Глава 28. Наставник, забирай всё!
Чон Шуан опустился на колени, его плечи дрожали, а темно-красная кровь осталась на лезвии меча и синем камне.
Лу Тинтьсин промолчал, дал ему немного времени перевести дух и спросил:
«Теперь, когда ты это понял, отдашь мне кость… Чон Шуан?»
Молодой человек смущенно посмотрел вверх.
Лоб его был покрыт потом, лицо бледное, а глаза щурились, как будто он плачет, но слез не было, ни капли не стекало по его щекам.
Все было высушено этой невыносимой правдой....
«Что...» — хрипло начал он, но сказав одно слово, вздохнул и замолчал.
«Извините, Наставник, я не хотел вас спрашивать».
Он в панике посмотрел на Лу Тинтьсиня и почувствовал облегчение, когда увидел, что мужчина смотрит на него спокойно и без гнева.
Губы Чон Шуана дрожали, с запекшейся кровью, оставшейся от укуса. Он постарался успокоится и взять себя под контроль, чтобы продолжить беседу.
«Наставник однажды сказал, что внутри моих ребер циркулирует драконья Ци и только под вашим руководством я смогу выжить?»
Выражение его лица оставалось неизменным, но сердце как будто упало с высоты пропустив удар и далее последовало чувство тревоги. Он морально подготовился к борьбе, думая, что мальчишка может выйти из себя, не сумев принять правду, ведь эти ощущения намного сложнее принять и понять нежели более простые по типу уважения, ненависти, подозрения или восхищение.
Но вопреки ожиданиям, в сиянии Лонного света, на Лу Тинтьсиня посмотрели глаза полные печали и тоски со слегка покрасневшими веками.
Словно не чувствуя боли, Чон Шуан сжал лезвие меча и, несмотря ни на что, удержал его.
Острое лезвие рассекло его ладонь, и из раны хлынула кровь, которая тут же свернулась и запеклась. Он в исступлении посмотрел на зажившую рану, затем разрезал ее снова и снова, пока лазурная одежда не окрасилась в бордовый цвет от большого количества пролитой крови.
«Почему ты думаешь, что не сможешь выжить?» Лу Тинтьсин больше не мог этого терпеть.
«Остановись, не делай так больше. Даже если ты можешь быстро регенерировать, потеря крови составляет больше, чем ты сейчас можешь ее пополнить, это вредно для организма.»
«Но я демон, почему Глава и дяди-наставники позволяют мне оставаться в горных воротах…» Чон Шуан не смог понять риторический вопрос Лу Тинтьсиня.
Лу Тинтьсин уточнил - «Полудемон».
Чон Шуан привстал на одно колено, держа меч окровавленной рукой, а другой опираясь о землю, отполз на несколько шагов в сторону от Лу Тинтьсиня, боясь испачкать одежду наставника.
«Мастер... Я стану монстром, да? Когда дядя Е взял нас на уничтожение демонов, он сказал, что в деревне пожирают людей... буэ... каннибалы. И что все они полудемоны...»
«Нет, ты не станешь таким монстром», — Лу Тинтьсин понял чего боялся Чон Шуан, и спросил:
Чон Шуан хотел ответить Наставнику, но у него скрутило желудок и почувствовал сильный приступ тошноты. Ему пришлось прикрыть рот и опустить голову, чтобы не встречаться со взглядом Лу Тинтьсиня.
«…дыши глубже и медленнее», — Лу Тинтьсин смягчил свой тон.
Чон Шуан тяжело вздохнул, вспоминая тот день, когда впервые вышел на практические занятия по борьбе с демонами.
Ситуация была намного серьезнее, чем он ожидал. Он увидел руины деревни, повсюду кровь, лежащие друг на друге трупы и части тел, покрытые извивающимися... монстрами с тремя красными глазами, сверкавшими злобным светом.
Ему хотелось вырвать, но по прошествии некоторого времени, постарался прийти в себя и снова заговорить.
«Старший сказал… полудемоны — это дети демонов, которые практикуют слияние с трупами. Они ищут удовольствия и экспериментируют с демоническими практиками и используют свежие трупы людей… После этого полудемон рождается от зачатия в теле матери.»
«Буэээ…. извините, наставник, меня... тошнит», — Чон Шуан отвернулся спиной, и его начало рвать.
В последние дни он почти ничего не ел, поэтому рвало его сначала кислой субстанцией, затем более светлой жидкостью желто-зеленого оттенка с горьким привкусом. (п.п - мдааа, автор… мне кажется это не то что стоит так подробно описывать)
Лу Тинтьсин быстро подошел ближе и коснулся мокрой от пота спины молодого человека холодными пальцами.
Тело Чон Шуана застыло, и он внезапно отшатнулся, не давая Лу Тинтьсиню коснуться своего тела.
В панике он вспомнил Технику Очищения в своем затуманенном разуме. Он несколько раз бесконтрольно сжал пальцы. Наконец, из них появилась ясная духовная сила, которая подобно ручейку смыла всю грязь и вонь с земли.
Но ему казалось, что этого недостаточно, поэтому использовал технику очищения снова и снова, позволяя своей духовной силе омывать землю в небольшом дворе горной резиденции Падающей Лоны, пока не ощутил запах свежести, трава не стала зеленой, а тропинка из голубого камня не стала гладкой и чистой, отражая Лонный свет, и только тогда он остановился.
Чон Шуан коснулся голубого камня, ощущая себя никчемный, способным только приносить грязь и пачкать аккуратный двор Наставника.
«Этот ученик бездарный и запятнал взор Наставника. Я не ожидал, что буду таким…»
«Это не так», — тут же прервал его Лу Тинтьсин.
Он последовал на расстоянии за Чон Шуаном и используя свой самый спокойный и мягкий тон, постарался его утешить:
«Чон Шуан, посмотри на меня и послушай. Ты не такой полудемон, о котором говорил дядя Е. Это две совершенно разные вещи. Ты родился... обычно.. через стандартное соитие. У тебя были родители.»
Лу Тинтьсин попытался вспомнить хоть что-то из оригинальной книги.
В тот момент он слишком быстро пролистал ее и не запомнил абсолютно ничего из жизни драконыша. Но одно мог сказать наверняка: до конца книги Чон Шуан страдал от несчастий и паранойи.
Это поглотило его и превратило в демона, умевшего только убивать.
«В тебе течет частично кровь дракона, а вторая часть — это кровь человека, обычного живого человека, обладающего разумом, эмоциями и способностями. У тебя есть задатки дракона, но также и сознание человека. Ты не тот монстр, которого притягивает только кровь и рождается из проклятия.»
Чон Шуан в ужасе посмотрел на Наставника.
Губы его предательски задрожали, он поднял меч и вдруг повернул запястье так, что острие меча было направлено прямиком в грудь.
«Чон Шуан!» — резко вскрикнул Лу Тинтьсин.
«Наставник, этот ученик преступник. В его теле течет кровь демона, он запятнал орден Наставника и нанес ему удар. Я не должен…»
«Будь послушным… остановись», — Лу Тинтьсин, залитый Лонным светом, шагнул вперед и встал рядом с Чон Шуаном.
Он не осмелился раздражать юношу, поэтому подражал тому, что сделал с ним Дьзи Хэ, и нежно пригладил мокрые волосы на лбу молодого человека.
Его пальцы излучали успокаивающую духовную энергию. Мало-помалу юноша расслабился и опустил меч, его глаза покраснели и умоляюще посмотрели на Наставника.
«Ты живой», — Лу Тинтьсин изо всех сил пытался придумать, что сказать.
Чон Шуан не был с ним на одной волне, вероятно, из-за своего прошлого опыта и знаний, он относился к тем людям, что считали все злом, что рождалось не от людей.
Полудемон с глубоко укоренившейся неприязнью к демонам. Теперь, когда он был уверен, что сам является предметом своей ненависти, ему захотелось покончить с собой собственными руками.
...Такой черно-белый подход действительно мог вбить ему Е Вангуй.
Лу Тинтьсин не знал, как его переубедить.
Он пришел из другого мира и спокойно относится к разным вещам, даже если он увидит горы и реки, висящие вверх тормашками, или большие паровые машины, плавающие по крышам массивных зданий, он не смутится и не испугается до потери сознания, не говоря уже о каком-то полудемоне.
Например, как и А-Нуо, он детеныш демона, но не умеет трансформироваться как она. Апельсинка еще не полностью научилась контролировать трансформацию и когда превращается в маленькую пухленькую девочку, остается на голове шерсть и ушки, что выглядит довольно мило.
Чон Шуан не обладает такими навыками, но судя по книге, далее, когда он утомлен или в гневе, будут проявляться на голове рога, а также лысый хвост.
«Я…» Чон Шуан сжал меч в руке и не осмеливался ослабить хватку.
«Нет ничего непримиримого в наличии крови демона», — спокойно сказал Лу Тинтьсин. «И в такой жизни еще остается много хорошего».
«Хорошего… чего, например?» Чон Шуан, казалось, не понял, что тот сказал.
Хорошее — это весенний ветерок обдувающий лицо, летние цветы и пушистый хвост котенка. Это то, что приносит ему удовольствие, но понравится ли подобное Чон Шуану?
Знал ли Чон Шуан, что такое «хорошие вещи», с детства и до сих пор?
«Например... усердно тренируйся и стань достаточно сильным. Разве ты не хочешь этого?» - мягко спросил Лу Тинтьсин.
«После того, как я стану сильнее, я... не смогу контролировать себя и сойду с ума. Неужели я буду убивать без разбора невинных людей?»
Чон Шуан схватил себя за грудь, вынул небольшой мешочек, висевший у него на шее, и с силой высыпал находившиеся внутри бледные кости и фрагменты на грязную землю перед наставником.
«Ах, Наставник, извините, мне не следовало разбрасывать это перед домом, я просто…»
“Я просто хочу извлечь демоническую кровь и демонические кости, смешанные с моим телом, бросить их в самое жаркое пламя, сжечь и очиститься.”
Чон Шуан в панике начал собирать кости.
Лу Тинтьсин быстрыми движениями подобрал их, достав из рукава мешочек Цянкунь, положил осколки туда и спрятал обратно.
Чон Шуан безучастно смотрел на движения Лу Тинтьсиня.
«Наставник, эта кость использовалась, чтобы спасти меня раньше? Что... Когда Наставник привел меня в орден, уже знал, что я был... демоном?»
«Полудемоном», — Лу Тинтьсин забрал меч из руки Чон Шуана, вложил его обратно в ножны и тихо проговорил:
Звезды усеивали небо высоко в осенней ночи, а Лонный свет приносил холод. Возможно, это произошло потому, что демоническая энергия действительно поглотила слишком много сил и здоровья. Он был укутан в большой плащ и при этом все еще чувствовал холод.
Горло Лу Тинтьсиня немного першило, и он не смог сдержать кашель.
Его ледяные пальцы нежно прикоснулись к дрожащим уголкам глаз молодого человека, понимая, что в данный момент этот зеленый юнец, полностью осознал сущность дракона и потерял смысл двигаться дальше.
Жизнь Чон Шуана представляет собой трудный путь: начиная с того, что его бросили в детстве, замучили подростком и до становления блестящим и зрелым господином этого мира. Но теперь, перемещение Лу Тинтьсиня полностью меняет этот путь. Чон Шуан никогда не получал так называемую компенсацию от своего мучителя за причиненное «насилие», но он никогда и не решался уйти... Что теперь произойдет дальне, не известно. Есть ли еще возможность вырастить его до той степени, которая должна быть?
Чон Шуан — старательный и талантливый ребенок, если он встанет на правильный путь, то далеко пойдет. Лу Тинтьсин не хотел, чтобы Чон Шуан пострадал из-за его вмешательства и прогресс резко остановился, потеряв будущее, которого он заслуживал.
Он должен был дать Чон Шуану повод жить.
«Да, я привел тебя в орден только потому, что ты метис человека и дракона».
Лу Тинтьсин говорил спокойно. Он всегда делает то, что говорит. И когда он говорит полуправду и полуложь, чувствует беспокойство на сердце.
«Я был подвержен демонической энергии в течение многих лет, и мое тело ослабло. Твой глава-наставник и дядя Ли также не могут мне помочь в этом вопросе… Как уже увидел, сила метиса человека и дракона может исцелять, а также делать человека сильнее. Как только ци сольется и стабилизируется, ее можно будет применить для изготовления лекарства, способного вылечить тело от демонической энергии. Поэтому, позволь себе жить ради себя и для меня».
Глаза Чон Шуана постепенно прояснились. Они стали ярким, как звезды на небе, было ощущение, что их мерцание отражалось в глазах юноши.
И вот наконец, так долго сдерживаемая слеза, влажной дорожкой скатилась вниз по щеке Чон Шуана. Он сдерживал дыхание, не смея дать слабину своим эмоциям и показать тем самым взволнованность, чтобы не расстроить Лу Тинтьсиня:
«Чем я могу помочь Наставнику?»
Лу Тинтьсин открыл рот и не сдерживаясь высказал:
«Извини, я не сказал этого раньше, потому преследовал свои эгоистичные мотивы».
«Наставник, вы не должны оправдываться за причиненный вред этому ученику.... Этот ученик виноват. Он слишком глуп и не смог вовремя понять, что всё было сделано ради его блага. Поэтому постоянно копил обиду...»
Чон Шуан смыл землю с мелких осколков костей, которые до сих пор удерживал на ладони.
Слезы катились по его щекам, но он одарил Лу Тинтьсиня теплой и осторожной улыбкой.
«Что еще нужно, чтобы Наставник выздоровел? Что бы у меня ни было, Наставник, возьми все, забери все...»
Это не трансформация, до нее еще далеко. Причину перемены отношения на 180 градусов объяснять не буду, в комментариях есть ангелочек, который очень хорошо это проанализировал.
Маленькие ангелочки, бросающие каштанчики, спасибо!
Я продолжу усердно работать над комментариями и оценками маленьких ангелочков.
Мы долго обсуждали с моим китайский другом, нужен ли мягкий знак в Тинтьсин, и решили, что нет. Он Лу Тинстьсин без «Ь» на конце. У себя я в тексте исправила, но перезалить на Воттпад будет затруднительно…. Потеряется весь прогресс у вас и отметки с комментариями. Просто дальше буду писать правильно. Простите нас, что так поздно об этом задумались.
Ну вот, Чон Шуан прозрел, Лу Тинтьсин смягчился… давайте дальше всё будет хорошо?
И мало ли захотите сказать спасибо за мой труд, принимаю не только письменно, но и на карточку 😊)) Сбер 2202 2067 4695 8904