просто, насколько, куда и почему скрывается эта информация. Понятно, почему. Вопросов нет. Но США топят за то, что они отразили все ракеты, а те, которые пролетели пару штук, они там урона не нанесли. Которая обеспечивает Камала Харрис.

Интервью: Сенатор Венс, США действительно заключили с Ираном дипломатическую сделку, чтобы временно приостановить часть его ядерной программы, и президент Трамп вышел из этой сделки. Он недавно сказал, всего пять дней назад, что США должны заключить дипломатическую сделку с Ираном, потому что последствия будут катастрофическими. Он ошибся? У вас есть одна минута.

Интервью: Во-первых, Маргарет, дипломатия это не ругательство. Я думаю, что это то, что только что сказал губернатор Уолтс, и это довольно необычно. Вы сами только что сказали, что Иран сейчас так близок к ядерному оружию, как никогда раньше. А губернатор Уолтс обвинил Дональда Трампа. Кто был вице-президентом последние три с половиной года? И ответ ваш кандидат, а не мой. Дональд Трамп последовательно делал мир безопаснее. Теперь мы говорим о последовательности событий, которые привели нас к тому, что мы имеем сейчас, и вы не можете игнорировать 7 октября. О чем я очень ценю, что губернатор Уолт упомянул об этом. Но когда Иран, Хамас и их союзники атаковали Израиль. Это было во время правления Камалы Харрис. Так что губернатор Уолтс, можете критиковать твиты Дональда Трампа, но эффективная умная дипломатия и мир через силу, вот что вернет стабильность в наш очень нестабильный мир.

Макс: И Трампа риторика, и республиканцев, что при Трампе, во-первых, не началось ни одной войны, и это действительно так. Во-вторых, что он там всем так показал, что все его боялись, и вот если бы он был дальше у власти, ни Путин бы не напал, ни Израиль бы там, ни вообще никто бы никуда не напал, все бы сидели под лавками и боялись. Это как бы Трампа нарратив.

Интервью: Дональд Трамп уже делал это раньше. Спросите себя, когда это было в последний раз? Мне 40 лет. Когда в последний раз у американского президента не было серьезных конфликтов? Единственный ответ – это четыре года президентства Дональда Трампа.

Интервью: Господа, у нас много дел. Нора, вы готовы? Маргарет, спасибо.

Макс: Самая демократическая нация, да? Ни у одного президента, кроме Трампа, не было военных конфликтов.

Интервью: Давайте теперь поговорим об урагане Хелен. Этот шторм может стать одним из самых смертоносных в истории.

Макс: О, вот это, короче, фортануло им под выборы, бля. Реально, республиканцам фортануло, демократам не фортануло, то, что вот ураган Хелен, тоже адские какие-то разрушения там, и они так палятся, тоже будем в понедельник обсуждать с вами, блин, это вообще, блин, кайф.

Интервью: Более 160 человек погибли, и сотни числятся пропавшими без вести. Ученые говорят, что изменение климата делает эти ураганы более масштабными, сильными и смертоносными из-за обильных осадков. Сенатор Вэнс, согласно опросу CBS News, 7 из 10 американцев и более 60% республиканцев в возрасте до 45 лет поддерживают шаги США по борьбе с изменением климата. Сенатор, какую ответственность должна была бы взять на себя администрация Трампа, чтобы попытаться уменьшить последствия изменения климата? У вас есть две минуты.

Интервью: Конечно. Во-первых, давайте начнем с урагана, потому что это невероятная, неописуемая человеческая трагедия. Я только что видел фотографию двух пожилых людей на крыше с шестилетним ребенком, и это была их последняя фотография, потому что крыша обрушилась и они погибли. И я уверен, что губернатор Уолтс присоединяется к нам.

Макс: Очень крутой, манипулятивный, риторический вообще приём. Я только что ехал к вам сюда, я по дороге встретил бомжа. Или перед буквально выходом сюда мне позвонили кто-то. Он показывает, что он в теме, в актуальном событии, и он это вообще не готовил. И тут вдруг внезапно он только что увидел эту фотографию, а дальше, да, он бьет по эмоциям. Что? Семья с детьми, последняя фотография, на крыше, погибли.

Интервью: Вот, это эмоция очень серьезная. Цель мне в том, что мы всем сердцем сочувствуем этим невинным людям, молимся за них и хотим, чтобы федеральное правительство приняло все возможные меры для спасения как числа жизни, а затем, конечно, помогло восстановить эти общины. Это те общины, которые я люблю. Я лично знаком с некоторыми из них в Апалачах и на Юго-Востоке. Они нуждаются в том, чтобы правительство выполняло свою работу, и я обещаю, что когда Дональд Трамп снова станет президентом, правительство будет в первую очередь заботиться о гражданах этой страны, когда они страдают от стихийного бедствия. Вас спрашивают об изменении климата? Я думаю, это очень важная тема. Многие люди обеспокоены этими странными погодными явлениями. Я считаю, что для нас важно, во-первых, сказать, что Дональд Трамп и я поддерживаем чистый воздух и чистую воду. Мы хотим, чтобы окружающая среда была чище и безопаснее. Но одна из вещей, о которой говорят наши друзья-демократы, это обеспокоенность по поводу выбросов углерода, идея о том, что выбросы углерода вызывают изменение климата.

Интервью: Ну, давайте просто предположим, что это правда, чтобы не спорить о странных научных теориях, давайте просто предположим, что это правда.

Макс: Демократы топят за то что углерод да и вот углеродный след и прочее последние несколько лет там очень сильно опять же развивается та история что это но пролоббирована и у половины там демократов там инвестиции в эти солнечные панели, там, ветряки и прочее-прочее, и что на самом деле углеродный след тут вообще ни при чем, да, и это просто тупая разводка. Ну, то есть, типа, о природе заботиться надо, с потеплением климата что-то делать надо, но это точно не углеродный след, это вот, ну, противоположная позиция, и как и все в Америке, там, 50-50 примерно.

Интервью: Ну, если вы верите в это, что бы вы хотели сделать? Ответ в том, что вы бы хотели вернуть как можно больше американского производства и как можно больше энергии производить в Соединенных Штатах Америки, потому что у нас самая чистая экономика в мире. К чему на самом деле привела политика Камалы Харрис? В Китае больше производят энергии, больше товаров производят за границей, больше ведут бизнес в самых грязных уголках мира. И когда я говорю это, я имею в виду количество выбросов углерода, приходящихся на единицу произведенной продукции. Так что если мы действительно хотим, чтобы воздух и вода были чище, лучшее, что мы можем сделать, это удвоить усилия и инвестировать в американских рабочих и американский народ.

Макс: Это риторика Трампа, да, «Make America Great Again», и вот очень красиво он привязал, то есть если мы верим в углеродный след, Китай больше всего загрязняет. Почему? Потому что мы ни хера не производим, они все производят, значит, надо производство у нас восстанавливать. Мы восстановим бусинку, такую экологически чистую производство, и все, и Китай перестанет загрязнять. Очень красиво.

Интервью: Линию Камала Харрис сделала прямо противоположное

Интервью: Губернатор Уолтс, у вас есть две минуты, чтобы ответить.

Интервью: Ну, мы были близки к соглашению, потому что все это происходит. Послушайте, во-первых, это ужасная трагедия с ураганом. И я всем сердцем сочувствую людям, которые сейчас там на местах работают с губернаторами. Я являюсь сопредседателем Совета губернаторов, и мы вместе работаем над ликвидацией последствий чрезвычайных ситуаций. Губернаторы не занимаются политикой. Они работают вместе со всеми губернаторами и экстренными службами на местах. Это происходит на начальном этапе. Затем вмешивается федеральное правительство, чтобы убедиться, что они там и что они сосредоточены на восстановлении. Но мы все еще находимся на той стадии, когда нам нужно убедиться, что они остаются там и сосредоточены на этом. Теперь, что касается изменения климата, нет никаких сомнений, что это происходит быстрее и сильнее, чем когда-либо. Сенатор Вэнс говорил, что в прошлом была...

Макс: Важно было ему сказать, что типа вот текущее правительство, да, там Камала Харрис же вице-президент, что вот там ведется работа, но почему там на федеральный уровень не вмешивается, потому что он попозже вмешается, типа а-ля, да, а пока там вот нужные люди уже все на местах, все работают, а мы там скоро подключимся, условно.

Интервью: Была проблема с климатом. Дональд Трамп назвал это обманом и пошутил, что из-за этого подорожают прибрежные участки, чтобы можно было инвестировать. Что мы видим сейчас в администрации Харрис, в администрации Байдена Харрис, так это то, что они инвестируют. Мы видим масштабные инвестиции, крупнейшие в мировой истории, которые были сделаны в рамках закона о снижении инфляции. Это позволило создать рабочие места по всей стране. Например, в Джефферсонвилле, штат Огайо, мы внедрили технологию, которую изобрели, и теперь она здесь используется. Это дало 200 рабочих мест по всей стране. Крупнейший завод по производству солнечных батарей в Северной Америке находится в Миннесоте. Но мои фермеры знают, что изменение климата реально. Они видели, как за последние 500 лет засухи сменялись наводнениями. Но они адаптируются, и это позволяет им говорить мне, смотри, я выращиваю кукурузу, сою и использую энергию ветра. Мы добываем больше природного газа и нефти, чем когда-либо раньше. Мы также производим больше чистой энергии. Поэтому для нас важно продолжать двигаться вперед и понимать, что изменение климата реально. Уменьшение нашего воздействия абсолютно необходимо, но это не ложный выбор.

Интервью: Мы можем делать это, создавая рабочие места по всей стране. Именно это и делает наша администрация. Мы становимся энергетической сверхдержавой будущего, а не только настоящего. И это абсолютно логично. А потом мы начинаем думать, как смягчить последствия этих катастроф.

Макс: Нацелено тоже хорошо, что мы создаем рабочие места, и они тоже очень много рассказывают, какие они классные много рабочих мест создали. Для людей, кто не читает статистику или не смотрит по сторонам, может зайти. Но на самом деле там рабочие места уже понятно, что... Во-первых, для мигрантов, во-вторых, на полставки. И дальше, например, выросла добыча газа. Она выросла не из-за того, что они хорошо поработали, а из-за чего? Из-за того, что взорвали северные потоки и ввели санкции на Россию. То есть, соответственно, понятное направление. Но для предвыборной речи прям хорошо.

Интервью: Спасибо. Сенатор, я хочу дать вам возможность ответить. Губернатор упомянул, что президент Трамп назвал изменение климата мистификацией. Вы согласны с этим?

Интервью: Ну, смотрите, президент сказал, что если демократы, в частности Камала Харрис и ее руководство, действительно верят в серьезность изменения климата. то они должны развивать производство и энергетику в Соединенных Штатах Америки, а они этого не делают. Очевидно, что сама Камала Харрис не верит в свою собственную риторику по этому вопросу. Если бы верила, то согласилась бы с энергетической политикой Дональда Трампа. Губернатор Уолт сказал кое-что важное, на мой взгляд, потому что, когда мы говорим о чистой энергии, я думаю, что это лозунг, который часто используют демократы. Я говорю, конечно, о лидерах демократов. И настоящая проблема в том, что если вы тратите сотни миллионов или даже миллиарды долларов американских налогоплательщиков на солнечные панели, которые производятся в Китае, то, во-первых, вы загрязняете экономику. Мы должны производить больше солнечных панелей здесь, в Соединенных Штатах Америки. Некоторые из них производятся здесь, Тим, но многие из них производятся за границей, в Китае, особенно компоненты, из которых состоят солнечные панели.

Макс: Поэтому если вы действительно... Весь... Все сырье, из которого производство идет в Америке, оно тоже добывается в Китае. Это редкоземельные металлы, драгоценные, всякие прочие. И, соответственно, без китайского сырья в Америке производство невозможно. Я не знаю, почему Вэнс не говорит об этом, но этот так возмущенно на него смотрит. Они производят примерно около 10% солнечных панелей, которые они устанавливают. Остальное они закупают у Китая. А то, что они производят, все равно из китайского сырья.

Интервью: Если вы хотите сделать окружающую среду чище, вам нужно инвестировать в производство большего количества энергии. Мы не строили атомные электростанции уже 40 лет. Мы должны больше инвестировать в природный газ. Камала Харрис сделала обратное. Это привело к росту цен на энергию и означает, что мы делаем это.

Интервью: Сенатор, ваше время истекло. Губернатор, вы хотите ответить?

Интервью: Ну, смотрите, мы добываем больше природного газа, чем когда-либо. Никакого моратория на это нет. Мы добываем больше нефти. Но люди это понимают.

Макс: И как я уже... Мораторий есть, на самом деле, потому что Байден запретил новые месторождения газа и нефти лицензии на выдачу с 27-го года. То есть мораторий есть. Вот.

Интервью: Я уже сказал, это не либералы. Это не сторонники зеленой политики. Это фермеры, которые в один год страдают от засухи, а в другой от наводнения. Они понимают, что это имеет смысл. Послушайте, наш главный экспортный товар, это неплодородная почва, которая разрушается из-за сильных штормов. Мы видели это в Миннесоте этим летом. И, думая о том, как нам реагировать на это, мы думаем о будущем. А также о том, что Камала Харрис смогла сделать в Миннесоте, мы начинаем делать некоторые из этих вещей устойчивыми к атмосферным воздействиям. Закон об инфраструктуре, который был принят, позволяет нам задуматься о смягчении последствий в будущем. Как мы можем быть уверены в том, что мы защищаем наши линии электропередач, зарывая их в землю? Как мы можем быть уверены в том, что мы защищаем берега озер и другие объекты, которые мы видим все чаще и чаще? Но назвать это мистификацией и пригласить руководителей нефтяных компаний в Маралаго, скажем, дайте мне денег на мою компанию, и я позволю вам делать все, что угодно ты хочешь. Мы можем быть умнее в этом вопросе, и политика в области энергетики – это именно то, что она делает, создавая эти рабочие места прямо здесь.

Интервью: Губернатор, ваше время истекло. Подавляющее большинство ученых сходятся во мнении, что климат Земли нагревается беспрецедентными темпами. Маргарет? Спасибо вам, Нора. Теперь мы перейдем к вопросу.

Макс: Ага, особенно сейчас в Южной Африке охренели, у которых снег в этом году был. По Франции, где ночью сейчас плюс 6, и в Австрии, где выпал 6,5 сантиметров снег. Вот они очень удивляются, что нагревается все.

Интервью: Кризис на границе США и Мексики неизменно остается одной из главных проблем для американских избирателей. Сенатор Вэнс, ваша предвыборная кампания обещает осуществить самый масштабный план массовой депортации в американской истории и использовать для этого вооруженные силы США. Не могли бы вы более конкретно рассказать о том, как именно это будет работать? Например, не могли бы вы депортировать родителей, которые въехали в США нелегально, и разлучить их с любым из их детей, родившихся на территории США? У вас есть две минуты.

Макс: Коварный вопрос, да? Как вы будете депортировать мигрантов, особенно если у них ребенок родился на территории США, а там закон, что любой, кто родился на территории США, автоматически становится гражданином США. Даже если ты в тюрьме сидел или в самолете летел на территории США, неважно, если ты на территории США, Даже если ты в другой стране, например, в посольстве США как-то родишь, то ты уже гражданин США. И, соответственно, мигранты въехали, родили, а они нелегалы. И что делать? Очень коварный вопрос. Ну-ка, Венс.

Интервью: Прежде всего Маргарет, прежде чем говорить о депортациях, мы должны остановить кровотечение. У нас исторический иммиграционный кризис, потому что Камала Харрис заявила, что хочет отменить всю пограничную политику Дональда Трампа. 94 указа президента приостановили депортацию нелегалов, отменили уголовную ответственность за незаконное пересечение границы, что привело к массовому росту числа людей, которые незаконно получают убежище в нашей стране. Это открыло шлюзы, и это означает, что в нашу страну поступает много фентанила. У меня была мать, которая боролась с опиоидами.

Макс: Вот вы помните, мы делали эфир после незначительных следствий про логические ошибки. Соответственно, что он здесь соединяет? Он соединяет две самые большие проблемы, которые сейчас качаются в США. Это нелегальные мигранты и наркозависимость от фентанила. Он их связывает. Если много мигрантов, и значит... увеличение количества фентанила. Как это связано? Никак. Но никто в этом разбираться не будет, связал красиво.

Интервью: ...зависимостью и вылечилась. Я не хочу, чтобы люди, которые борются с зависимостью, лишались второго шанса, потому что из-за Камалы Харрис в наших городах хлынул поток фентанила. Поэтому нужно остановить это. Нужно восстановить пограничную политику Дональда Трампа, построить стену, возобновить депортации. И это подводит меня к тому, что ты сказала, Маргарит. Что нам делать? У нас в стране 5 миллионов нелегалов в 2020 году. Что нам с ними делать? Я думаю, что в первую очередь нужно заняться преступниками-мигрантами. Около миллиона из них совершили какое-либо преступление в дополнение к незаконному пересечению границ.

Макс: Там цифры точно не 5, скорее всего 15, потому что 5 это маловато.

Интервью: Я думаю, что нужно начать с депортации этих людей. А потом нужно усложнить нелегальным мигрантам возможность получать зарплату ниже минимальной в нашей стране. Многие люди вернутся домой, если не смогут работать за меньшую зарплату в нашей стране. И кстати, это будет очень хорошо для наших работников, которые просто хотят получать справедливую зарплату за свой труд. И последнее, Маргарет.

Макс: Здесь тоже, скорее всего, ошибки перевода, но смысл в том, что нелегалов, так как они без документов и тому подобное, ну, та же тема и в России раньше была, сейчас, по-моему, нет уже, что берут на меньшую зарплату. То есть, как бы, соответственно, местных не берут, потому что местным ты не можешь платить меньше минимума, который официально устроен. А, соответственно, берут нелегалов, им платят меньше, и их нигде, ну, в чёрном. И, соответственно, и рабочих мест нет у этих самых, у местных. И... нелегалам привлекательно идти, потому что они и налоги не платят, да, и как бы у них на выходе получается то же самое или даже больше, да, вот, и компаниям выгодно их принимать, то есть он говорит, надо ужесточить эту историю, чтобы они не могли устраиваться меньше, чем за минимум, и тогда их не будут брать, да, потому что, ну, если ты не можешь взять меньше, чем за минимум, да, то тебе, ну, нелегал... Слишком высокий риск, да, зачем тебе нелегал, да, из-за которого ты можешь поиметь проблемы. Если ты можешь, ну, все равно будешь платить минимум, да, то тебе не важно, будешь брать местного.

Интервью: Ты спрашиваешь о разделении семей. Сейчас в нашей стране, Маргарет, 320 детей, которых фактически потеряло Министерство внутренней безопасности. Некоторых из них продали в сексуальное рабство, некоторые, надеюсь, находятся дома со своими семьями. Некоторых из них использовали как наркокурьеров. К сожалению, настоящей политикой разделения семей в нашей стране является открытая граница на юге, которую установила Камала Харрис.

Макс: Ну тоже, 320, я думаю, что у Яндекса с цифрами херово, 320, я думаю, там цифра больше, или 3200, или 32 тысячи, да, ну или 320 тысяч, вот, ну точно не 320.

Интервью: Общественников американцев вспомнить, что когда она пришла к власти, она сказала, что собирается это сделать. Настоящий лидер сказал бы, знаете что, я облажался. Мы должны вернуться к пограничной политике Дональда Трампа. Я бы хотел, чтобы она это сделала. Это было бы хорошо для всех нас.

Макс: Они, кстати, там стену восстанавливали, там, ну, Трамп, когда, Байден, когда пришел, он почти все указы Трампа, он их закрыл, да, то есть, но вот в прошлом году по поводу стены они там долго в Конгрессе там голосовали, не голосовали, по-моему, приняли решение ее все-таки восстановить.

Интервью: Либо вы ответите на какие-нибудь из этих конкретных обвинений, в том числе о том, что вице-президент, цитирую, пропускает фентанил и использует детей в качестве наркокурьеров, среди прочего в отношении детей.

Интервью: Это неправда, но я скажу об этом, о фентаниле, потому что это кризис, опиоидный кризис. И хорошая новость в том, что за последние 12 месяцев в нашей стране было зафиксировано самое большое снижение смертности от опиоидов в истории. В Огайо снижение на 30%. Но нам еще многое предстоит сделать. Но давайте вернемся к эмиграции.

Макс: Это такое чувство, что снижение смертности, по логике, чем больше самоубийств, тем меньше самоубийств из этой серии. То есть до хрена уже кто умер в прошлом-позапрошлом году, количество наркоманов меньше в процентном отношении, и, соответственно, смертей меньше.

Интервью: Это такое чувство, Харрис была генеральным прокурором крупнейшего штата на границе с Калифорнией. Она единственный человек в этой гонке, который преследовал транснациональные банды за торговлю людьми и наркотики. Но послушайте, мы все хотим это решить. Я, большинство из нас хочет это решить. И это Конгресс США, это пограничные патрули, это торговая палата, это большинство американцев. Вот почему у нас был самый справедливый и жесткий закон об иммиграции, который когда-либо видела наша страна. Его разработал консервативный сенатор из Оклахомы Джеймс Лэнгфорд. Я его знаю. Он очень консервативный, но принципиальный человек, который хочет добиться своего. Демократы и республиканцы работали над этим законопроектом. Пограничный патруль сказал, что нам это нужно. Это наши эксперты. Торговая палата и журнал Wall Street Journal сказали, что нужно принять этот закон.

Макс: Один из тоже риторически манипулятивных приемов апеллирования к эксперт, да, к специалисту. Ну, типа, эти крутые ребята сказали «нужен», эти крутые ребята сказали, да, как он правильно называется, «использование авторитетов» или что-то такого.

Интервью: Камала Харрис помогла нам в этом. 1,5 миллиарда долларов на новых пограничных агентов, на выявление наркотиков, на ускорение судебных разбирательств. Это именно то, чего хочет Америка. Но как только я собрался принять этот закон, Дональд Трамп сказал нет. Он сказал им голосовать против, потому что это даст ему повод для предвыборной кампании. Это даст ему повод. О чем бы заговорил Дональд Трамп, если бы мы действительно сделали что-то из этого?

Макс: Тут речь идет о том, что они хотели увеличить штат сотрудников, которые будут там работать на границе.

Интервью: Это должно быть сделано законодательным органом. Нельзя просто сделать это через исполнительную власть. Так что смотрите, у нас есть возможность это сделать. У Дональда Трампа было 4 года. У него было 4 года, чтобы это сделать. И он обещал вам Америка, что это будет легко. Я построю вам большую красивую стену, и Мексика за нее заплатит. Было построено меньше 2% стены, и Мексика не заплатила ни цента. Но вот мы снова здесь, через 9 лет после того, как он спустился с того эскалатора, унижая людей и рассказывая, что он собирается делать. Что касается плана депортации, то однажды сенатор Венс сказал, что это настолько невыполнимо, что вызывает смех. Вот к чему мы пришли. Примите закон, она его подпишет.

Интервью: Губернатор, ваше время истекло. Сенатор, вопрос был в том, будете ли вы разлучать родителей с детьми, даже если их дети граждане США? У вас есть одна минута.

Интервью: Маргарет, я хочу сказать, что из-за открытой границы Камалы Харрис уже происходит массовое разделение семей. И я не обвинял Камалу Харрис в том, что она приглашает наркокурьеров. Я говорил, что она позволила мексиканским наркокартелям свободно действовать в нашей стране, и мы знаем, что они используют детей в качестве наркокурьеров. И это позор, и это нужно прекратить. Послушайте, я думаю, что слова Тима не выдерживают никакой критики. За три года Камала Харрис хвасталась, что собирается отменить политику Дональда Трампа в отношении границ. И она это сделала. У нас было рекордное количество нелегальных пересечений границ. В нашу страну попало рекордное количество фентанила. А теперь, за несколько месяцев до того, как она баллотируется в президенты, она говорит, что каким-то образом прониклась религиозными чувствами и стала заботиться о законодательстве. Единственное, что она сделала, когда стала вице-президентом, когда стала пограничным комиссаром. Это отменило 94 распоряжения Дональда Трампа, которые открывали границу. Эта проблема приводит к серьезным последствиям в Соединенных Штатах Америки. Родители, которые не могут позволить себе медицинскую помощь, перегруженные школы.

Интервью: Это нужно прекратить, и это произойдет, когда президентом станет Дональд Трамп.

Интервью: Сенатор, ваше время истекло.

Макс: Губернатор... Все равно не ответил на вопрос, будет ли он разлучать семьи, да? То есть обратите внимание, они на вопросы не отвечают.

Интервью: Сенатор, что вы скажете о результатах опроса CBS News, которые показывают, что большинство американцев, более 50% поддерживают массовую депортацию?

Интервью: Послушайте, мы решим эту проблему с помощью закона проекта, который необходим. Но проблема в том, что происходит, когда вы не хотите ее решать. Вы демонизируете ее. И мы это видели. И сенатор Вэнс. Меня удивляет, что он говорит, что будет создавать истории, чтобы привлечь внимание к этому. Он очернил большое количество людей, которые законно жили в Спрингфилде. Губернатор-республиканец сказал, это неправда. Не делайте этого. Это приведет к последствиям. Мы могли бы объединиться. Сенатор Лэнгфорд сделал это. Мы могли бы объединиться и решить эту проблему, если бы не позволили Дональду Трампу продолжать раздувать ее. И последствия в Спрингфилде были таковы, что губернатору пришлось отправить полицию штата, чтобы сопроводить детей в школу. Я думаю, что сенатор Вэнс хочет решить эту проблему, но поддерживая Дональда Трампа и не работая вместе над поиском решения, он делает ее предметом обсуждения.

Макс: Там в Спрингфилде, ну это городок, 60 тысяч населения, и туда заселили 25 тысяч гаитян. Вот. И гаитян... гаитяне начали там Ну во-первых преступность выросла Да ну представляете да то есть у тебя четверть города стала Ну из чужой вообще цивилизации чужой вот это все темы и типа основное вот что на трампа дебатах с Харрис было что они жрут домашних животных в том числе котов собак вот все вот это Но там угроза настолько выросла, что были введены дополнительные силы полиции, которые начали дополнительно патрулировать улицы и сопровождать детей в школу, детский автобус.

Интервью: Когда она становится предметом обсуждения, мы обесцениваем и демонизируем других людей. Тим.

Интервью: Губернатор, ваше время истекло. Сенатор, я дам вам одну минуту, но позвольте мне сначала задать вам вопрос. Губернатор уже высказался, и я думаю, что как действующий законодатель вы знаете, что Конгресс контролирует бюджет и любое финансирование. Вы неоднократно заявляли, что Дональд Трамп решит эту проблему с помощью исполнительных мер. Вы не согласны с тем, что Конгресс контролирует бюджет и должен поддерживать многие изменения, которые вы хотели бы осуществить. У вас есть одна минута.

Интервью: Послушайте, Маргарет, во-первых, основная часть того, что нам нужно сделать на южной границе, это просто дать правоохранительным органам возможность выполнять свою работу. Я бывал на южной границе чаще, чем на нашей. Камала Харрис тоже там бывала, и это действительно душераздирающе, потому что агенты пограничной службы просто хотят, чтобы им дали возможность выполнять свою работу. Конечно, дополнительные ресурсы помогли бы, но в основном это касается президента и вице-президента, которые дают нашим правоохранительным органам полномочия говорить. Если вы попытаетесь незаконно пересечь границу, вам придется остаться в Мексике и вернуться туда через официальные каналы. Губернатор Уолтс упомянул о сообществе Спрингфилда и очень обеспокоен тем, что я сказал в Спрингфилде. Послушайте, в Спрингфилде, штат Огайо и в других городах по всей стране переполнены школы. Больницы тоже переполнены. Жилье стало совершенно недоступным, потому что мы впустили миллионы нелегальных иммигрантов, которые теперь конкурируют с американцами за жилье. Больше всего в Спрингфилде, штат Огайо, меня беспокоят американские граждане, чьи жизни разрушила открытая граница Камалы Харрис. Это позор.

Интервью: И я думаю, что согласен с вами. Я думаю, что вы хотите решить эту проблему, но я не думаю, что Камала Харрис хочет.

Интервью: Сенатор, ваше время истекло. Губернатор, у вас есть минута, чтобы ответить.

Макс: Красиво, да? Типа, ты хочешь точно, а Камала нет.

Интервью: Ты хорош. Этот законопроект был разработан правоохранительными органами. Они помогли его составить. Они его поддержали. Потому что они знают, что нам нужно это сделать. Послушайте, этот вопрос о том, чтобы продолжать поднимать эту тему, не решать ее, обвинять во всем мигрантов. Что касается жилья, мы могли бы немного поговорить о спекуляциях на Уолл-стрит, которые приводят к росту цен на жилье и делают его менее доступным. Но это становится поводом для обвинений. Послушайте, этот законопроект также предусматривает выделение средств на рассмотрение заявления о предоставлении убежища. Я согласен. На рассмотрение заявления о предоставлении убежища должно уходить не 7 лет. Этот законопроект рассматривает их за 90 дней. Тогда вы сможете что-то изменить и начать придерживаться того, что мы знаем, американских принципов. Я не часто говорю о своей вере, но в Евангелии от Матфея 25-40 говорится, и к меньшим из вас я бы... Ах, нашел куда всунуть. Цитатку для религиозных зрителей. Я думаю, что это верно для большинства американцев. Они просто хотят порядка. Этот законопроект его обеспечивает. Он финансируется. Это поддерживают люди, которые этим занимаются.

Интервью: И это позволяет нам сохранять достоинство в том, как мы относимся к другим людям.

Интервью: Спасибо, губернатор. И просто для наших зрителей уточню, что в Спрингфилде, штат Огайо, действительно проживает большое количество гаитянских мигрантов, имеющих легальный статус и временную защиту.

Интервью: Спасибо.

Интервью: Сенатор, у нас так много тем для обсуждения.

Интервью: Маргарет, я думаю, это важно.

Интервью: Мы собираемся выйти из экономики. Спасибо.

Интервью: Не дали ему сказать. Маргарет, правила таковы, что вы должны проверять факты. И раз уж вы проверяете меня, я думаю, важно сказать, что происходит на самом деле. Есть приложение под названием CBP One App, где вы можете подать заявление как нелегальный мигрант, запросить убежище или условно-досрочное освобождение. и получить легальный статус одним взмахом волшебной палочки Камалы Харрис. Это не значит, что человек приезжает, подает заявление на получение грин-карты и ждет 10 лет. Это интерпретация нелегальной иммиграции Маргарет.

Интервью: Спасибо, сенатор, за описание легального процесса. У нас так много тем для обсуждения, сенатор.

Интервью: Приложение не было в списке с 1990 года.

Интервью: Спасибо, джентльмены, мы хотим.

Интервью: Приложение не было в списке с 1990 года. Это то, что создала Камала Харрис Маргарет.

Интервью: Джентльмены, зрители вас не слышат, потому что у вас отключены микрофоны. У нас так много тем для обсуждения. Спасибо, что объяснили легальный процесс. Нора. Спасибо, Маргарет.

Интервью: Экономика – главная забота избирателей. В каждой вашей предвыборной кампании был представлен экономический план. Давайте поговорим о деталях. Губернатор Уоллс и вице-президент Харрис представили план, который включает миллиардные налоговые льготы для производства жилья и обновленную налоговую льготу на детей. Школа Уортона утверждает, что ваше предложение увеличит дефицит страны на 1,2 триллиона долларов. Как вы собираетесь это оплачивать, не увеличивая дефицит? Губернатор, я даю вам две минуты.

Интервью: Да, спасибо. Мы с Камалой Харрис верим в средний класс.

Макс: Сейчас. Александр пишет, а можно этих двоих в президенты, а не Трампа и Харрис? Ну, по большому счету, если, допустим, выиграет Трамп, то Вэнс и так будет очень многими процессами внутренними рулить. То же самое и с Харрис. То есть президент США, он, ну, как бы, да, он... финальные решения принимает, подписывает финальные законопроекты, да, но как бы всем этим занимается вице-президент, по сути, да, то есть как бы он такой, там, нормально рулит, вот, и в принципе, вот, на этом мой расчет, что когда Идет президентский выбор, и почему он сразу же, как только его утвердила партия, он сразу же на том же собрании представляет вице-президента. Потому что, по сути, в выборах участвуют они двое. То есть, по большому счету, голосование идет за президента с вице-президентом в связке.

Интервью: Потому что сами из него вышли. Мы оба выросли в этом классе. Мы понимаем, так что если вы слушаете нас сегодня, вы слышите много разных мнений, и это хорошо. Это нормально. Так и должно быть. Вы должны понимать, как это повлияет на вас. Смелый план, предложенный Камалой Харрис, касается жилищного вопроса. В рамках этого плана предлагается построить 3 миллиона новых домов с помощью субсидий на первоначальный взнос, чтобы вы могли купить дом. Дом – это не просто актив, который можно продать. Это основа вашей жизни. И нужно убедиться, что то, что вы покупаете каждый день, будь то лекарство по рецепту или что-то еще, продается по справедливой цене. Например, инсулин стоит 35 долларов, но его производство стоит всего 5 долларов.

Макс: Они с этим инсулином, вот это единственное, что им удалось сделать, это снизить его цену, потому что он раньше стоил еще дороже. Вот, и они носятся как с писаной торбой, блин. До вступления в силу этого закона они продавали его за 800 долларов. Да, на всякий случай в России инсулин диабетикам бесплатный, если что.

Интервью: Что касается жилья, я видел это в Миннесоте. В Миннеаполисе на 12% больше домов, а арендная плата снизилась на 4%. Это работает. А еще нужно, чтобы налоговые льготы доставались среднему классу. Налоговый вычет на детей в размере 6 долларов. У нас в Миннесоте есть такая льгота. Она снижает детскую бедность на треть. Мы экономим деньги в долгосрочной перспективе и делаем все правильно для семей. А еще нужно поддерживать бизнес. Сейчас закон таков, для малого бизнеса действует налоговый вычет в размере 5 долларов, а он предлагает увеличить его до 50. Вот в чем разница между нами. Дональд Трамп дал обещание и сдержал его. Он вывел людей из Моралага. Он сказал, что вы чертовски богаты, и снизил вам налоги. Он снизил налоги, которые в основном шли самым богатым. В результате государственный долг увеличился на 8 триллионов долларов. Это самый большой долг в истории. Теперь он предлагает ввести 20% налог на потребление или продажу.

Макс: Тут манипуляция фактами. Долг увеличился, по сути, потому что Трамп в ковид влетел. У него 19-20 год, это основное увеличение долга из 8 миллиардов. 6, если я не ошибаюсь, были как раз ковидные. Все согласны, в том числе и бизнесмены, что это дестабилизация. Да, кстати, на всякий случай, за время правления Байдена сейчас долг увеличился, если не ошибаюсь, на 11 триллионов.

Интервью: Это приведет к росту инфляции и, возможно, к рецессии. Послушайте, это просто для вас. Куда мы движемся? Камала Харрис сказала, что сделает то, что хочет. Мы просто попросим самых богатых платить свою справедливую долю. Когда вы это сделаете, наша система заработает лучше. В ней будет участвовать больше людей, и у них будет все, что им нужно.

Интервью: Сенатор, я хочу дать вам возможность ответить на это.

Макс: Но с другой стороны... Тоже, да, понимаете, в кого направлено, что мы... Введём налоги на богатых. Богатых немного, соответственно, большинство, конечно, давай их грабить, но к чему это приведёт, естественно, никто не думает.

Интервью: С другой стороны, школа Уортона провела анализ плана Трампа и заявила, что это увеличит дефицит страны на 5,8 триллиона долларов. Мой вопрос к вам тот же. Как вы собираетесь все это оплачивать, не увеличивая дефицит? У вас есть две минуты.

Интервью: Ну, во-первых, вы сегодня вечером услышите много слов от Тима Уолтса, и вы только что их услышали в ответе. Многое из того, что предлагает Камала Харрис, и, честно говоря, некоторые из ее предложений даже звучат неплохо. Вот что вы не услышите. Камала Харрис уже сделала это, потому что она была вице-президентом три с половиной года. У нее была возможность провести в жизнь все эти замечательные реформы, но вместо этого она подняла цену. Это самый кайфовый аргумент, да, вообще.

Макс: Вот на человека, который уже во власти, да, ну, то есть, а какого хрена, спрашивается, ты пока так вот не это самое... Пока правила это все не ввела, да?

Интервью: Цены на продукты питания на 25%. На жилье примерно на 60% открыла южную границу Америки и сделала жизнь среднего класса недоступной для многих американцев. Если у Камалы Харрис есть такие замечательные планы по решению проблем среднего класса, то она должна была бы заняться ими сейчас, а не просить повышения. Она должна была сделать это на той должности, которую американский народ доверил ей три с половиной года назад. И то, что она этого не сделала, многое говорит о том, насколько можно доверять ее планам. Экономический план Дональда Трампа – это не просто план, это еще и рекорд. Многие из этих экономистов критикуют планы Дональда Трампа, у них есть ученые степени, но нет здравого смысла и мудрости. Потому что экономическая политика Дональда Трампа направлена на то, чтобы обеспечить самую высокую зарплату в стране за последние несколько лет.

Макс: А это еще один риторический прием, называется развенчание авторитетов. Ну типа, с какого хера они авторитеты? Да, у них есть научные степени, но мудрости, знания, еще чего-то у них нет.

Интервью: Сколько поколений? Инфляцию в полтора процента и мир во всем мире. Поэтому, когда люди говорят, что экономический план Дональда Трампа не имеет смысла, я отвечаю, посмотрите на результаты. Он обеспечил рост зарплат американских рабочих. Тим, конечно, признает, что они хотят отменить снижение налогов.

Макс: А при Трампе выросла средняя, ну вот, часовая оплата, по-моему, на 2 или 3 доллара минимально. Вот, то есть я точно не помню, ну или 2 или 3 доллара, там почти на 30%, то есть нормально, ну это правда, да. Налогов при Трампе.

Интервью: Но если вы посмотрите, чем отличалось снижение налогов при Трампе от предыдущих планов республиканцев, то увидите, что многие средства пошли на повышение зарплат американцам среднего и рабочего класса. Это было принято в 2017 году, и вы видели экономический бум в Америке, какого не было в нашей стране целое поколение. Это рекорд, которым я горжусь, и мы собираемся вернуться к здравому смыслу, чтобы вы снова могли позволить себе жить по-американски. Я знаю, что многим из вас сейчас тяжело. Я знаю, что многие из вас беспокоятся о том, как платить по счетам. Это прекратится, когда Дональд Трамп вернет здравый смысл в нашу страну.

Интервью: Губернатор, вы хотите ответить на это? Что сделала Камала Харрис для среднего класса?

Интервью: Ну, первый день Камалы Харрис был днем провала Дональда Трампа в борьбе с COVID, который привел к краху нашей экономики. Мы и до COVID переживали спад в производстве, но 10 миллионов человек потеряли работу. Это самый высокий показатель со времен Великой депрессии. Было закрыто 9 миллионов рабочих мест. Это был первый день. Будь то закон об инфраструктуре или что-то еще, мы двигались вперед. Теперь вы задали вопрос об экспертах. Вот что я скажу. Я это записал. Экономистам нельзя доверять. Науке нельзя доверять. Нельзя доверять людям, отвечающим за национальную безопасность. Послушайте, если вы собираетесь стать президентом, у вас не будет ответов на все вопросы. Дональд Трамп считает, что у него они есть. Мой совет на сегодня таков.

Макс: Если вам нужна операция на сердце... Это очень красивая тоже подъебка, потому что Дональд Трамп везде, во всех митингах, там интервью, еще говорит, я самый лучший, я красавчик, я сделал это, я сделал это, там есть где-то подборка, я постараюсь ее найти. Прям офигенно. И над ним по этому поводу издеваются. Обратитесь в клинику Мэя в Рочестере, штат Миннесота, а не к Дональду Трампу. То же самое и с этим.

Интервью: И я спрашиваю вас, учителей, медсестер, водителей грузовиков, не важно справедливо ли то, что вы каждый год платите налоги. А Дональд Трамп не платил никаких федеральных налогов последние 15 лет. И последний год он был президентом. Вот что не так с нашей системой. Есть способ это исправить, и он об этом хвастался. Мы просто просим справедливости, и это все, чего вы хотите.

Интервью: У вас есть минута.

Интервью: Губернатор, вы говорите, что нужно доверять экспертам, но те же самые эксперты 40 лет твердили, что если мы перенесем нашу производственную базу в Китай, то получим более дешевые товары. Они лгали об этом. Они говорили, что если мы перенесем нашу промышленность в другие страны, в Мексику и другие места, то укрепим средний класс.

Макс: Тоже красиво, да? То есть как бы вот эти эксперты вот это сделали, и из-за них у нас сейчас вот эта ситуация.

Интервью: Они ошибались, когда говорили, что если мы сделаем Америку менее самодостаточной и менее продуктивной, то нам от этого будет только лучше. Они ошибались. И впервые за поколение Дональд Трамп проявил мудрость и смелость, чтобы сказать, что мы больше не будем этого делать. Мы возвращаем американское производство. Мы высвобождаем американскую энергию. Мы будем производить больше собственных товаров. Это не просто экономический вопрос. У меня дома трое прекрасных малышей, семи, четырех и двух лет, и я их очень люблю. Надеюсь, они сейчас спят. Но посмотрите, сколько лекарств, фармацевтических препаратов, которые...

Макс: Семейные ценности, да, тоже подстроился под людей с детьми, все, у меня трое детей.

Интервью: Детям производится в странах, которые нас ненавидят. Это нужно прекратить. И мы не остановимся, слушая экспертов. Мы остановимся, прислушавшись к здравому смыслу, на чем и основывался Дональд Трамп.

Интервью: Сенатор, губернатор Уолтс, вы можете это прокомментировать? Избиратели говорят, что больше доверяют Дональду Трампу в вопросах экономики. Почему?

Интервью: Если вы слушаете нас сегодня и хотите, чтобы миллиардеры получили налоговые льготы, то вы слышали, какие были цифры. Я в этом вопросе на стороне профсоюзов. Я не из тех, кто хочет отправлять товары за границу, но я понимаю, что мы производим сою и кукурузу. Нам нужны честные торговые партнеры. Мы верим в это. Думаю, больше всего меня беспокоит то, что Дональд Трамп создал самый большой торговый дефицит в истории США с Китаем. Так что его риторика хороша. Я согласен с большей частью того, что сказал сенатор. Я тоже это видел. Я видел это в своих сообществах, и мы говорили об этом. Но у нас были люди, которые нарушали право на коллективные переговоры. В Штатах, где это право было ограничено, стало сложнее. Были компании, которые были готовы отправлять товары за границу. И мы видели, как люди получали прибыль. Люди, которые вкладывали деньги в компании, работающие за границей. Мы согласны с тем, что нужно вернуть их домой. Проблема в том, что Дональд Трамп говорит об этом. Камала Харрис создала на 250 рабочих мест больше благодаря программе восстановления экономики. Могу я ответить на это?

Интервью: Да.

Интервью: Я ценю это. Итак, если вы заметили, губернатор Уолтс только что сказал, что во-первых Дональд Трамп должен прислушиваться к экспертам. А потом, когда он признал, что эксперты ошиблись, он сказал, что Дональд Трамп не справился так хорошо как. Нет, это грубое обобщение. Так что Тим Уолтс делает то, что честно говоря Тим, я думаю тебе здесь нелегко, потому что ты должен играть в ударь крота. Ты должен притвориться, что Дональд Трамп не повысил зарплаты, а он конечно это сделал. Вы должны сделать вид, что Дональд Трамп не добился снижения инфляции, хотя он конечно это сделал. И в то же время вы должны защищать ужасную экономическую политику Камалы Харрис, из-за которой газ, продукты и жилье стали недоступны для американских граждан. Я вырос с женщиной, которая иногда брала кредиты на лечение, чтобы у нас дома была еда. Я знаю, каково это, когда не можешь позволить себе то, что... Видишь, как он постоянно...

Макс: Возвращает эту вот, ну, вернее, выбрасывает этот вот тезис о том, что он из бедной семьи, у него мама наркоманка, им не хватали денег и тому подобное, да, то есть подстраивается под самую такую неплатежеспособную аудиторию. Что тебе нужно. Почему он это делает? Потому что Трамп изначально миллионер, да, то есть он не родился в бедной семье. И логика там какая? Тоже нарратив один из демократов, что Трамп топит за миллиардеров, за богатых, а на бедных ему насрать. И Венс как раз отыгрывает вот эту часть, которой Трампу не хватает.

Интервью: Мы можем добиться большего. Мы можем вернуть Америку, в которой все будет доступно. Нам просто нужно вернуться к здравым экономическим принципам. Я надеюсь, что мы поговорим о здравоохранении.

Интервью: Сенатор-губернатор.

Интервью: Пожалуйста.

Интервью: Спасибо, Маргарет. Нам многое предстоит обсудить, господа, но сейчас я хочу поговорить о личных качествах. Вице-президент часто является последним человеком, с которым президент советуется перед принятием важных решений. Мы хотим спросить вас о ваших лидерских качествах. Губернатор Уолтс, вы сказали, что были в Гонконге во время кровавых протестов на площади Тинь-Янь-Мэнь весной 1989 года. Но общественное радио Миннесоты и другие СМИ сообщают, что вы на самом деле не ездили в Азию до августа того же года. Можете ли вы объяснить это несоответствие? Да?

Интервью: Ну и для тех, кто не понял, я вырос в маленьком сельском городке Небраски, где мы с друзьями катались на велосипедах, пока не зажигались уличные фонари. Я горжусь этим. В 17 лет я пошел в армию, работал на семейных фермах. А потом я воспользовался военной стипендией, чтобы стать учителем. И это стало моим призванием, я стал молодым учителем. Когда я только начинал работать, летом 1989 года, у меня появилась возможность поехать в Китай. Это было 35 лет назад, и тогда это было возможно. Я вернулся домой и начал программу по отправке туда молодых людей. Мы отправляли туда баскетбольные команды, бейсбольные команды танцоров, и мы ездили туда-сюда в Китай. Проблема была в том, что я хотел научиться. Теперь, видите ли, мои земляки знают, кто я такой. Они видели, где я был. Они. Послушайте, я первый скажу вам, что я вложил душу в свою общину. Я старался делать все, что мог, но я не был идеальным. Иногда я бываю дураком, но это всегда было так. Те же самые люди избирали меня в Конгресс на 12 лет. И в Конгрессе я был одним из самых лояльных к обеим партиям людей, работал над такими вещами, как сельскохозяйственные законы, которые мы принимали, над льготами для ветеранов.

Интервью: А потом жители Миннесоты дважды избирали меня губернатором. Так что видите ли, я всегда стремился быть рядом с людьми и делать все правильно. Больше всего я хочу сказать, что я часто говорю много. Я увлекаюсь риторикой. Но побывав там, я многое узнал о Китае. Я слышу критику в свой адрес. Я бы сказал, что Дональду Трампу следовало бы поехать с нами в одну из таких поездок. Я гарантирую, что он не стал бы хвалить Си Цзиньпина за ковид. И я гарантирую, что он не начал бы торговую войну, которую в итоге проиграл бы. Это значит, что мы пытаемся понять мир. Мы стараемся делать все возможное для нашего общества. Мы должны быть честными и открытыми, чтобы люди понимали, что мы делаем. Я считаю, что это важно, будь то преподавание, в котором я был хорош, или служба в армии, или работа в Конгрессе.

Интервью: Господин губернатор, позвольте уточнить, вы можете объяснить это несоответствие?

Интервью: О, ведущая молодец, возвращает его к вопросу. Я сказал, что был в Гонконге и Китае во время протестов за демократию. И я многое понял о том, что нужно для управления.

Макс: Значит, не перевели, но в титрах было. I misspoke, то есть я оговорился, тут должно было быть, я оговорился, что я был во время протестов за демократию.

Интервью: Спасибо, господин губернатор. Сенатор Вэнс, в 2016 году вы назвали... Ну, то есть, условно, его прижали, он сказал, я напиздел. твоего кандидата в президенты Дональда Трампа непригодным для этой должности и сказали, что он может стать американским Гитлером. Я знаю, что вы говорили об этом много раз, но потом вы сказали, что сожалеете о своих словах и объяснили, что все равно проголосовали за Дональда Трампа в 2020 году. Но на прошлой неделе Washington Post опубликовал ваши сообщения, в которых вы также критиковали экономическую политику Трампа, когда он был президентом.

Макс: В 2020 году... Подтягивают за базар, чувако.

Интервью: Трамп не смог реализовать свой экономический популизм. Теперь вы его кандидат в вице-президенты и изменили многие свои политические взгляды, чтобы они совпадали с его. Если вы станете вице-президентом, почему американцы должны верить, что вы будете давать Дональду Трампу советы, которые ему нужны, а не только те, которые он хочет услышать? У вас есть две минуты.

Интервью: Ну, во-первых, Маргарет, потому что я всегда был откровенен и, конечно, иногда не соглашался с президентом, но я также всегда открыто признавал, что ошибался насчет Дональда Трампа. Я ошибался, потому что верил некоторым новостям в СМИ, которые оказались выдумкой. Но самое главное, Дональд Трамп сделал много хорошего для американского народа. Рост зарплат, рост доходов, экономика, которая работала на обычных американцев, безопасная южная граница, много всего, чего, честно говоря, я не ожидал от него. И да, когда ты ошибаешься, когда говоришь что-то не то, когда понимаешь, что был неправ, ты должен быть честен с американским народом. Это одна из причин, Маргарет, почему я так часто давал интервью. Я считаю, что важно объяснять американцам, почему я так думаю и что изменилось. Ты упомянула сообщение 2020 года. Маргарет, я всегда был уверен, что в администрации Трампа мы могли бы сделать гораздо больше, если бы Конгресс делал свою работу. Я твердо верю, что Конгресс – это не просто дискуссионный клуб для сенаторов и конгрессменов. Это не просто форум для сенаторов и конгрессменов, чтобы жаловаться на проблемы. Это форум для управления.

Интервью: На границе, например, в вопросах тарифов, мы могли бы сделать гораздо больше, если бы Республиканский Конгресс и демократы в Конгрессе лучше управляли страной. Они были так одержимы импичментом Дональда Трампа, что не могли нормально управлять. Я хочу поговорить об этом конкретно, Маргарет, потому что Тим только что назвал это национальным налогом с продаж.

Макс: Единственное, что сделал Джо Байер... Красиво отмазался, да, что, типа, я признавал, ну, то есть, я имею право не соглашаться, там, и прочее, прочее. Вот. Да, и признаю, и поэтому я давал много интервью, и поэтому у меня позиция меняется, то есть, ну, как бы, это нормально.

Интервью: И возможно вы удивитесь, когда я скажу это. Но он продолжил некоторые из тарифов Трампа, которые защищали рабочие места в американской промышленности. И это единственная проблема, в которой Камале Харрис не удалось сравняться с Джо Байденом. Подумайте об этом. Если вы пытаетесь нанять рабочих мигрантов в Китае за 3 доллара в день, вы будете это делать и снижать зарплаты американских рабочих. Если наша страна не будет защищать себя и не скажет, что вы не получите доступ к нашим рынкам, если не будете платить американцам среднего класса справедливую зарплату.

Интервью: Сенатор, ваше время истекло. Нора? Спасибо. Теперь к вопросу о репродуктивных правах. Губернатор Уолтс, после отмены решения по делу Роу против Уэйда, вы приняли закон, который сделал Миннесоту одним из самых либеральных штатов в стране, когда речь идет об абортах. Бывший президент Трамп сказал в последних дебатах, что вы считаете аборт, цитирую на девятом месяце, абсолютно нормальным. Да или нет? Вы это поддерживаете? Даю вам две минуты.

Интервью: Это не то, что сказано в законе. Но послушайте, этот вопрос волнует всех. Дональд Трамп все это начал. Он хвастается, что это было здорово, что он назначил судей и отменил решение Роу против Уэйда. 52 года личной свободы. А потом он говорит нам, о мы отдаем это на откуп штатам. Это прекрасно. Аманда Зорски с вами бы не согласилась, что это прекрасно. Молодая невеста в Техасе ждет своего ребенка на 18 неделе беременности, у нее осложнение, разрыв плодной оболочки. Ей нужно пройти обследование. Вопрос о медицинской помощи на этом этапе должен решаться врачом. И это было бы равносильно аборту. Но в Техасе это поставило бы их под юридическую угрозу. Она вернулась домой, заболела сепсисом, чуть не умерла, и теперь у нее могут возникнуть трудности с рождением детей.

Макс: Тоже очень-очень банальный и избитый литерический прием, да, то есть как бы рассказать эмоциональный вот true story, да, то есть как бы с именами, там, с последствиями, чтобы все ужаснулись, такие, ё-моё, ну, просто для понимания статистически в большой стране таких случаев просто происходит дохренища, да, то есть как бы, ну, вот, поэтому, но здесь он-то типа гиперболизируется, да.

Интервью: Или в Кентукки Хедли Дюваль, 12-летняя девочка, изнасилованная отчимом и забеременевшая от него. Это ужасно. Так вот, когда Бог спросил об этом, сенатор Вэнс сказал, две ошибки не делают человека правым. В этом нет ничего правильного. Итак, в Миннесоте мы восстановили дело Роу против Уэйда. Мы позаботились о том, чтобы женщины отвечали за свое здравоохранение. Но послушайте, это не то место, где мы находимся. Если вы не знаете Аманду или Хэдли, то скоро узнаете. В рамках их проекта к 2025 году будет создан реестр беременностей. Это затруднит, если не сделает невозможным, получение средств контрацепции и ограничит доступ к лечению бесплодия. Для многих из вас, в том числе и для меня, лечение бесплодия это причина, по которой у меня есть ребенок. Это никого больше не касается. Но такие вещи предлагаются.

Макс: И главная загвоздка в том, что штаты сами будут... Вот это тоже очень классный, да, проброс риторического, ну, вот этого тезиса, что для многих из вас, как и для меня, да, присоединение, типа я такой же, как вы, да, это выход от лечения бесплодия.

Интервью: Решать, что правильно для Техаса, а что нет для Вашингтона. Это не так работает. Это одно из основных прав человека. Мы наблюдаем стремительный рост материнской смертности в Техасе, опережающий показатели многих других стран мира. Речь идет о здравоохранении. В Миннесоте мы занимаем первое место в области здравоохранения не просто так. Мы доверяем женщинам, мы доверяем врачам.

Интервью: Сенатор, не хотите ли вы ответить на заявление губернатора? Вы создадите федеральное агентство по контролю за беременностью?

Интервью: Нет, нет, конечно, мы этого делать не будем. И я хочу поговорить об этом, потому что знаю, что многим американцам это небезразлично, и знаю, что многие американцы не согласны со всем, что я когда-либо говорил по этому поводу. Я вырос в семье рабочего класса, в районе, где я знал многих молодых женщин, у которых была незапланированная беременность, и они решили сделать аборт. Потому что у них...

Макс: Обратите тоже внимание, постоянно, я вырос там-то, я в рабочем классе, я на ферме, я там с пацанами ездил на велосипедах, я там знал семей там, да, вот, то есть они, это специально, понятно, что в нормальном дискуссии, в нормальной, ты не будешь постоянно об этом говорить, то есть они специально, чтобы их услышали те слои населения, которые, им нужны, и зафиксироваться на этом.

Интервью: У них не было другого выбора. И знаете, одна из них мне очень дорога. И я знаю, что она смотрит сегодня вечером, и я люблю тебя. И пару лет назад она сказала мне, что если бы она не сделала обо... Сопля такая, да? Я люблю тебя. Ну, типа, к жене обратился. Корт, это разрушило бы ее жизнь, потому что она была в токсичных отношениях. И я думаю, что республиканцы, которые хотят защищать жизнь в этой стране, должны лучше работать над тем, чтобы вернуть доверие американцев к этому вопросу. Потому что они просто нам не доверяют. И я думаю, что это одна из задач, которую мы с Дональдом Трампом пытаемся решить. Я хочу, чтобы республиканская партия была за семью в полном смысле этого слова. Я хочу, чтобы мы поддерживали лечение бесплодия. Я хочу, чтобы молодым мамам было легче позволить себе родить ребенка. Я хочу, чтобы молодым семьям было легче позволить себе жилье, чтобы они могли растить свою семью. И я думаю, что мы можем многое сделать в области государственной политики, чтобы предоставить женщинам больше возможностей.

Интервью: Конечно, Дональд Трамп ясно дал понять, что в отношении абортов, учитывая, что наша страна большая и разнообразная, Калифорния придерживается другой точки зрения, чем Джорджия. А Джорджия, в свою очередь, придерживается другой точки зрения, чем Аризона. И правильный способ решения этого вопроса, каким бы запутанным иногда ни был демократический процесс, это позволить избирателям принимать решение. Позволить отдельным штатам устанавливать свою политику в отношении абортов. И я думаю, что это наиболее разумный подход для такой большой, разнообразной, давайте будем честны, иногда очень, очень запутанной и разделенной страны.

Интервью: Губернатор, не могли бы вы ответить на вопрос об ограничениях?

Интервью: Да, вопрос был задан, когда Дональд Трамп выдвинул ложное обвинение в отношении Миннесоты. Что же, позвольте мне рассказать вам об этой идее о разных штатах. Есть молодая женщина по имени Эмбер Турман. Она оказалась в Джорджии, где действуют строгие ограничения. Из-за этого ей пришлось ехать в Северную Каролину, чтобы получить медицинскую помощь. Эмбер Турман умерла в пути туда и обратно.

Макс: Дело в том, что мы, как нация, можем сказать, что ваша жизнь и ваши права... Вот здесь тоже очень красивый риторический прием, да, то есть как бы вот она ехала туда, это далеко, и она поэтому умерла. Сколько людей умирает в скорых, да, находясь в том же городе, в том же районе, там, в том же месте, ну, как бы, понимаете, ну, блин, тут такое, но берут... Именно конкретно вот. Вот есть женщина, вот конкретно она из-за того, что в Джорджии запрещены аборты, должна была ехать в Каролину и умерла. То есть не берут, что женщина, живущая в Калифорнии, где разрешены аборты, ехала в скорой и умерла. То есть такая вот интересная риторика.

Интервью: Такие базовые, как право распоряжаться своим телом, зависят от географии.

Макс: Если бы Эмбер Турман жила в Миннесоте... Но на всякий случай, да, я вот здесь придерживаюсь позиции демократов. Я считаю, что аборты должны быть разрешены. Просто женщине перед абортом надо очень серьезно работать с точки зрения психологии. То есть по какой причине она его хочет делать и тому подобное. Но запрета физического быть не должно.

Интервью: Ну если что, здесь я демократ. Она была бы жива сегодня. Вот почему мы выступаем за восстановление решения по делу Роу против Уэйда. Когда вы слушаете, как вице-президент Харрис говорит об этом, и когда вы слышите, как я говорю об этом, вы понимаете, что мы говорим об одном и том же. Дональд Трамп пытается понять, как добиться политических прав для себя. Я согласен со многим из того, что сказал сенатор Вэнс о происходящем. Но его напарник по предвыборной гонке нет, и в этом проблема.

Интервью: Губернатор, ваше время истекло. Сенатор, позвольте мне задать вам вопрос. Он упомянул, я думаю, о запрете на аборты на национальном уровне. Раньше вы поддерживали федеральный запрет на аборты после 15-й недели беременности. На самом деле вы сказали, что если кто-то не поддерживает такое законодательство, то, цитирую, США становится самым варварским режимом в мире, где разрешены аборты. Мой вопрос, почему вы изменили свою позицию?

Интервью: Ну, Нора, во-первых, я никогда не поддерживал национальный запрет. Когда я баллотировался в Сенат в 2022 году, я говорил о введении некоторых минимальных национальных стандартов. Например, у нас в стране на федеральном уровне действует запрет на аборты на поздних сроках. Я не думаю, что кто-то пытается избавиться от этого, по крайней мере, я надеюсь, что нет, хотя я знаю, что демократы заняли очень радикальную позицию в отношении абортов. Но, Нора, вы знаете, одна из вещей, которая изменилась, это то, что в штате Огайо в 2023 году прошел референдум. И жители Огайо подавляющим большинством проголосовали, кстати, против моей позиции. И я думаю, что из этого я понял Нора, что нам нужно лучше работать над тем, чтобы вернуть доверие людей. Многие молодые женщины хотели бы иметь семью. Многие молодые женщины также считают, что незапланированная беременность разрушит их жизнь, образование, отношения, и нам нужно вернуть доверие людей. Вот почему Дональд Трамп и я выступаем за политику, направленную на поддержку семьи, за то, чтобы сделать уход за детьми более доступным.

Интервью: За то, чтобы сделать более доступными процедуры по лечению бесплодия, потому что мы должны лучше справляться с этим, и это и есть настоящее лидерство.

Интервью: Губернатор, ваш ответ?

Интервью: Я отвечу на вопрос о легализации абортов. Нет, мы не выступаем за это. Мы выступаем за права женщин. Мы выступаем за свободу выбора. Мы знаем, к чему может привести запрет абортов. Женщины будут делать аборты нелегально. Врачи будут бояться, что их привлекут к ответственности за оказание помощи. И что касается образования наших детей и предоставления им выбора, в Миннесоте один из самых низких показателей подростковой беременности. Мы это тоже понимаем. Мы знаем, что выбор должен быть, и мы это обеспечиваем. Мы также входим в тройку лучших штатов для воспитания детей. Но нельзя говорить, что мы выступаем за детей, но нам это не нравится, или что вы, ребята, выступаете за аборты. Это совсем не так. Мы выступаем за свободу выбора для женщин, и мы идем вперед. И Камала Харрис предлагает сделать услуги для детей более доступными, ввести налоговый вычет в размере 6 долларов. Но мы не собираемся делать это за счет того, что Эмбер Турман будет вынуждена проехать 600 миль, чтобы получить медицинскую помощь.

Интервью: Сенатор?

Интервью: Могу ответить на это. Во-первых, губернатор, я согласен с вами. Эмбер Турман должна была остаться в живых, и есть много людей, которые должны были остаться в живых, и я, конечно, хотел бы, чтобы она была жива. И, возможно, вы не согласны со мной и можете это объяснить, но согласно закону Миннесоты, который вы приняли, врач, который проводит аборт, в результате которого ребенок выживает, не обязан оказывать ему медицинскую помощь. Я считаю, что это варварство, и неважно, за выбор или против абортов вы выступаете. Нора, вы заставляете католические больницы проводить аборты против их воли. Мы можем быть большой и разнообразной страной, где мы уважаем свободу совести людей и поддерживаем семьи, но, пожалуйста, не надо.

Интервью: Да, губернатор, пожалуйста, ответьте.

Интервью: Послушайте, здесь всегда есть что-то такое. Это очень простое предложение. Это решение женщины, которая знает, что ей нужно. Врачи лучше всех знают, когда нужно это делать. Пытаться исказить закон, чтобы что-то доказать, это совсем не то. В чем я ошибся, губернатор? Пожалуйста, скажите мне. Закон написан не так. Я дал. Но как? Я давал такие советы по многим вопросам, которые вы неправильно поняли и проверили на последних дебатах. Но суть в том, что эти ребята продолжают пытаться указывать женщинам, что им делать. Я говорю об этом, просто не лезьте не в свое дело. Когда Роу против Уэйда был в силе, все работало лучше. Когда мы восстановим этот закон, все будет работать еще лучше. Это не мешает нам увеличивать финансирование для детей. Это не мешает нам обеспечивать, чтобы после рождения ребенка, как в Миннесоте, у него было питание, дошкольное образование и медицинская помощь. Так что, губернатор, вы предлагаете все эти вещи, а когда я задаю вам конкретный вопрос, вы отвечаете мне лозунгом.

Интервью: Это не так. Это неправда. Это не то, что вы говорите.

Макс: В общем, по абортам там какая-то запутанная херня у нас. Я, если честно, до сих пор не углублялся и, наверное, не собираюсь.

Интервью: Что сказано в законе. Так что они проверили это у президента Трампа.

Интервью: Господа, нам предстоит многое обсудить. Мы должны двигаться дальше. И через минуту мы вернемся к дебатам вице-президента CBS.

Макс: Спасибо, девчонки. Двигаемся дальше. Пропускаем аборты. Но аборты это очень горячая тема, как и оружие, и мигранты, и наркотики. Так, чё, мы смотрим рекламу? Реклама нам не надо. Представляете, сколько реклама в это время стоит? Вообще там какой-то космос, блин.

Интервью: Добро пожаловать на дебаты вице-президента CBS. Мы хотим поговорить о проблеме насилия с применением огнестрельного оружия в Америке. Главная причина смерти детей и подростков в Америке – огнестрельное оружие. Сенатор Вэнс, вы выступаете против большинства законов о контроле над оружием, которые, по мнению демократов, могли бы сократить насилие с применением огнестрельного оружия. Вы выступаете против законов о запрете на ношение оружия и законов о запрете на владение некоторыми полуавтоматическими винтовками, включая AR-15. Итак, позвольте спросить вас. В начале этого года впервые родители стрелка в школе были осуждены за непредумышленное убийство и приговорены к 10 годам тюремного заключения. Как вы думаете, привлечение родителей к ответственности может сократить количество массовых расстрелов? У вас есть две минуты.

Интервью: Что касается этого конкретного случая, я не знаю.

Макс: Скул-шутинг, это когда дети приходят в школу с оружием и валят там одноклассников или учителей. Ну, довольно большая тоже проблема в США, то есть нету там, что каждый месяц, да, но довольно часто. Несколько раз в год точно бывает, да. И вот в этом году там какой-то 14-летний, по-моему, или 13-летний чувак расстрелял четверых одноклассников, вроде что такое, и его родителей посадили.

Интервью: Знаю всех подробностей, но я безусловно доверяю местным правоохранительным органам и властям в принятии таких решений. Я думаю, что в некоторых случаях ответ будет положительным, а в некоторых отрицательным. И, конечно, здесь важны детали. Например, если ребенок украдет пистолет, это будет совсем не то же самое, что если бы родитель передал пистолет, зная, что его ребенок потенциально опасен. Но послушайте, я говорю как отец троих прекрасных детей, и наш старший сын сейчас учится во втором классе. Как и многие родители, мы отправляем детей в школу с надеждой, радостью и гордостью за них. Но к сожалению многие дети столкнутся с этой ужасной эпидемией насилия с применением оружия. И конечно мы всем сердцем сочувствуем семьям, которые пострадали от этого. Мы должны сделать лучше. И я думаю, что мы с губернатором Уолтом согласны, что нам нужно это сделать. Вопрос в том, как это сделать. Меня очень беспокоит эта эпидемия насилия. Подавляющее большинство, около 90%, по статистике, которую я видел, совершают преступления с применением незаконно приобретенного оружия.

Интервью: И, кстати, благодаря открытой границе Камалы Харрис, мы наблюдаем массовый приток нелегального оружия, которое поставляется... Верно, верно, что это из открытых границ, да?

Макс: Ну, из мигрантов.

Интервью: ...вернется мексиканским наркокартелям. Количество нелегального оружия в нашей стране сегодня выше, чем три с половиной года назад. Но что мы можем сделать со школами? Как защитить наших детей? И я думаю, что ответ очевиден. Мне не нравится этот ответ, потому что я не хочу, чтобы мои дети ходили в школу, где они чувствуют себя в опасности или где есть видимые признаки отсутствия безопасности. Но, к сожалению, я думаю, что нам нужно усилить безопасность в школах. Нужно, чтобы двери лучше запирались. Нам нужно сделать двери прочнее. Нам нужно сделать окна прочнее. И, конечно, нам нужно увеличить количество школьных охранников. Потому что идея о том, что мы можем взмахнуть волшебной палочкой и отобрать оружие у плохих парней, просто не работает. Нам нужно сделать наши школы безопаснее. И я думаю, что нам нужно найти какое-то разумное решение для этого.

Интервью: Губернатор, у вас две минуты.

Интервью: Ну, я думаю, что для всех родителей, которые смотрят сегодня вечером, это просто кошмар. Послушайте, у меня есть 17-летний сын, и он был свидетелем стрельбы в общественном центре, где играли в волейбол. Такие вещи не забываются. Как член конгресса, я сидел в своем кабинете в окружении десятков родителей из Сэнди Оука, и они смотрели на мою фотографию, где мне 7 лет. Их семилетние дети погибли, и они просили нас что-то сделать. И знаете, я охотник, у меня есть оружие, и у вице-президента тоже. Мы понимаем, что есть вторая поправка, но наша главная обязанность — защитить наших детей. В Миннесоте мы приняли законы о проверке биографических данных и усилении контроля, и мы можем начать собирать данные. Но вот в чем проблема. Если мы действительно хотим решить эту проблему, есть люди, которые не позволят даже провести исследование о насилии с применением оружия. И идея о том, что мы должны просто смириться с этим. Вот что я думаю, это хорошее начало для разговора. Я на 100% уверен, что сенатор Вэнс ненавидит, когда такое происходит с детьми. Это отвратительно и разбивает сердце. Я согласен с этим. Но этого недостаточно, когда мы знаем, что есть вещи, которые работают.

Интервью: Я провел некоторое время в Финляндии и видел несколько финских школ. У них такого не бывает, несмотря на то, что в стране высокий уровень владения оружием. Есть разумные меры, которые мы можем предпринять, чтобы изменить ситуацию к лучшему. Это не нарушает вашу вторую поправку. И идея о том, чтобы иметь какое-то из этих вооружений в открытом доступе, просто не имеет никакого смысла. Камала Харрис, будучи генеральным прокурором, работала над этим вопросом. Она знает, что он существует. Никто не пытается запугать вас и сказать, что мы забираем у вас оружие, но я спрашиваю всех вас, вы хотите, чтобы ваши школы были укреплены так, чтобы они выглядели как крепости?

Макс: Это то, к чему мы должны стремиться, когда знаем, что по всему миру есть страны, где их дети... Кстати, многие американские школы так и укреплены, там заборы, колючие проволоки, там, блин, от тюрьмы не сильно отличается. Они практикуют эти виды тренировок.

Интервью: Они ведут себя как дети. Мы обязаны помочь им в этом. Это не должно быть так уж сложно. Вы все еще можете оставить себе свое огнестрельное оружие, и мы можем изменить ситуацию к лучшему. Мы должны это сделать. Если вы слушаете меня сегодня вечером, это разбивает вам сердце.

Интервью: Сенатор.

Интервью: Тим, во-первых, я не знал, что ваш 17-летний сын стал свидетелем стрельбы, и я сожалею об этом. Я. Я ценю это. Вы, Господи помилуй. Это ужасно. И я ценю то, что Тим на самом деле сказал о Финляндии. Потому что я действительно думаю, что это иллюстрирует некоторые откровенно странные различия между проблемой насилия с применением огнестрельного оружия. В нашей стране и в Финляндии это нормально, во-первых, у нас гораздо более высокий уровень злоупотребления психическими веществами. У нас гораздо более высокий уровень депрессии и тревожности. К сожалению, у нас в этой стране кризис психического здоровья, и я действительно считаю, что нам нужно разобраться в первопричинах. Потому что я не думаю, что это единственная причина, по которой у нас такой кризис психического здоровья. Серьезная проблема насилия с применением огнестрельного оружия, но я действительно думаю, что это важная часть проблемы. Еще одна причина.

Макс: Здесь, вот, ну, с моей точки зрения, опять же, слабая позиция Вэнса. У Уоллса хорошая позиция. Вот есть Финляндия, там оружие разрешено, но там нету насилия в школах. Вот, и, ну, то есть, бля, можно взять, там, не знаю, условно, какой-нибудь штат, в котором живет, там, 5 миллионов человек, и сказать, вот, смотри, там, в Неваде какой-нибудь тоже, там, оружие разрешено, насилия в школах нету, да, но просто мы говорим про разные объемы, да, то есть, ну, сравниваем Финляндию 5-миллионную и 380 миллионов, там, Америку, да, то есть, как бы это разные вещи вообще.

Интервью: Причина эпидемии насилия с применением огнестрельного оружия, особенно затрагивающая наших детей, не так часто попадает в заголовки газет. Но это ужасная проблема насилия с применением огнестрельного оружия во многих наших крупных городах. И именно поэтому мы должны наделить правоохранительные органы полномочиями арестовывать плохих парней, сажать их за решетку и убирать с улиц тех, кто применяет огнестрельное оружие. Я думаю, что здесь есть целый ряд вещей, которые мы можем сделать, но я действительно думаю, что в наших школах мы должны говорить о большей безопасности.

Интервью: Сенатор, спасибо вам. Губернатор, ранее вы выступали против запрета на штурмовое оружие, но только позже в вашей политической карьере вы изменили свою позицию. Почему?

Интервью: Я сидел в этом кабинете с родителями из Сэнди Хук. Я подружился со школьными стрелками. Я видел это своими глазами. Послушайте, НРА, я долгое время был членом НРА. Раньше они учили меня технике безопасности при обращении с оружием. Я достиг того возраста, когда мой дробовик лежал в машине, чтобы я мог поохотиться на фазанов после футбольной тренировки. Сегодня мы живем не там. И несколько вещей, которые я хочу упомянуть в этой связи, это города номер один. Где происходит больше всего смертей от огнестрельного оружия в Миннесоте, происходит самоубийство в сельской местности. У нас эпидемия детей, которые достают оружие и стреляют в себя. Таким образом у нас есть и мы должны рассмотреть все проблемы. Мы должны позаботиться о том, чтобы у людей было медицинское обслуживание и все такое. Но я хочу быть очень осторожным. Эта идея стигматизировать психическое здоровье только потому, что у вас есть проблемы с психикой, не означает, что вы жестоки. И я думаю, что мы в итоге начинаем искать козла отпущения. Иногда дело просто в оружии.

Макс: Дело... Вот эта риторика, если у вас проблема с психикой, не значит, что вы жестоки, блядь, это вообще... Это топчик, блядь, даст, ну такой... Ну ты псих, но ты же не обязательно буйный, да? Ты же можешь быть и смирным, сидеть там под лавкой, блядь.

Интервью: И есть вещи, которые мы можем с этим сделать. Но я думаю, что это одна из них. И я думаю, что это здоровый разговор. Я думаю, что есть возможность найти работающие решения. Защитим вторую поправку, защитим наших детей. Это наш приоритет.

Интервью: Спасибо, джентльмены Маргарит. Спасибо, Нора. Давайте теперь поговорим о главной причине инфляции – высокой стоимости жилья и аренды. В США не хватает более 4 миллионов домов, и это влияет на высокие цены на жилье. Губернатор Уолтс, компания Харриса обещает 25% скидку на первоначальный взнос для покупателей жилья и 10% налоговую льготу.

Макс: Они также обещают построить... Здесь неправильный перевод совершенно, да, то есть здесь обещают 25 тысяч долларов субсидию на покупку первого жилья и... И 10 тысяч долларов без процентного кредита.

Макс: Процентную налоговую льготу.

Интервью: Они также обещают построить 3 миллиона новых домов. Где вы собираетесь строить эти дома, и не приведет ли раздача таких денег к еще большему росту цен?

Интервью: Нет, это не раздача. Во-первых, позвольте мне сказать вот что. Проблема с жильем, и я думаю, что те, кто слушает, знают, что проблема в том, что многие люди рассматривают жилье как еще один товар. Его можно купить. Его можно продать. Его можно передвинуть. Это не те люди, которые живут в этих домах. Это вы, которые слушают сегодня вечером. Этот дом – большое дело. Я за свою жизнь купил только один дом. Моя мама до сих пор живет в том доме, где жил я. Когда я думаю о доме, я представляю себе рождественские службы после полуночной мессы, куда ты приходишь со своей семьей. Нам нужно сделать жилье более доступным. И одна из вещей, о которых я говорил, это программа, которую продвигает вице-президент, и новый подход к решению этой проблемы – это то, что мы делаем в Миннесоте. Мы в штате вложили средства в то, чтобы наше жилье было самым крупным вложением в жилищное строительство за всю историю. Это облегчает задачу. Мы сократили бюрократические проволочки. Местные жители. Послушайте, мы не можем сделать это на федеральном уровне, но местные власти упрощают строительство домов. А еще помощь с первоначальным взносом.

Интервью: Я могу сказать всем вам, что для меня, конечно, одним из вариантов был военный заем, но главное в военном займе, это то, что вам не нужно платить первоначальный взнос. Это то, что помогает. Теперь смотрите, вы будете платить по кредиту и выплачивать ипотеку. Это то, что мы знаем.

Макс: Здесь очень-очень популистская риторика, прям вообще, ну прям, то есть первый займ, ну вот просто немножко отстранимся, в сторону уйдем, вот, первоначальный взнос, нужен не для того, чтобы жилье было недоступным или усложнить покупку, а для того, чтобы убедиться, что у людей есть финансовая дисциплина, что они могут собрать 10 или 20% самостоятельно, и это значит, что они смогут выплачивать этот кредит. Вот суть первоначального взноса. Тем более в США он не такой большой. Даже иногда не в процентах, а реально 10 тысяч. При жилье 300 тысяч, например, стоимости. Именно смысл в том, что у тебя есть финансовая дисциплина. Но они обращаются к тем людям, у кого финансовой дисциплины нет. Они говорят, вам не надо, нахрен. То есть вы не можете скопить, ну и хер с ним. А как вы будете выплачивать кредит? Да как-нибудь, похер. Да, то есть здесь вот такая риторика, но она такая очень нездоровая на самом деле. Плюс то, что он там до этого ляпнул, что люди оценивают жилье как товар, который можно купить, можно продать, можно там перенаправить куда-то, да, и прочее, прочее. Ну, как бы вот... В Голландии ввели эксперимент. Там запретили поднимать на некоторые виды жилья.

Макс: Ну, там намного уже аренду. И, соответственно, сейчас очень большая проблема. Никто эти квартиры не покупает. Потому что основные покупатели жилья, вот реально, если смотреть, это не... жители. То есть, в принципе, в России очень большой уровень владения жилья за 80%, а в западных странах он колеблется Жилье в собственности у людей это где-то 40-50%. Остальное все это арендное имущество. То есть это покупают компании, это покупают инвесторы и прочее. Соответственно, представьте, если какими-то ограничениями, что нельзя сдавать или еще что-то, вы убираете 50% рынка. Что у тебя на рынке будет происходить? Ну, это жесть, да, вот в Голландии это происходит сейчас. И дальше вот она его правильно спросила, да, это вот раздача денег, он говорит, это не раздача денег, это конкретно раздача денег, ты раздаешь первоначальный взнос и ты раздаешь бесплатный кредит. Бесплатный кредит – это, по сути, нонсенс. Соответственно, это раздача денег. Естественно, ни один банк бесплатно деньги давать не будет, значит, это субсидия, значит, это должно финансироваться государством, а значит, это нечестное преимущество по сравнению с другими участниками рынка.

Макс: А, соответственно, там, где есть нечестное преимущество, там всегда возникают махинации и манипуляции, всегда. Вот что с льготной ипотекой в России, да, везде там куча всяких, ну, это везде, да, то есть как бы то же самое будет в Америке, с этим бороться невозможно.

Интервью: В долгосрочной перспективе это повышает стоимость жилья и создает богатство для будущих поколений. И я приведу пример Миннеаполиса. Миннеаполис это город, где самые низкие темпы инфляции. Мы наблюдаем рост акций на 12%, потому что мы внедрили некоторые из этих вещей, и мы реализуем государственную программу, чтобы обеспечить помощь с первоначальным взносом. Мы получаем ее от людей, потому что знаем, что люди со стабильным жильем в итоге получают стабильную работу. Люди со стабильным жильем могут позволить своим детям ходить в школу. В конечном счете все эти вещи помогают нам экономить деньги. И это то, в чем я думаю мы должны найти общий язык. Но мы не можем винить иммигрантов только по этой причине. Это происходит во многих городах. Дело в том, что у нас недостаточно доступного жилья, но мы можем сделать так, чтобы правительство помогло это исправить, создало базу для этого.

Интервью: Губернатор, ваше время истекло. Сенатор Вэнс, что касается вашей предвыборной программы, вы обещали использовать федеральные земли для строительства домов, отменить регулирование. Предоставить налоговые льготы и сократить иммиграцию, которая, по вашим словам, повышает цены. Где вы собираетесь строить все эти новые дома, которые обещаете, и какая часть вашего плана поможет решить проблему? У вас есть две минуты.

Интервью: Ну, во-первых, Тим только что сказал кое-что, с чем я согласен. Мы не хотим винить иммигрантов в повышении цен на жилье, но мы хотим обвинить Камалу Харрис в том, что она впустила в страну миллионы нелегальных иммигрантов. Закон, который действительно повышает цены, это ее заслуга. 25 миллионов нелегальных иммигрантов, конкурирующих с американцами за жилье, одна из главных причин роста цен на жилье в стране.

Макс: Вот почему цены на жилье резко выросли, а количество нелегальных иммигрантов под руководством Камалы Харрис увеличилось.

Интервью: Тим только что предложил несколько идей. Некоторые из них я считаю неплохими, а с некоторыми не согласен. Но самое главное, что

Макс: Это перестал перевод, он говорит, что Камала Харрис сейчас сидит, управляет, и ей никто не мешает вводить эту всю политику, чтобы сделать покупку жилья более доступным. Вот. И... Ну, то есть использовать то положение, которое ей уже доверили американские избиратели, американские жители, да, а не сидеть и...

Интервью: Вместо того, чтобы сидеть сложа руки и заниматься предвыборной кампанией, ничего не делая, пока американцы не могут позволить себе купить дом. Вы спросили Маргарет, что сразу же изменит ситуацию для американских граждан, если вы снизите цены на энергоносители, как говорит Дональд Трамп. Подумайте вот о чем. Если водитель грузовика будет платить на 40% больше за дизельное топливо, то и пиломатериалы, которые он доставляет на стройплощадку для строительства дома, тоже станут намного дороже. Если мы откроем доступ к американской энергетике, то цены для американских граждан сразу же снизятся, и не только на жилье, но и на целый ряд других товаров.

Интервью: Сенатор Венс, у вас еще 23 секунды. Вы хотите ответить?

Интервью: Могу я ответить.

Интервью: Губернатор, мы сейчас к вам обратимся. Но, сенатор, где вы собираетесь изымать федеральные земли? Можете уточнить?

Интервью: Дональд Трамп сказал, что у нас много федеральных земель, которые никак не используются. Они не используются как национальные парки. Они не используются, и на них можно было бы построить много жилья. И я считаю, что мы должны строить больше жилья в этой стране. У нас много земли, которую можно использовать. У нас много американцев, которым нужно жилье. Мы должны выдворять нелегальных иммигрантов, которые претендуют на это жилье, и строить больше домов для граждан Америки, которые заслуживают здесь жить.

Интервью: Сенатор, ваше время истекло. Губернатор, я хочу, чтобы вы ответили на обвинение в том, что вице-президент допускает нелегальных мигрантов.

Интервью: Ну, конечно.

Интервью: Мигрантов.

Интервью: Это правда. И опять же, у вас есть факты. Кажется, мы договорились не проверять их. Я проверю, что пересечение границы снизилось по сравнению с тем, когда Дональд Трамп покинул свой пост. Но это опять обвинение, а не попытка найти решение. Я хотел спросить, собираемся ли мы бурить скважины и строить дома на федеральных землях? Я думаю, что когда люди слышат о федеральных землях, они понимают, насколько это важно. В Миннесоте не так много федеральных земель. Я знаю, что в западной части страны они есть. Например, в Миннеаполисе и его окрестностях не так много федеральных земель. Проблема в том, что я не понимаю, как обстоят дела с федеральными землями, если мы не видим этого. Я беспокоюсь об этом как человек, который глубоко заботится о наших национальных парках и федеральных землях. Послушайте, Миннесота, мы защищаем эти вещи У нас около 20% мировых запасов пресной воды Эти земли защищают Они здесь не просто так Они принадлежат всем нам Но опять же, это когда вы рассматриваете жилье как товар Как будто здесь можно заработать деньги Давайте продадим эту федеральную землю людям Я думаю, есть способы сделать это лучше Мы видели это в Миннесоте Мы можем отремонтировать некоторые дома.

Интервью: Мы можем сделать некоторые инвестиции. Это привлекает людей. И я все еще хочу спросить об этом у экономистов. Сенатор, вы сказали, что вам не нравятся экономисты. Какие экономисты утверждают, что иммигранты увеличивают расходы?

Интервью: Губернатор, ваше время истекло. Ваше время истекло. Но, сенатор, я бы хотела, чтобы вы прояснили один момент. Существует множество факторов, влияющих на высокую стоимость жилья. Какие у вас есть доказательства того, что мигранты являются частью этой проблемы?

Интервью: Ну, есть исследование Федерального резерва, которым мы с радостью поделимся после дебатов. Мы даже выложим его в социальных сетях. Оно действительно показывает связь между ростом миграции, особенно нелегальной, и повышением цен на жилье. Но, конечно, Маргарет, это не единственная причина роста цен на жилье. Это еще и политика Камалы Харрис. Послушайте, мы страна строителей. Мы страна тех, кто что-то делает, мы страна исследователей, но у нас все больше и больше федеральных чиновников, которые усложняют развитие наших ресурсов, усложняют строительство и хотят сажать людей в тюрьму за то, что они не делают все так, как говорит Камала Харрис. Это значит, что у многих людей, которые хотели бы строить дома, нет возможности это делать. Я согласен с Тимом Уолтсом. Мы должны отказаться от идеи, что жилье – это товар, но больше всего жилье превратилось в товар из-за того, что его раздают миллионам людей, у которых нет законного права здесь находиться. Какие федеральные законы? Я как губернатор с этим сталкиваюсь.

Интервью: Вы можете ответить очень быстро.

Интервью: Извините, я как губернатор с этим сталкиваюсь и не обязательно с этим не согласен. Во многих случаях это местные законы, во многих законы штата. Я не знаю, какие из них федеральные, но я думаю, что когда мы говорим о законах, люди думают, что могут их отменить. Я думаю, вы хотите, чтобы в случае пожара вы могли выйти из дома. Я думаю, вы хотите убедиться, что он пожаробезопасен и тому подобное. Какие для этого есть правила? Ведь вице-президент не отвечает за это. Конгресс принимает такие законы.

Интервью: Губернатор, спасибо. Господа, у нас много вопросов. Я вижу, что вы очень переживаете из-за жилищного кризиса.

Интервью: Но, Нора? Спасибо. Одна из главных проблем, с которой сталкиваются американцы, это высокая стоимость медицинского обслуживания. Сенатор Вэнс на последних президентских дебатах бывшего президента Трампа спросили о замене закона о доступном медицинском обслуживании. В ответ он сказал, у меня есть концепция плана. С тех пор, сенатор, вы говорили о том, как американцы с хроническими заболеваниями будут получать медицинскую страховку. Можете ли вы объяснить, как это будет работать? И можете ли вы гарантировать, что американцы с уже имеющимися заболеваниями не будут платить больше? Даю вам две минуты.

Интервью: Конечно, мы будем обеспечивать американцев с уже имеющимися заболеваниями. На самом деле, многие члены моей семьи получили медицинскую страховку. Я считаю, что члены моей семьи впервые получили частную медицинскую страховку, по крайней мере при Дональде Трампе они впервые перешли с Medicaid на частную страховку. И я думаю, что многие критиковали эту концепцию плана. Это очень просто и логично. Я думаю, это Тим Уоллс, который 12 лет был в Конгрессе. Вы же не собираетесь предлагать 900-страничный законопроект, стоя на сцене для дебатов? Это всех бы утомило до слез, и это ничего бы не значило, потому что это часть компромисса в переговорах между партиями. Когда президентом был Дональд Трамп, и у него были достижения, которыми можно гордиться, в 2018 году впервые за долгое время цены на рецептурные лекарства упали. При Камале Харрис цены на лекарства выросли примерно на 7%. За все четыре года правления Дональда Трампа они выросли примерно на 1,5%. Он ввел прозрачность цен. Если вы думаете о здравоохранении, то когда вы приходите в больницу и пытаетесь что-то купить, никто не знает, сколько это стоит на самом деле.

Интервью: Прозрачность цен даст американским потребителям больше выбора и снизит расходы. И мы говорили о правилах перестрахования, о которых я упоминал.

Макс: Здесь имеется в виду не то, что прозрачность цен, а именно ценообразование, что вот у тебя будет. Это в Европе сделано, это закон из Европы взят. То есть ты видишь, сколько у тебя лекарство стоит от производителя, и сколько оно стоит в ритейле. И, соответственно, ты понимаешь, сколько накручивает ритейлер, то есть, тоже не во всех странах, но в Литве конкретно, например, тебе первым врач не может выписывать, он должен выписывать самое дешевое лекарство и по эффективности, одинаковое, и дальше уже ты можешь сказать, нет, я хочу там подороже, там, с другими какими-то там дополнительными там этими самыми веществами, или вот здесь такая побочка мне не подходит и так далее. Но врачи сейчас, в Литве конкретно, они обязаны выписывать самое... И аптекари тоже обязаны предлагать самое дешевое лекарство. Ну вот примерно они ту же самую хрень хотят сделать.

Интервью: Дональд Трамп сказал, что если мы позволим штатам немного экспериментировать с тем, как покрывать расходы как хронически больных, так и нехронически больных, это не просто план. Он действительно ввел некоторые из этих правил, когда был президентом США. И я думаю, что можно привести убедительные аргументы в пользу того, что это спасло программу Обамакеа, которая была в плачевном состоянии, пока не пришел Дональд Трамп. И я думаю, что это важный момент в отношении президента Трампа. Конечно, не обязательно соглашаться со всем, что когда-либо говорил или делал президент Трамп. Но когда Обамакея оказалась под тяжестью собственного регулирования и расходов на здравоохранение, Дональд Трамп мог бы разрушить программу. Вместо этого он работал в интересах обеих партий, чтобы обеспечить американцам доступ к недорогому медицинскому обслуживанию. Конечно, это не идеально, и мы можем сделать гораздо больше, но я думаю, что Дональд Трамп заслужил право проводить более эффективную политику в области здравоохранения. Он заслужил это, потому что успешно справился с этим в первый раз.

Интервью: Губернатор?

Интервью: Ну вот теперь я понимаю, почему быть стариком иногда полезно. Я был там, когда создавалась система здравоохранения. И это было важно, потому что я родом из штата, где находится клиника Мэйо, где находится медицинский центр, где находится три метра, метроник и все такое. Мы понимаем, что такое здравоохранение. Вот почему мы занимаем первое место по доступности, качеству и стоимости медицинских услуг. И я знаю, что при Камале Харрис больше людей получают медицинскую помощь, чем раньше. И это важно для всех вас, кто сейчас слушает. А Дональд Трамп вдруг захотел вернуться и вспомнить об этом. Он обещал в первый же день отменить Обамакеа. В первый же день он попытался подписать указ об отмене системы здравоохранения. Он подал в суд, чтобы отменить систему здравоохранения, но проиграл в Верховном суде. И он бы отменил систему здравоохранения, если бы не Джон Маккейн, который спас этот законопроект. Теперь представьте, что это значит для вас. Вы теряете право на лечение по страховке. Если у вас астма, то вам не повезло. Если вы женщина, то скорее всего нет. Если вы сломали ногу во время игры в футбол, вас могут выгнать. Ваших детей выгонят, когда им исполнится 26 лет.

Интервью: Камала Харрис впервые договорилась о ценах на лекарства для Медакэр. У нас будет 10 самых распространенных лекарств, которые будут доступны. Но послушайте, в чем проблема. Когда Дональд Трамп сказал, что у него есть план, меня это рассмешило, потому что мои ученики в четвертом классе никогда бы такого не сказали. Но то, что только что объяснил сенатор Вэнс, может быть даже хуже, чем просто концепция, потому что это было до Обамакеа. Я постараюсь объяснить это как можно проще, потому что я занимаюсь этим уже давно. Они говорят, что если вы здоровы, то зачем вам платить больше? Они собираются позволить страховым компаниям самим выбирать, кого страховать. Потому что, знаете что? Вы платите взносы, это не так уж много. Они думают, что им не придется ничего вам выплачивать. Но тех, кто постарше, седых, у кого был рак, они просто выкинут из программы. Вот почему система не работает. Хамала Харрис защитит и улучшит систему здравоохранения.

Интервью: Губернатор, спасибо. Сенатор, вы еще не объяснили, как вы защитите людей с хроническими заболеваниями или как вы планируете это сделать?

Интервью: Ну, смотрите, сейчас у нас есть законы и правила, которые защищают людей с хроническими заболеваниями. Мы хотим сохранить эти правила, но мы также хотим, чтобы рынок медицинского страхования работал немного лучше. То, что только что сказала губернатор Уолш, на самом деле неправда. Многие молодые и здоровые люди уходили с биржи. Дональд Трамп действительно помог решить эту проблему, и он сделал это так, чтобы люди с хроническими заболеваниями могли получить страховку. Но опять же эти ребята любят говорить, что если Дональд Трамп станет президентом, то наступят ужасные последствия. Но на самом деле Дональд Трамп был президентом. Инфляция была низкой, зарплата выросла, и он спас эту программу от демократической администрации, которая разваливалась и могла бы развалиться совсем без его руководства. Он делал свою работу, которая была направлена на достижение результатов, а не на жалобы на проблемы, и действительно решал их.

Интервью: Губернатор, увеличилось ли число людей, пользующихся программой доступного медицинского обслуживания при администрации Трампа?

Интервью: Сейчас их больше, чем было раньше. Люди пользуются этой программой. Система работает. А вопрос о молодых людях и так далее – это часть индивидуального мандата. Республиканцы изо всех сил пытались доказать, что американцы должны иметь право на это. Ну и что происходит? Как вы думаете, индивидуальный мандат это хорошая идея? Вы сокращаете его. Я думаю, что идея сделать так, чтобы пул рисков был достаточно большим, чтобы покрыть всех, это единственный способ, при котором страхование работает. Если этого не сделать, система рухнет. Вы спрашиваете, как мы будем вытаскивать людей из ДАИСИ. Люди знают, что им нужно медицинское обслуживание. Люди ожидают, что оно будет доступно. И когда мы сможем это сделать, когда мы будем стимулировать людей пользоваться медицинскими услугами, когда мы будем помогать людям, которые не могут себе этого позволить. И когда мы будем уверены, что когда вы заболеете или состаритесь, у вас будет медицинская помощь. Потому что я слышал, как люди говорили, я не хочу покупать Медакэр. Удачи вам в покупке медицинской страховки после 70 лет. Так что видите, ACA работает. Мы можем продолжать улучшать ситуацию. Камала Харрис сделала это.

Интервью: Она добилась улучшения, впервые в истории США договорившейся 10 лекарствах для Медакэр.

Интервью: Спасибо, Маргарет.

Интервью: Могу я вас спросить?

Интервью: Извините, у нас мало времени. Нам нужно обсудить много вопросов.

Интервью: Маргарет, давайте поговорим о семьях в Америке.

Макс: В стране кризис с уходом за детьми, и США одна из немногих... В общем, с медициной там реально большие-большие проблемы, и, насколько я понимаю, ни у демократов, ни у консерваторов пока нет адекватного... адекватный, ну, плана, да, или адекватной картинки, как исправлять, вот, и поэтому, ну, такое, они там борются именно за страховку, вот, потому что Обама Кеа это, типа, то, что Обама 8 лет пытался утвердить, ну, там не 8, там 6 получается, вот, но она очень бьет по бюджету. Вот, а основная проблема в том, что все, ну, тупо скорую вызвать, там, это 300 баксов стоит, да, то есть, как бы, просто, чтобы тебе приехала скорая, вот. Все исследования, все лекарства очень дорогие, все там врачи, все вот это вот, и, соответственно, ну, то есть, и непонятно, регулировать цены, ну, нельзя, да, снижать там цены на услуги тоже не получается, страховки...

Макс: Очень либо дорогие, либо там берут не всех, да, то есть и вот Обамаке, это такая страховая программа, которая доступным делает страховку, ну, она полугосударственная, условно, вот, но она бьет по бюджету, естественно, тырень в бюджете делает, ну, и, соответственно, вот из-за этого ломаются копья, как сделать так, чтобы всем доступна была медицина, но самим за нее не платить.

Интервью: Как долго работодатели должны будут платить работникам, пока они находятся дома и ухаживают за новорожденными?

Макс: Да, на всякий случай в Америке декретного отпуска нет.

Интервью: Да, это обсуждаемый вопрос, и Конгресс над этим работает. Но вот в чем дело. Американцы, которые сейчас здесь, работают в крупных компаниях. Мы в Миннесоте работаем в крупнейших компаниях из списка Fortune 500. Камала Харрис знает это в Калифорнии. Эти компании предоставляют оплачиваемый отпуск по семейным обстоятельствам. Они считают, что это правильно, но это также помогает их сотрудникам оставаться здоровыми. Мы в Миннесоте ввели оплачиваемый отпуск по семейным обстоятельствам. У вас есть дети? У вас есть. А мне пришлось выйти на работу через пять дней после рождения детей. Это позволяет вам оставаться дома определенное время. Мы знаем, что это помогает ребенку лучше адаптироваться, семья работает лучше, мы остаемся на работе. Это делает нас более последовательными. Поэтому Камала Харрис сделала это приоритетом. Мы внедрили это в Миннесоте и видим рост. Так вы становитесь штатом, поддерживающим бизнес. Но переговоры по этому вопросу продолжаются. И вот в чем проблема. Эти крупные компании могут себе это позволить. Те из вас, у кого нет такой возможности, просто представьте, что будет, если вы заболеете раком или ваш ребенок заболеет. Мы знаем, что тогда вы останетесь дома.

Интервью: В некоторых случаях это означает, что вы не получите зарплату, потому что у вас нет страховки. Это то, что предлагает экономика, которую Дональд Трамп создал для самых богатых из нас. Он готов дать налоговые льготы самым богатым. Он готов сказать, разрушайте профсоюзы, делайте что угодно. Мы говорим, что экономика работает лучше всего, когда она работает для всех нас. Поэтому нам нужна программа оплачиваемого отпуска по семейным обстоятельствам. И я вам скажу, поговорите с семьями или с работодателями и спросите их. Что касается ухода за детьми, то нужно учитывать и спрос и предложения. Нельзя ожидать, что самые важные люди в нашей жизни будут получать меньше всего денег за уход за нашими детьми или родителями. Мы должны сделать так, чтобы людям было проще войти в этот бизнес и чтобы они могли за это платить. Нам это удалось в Миннесоте, и я вам это говорю. Мы считались лучшим штатом, но у нас все еще кризис. Федеральная программа оплачиваемого отпуска по семейным обстоятельствам поможет нашей рабочей силе, нашим семьям и облегчит воспитание детей, которых вы хотите иметь.

Интервью: Губернатор, ваше время истекло. Сенатор, вы поддерживаете национальную программу оплачиваемого отпуска? И если да, то на какой срок работодатели должны быть обязаны платить своим сотрудникам, пока они находятся дома и ухаживают за новорожденным? У вас есть две минуты.

Интервью: Ну, во-первых, Маргарет, многие мои коллеги-республиканцы и некоторые демократы работали над этим вопросом. И я думаю, что здесь есть решение, которое устроит обе партии. Потому что многие из нас обеспокоены этой проблемой. Я говорю об этом очень лично. Потому что я женат на прекрасной женщине, которая является невероятной матерью для наших троих замечательных детей. Но при этом она очень, очень успешный корпоративный юрист. И я так горжусь ею. Но быть работающей мамой, даже при всех преимуществах моей жены, невероятно сложно. И это не просто сложно с точки зрения политики. У нее был доступ к оплачиваемому отпуску по семейным обстоятельствам, потому что она работала в крупной компании. Но культурное давление на молодые семьи и особенно на молодых женщин, я думаю, очень мешает людям выбирать ту модель семьи, которую они хотят. Многие молодые женщины хотели бы сразу вернуться на работу. Некоторые хотели бы проводить больше времени с детьми дома, а некоторые хотели бы проводить больше времени с детьми на работе. У нас должна быть модель заботы о семье, которая дает возможность выбора. И я думаю, что это очень важное отличие в подходах Дональда Трампа и Камалы Харрис.

Интервью: Я имею в виду, что если вы посмотрите на федеральные программы, которые сейчас поддерживают оплачиваемый отпуск по семейным обстоятельствам, гранты на развитие сообщества, и еще одну программу грантов, которая тратит много денег из федерального бюджета, то увидите, что эти программы поддерживают только один вид ухода за детьми. Допустим, вы хотите, чтобы ваша церковь помогла вам с уходом за детьми. Возможно, вы живете в сельской местности или в городе, и хотели бы объединиться с другими семьями по соседству, чтобы обеспечить уход за детьми так, как это будет удобнее всего. Но вы не получите доступ к федеральным средствам. Мы хотим, чтобы у людей был выбор, как обеспечить уход за детьми, потому что это неприемлемо. И, конечно, мы с Тимом много ездили по стране в последние 7 или 8 недель, и одна из самых больших проблем, с которой сталкиваются молодые семьи, это отсутствие выбора. Они вынуждены выбирать между работой и заботой о детях. Это огромная нагрузка на американские семьи. Мы единственная страна, которая так поступает. Думаю, мы могли бы сделать гораздо больше.

Интервью: Сенатор, спасибо. Вы также много говорили об американской семье, сенатор Вэнс.

Макс: Лариса в Ютубе пишет, прям мысль, как страшно жить в США. Оружие, аборты, нет страховки, надо всем в РФ эти дебаты посмотреть. Ну, с пояснениями, может быть, да. Много, много будет. А если еще видеокадры приложить, это будет вообще жесть.

Интервью: Федеральный резерв сообщает, что родители тратят на уход за детьми почти столько же, сколько на жилье каждый месяц. Поэтому я хочу узнать ваше мнение об этом. Президент Трамп недавно сказал, что несмотря на то, что уход за детьми считается дорогим по сравнению с другими расходами, которые мы будем покрывать, он не так уж и дорог. Готов ли президент Трамп к введению налоговой льготы в размере 5 долларов на ребенка, о которой вы говорили? У вас есть одна минута.

Интервью: Знаете, Маргарет, что сказал президент Трамп? Я просто хочу немного защитить своего кандидата на пост вице-президента. Мы собираемся получать много денег, наказывая компании, которые переносят рабочие места за границу, и страны, которые используют рабский труд, а потом отправляют свою продукцию обратно в нашу страну, тем самым снижая зарплаты американских рабочих. Это основа экономической программы Дональда Трампа. Снизить налоги для американских рабочих и семей, снизить налоги для компаний, которые нанимают сотрудников и строят предприятия в США. Но наказывать компании и страны, которые переносят рабочие места за границу. Это основа экономической программы. И я думаю, что президент Трамп хочет сказать, что когда мы получим дополнительный доход и экономический рост, мы сможем обеспечить оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком. Варианты ухода за детьми, которые будут доступны и удобны для многих американских семей.

Интервью: Можете ли вы объяснить, как это решит проблемы нехватки детских садов?

Интервью: Ну, как сказал Тим, проблема нехватки детских садов в том, что у нас недостаточно ресурсов для того, чтобы обеспечить уход за детьми. И, к сожалению, нам придется потратить больше денег. Нам придется привлечь больше людей, которые будут обеспечивать уход за детьми для американских семей. Потому что сейчас это так дорого из-за того, что слишком мало людей предоставляют эту очень важную услугу.

Интервью: Спасибо, сенатор. Губернатор Уоллс, в вашей предвыборной программе также есть предложение по налоговым льготам на уход за детьми. Как вы думаете, Конгресс согласится на 6 долларов за новорожденного и 3 доллара за ребенка старше 6 лет, как вы обещали?

Интервью: Здесь понятно, да? Тысяча долларов.

Интервью: Это реально?

Интервью: Ну, если эти члены Конгресса кого-то слушают, то я могу сказать, что это самая большая проблема. Все, кто сегодня здесь присутствует, знают об этом. Я имею в виду, что они были шокированы, когда узнали, что это не так уж дорого. И давайте проясним, 5 или 6 долларов в месяц – это всего 3-4 месяца. Давайте проясним, в чем суть. Это потому, что мы нарушили баланс. Мы думали, что сможем обойтись, не платя людям. Я не думаю, что мы с сенатором Венцем так уж сильно расходимся во мнениях. Я не против того, о чем он говорит. Мы уже делали стипендии и тому подобное. Я думаю, нам нужно быть открытыми для обсуждения. Но проблема в том, что вы задали вопрос, на который нельзя ответить, повышая тарифы. Это просто добавит еще 4 доллара к расходам семьи, и они будут в минусе. Это как школа Уортона, его альма-матер. Так что я думаю, что проблема в том, что эти члены Конгресса. Я не могу поверить, что они не понимают. Когда я общаюсь с бизнесменами, они, конечно, иногда говорят о налогах, но они всегда начинают с детских садов и жилья.

Интервью: Потому что мы знаем, что проблема в том, что в штате Миннесота, например, нам нужно больше рабочих рук, потому что наша экономика растет, но нам не хватает рабочей силы.

Интервью: Губернатор, спасибо. Давайте продолжим. Нора? Давайте поговорим о состоянии демократии, самой важной проблеме для американцев после экономики и инфляции. После выборов 2020 года предвыборный штаб президента Трампа и другие подали 62 иска, оспаривая результаты. Судьи, в том числе назначенные президентом Трампом и другими республиканскими президентами, изучили доказательства и заявили, что масштабных фальсификаций не было. Губернаторы всех штатов, республиканцы и демократы подтвердили результаты выборов 2020 года и направили в Конгресс список законных выборщиков на 6 января. Сенатор Вэнс, вы сказали, что не признали бы результаты последних президентских выборов и попросили бы штаты представить альтернативных выборщиков. Это было названо неконституционным и незаконным.

Интервью: Вы снова будете оспаривать результаты выборов в этом году, даже если каждый губернатор подтвердит их?

Макс: Ну, чисто демократический вопрос, да, понятно, что подбивают от под то, что республиканцы, если проиграют, опять не согласятся.

Интервью: У вас есть две минуты.

Интервью: Ну, Нора, во-первых, я думаю, что мы сосредоточены на будущем. Нам нужно решить проблему инфляции, вызванную политикой Камалы Харрис, сделать жилье и продукты доступными, и это то, на чем мы сосредоточены. Но я хочу ответить на ваш вопрос, потому что вы его задали. Послушайте, президент Трамп сказал, что в 2020 году были проблемы, и я считаю, что мы должны бороться с этими проблемами, мирно обсуждать их на публичных мероприятиях. И это все, что я сказал, и это все, что сказал Дональд Трамп. Помните, он сказал, что 6 января протестующие должны протестовать мирно. А что произошло 20 января? Джо Байден стал президентом, Дональд Трамп покинул Белый дом. И теперь, к сожалению, у нас есть все негативные последствия политики администрации Харрис Байдена. Я считаю, что у нас действительно есть угроза демократии в этой стране, но, к сожалению, это не та угроза демократии, о которой хотят говорить Камала Харрис и Тим Уолтс.

Макс: Хорошее переопределение, да? Угроза демократии есть, но это не про то, что вы говорите, а вот сейчас он нам расскажет.

Интервью: Угроза цензуры. Американцы разрывают многолетнюю дружбу из-за политических разногласий. Крупные технологические компании заставляют замолчать своих граждан, а Камала Харрис говорит, что вместо того, чтобы спорить и убеждать своих сограждан. Она бы предпочла подвергать цензуре людей, распространяющих дезинформацию. Я считаю, что это гораздо большая угроза демократии, чем все, что мы видели в этой стране за последние 4 года, за последние 40 лет. Я действительно горжусь, особенно тем, что меня поддерживают Бобби Кеннеди-младший и Тьюли Габбард, лидеры демократической партии на протяжении всей жизни. И, конечно, они не согласны со мной и Дональдом Трампом по всем вопросам. Нам не обязательно соглашаться по всем вопросам. Но мы едины в том, что касается основополагающего принципа первой поправки Конституции США, согласно которому мы должны обсуждать наши разногласия. Мы должны спорить об этом. Мы должны пытаться убедить наших сограждан. Хамала Харрис занимается цензурой в промышленных масштабах. Она делала это во время пандемии. Она делала это и по ряду других вопросов.

Интервью: И для меня это гораздо большая угроза демократии, чем то, что сказал Дональд Трамп, когда сказал, что протестующие должны мирно протестовать 6 января.

Интервью: Губернатор?

Интервью: Что же мне понравились сегодняшние дебаты, и я думаю, что здесь было много общего, и я понимаю, что можно оговориться. И думаю, я мог бы также оговориться в разговоре с сенатором. Но есть одно, что меня беспокоит. И я говорю это потому, что считаю, что мы должны рассказать эту историю. Дональд Трамп отказался признать это. Дело в том, что мы не можем быть лягушкой в кастрюле и не замечать, как вода закипает. Он был очень откровенен. Я имею в виду, что он проиграл эти выборы, но сказал, что это не так. В тот день в Капитолии избили 140 полицейских, некоторые из них были с американским флагом. Несколько человек позже скончались. И это было не только там. В Миннесоте группа людей собралась на площади перед Капитолием в Сент-Поле и сказала, что они идут к резиденции губернатора и что могут быть жертвы. Единственным человеком там был мой сын с собакой, которого полиция штата вывела оттуда в слезах. Это и Майк Пенс, который стоял там, пока они скандировали повесить Майка Пенса. Майк Пенс принял правильное решение. Итак, сенатор, это разбиралось снова и снова.

Интервью: Я достаточно долго работал с детьми, чтобы знать, и я сказал как футбольный тренер, иногда ты действительно хочешь победить, но демократия важнее победы на выборах. Ты пожимаешь руку и стараешься сделать все возможное, чтобы помочь другой стороне победить. Вот что стояло на кону здесь. Сейчас меня больше всего беспокоит то, что вы сажаете в тюрьму своих политических оппонентов, закладывая тем самым основу для того, что люди не примут это. А слова президента имеют значение. Слова президента имеют значение. Люди это слышат. Поэтому я думаю, что нам нужно решать наши разногласия на избирательных участках, честно признавать поражение, но отрицать то, что произошло 6 января.

Макс: Когда впервые в истории Америки президент или... Ну, на всякий случай, кто не понимает, когда Трамп не признал, что он проиграл на выборах, 6 января был типа а-ля захват Капитолия. Вот. И... То есть, ну, там захвата не было, потому что там не было ни сопротивления, ничего. Двери были открыты, там люди зашли, по Капитолию походили, там есть фотки викинга клёвого. Вот. Потом викинг, по-моему, 8 лет получил. Ну, короче, там нормальные срока так пораздавали. Вот. Ну, и на Трампа пытались там несколько раз повесить, что это он подстрекатель. То есть, ну, как бы, ну, и в суд его таскали. Но он, ну, суды оправдали, все хорошо. Но здесь он как раз сейчас подменяет понятие в плане того, что вы будете сажать своих политических оппонентов. Как раз мы видим по всем процессам в Америке, что демократы пытаются Трампа посадить.

Или кто-то другой, попытался отменить честные выборы и мирную передачу власти.

Интервью: И вот мы здесь четыре года спустя снова голосуем. Я скажу вам, что когда все закончится, нам нужно будет пожать друг другу руки, и победитель должен быть победителем. Это должно прекратиться. Это разрывает нашу страну на части.

Интервью: Маргарет, сенатор Вэнс, вы хотели бы ответить на это?

Интервью: Да, ну что же, послушай, Тим, во-первых, для лидеров Демократической партии действительно важно заявить, что Дональд Трамп представляет собой уникальную угрозу демократии, когда он мирно передал власть 20 января, как мы поступали в этой стране на протяжении 250 лет. Мы собираемся пожать друг другу руки после этих дебатов и после этих выборов, и, конечно, я надеюсь, что мы победим, и я думаю, что мы обязательно победим. Но если Тим Уолт станет следующим вице-президентом, я буду молиться за него, передам ему мои наилучшие пожелания. И я буду обращайся ко мне за помощью, когда ему это понадобится. Но мы должны помнить, что в течение многих лет в этой стране демократы протестовали против результатов выборов. Хиллари Клинтон в 2016 году заявила, что Владимир Путин украл выборы у Дональда Трампа, потому что русские купили рекламу на Facebook примерно на 500 долларов с нулевой суммой, и это продолжается уже долгое время. И если мы хотим сказать, что должны уважать результаты выборов, то я с вами согласен. Но если мы хотим сказать, как говорит Тим Уолтс, что это просто проблема, с которой столкнулись республиканцы, я на это не куплюсь.

Интервью: Губернатор.

Интервью: 6 января в Facebook не было рекламы.

Макс: И я думаю, что этот вопрос уже давно... А что, 6 января были погибшие, я не помню такого. Да, было, там, два полицейских погибло и шесть или восемь протестующих. Одну бабу там застрелили, потом там бывшего военного кого-то застрелили, еще кто-то. Там были погибшие, да.

Интервью: Послушайте, я не понимаю, как мы дошли до этого момента. Но проблема в том, что это произошло. Дональд Трамп может это сделать. И все мы говорим, что для этого нет места. Это имеет серьезные последствия. Идея о том, что существует цензура, призванная помешать людям делать то, что они хотят. Угроза убить кого-то, угроза сделать что-то, это не цензура. Цензура это запрет на книги. Мы уже видели это. Мы видели, как об этом говорили. Сегодня вечером я просто думаю за всех. Я хочу поблагодарить сенатора Вэнса. Думаю, это тот разговор, который они хотят услышать. И я думаю, что здесь есть много общего. Мы с ним расходимся во мнениях по многим вопросам. Это была угроза нашей демократии, которую мы раньше не видели. И она проявилась из-за неспособности Дональда Трампа признать поражение. Я просто хочу спросить. Он проиграл выборы 2020 года. Тим, я сосредоточен на будущем. Камала Харрис запрещала американцам высказывать свое мнение после ситуации с COVID-19 в 2020 году? Это ужасный ответ, который ничего не объясняет. Это ужасный ответ, потому что вы не говорите о цензуре. Очевидно, что Дональд Трамп и я считаем, что в 2020 году были проблемы. Мы говорили об этом.

Интервью: Я рад обсудить это дальше, но вы, ребята, обвиняете нас в том, что мы не верим в демократию. Самое священное право в рамках демократии Соединенных Штатов – это первая поправка. Вы сами сказали, что нет права на дезинформацию в соответствии с первой поправкой. Камала Харрис хочет использовать правительство и крупные технологические компании, чтобы заставить людей замолчать. Это угроза демократии, которая переживет нынешний политический момент. Я бы хотел, чтобы демократы и республиканцы отвергли цензуру. Давайте убедим друг друга. Давайте поспорим об идеях, а потом вместе придем к согласию. Нельзя кричать «пожар». В переполненном театре. Это тест. Это тест Верховного Суда. Тима, это как пожар. В переполненном театре. Вы, ребята, хотели забанить людей на Фейсбук за то, что они говорили, что дети не должны.

Интервью: Сенатор-губернатор может говорить.

Интервью: Это как пожар. В переполненном театре. Это критика политики правительства, что является правом каждого американца.

Интервью: Сенатор, у губернатора есть еще одна минута, чтобы ответить вам.

Интервью: Да. Ну, я не управляю Фейсбук. Но я знаю, что один из кандидатов отказался, а теперь снова баллотируется. И я очень удивлен этим. Он проиграл выборы. Это не дебаты. Это происходит только в мире Дональда Трампа. Потому что, смотрите, когда Майк Пенс принял решение признать результаты выборов, именно поэтому Майка Пенса нет на этой сцене. Меня беспокоит, где же защита от Дональда Трампа. Где защита, если он знает, что может сделать все, что угодно, включая отмену выборов, а его вице-президент не собирается этому противостоять? Вот о чем мы вас спрашиваем, Америка. Выступите ли вы против него? Выступите ли вы против него, даже если президент не будет этого делать?

Макс: И я думаю, что Камала Харрис... Очень, очень такая примитивная манипуляция, да? То есть, ну, как бы, Трамп может что-то там отменить, да? То есть, ну... Блин, не может, мог бы в двадцатом отменил бы, да, то есть, ну.

Интервью: Пресса согласилась бы, она бы не выбрала меня, если бы не думала, что я это сделаю, потому что, конечно, мы бы так и поступили. Так что, Америка, я думаю, у вас есть действительно четкий выбор, кто будет уважать демократию, а кто будет уважать Дональда Трампа.

Интервью: Губернатор, ваше время истекло. Спасибо, господа. Мы вернемся к нашим кандидатам. Дебаты вице-президента Сибири.

Макс: Ясно. Реклама. Чик-чик-чик-чик.

Интервью: Прошло время для заключительного слова. Сенатор Венс выиграл жеребьевку и будет выступать последним. Итак, губернатор Уолтс, вы первый. У вас есть две минуты.

Интервью: Что же, спасибо, сенатор Венс. Спасибо каналу CBS News. И самое главное, спасибо вам всем. Если вы еще здесь и те, кто не успел потанцевать с нашими звездами, я вам очень признателен. Но поддержка демократии имеет значение. Важно, что вы здесь. Я, как и все, удивлен, что Камала Харрис смогла создать такую коалицию, в которую входят Берни Сандерс, Дик Чейни, Тейлор Свифт и еще множество людей.

Макс: И они не всегда... Тейлор Свифт это звезда, которая сейчас там вообще рвет все чарты, там собирает... Сотни тысяч на концертах, зачем ее, ну понятно, зачем, на фанатов, о, точно, Тейлор Свифт.

Интервью: Друг с другом, но они действительно оптимистичны. Они верят в светлое будущее нашей страны и в то, что наша политика может стать лучше. И я должен сказать, что лучше, чем сейчас, это ощущение, что экономика может быть такой, чтобы каждый мог зарабатывать, а не просто выживать. И что свобода действительно что-то значит. Не свобода правительства вторгаться в вашу спальню или классную комнату, а свобода выбора для вас. Мы все знаем, кто такой Дональд Трамп. Он сам нам об этом сказал, и как говорила Майя Энджеллоу, верьте ему, когда он говорит об этом. В своей инаугурационной речи он говорил о кровавой бойне в Америке. И потом он четыре года пытался это сделать. Сенатор Вэнс сегодня ясно дал понять, что будет поддерживать политику Дональда Трампа. Он продолжит идти этим путем. Извините. Камала Харрис предлагает нам другой вариант. Я буду осторожен с цитатами, но есть одна, которую сказал сенатор Вэнс, и она мне близка. Он сказал, что Дональд Трамп заставляет людей, которые ему дороги, бояться. Многие американцы чувствуют то же самое. Нам не нужно бояться. Франклин Рузвельт был прав. Нам нужно бояться только самого страха. Камала Харрис предлагает нам новый путь.

Интервью: Она предлагает нам политику радости. Она предлагает реальные решения для среднего класса и ставит вас в центр внимания, призывая всех присоединиться к этому движению и дать возможность каждому проявить себя. Давайте вместе построим новый день, в котором у каждого будет шанс добиться успеха. Я прошу вас проголосовать за Камалу Харрис 5 ноября.

Интервью: Губернатор Уолтс, сенатор Вэнс, спасибо вам за ваши заключительные выступления.

Интервью: Что же, я хочу поблагодарить губернатора Уолтса, сотрудников CBS и, конечно, американский народ за то, что они уделили нам время этим вечером. Мы не успели обсудить энергетическую политику, но я помню, как моя бабушка, когда у нее не было денег, чтобы включить отопление, иногда сидела в холодной комнате. Потому что в Огайо ночью бывает очень холодно, а денег часто не хватало. Я считаю, что мы достаточно богатая и процветающая страна, чтобы каждый американец, независимо от того, богат он или беден, мог включить отопление посреди холодной зимней ночи. Из-за энергетической политики Камалы Харрис это стало сложнее. Я считаю, что независимо от того, богат ты или беден, ты должен иметь возможность позволить себе хорошую еду для своей семьи. Из-за политики Камалы Харрис это стало сложнее. Я считаю, что независимо от того, богат ты или беден, ты должен иметь возможность позволить себе купить дом. Ты должен иметь возможность жить в безопасном районе. Твои соседи не должны быть наводнены фентанилом, и это тоже стало сложнее из-за политики Камалы Харрис.

Интервью: Я уже достаточно долго занимаюсь политикой, чтобы знать, что делает Камала Харрис, когда она обращается к американскому народу и говорит, что с первого дня на посту президента она будет работать над решением всех проблем, которые я перечислил. Она была вице-президентом три с половиной года. Первый день ее президентства был 1,4 дня назад, и ее политика только усугубила эти проблемы. Теперь я понимаю, что у нас самая прекрасная страна в мире. Я встречаю людей во время предвыборной кампании, которые не могут позволить себе еду. Но у них хватает доброты и великодушия спросить меня, как у меня дела, и сказать, что они молятся за мою семью. Это научило меня тому, что у нас самая прекрасная страна, самые красивые люди в мире, но они не смогут осуществить свои мечты, если в Вашингтоне будет такое же слабое руководство. Они не смогут осуществить свою американскую мечту, если мы будем продолжать делать то же самое, что делали последние три с половиной года. Нам нужны перемены. Нам нужно новое направление. Нам нужен президент, который уже делал это раньше и делал хорошо. Пожалуйста, голосуйте за Дональда Трампа.

Интервью: И независимо от того, за кого вы проголосуете, за меня или Тима Уолза, я просто хочу сказать, что горжусь тем, что делаю это и болею за вас. Да благословит вас Бог и спокойной ночи.

Интервью: Сенатор Вэнс, спасибо вам. И спасибо вам обоим за участие в единственных дебатах вице-президентов в этом избирательном цикле. Меня зовут Маргарит Бреннан. А меня зовут Нора.

Макс: Ну, как бы и все. Там дальше обсуждение будет дебатов, нам это неинтересно. Так, ну что? Первое, оно же, наверное, главное. Обратите внимание, что по международной политике был только вопрос в начале про Иран-Израиль. И всё. То есть про взаимодействие с Китаем, про контакт на Украине, России, будет ли поддержка Украины и прочее, здесь уже не поднималось. И здесь причина не только в том, что... Эти все вопросы менее актуальны, чем внутренние, но основная причина, потому что тоже я уже встречал про патриотских российских каналов, что про Украину не разговаривали они на дебатах, потому что они в основном занимаются внутренним вопросом. то есть с вопросами внутренней политики Штатов. Поэтому, естественно, было выбрано, то есть им не задавали даже такие вопросы, естественно, были выбраны самые актуальные для внутренней позиции вопросы. Но, например, Вэнс очень слабенько, он мог бы очень сильно, конечно, Уоллса поставить в тупик, В том плане, что почему пострадавшим от урагана Елены нет финансовой поддержки, и почему мы вместо своих жителей выбираем поддерживать Украину, например.

Макс: А поддержки своим Камаловым, это уже после дебатов, естественно, вчера заявило, что 750 долларов выделят нам всем пострадавшим, по 750 долларов. Вот, и уже пошло там очень много карикатур по этому поводу, что типа Зеленский приехал, ему 8 миллиардов выделили, да, а своим 750 долларов на человека. Вот, или там, что в целом Украине 200 миллиардов, а своим там 750 долларов. Но мы это более подробно в понедельник обсудим, эту всю историю с ураганом. Вот. В целом, мои ощущения, что Венс, то бишь трамповский вице-президент, был сильнее. По вопросу с оружием только он так немножко... Там, наверное, Уоллс все-таки прав в плане позиции, что мы не собираемся запрещать, мы хотим это обсуждать, а вы даже обсуждать это не готовы. Эта позиция такая адекватная. По всем остальным вопросам у Вэнса очень твердые, хорошие все время пробросы были. Вы же сейчас можете это делать, хули вы не делаете. То есть вам ничего не мешает половину того, что вы обещаете делать сейчас. Какого хрена это не происходит? Это первое. Второе, очень сильные были именно при Трампе, была низкая инфляция при Трампе, подняли зарплаты при Трампе, то есть 5-10, а вы пришли и все это нахер похерили, что делал Трамп.

Макс: И, соответственно, при вас инфляция высокая, у людей денег нет и прочее, прочее. Вот, то есть с этой точки зрения, ну, с моей точки, опять же, я не живу в Америке, я не могу рассуждать как житель Америки, да, но вот с моей точки зрения у Вэнса позиция сильнее была, да. Вот. Уоллс в некоторых вопросах вообще выглядел как побитая собака, такой его жалко было, да, там чуть там то ли заплачет, то ли не заплачет, непонятно, да. Вот. И, ну, как бы... Очень тоже вот красиво, что обычно дебаты – это обсирание говном прям конкретно, да, здесь красиво, там только в нескольких местах, может, там чуть-чуть поднасрали, типа, знаешь, оговориться может каждый, там вот эти вот подъебочки такие, вот, а в целом, ну, то есть обсирания как такового большого не было, да, но что эти дебаты что-то сделают, Ну, типа сказать, что вот, блин, 100% Вэнс на свою сторону кого-то там перетянул из колеблющихся штатов, или наоборот, Уоллс там. Не могу. То есть, ну, как бы... По сути, риторика ничем от любого ток-шоу, где два противоположных мнения сталкиваются, ничем не отличается.

Макс: Поэтому каких-то таких твердых панчей, которые заставили бы оправдываться, в угол бы загнали, а ты, а я, я брата позову, этого не было всего. Сказать, что какие-то прям вау, не скажу. Но, опять же, да... Тот уровень обсуждения тех вопросов, которые мы услышали, он нам позволяет понять в целом, какие проблемы в Америке на первом месте. То есть понятно, что самая богатая страна – самая богатая страна. Еще раз, самая богатая страна в мире, у нее на первом месте вопросы субсидий, вопросы финансирования жилья, вопросы высоких цен. То есть, допустим, в той же самой России, например, я не думаю, что так остро стоят вопросы по высоким ценам. Они стоят, несомненно. Но представить себе, допустим, кандидатов в президенты или премьеры, которые между собой обсуждают, что людям нечем платить за свет... Или там высокие цены на бензин не позволяют людям там чего-то там. Ну, такая себе история. Дальше. В самой богатой стране проблемы с наркотиками. Прямо остро стоящие проблемы. Иначе бы не обсуждалось, понимаете. Проблемы с нелегальной миграцией, как бы, понятно, они везде, но тоже. прям уровень, уровень высокий очень, да, потому что очень много времени этому посвящено было. Вот.

Макс: Со здоровьем хрен с ним, но вот с лекарствами, с медициной, то, что люди не могут себе позволить лекарства, люди не могут позволить себе медицинские услуги, в... Очень многих бедных странах не стоит такой вопрос, то есть просто он не стоит, просто вот там прийти и там, ладно, в России это полностью оплачивается, но даже в какой-нибудь там, не знаю, в Белоруссии, например. Нет такого вопроса вообще. В бедных странах Европы, в Болгарии, в Молдавии нет таких вопросов, что люди не могут позволить себе медицинское обслуживание. И это, опять же, самое важное, для чего мы это обсуждаем, это дебаты для россиян. Да, Саша? дебаты для россиян чтобы вы понимали что вопросы самую богатую страну и что америка град на холме и там все живут зашибись и все офигенно да вот пожалуйста вам уровень вопросов которые их же отбирают специально обученные люди чтобы эти чуваки могли на свою сторону перетянуть электорат, правильно?

Макс: То есть они волнуют электорат, не этих, ну, там, и Венс, и Уоллс, они могут оплатить себе и медицину, там, и наркотики их не беспокоят, то есть это для людей, и это самый актуальный вопрос, то есть самый волнующий, на которых ты можешь там себя показать, как ты будешь решать эти самые волнующие вопросы, да, вот. Поэтому это вот важно понимать, когда кто-то рассказывает, как там на Западе зашибись, как там еще что-то, да, вот, пожалуйста, вот вам уровень вопросов, которые обсуждаются, а так ли зашибись, а вопрос, да, очень простой, вот ты приезжаешь, ну, хочешь эмигрировать в страну, выбираешь, тебе говорят, США офигенно, ты такой, так, где будут учиться мои дети? Блядь, в школах где стреляют? Охеренно, да? А что будет там, если случится что-то? Я заболею, блядь. А ты хер даже вызовешь скорую. Отлично, блядь, да? Ну, понятно, да? Примерно. То есть я сейчас утрирую специально, но по большому счету, если эти вопросы волнуют большинство американцев, то оно так происходит. А с чего ты решил, что ты как мигрант, переехавший в охуенную страну, Будешь исключением, да? Вот. То есть, соответственно, ну...

Макс: Для комфортного проживания в стране, мне кажется, да, базовые вещи, чтобы у тебя была работа, чтобы ты мог зарабатывать, чтобы у тебя была безопасность, чтобы у тебя было жильё, да, чтобы твои дети были в безопасности, чтобы ты мог здоровьем заниматься, да, ну, понять, что если с тобой что-то... В Америке офигенно уровня медицина, тут никто не спорит. Другой разговор, что она не всем доступна, мало кому доступна, да. То есть в процентном отношении много кто не может себе позволить качественные медицинские услуги. А много кто вообще не может позволить себе медицинские услуги. И когда мы, допустим, смотрим какие-нибудь фильмы, опять же, смотрим Доктора Хауса какого-нибудь. И там такие, у меня нет страховки или еще что-то. Смотрим там Breaking Bad во все тяжкие. А, чувак, у меня херовая страховка, она не покрывает рак, она не покрывает там еще что-то. Макс, ты штаты рассматривал для себя? Да, я рассматривал штаты для себя, и для меня критично еда. То есть там еда говно. Почти везде. Поэтому мы ее забраковали в штаты. Ну, потому что там большинство пищи, она... Очень-очень стрёмно. Но съездить туда хочу, поездить по штатам еще, пока они живые. Хочу, наверное, в следующем году.

Макс: Ждем, пока молодчик подрастет и поедем. Поэтому здесь важно понимать, что у них есть проблемы, которые в декретном отпуске. Отпуск по уходу за ребенком. Это вообще проблема, по большому счёту, в большинстве стран не существует. А там, да, там мама на месяц уходит условно, иногда на две недели, и выходит на работу. Либо если мама, то есть семья планирует детей, они копят деньги, чтобы не просесть в уровне жизни. Либо если мама уходит с работы, семья начинает жить гораздо хуже. То есть это факт. И когда мы говорим, допустим, про какую-то свободу слова или... уверена, что твоего ребенка не застрелят в школе, ну, для меня важнее, что ребенка не застрелят в школе, да, или по дороге туда-сюда, вот, когда мы говорим там, ну, то есть, окей, свобода слова, но ее же там тоже нет, то есть там есть свобода слова в том, ну, концепции, если ты правильные вещи говоришь, да, потому что если ты начнешь говорить то, что тебе не нравится по поводу там, нетрадиционных ценностей, национализма, там, еще чего-то, еще чего-то, да, то сядешь, там, не то, что тебе заткнут, они говорят, ты сядешь.

Макс: Или там вот случаи со звездами всякими, когда там 20 лет прошло, тебя обвинили в харассменте, просто, без доказательств, ничего, приставал, на тебе, блядь, Вайнштейна какого-нибудь, да, иди, сиди, или как этого, Кевина Спейси, блядь, отовсюду, нахер, блядь, иди в жопу. И это же случаи, которые мы знаем, а сколько случаев, которых мы не знаем. Я вижу по количеству зрителей, что дебаты не очень интересны большинству, но я считаю, что это важно понимать. Как раз этот уровень, какие проблемы они обсуждают, если мы подумаем, задумаемся, большинство проблем для нас вообще непонятны. Потому что их в наших странах, где мы живем, их нет. Просто физически нет. Есть, но она не настолько глобальная, чтобы ее прям раскачивать. Вот как-то так. Добря. 2 часа 40 минут. Сидим. Уже предостаточно. Всем большое спасибо. Всем. На выходных скину. Я сейчас расписание на следующей неделе. Мне было немножко времени его сделать. Вот. И... Сейчас все на пьянку. Обсуждать, смотреть, кто не устал, кто жив. Заходите. Сейчас придет ссылочка. Все. Всем до понедельника.