Глава 20. Ошибся?
Дьзи Хэ намекнул на Е Вангуя, но Е Вангуй повернулся и посмотрел на Ли Сана. Ли Сан долго думал и собирался что-то ответить.
Лу Тинтьсин осторожно поднял руку. «Можно я?»
Черный кот, которого воспитывал старший брат Ли уж слишком вырос бесхозным, питаясь везде и у всех где подкармливают, приходит и уходит, когда ему заблагорассудится. Он готов отдать и приютить этого черныша, но сейчас перед ним открывается хорошая возможность вырастить невероятное существо из этого «апельсинчика». Хотя конечно это далеко не котенок...
«Тск» Дьзи Он завернул молочно-оранжевого детеныша в носовой платок, положил его перед Лу Тинтьсинем и ткнул братца в щеку:
«Чего ты хочешь? Вырастить это?»
«Следуя логике, сейчас твоя очередь, пятый младший брат, но…» Ли Сан колебался, думая о здоровье Лу Тинтьсиня.
«Моя очередь?» — удивленно спросил Лу Тинтьсин. После огромного количества щипков и тычков от старшего брата Дьзи, он стал невосприимчив к ним и делал вид, будто даже не замечает.
Ладони Е Вангуя загорелись ледяной синевой из духовной силы, которая осторожно окутала тело Апельсинчика. Зверек еще не отошедший от головокружения дернул лапками, но понял, что комфортнее ему будет просто лежать и не шевелиться.
«Хотя я не уверен в ситуации, пятый младший брат, но поскольку этого маленького зверя послал Наставник, вероятно, это наша новая младшая соученица.»
Лу Тинтьсин вздрогнул. Чувствуя, что его зарождающаяся надежда вдребезги разбита.
«По старым правилам, всякий раз, когда хозяин присылает нового ученика, его берется воспитывать самый младший. Мы с Ваньин положили начало этой традиции и воспитали Третьего брата, а ли Сан воспитал Дьзи Хэ, далее четвертый брат уже занимался тобой. Пятый младший брат... могу я называть тебя Тинтьсин? Хорошо?» - Е Вангуй осторожно спросил.
Пятый младший брат звучало как-то слишком отдаленно. И на самом деле он хотел звать Лу Тинтьсиня – младшенький пятый, чтобы проявить мягкость и казаться более заботливым. Но, так его называет Дьзи Хэ проявляя нежность к младшенькому. Там на учебной платформе, на пике Тайчу, встретив Лу Тинтьсиня, случайно назвал его именно так, на что реакция его была не очень положительная.
«Старший брат, как тебе удобнее», — Лу Тинтьсин вспомнил о куче красиво сшитых подушек в комнате, и ему было трудно отказать.
Глаза цвета персика Е Вангуя мгновенно засияли. Печаль его вдруг исчезла, брови приподнялись от радости, и он потер руки, в предвкушении хорошенько поболтать с младшим братом.
«Глупец», — холодно сказал Дьзи Хэ: — «Е Вангуй, пожалуйста, продолжай объяснять.»
— О, — Е Вангуй вернулся в исходное положение и использовал свою духовную силу, чтобы угомонить беспокойного детеныша.
«Тинтьсин, ты должен ясно понимать. Поскольку Наставник принес его к нам, значит с ее родителями что-то случилось. И если ты возьмешь ее на воспитание, то придется заменить и мать, и отца. На сей раз надо отнестиь к это крайне ответственно.»
«Если у тебя возникнут какие-либо трудности, пожалуйста, обращайся ко мне в любое время... Дьзи Хэ, почему ты так пристально смотришь! Хорошо, обращайся к НАМ в любое время», — подчеркнул Е Вангуй слово «НАМ».
Лу Тинтьсин почувствовал легкую панику.
Он не знал, что Апельсинка станет младшей сестрой - соученицей, но, глядя на детеныша с распростёртыми на земле конечностями в форме иероглифа «большой» 大, не мог представить ее младшей сестрой – соученицей в традиционном понимании.
Более того, поскольку ее называют младшей сестрой, это означает, что она может принимать человеческий облик и говорить на человеческом языке. Это совершенно иное восприятие, чем котенка.
Лу Тинтьсин был ошеломлен и первое, что ему пришло в голову э то бежать! Но вспомнил, что пообещал Ли Сану не использовать Цигун и духовную энергию, поэтому он мог лишь стоять как вкопанный.
Под убаюкиванием успокаивающей духовной силы Апельсинка зевнула, и ее конечности дернулись, как будто она собиралась вскочить. Е Вангуй собрал свою духовную силу и дал знак Лу Тинтьсиню посмотреть на котенка.
На лбу рог уже втянулся, оставив лишь слабый след.
«Этот свирепый зверь чистокровный, и оба его родителя должны быть высокоразвитыми, Потому что, только недавно родившись, зверёныш уже может спокойно менять свою форму. Как только она расслабится и почувствует себя спокойно, то примет человеческий облик, на унаследованных знаниях, чтобы защитить себя.»
Е Вангуй объяснил все это, потому что хотел, чтобы Лу Тинтьсин взглянул на человеческую форму младшей сестры:
«Заставить ее расслабиться очень просто. Я уже успокоил ее акупунктурные точки. Осталось погладить ее чтобы сделать счастливой...»
Е Вангуй коснулся следа, оставшегося от рога на лбу Апельсинки, и нежно потрепал его. Апельсинка проснулась и увидела перед собой огромное лицо мужчины, который до этого оттирал ее шерсть платками и использовал на ней духовную силу, агрессивно встрепенулась, собираясь снова обнажить свои пять хвостов.
“Беру свои слова обратно” – подумал Лу Тинтьсин немного испугавшись.
Он не умеет заботиться о детях. Не поздно ли теперь отказаться от своего заявления и намекнуть старшим братьям?
«Это безнадежно. Третий брат, иди сюда», - скомандовал Дьзи Хэ, стоя на безопасном расстоянии.
Ему не нравились демонические звери, которые могут говорить на человеческом языке и принимать человеческий облик, но также он с трудом принимал духовных зверей, которые связаны с разумом людей и по сути оставаясь все еще животными. Однако Апельсинка почувствовав его запах, оскалила зубы на Е Вангуя, повернулась и собиралась броситься на него.
Увидев, что Лу Тинтьсин не двигается, Ли Сан схватил одной рукой за шкирку демонического котенка, поднял ее перед собой и неловко погладил. Апельсинка, окруженная со всех сторон издала пронзительный вой, и четыре хвоста быстро проявились как из воздуха, целенаправленно ударили Ли Сана по лицу.
Он никогда не научится техники профессионального поглаживания. Придется смириться.
Ли Сан нес детеныша глядя на Лу Тинтьсиня своими изумрудными глазами, прося о помощи.
Лу Тинтьсин притворился мертвым.
Е Вангуй внезапно вскочил, посмотрел на лес на склоне горы рядом с алтарем для медитации и громко угрожающе спросил:
Дьзи Хэ закатил глаза, взял у Ли Сана котенка, бросил его рядом с Лу Тинтьсинем и больше ничего не сказал.
Лазурная фигурка на мгновение замешкалась, затем ступила на горный склон и с легкостью приземлилась на землю.
У него превосходный талант, как будто был рожден для того, чтобы незаметно проходить сквозь облака и туман, спуская без страха с невероятной высоты.
Выражение лица Е Вангуя стало странным.
Юноша приземлился на землю со спокойным выражением лица и поклонился всем присутствующим Старшим.
«Старейшины, пожалуйста, простите меня. Видя, что мой Наставник здесь, я очень беспокоился о нем, поэтому не мог не понаблюдать за ним некоторое время».
Е Вангуй посмотрел на Лу Тинтьсиня, который демонстративно закрыл глаза ничего не сказав, остальные братья также, даже не собирались ввязываться в это дело. Поэтому он смело высказался:
«Чон Шуан, если ты так хочешь, то просто наблюдай открыто на расстоянии, не за чем скрываться, создавая ощущение слежки. На этот раз я не буду тебя защищать, твой Наставник сам решит, как наказать тебя!»
«Это естественно», — усмехнулся Чон Шуан.
«Отношение Старшего дяди-наставника очень быстро переменилось. Ранее на платформе Вы только называли «Наставник». Его имя было табу, а теперь вы же говорите мне о почтении к Учителю.»
«Разве твой Наставник не все тебе объяснил?»
«Ты драконий сын», — Дьзи Хэ скрестил руки на груди и холодно проговорил. Кулаки спрятанные по бокам были крепко сжаты, претерпевая желание устроить этому сопляку еще одну взбучку.
“Старший брат, ну почему ты не можешь начать разговор как-то помягче?”
Почему все так постоянно получается, когда они пересекаются с драконышем. Лу Тинтьсин почувствовал, как его сердце ускорило ход, а жар снова начал нарастать.
Чон Шуан не стал это опровергать, его глаза как будто источали ледяной холод и бесстрастность, а уголки рта сохраняли улыбку.
«Чон Шуан, твой Наставник должен был тебе объяснить, что мы все неправильно его поняли ранее. Те осколки костей, что дядя-наставник Ли вернул тебе, осмотрев их, он распознал в них кость дракона. В твоем теле течет драконья кровь, тебя считают полу демоном...»
«Вам не нужно ничего объяснять, Старейшина», — прервал его Чон Шуан, — «Наставник и дяди-наставники, правы. Я не смею ничего возразить».
Лу Тинтьсин подсознательно сжал виски.
“Ты только послушай этот тон. Не следовало его вытаскивать из своего укрытия. Пусть бы сидел там себе на корточках, не вылезая и пялясь издалека.”
После ссоры той ночью он немного разобрался в мозговом процессе Чон Шуана и теперь, скорее всего, тот поверил наконец, что слова его наставника были правдой и эти объяснения его дяди-наставники приняли и стали защищать.
«Чон Шуан», — начал говорить Лу Тинтьсин хриплым и холодным голосом из-за головной боли, — «Я ведь просил тебя говорить прямо».
«Да, вы научили меня этому, Наставник», — Чон Шуан поклонился.
Увидев его таким, Лу Тинтьсин почувствовал ком в груди, застрявший, посередине не давая ни вздохнуть, ни выдохнуть.
«С какими целями ты здесь оставался, наблюдая?»
Он задавал неопределенные вопросы, не желая, чтобы его старшие братья узнали, что Чон Шуан преследовал их от дома и вызывать этим новые конфликты.
Чон Шуан опустил глаза и медленно ответил:
«Этот ученик увидел, что Наставник и дяди-наставники окружили котенка, и учитель выглядел обеспокоенным, поэтому я хотел разделить с ним тревоги».
«Если ты сможешь оставаться на краю света и не возвращаться в течение десяти, а лучше ста лет, тогда ты сможешь разделить тревоги своего наставника», — холодно фыркнул Дьзи Хэ.
«Ты верно сказал дядя-наставник», — холодно сказал Чон Шуан.
«Ты!» Дьзи Хэ почти засучил рукава, но Ли Сан быстро удержал его на месте.
Как и ожидалось от будущего Дракона, его потенциал и храбрость просто выдающиеся. С тех пор, как они рассорились, Дьзи Хэ каждый раз был в ярости при виде драконыша.
«Какие тревоги ты хочешь разделить?» — спросил Лу Тинтьсин.
Чон Шуан, казалось, немного колебался.
Пока он обдумывал, напускная мрачность на его лице слегка смягчилась, проявив немного юношеской ясности.
Лу Тинтьсин был ошеломлен и внимательно посмотрел на Чон Шуана. Он обнаружил, что Чон Шуан избегал его взгляда, не мигая, поглядывал на детеныша у ног наставника. Дьзи Хэ только что бросил Апельсинку, и теперь она свернулась в меховой комок, а ее вертикальные зрачки непрерывно двигались.
“Чон Шуан... хочет помогать с ней?”
“Он слишком мал. Знает ли он, что этот маленький зверек - его новая сестра-наставник?”
Судя по всему, он не должен был этого понять. Учитывая уровень развития Чон Шуана, он видел, что тут происходило и возможно даже заметил демонического звереныша, но не смог понять кто это на самом деле, кроме того, что это совсем малыш.
Кончики пальцев Лу Тинтьсиня нежно погладили всклокоченную шерсть на макушке Апельсинки.
Как только он вытянул пальцы, то сразу почувствовал изменение внимания Чон Шуана. Его глубокие черные глаза переместились на кончики его пальцев, следя за каждым движением.
Лу Тинтьсин так и не понял почему. Он попытался погладить голову котенка, который угрожающе шипел, но обнаружил, что Чон Шуан не выдал никакой особенной реакции.
Его пальцы погладили морду зверя осторожно проведя вниз к подбородку. Тело Чон Шуана внезапно напряглось.
Глаза молодого человека продолжали перемещаться между кончиками пальцев Лу Тинтьсиня и детенышем, выражение его лица подавляло тревогу и нервозность.
Лу Тинтьсин оглянулся, и кое-что понял.
Этот ребенок... он спрыгнул из своего укрытия, только потому что боялся, как бы Дьзи Хэ не навредил детенышу. А сейчас он переживал, что котенок в итоге достался его мучителю.
Чтобы убедиться, Лу Тинтьсин внезапно протянул руку, делая вид, что хочет схватить детеныша за шею.
Чон Шуан немедленно сделал шаг вперед и громко сказал:
«Наставник, этот ученик… ученик, можете ли помочь как-нибудь с этим.. наставнику…»
Глаза Чон Шуан слегка расширились, глядя на дрожащего детеныша и бледное безразличное лицо Лу Тинтьсиня, как будто он увидел себя в прошлом.
Он был напуган. Хотя в своей секретной комнате Лу Тинтьсин и содержал кошку, но память о прошлом слишком глубока, и он боится, что Лу Тинтьсин будет также лечить детеныша. И на свет появится еще один Чон Шуан. Он хотел защитить детеныша и освободить его.
Он ничего не сказал. Осторожно, под бдительным взглядом драконыша, Апельсинки и старших братьев, его пальцы потянулись к пушистому подбородку детеныша.
Если позаимствовать комментарий «маленького ангела» (так автор называет своих читателей), Чон Шуан прям режет по живому и без ножа. А все почему?
"Потому что наставник не давал объяснений, даже если просил, и был упрям. В конце концов, ему никто из старших не поверил. Он стал таким, лишь потому что, внутри был как разбитая банка. Взрослым было на него наплевать, и все эти года он был несчастен”
[Это последний раз, когда Чон Шуан злит людей, и больше никогда не будет]
В душе он хороший мальчик, и его просто вынудили сбиться с пути. Каждый иногда совершает ошибки. Его наставник хотел направлять его, Лу Тинтьсин хотел влить в него свет, чтобы заблокировать тьму и сделать его светлым и добрым драконом.
Оценивайте и выявляйте ошибки в комментариях мои маленькие ангелочки~
Я только что сменила псевдоним 😊
Господи, во что вечно впутывается наш социофобушек 😊)) одного звереныша ему явно показалось мало.
Ждем исправления от драконыша.
И мало ли захотите сказать спасибо за мой труд, принимаю не только письменно, но и на карточку 😊)) Сбер 2202 2067 4695 8904