Парадокс фансервиса. Fanservice Paradox. Глава 36
Непрофессионалы не должны подражать.
«Как следует из названия, двуликие рыцари могут принадлежать как к темному, так и к светлому лагерю».
«Игроки, которым досталась роль двуликого рыцаря, выберут лагерь, к которому они хотят принадлежать, на основе правил после начала игры. Если двуликий рыцарь решит встать на сторону обычных игроков, им придется приложить все усилия, чтобы помочь хорошим парням найти убийцу. Как только двуликий рыцарь будет вытеснен из игры, будь то из-за того, что его выбрали убийцей или убили, убийца получит дополнительную подсказку для побега. Если в конце концов победят хорошие парни, двуликий рыцарь получит в 1,5 раза больше своих первоначальных очков».
Это было похоже на азартную игру: сколь бы опасной она ни была, выигрыш был весьма значительным.
Хорошие парни должны были защищать рыцаря, а рыцарь также должен был делать все возможное, чтобы помочь хорошим парням. Как только был выбран светлый лагерь, рыцарь стал первой целью убийцы для убийства.
«С другой стороны, если двуликий рыцарь решит встать на сторону убийцы, он присоединится к темному лагерю. Как только они сбегут, хорошие парни получат информацию о личности убийцы, чтобы ускорить процесс его обнаружения. Конечно, если темный лагерь победит в игре, двуликий рыцарь также получит в 1,5 раза больше своих первоначальных очков».
Фан Цзюэся подсознательно подсчитал вероятность победы этого персонажа. Если двуликий рыцарь мог бы в частном порядке связаться с убийцей, а у убийцы были бы некоторые ключевые части заговора в своих руках, это было бы не совсем честно. Шансы на победу были выше, если бы был выбран лагерь убийцы.
«Вы все, должно быть, думаете, что если вам достанется роль двуличного рыцаря, вы выберете убийцу. Но, — голос рассказчика нес в себе намек на улыбку, когда он предупреждал, — в этом сезоне все будет не так просто».
«Во втором сезоне убийца больше не будет иметь права знать оригинальную историю. Каждый игрок получит сообщение о том, какие карты ролей были назначены ему только после начала игры. Другими словами, и убийца, и двуличный рыцарь не будут знать о своей собственной личности, пока не войдут в комнату побега. Кроме своей собственной личности, они не будут знать ничего другого».
Именно в этот момент медленные чувства Фан Цзюэся наконец начали возбуждаться.
Он наконец-то получил удовольствие от этого изменения. При таком правиле двуликий рыцарь, убийца и игроки, принадлежащие к светлому лагерю, — все имели равные шансы на победу, наряду с тем фактом, что каждый игрок был заперт в изолированном черном ящике и не мог видеть других игроков.
Неизбежно, что все будут беспокоиться и подозревать своих товарищей по игре, даже если они были партнерами, принадлежащими к одному лагерю. Любое слово могло сломать эти нестабильные кооперативные отношения и столкнуть другую сторону в пропасть.
«Все правила переданы. Всем удачи».
Повествование закончилось так же внезапно, как и началось, с бормотанием статики. Эта внезапная тишина усилила напряжение.
Фан Цзюэся глубоко вздохнул, закрыл глаза и мысленно представил себе, как его ранее связали сотрудники.
Сначала они накинули веревку ему на шею сзади, затем два конца веревки пропустили через подмышки, чтобы обвить его руки спиралью. Затем они согнули и привязали его обе руки к спине, имитируя позу йоги. После этого они связали ему два запястья. Наконец…
Фан Цзюэся размышлял над последним ходом, когда внезапно почувствовал, как его пнули по ноге.
Звал человек, сидевший напротив него.
Почему этот человек двигался таким образом? Не может же быть, чтобы он тоже ничего не видел?
Фан Цзюэся ждал следующего движения, и когда его не последовало, он стал еще более уверен в своем суждении.
Да, этот человек вошел в комнату позже, чем он сам, и поэтому, вероятно, не знал, что в квест-комнате находится второй человек.
«Я напротив тебя». Фан Цзюэся открыл рот и тихо заговорил, не собираясь пугать другого человека. «Будь осторожен, я тоже не вижу. Если ты случайно упадешь или врежешься во что-нибудь, мне будет трудно помочь тебе на данный момент».
После этого краткого заявления Фан Цзюэся не собирался продолжать с ним связываться. Он продолжал вспоминать, как он был связан — обмотав веревку вокруг его запястий, член экипажа, казалось, потянул вверх. Да, два конца веревки прошли через тот, который был сначала обмотан вокруг его шеи сзади, прежде чем его потянули вниз и завязали в узел.
То есть, пока он мог развязать узел, висящий прямо над запястьем, у него был шанс освободиться от пут.
После недолгого молчания с другой стороны раздался тихий смех.
Он был очень коротким, со слабыми звуковыми волнами, прокатившимися по темноте, прежде чем полететь к нему.
Для других смех не нес бы никакой информации, но этот конкретный смех сумел нарушить спокойствие, которое Фан Цзюэся сохранял с момента входа в комнату для побега.
Фан Цзюэся напрямую назвал его имя. Он был настолько уверен, что даже не думал о том, как отреагирует публика, особенно фанаты CP, после трансляции этого эпизода, наблюдая, как он так твердо и легко вычисляет личность человека напротив.
После этого заявления снова наступило долгое молчание.
Продолжительное молчание укрепило его уверенность в своих суждениях.
«Действительно скучно». Голос Пэй Тинсуна прозвучал так, как и ожидалось, и даже послышались нотки жалобы, когда он прокомментировал: «Я думал, что меня запрут с новыми друзьями».
Фан Цзюэся, уже привыкший к подшучиваниям Пэй Тинсуна, не воспринял этот комментарий всерьёз. Он откровенно сказал: «Когда ты сбежишь, ты сможешь найти новых друзей».
«Мои руки в наручниках», — сказал Пэй Тинсун.
Пэй Тинсун снова рассмеялся. «Откуда ты знаешь?»
Разбираясь с ним, Фан Цзюэся потянулся к этому узлу. Годы танцевальной практики дали ему гибкость, которой обычные люди не могли достичь. Хотя его запястья были связаны, команда программы, вероятно, беспокоилась, что слишком тугое связывание повлияет на кровообращение гостей, поэтому они оставили немного места. Он пошевелил запястьем и попытался дотянуться как можно выше.
Кончик его пальца действительно коснулся чего-то похожего на узел.
Но если он захочет развязать его полностью, ему придется потрудиться усерднее.
Фан Цзюэся внезапно услышал звук, который, казалось, раздался, когда рухнула куча строительных блоков. Он спросил противоположную сторону: «Что вы делаете?»
«Ничего». Голос Пэй Тинсуна звучал очень непринужденно, как будто, как он и объявил ранее, он пришел просто поиграть. «Хотя мои руки скованы наручниками, я просто не могу их разнять. Как только я коснулся стола перед собой, мне показалось, что я столкнул кучу металлических блоков».
Он сказал это так, как будто это было само собой разумеющимся.
Фан Цзюэся услышал какие-то другие звуки и предположил, что Пэй Тинсун, вероятно, что-то собирает. Внезапно он услышал щелчок, как будто что-то просто соединилось.
Услышав этот звук несколько раз подряд, он услышал звук диди. Как ни странно, он не исходил из динамиков в комнате и не исходил со стороны Пэй Тинсуна, а скорее из его собственного капюшона...
Когда последний тон закончился, к удивлению Фан Цзюэся, квадратный капюшон, скрывавший его лицо, разлетелся, словно подарочная коробка, разорванная на части, и каждая ее часть упала в разные стороны.
Фан Цзюэся мог увидеть все в одно мгновение.
Пэй Тинсун, чья голова также была затянута капюшоном, сидел напротив него за столом, а его руки были в наручниках. Если бы Фан Цзюэся не был знаком с его голосом, он боялся, что не смог бы угадать его личность через капюшон.
«Хм?» — издал вопросительный звук Пэй Тинсун.
«Мой капюшон раскрылся». Фан Цзюэся огляделась; металлические блоки, с которыми Пэй Тинсун возился, были вдавлены в стол. «Это должен быть механизм перед тобой, который управлял моим капюшоном».
Оглядевшись, эта комната напоминала кабинет консультирования с множеством книг по психологии на полке сбоку. Он снова посмотрел на одежду Пэй Тинсуна — на нем была белая рубашка с табличкой с именем, приколотой спереди.
Возможно, его персонаж был психологом.
Посмотрев вниз, Фан Цзюэся обнаружил экран дисплея, встроенный в подлокотник своего дивана-кресла. Он попытался наклониться в сторону и коснуться экрана локтем.
Экран загорелся и отобразил цифровые часы, на которых часы, минуты и секунды отображались семью светодиодными линиями.
В этот момент из-под капюшона на голове Пэй Тинсуна раздался звук — женский голос искусственного интеллекта.
Конечно, было время? Но это, кажется, слишком упрощает ситуацию.
«Что ты нашел?» — спросил Пэй Тинсун.
«Хм». Фан Цзюэся определил светодиодные цифры на дисплее — 09:15:50.
Он попробовал этот ответ, хотя он был действительно слишком простым. «9:15:50 утра?»
Фан Цзюэся уже ожидала такого исхода. «Конечно, это неправильно…»
«Это неправильно, и все же ты это сказал», — пробормотал Пэй Тинсун. «У меня сейчас взорвутся уши».
«Тсссс…» Фан Цзюэся снова осмотрел шесть цифр перед собой. Это были действительно очень обычные цифровые часы, и в них не было ничего странного, так почему же его ответ был неверным?
Должно быть, он чего-то не понял.
Он сосредоточил свое внимание на этих числах и продолжал чувствовать, что что-то не так, но не мог определить. Эти маленькие светодиодные линии четко сформировали эти шесть чисел.
«Мы не собираемся останавливаться на самом маленьком препятствии в самом начале, ба, это было бы слишком». Пэй Тинсун начал говорить снова и снова: «Я даже хотел занять первое место, но теперь, похоже, я стану игроком номер один после того, как победный порядок будет подсчитан в обратном порядке».
Фан Цзюэся невольно нахмурилась. «Не говори «первое место», «первое место», какой номер один, а…»
Внезапно что-то мелькнуло у него в голове, и он снова наклонился, чтобы посмотреть на шесть цифр, особенно на цифру 1 после первого двоеточия.
Вертикальные и горизонтальные линии на светодиодном дисплее не образовывали квадратные прямоугольники, а были фактически многоугольниками с различными краями и углами, некоторые из которых были шестиугольными. В предыдущих цифровых часах 1 состояла из «вертикальных линий», но левая сторона была немного ниже правой, таким образом, образуя небольшой наклон и больше напоминая напечатанную 1.
Но теперь единица на этом дисплее была перевернута, и ее левая часть оказалась выше правой.
«Понятно, тебе придется перевернуть его». Фан Цзюэся попытался повернуться и различить цифры: «05, 51, 60…»
Фан Цзюэся снова коснулся экрана, и голос из-под капюшона Пэй Тинсуна снова спросил: «Извините, который час?»
Через две секунды раздался звук «динь-дон». Капюшон Пэй Тинсуна также разлетелся, как и его капюшон, что было немного забавно для Фан Цзюэся, потому что из-за этого Пэй Тинсуна казался завернутым в бумагу подарком-сюрпризом, который теперь появлялся перед ним.
Как только свет ударил ему в глаза, он увидел, что Фан Цзюэся улыбается. Пэй Тинсун нахмурился и спросил: «Чему ты улыбаешься? Ты даже весь связанный».
Фан Цзюэся не одобрил, но все равно сохранил улыбку на лице. «Я могу развязать эту веревку, ты мне веришь?»
Пэй Тинсун осмотрел веревку на своем теле со всех сторон. Его руки были полностью связаны за спиной, а рука была согнута в спине настолько, насколько это было возможно — у этого человека почти не было возможности двигаться вообще.
Однако он не посмел сказать, что не верит ему. Исходя из характера Фан Цзюэся, если бы он не был полностью уверен в себе, он бы ничего не сказал.
Итак, Пэй Тинсун откинулся на спинку стула, и даже с руками в наручниках он обладал манерой поведения мастера. Он повернулся к Фан Цзюэся и с улыбкой сказал: «Пожалуйста».
Фан Цзюэся выпрямился и заметил, что ремни на его запястьях сильно ослабли из-за недавней активности.
С большим усилием он потянулся и схватил этот огромный узел. Его пальцы ощупывали его, следуя изгибам и поворотам намотки на веревке, чтобы добраться до конца. Этот вид связывания, осуществляемый с использованием только одной веревки, даже если он был более сложным, оба его конца в конечном итоге должны были где-то перекрываться.
Пэй Тинсун молча наблюдал за всем этим. Под его взглядом тело Фан Цзюэся было крепко связано змееподобной веревкой, а переплетенная веревка терлась о ткань его одежды, очерчивая четкую перевернутую треугольную фигуру.
Когда он делал движения, чтобы вырваться, контуры его мышц также начинали двигаться. Когда он поворачивал голову, чтобы посмотреть назад, изгиб его шеи удлинялся, выглядя красивым и стройным, содержащим хрупкое чувство красоты. Толстая веревка скользнула по воротнику его рубашки и потерлась о заднюю часть его шеи, окрашивая его чувствительную кожу в красный цвет.
Удовольствие от просмотра пришло не сразу, но это было очень ново.
Он услышал, как Фан Цзюэся бормочет себе под нос. Плотный захват перевязи заставил его дыхание участиться, и он немного задохнулся, а бледная кожа на лбу теперь покрылась потом, который блестел нежным блеском под светом.
Это представление длилось недолго. Хотя каждое движение, казалось, застревало в сердце Пэй Тинсуна, Фан Цзюэся, верный своему слову, сумел развязать узел, висевший на его спине, используя свою удивительную гибкость и память.
Он повернул шею и теперь мог опустить руки, так как они больше не были согнуты, но на запястьях все еще оставался узел.
Пэй Тинсун, сумев зайти так далеко, не мог не поаплодировать ему. «Слишком сильно. А как насчет остальных, можешь ли ты согнуть пальцы и развязать узел на запястьях?»
Фан Цзюэся взглянула на него, затем посмотрела на камеру на столе, направленную на него, и сделала глубокий вдох.
«Я надеюсь, что для следующего сегмента команда программы поможет мне повесить предупреждающее объявление, когда он будет транслироваться». Сказав это, Фан Цзюэся подвинулся вперед на стуле как можно дальше, как будто освобождая место для спины. Затем он подвинул плечи и слегка потянул запястья, которые были связаны у него за спиной. «Следующие движения очень опасны. Непрофессионалы не должны их имитировать, особенно дети».
Пэй Тинсун выглядел совершенно озадаченным, ведь кто бы мог подумать, что в следующий момент Фан Цзюэся поднимет свои связанные руки назад и внезапно дернет их вперед. Ему удалось вывернуть руки, которые были связаны за спиной, полностью вперед!
«Ты... Как ты это сделал?!» Пэй Тинсун был настолько ошеломлен, что не мог больше ничего сказать, и вместо этого просто начал смеяться. Он чувствовал себя так, словно наблюдал акробатическое представление, которое, казалось, нарушало то, как было задумано функционирование человеческого тела.
80% директоров в группе программы были также поражены прямо сейчас, тем фактом, что такого рода положение, когда руки связаны за спиной, было решено самим человеком. Это было просто слишком преувеличено.
Фан Цзюэся покрутил суставами, поднял связанные запястья и попытался укусить зубами последний узел. Он объяснил: «Я очень гибкий; я начал учиться танцевать еще в детском саду».
В этот момент из его кармана раздались вибрации мобильного телефона. В то же время такой же звук вибрации раздался и со стороны Пэй Тинсуна.
Отложив на время узел, Фан Цзюэся достал свой мобильный телефон связанными руками и опустил голову, чтобы разблокировать его.
Экран засветился, и на нем появилось предложение:
[Escape For Your Life: Привет, игрок, добро пожаловать в сегмент вытягивания карт. Ваша роль в этом раунде игры...]
Текст исчез, и на экране появились две карты. На одной был изображен рыцарь в черных доспехах, а на другой — сияющий белый рыцарь.