Велосипед Артамонова

Занимательная история появления мифа об изобретателе велосипеда. Конечно, имя человека, который его изобрёл, хорошо известно — это барон Карл Дрез, в 1817 году запатентовавший «машину для ходьбы». В первом велосипеде Дреза не было педалей и привода — пассажир просто отталкивался от земли ногами. Педали к велосипеду гораздо позже приделал шотландский кузнец Киркпатрик Макмиллан.

Но в России бытовала другая версия. В вышедшей в 1896 году книге «Исторический очерк уральских горных заводов» Василия Дмитриевича Белова встречается следующий пассаж: «Во время коронования императора Павла I, следовательно, в 1801 году, мастеровой уральских заводов Артамонов бегал на изобретённом им велосипеде, за что по повелению императора получил свободу со всем своим потомством». Эта фраза сама по себе вызывает сомнения — хотя бы потому, что в 1801 году короновался не Павел, а Александр I. Но в 1910 году фамилия Артамонова снова «всплыла»: её упомянул со ссылкой на Белова (и подправленным текстом про императора) географ Иван Яковлевич Кривощёков в своей книге «Словарь Верхотурского уезда». И миф ушёл в народ.

В советское время миф начал раскручиваться в полной мере. В 1922-м в Нижнетагильском музее выставлялся неизвестно откуда взявшийся оригинальный велосипед Артамонова (на деле — классический «паук» 1880-х годов, сделанный, как показали современные исследования, из бессемеровской стали, которой в начале XIX века не существовало в природе). В 1948-м в книге историка Виктора Васильевича Данилевского «Русская техника» об Артамонове появилась приличных размеров статья, а уже оттуда история перекочевала в БСЭ, причём здесь у мифического изобретателя впервые появляются имя и отчество в виде инициалов (Е. М.) и годы жизни (1776-1841). Интересно, что чуть раньше в художественном романе Ольги Форш «Михайловский замок» Артамонов назывался Иваном Петровичем. В третьем издании БСЭ инициалы разрослись до полного имени — Ефим Михеевич, а биография превратилась в полноценное жизнеописание. Он якобы был крепостным, работавшим на Пожвинском заводе графа Всеволжского; с детства он был вынужден ходить за тридевять земель на Староуткинскую пристань, где помогал отцу, и для облегчения пути сконструировал самокат. В 1801 году Артамонов на своём цельнометаллическом самокате (собственно, велосипеде-«пауке») доехал до Санкт-Петербурга, был премирован за изобретение и получил вольную. На родине в Нижнем Тагиле он якобы построил ещё ряд велосипедов и сделал несколько изобретений; забыто же его изделие было из-за того, что владелец завода воспринял его как машину для побега крепостных рабочих. Это не шутка, это официальная биография из третьего издания БСЭ.

Сомнения в существовании Артамонова появились в 1980-х годах. Именно тогда обнаружили, что велосипед, хранящийся в Нижнем Тагиле, не может быть старше 1870-х; проведя расследование, никаких сведений об изобретателе до книги Белова попросту не нашли. Зато нашли исторические корни мифа — сведения о нижнетагильских кузнецах Егоре Кузнецове-Жепинском и Артамоне Кузнецовом, которые на коронации преподнесли императрице Марии Фёдоровне конные «музыкальные дрожки». Видимо, неправильно истолковав исторический документ или сознательно совершив подлог, Белов создал нового русского изобретателя — и легенда так прижилась, что для её опровержения потребовался почти век.

А многие до сих пор верят в Артамонова. В Екатеринбурге, например, недавно поставили ему памятник. Там Артамонов в одежде конца XIX века разъезжает на «пауке». Забавно, не правда ли?