Я взял в жены искалеченного Бога Войны в качестве своей наложницы. After the Disabled God of War Became My Concubine. Глава 4
Цзян Суйчжоу лег и крепко закрыл глаза, ожидая, что сон быстро придет, чтобы он мог пережить ночь.
Было бы лучше, если бы на следующий день он проснулся в своей квартире, разбуженный будильником.
…Однако, несмотря на то, что Цзян Суйчжоу всего лишь мечтал о спокойном сне, ему не удалось получить желаемое.
Это действительно был диван с резьбой по всему периметру. На него было не только больно смотреть, на нем было еще больнее лежать. Он мог поворачиваться только на бок, накинув на себя тонкий плащ, который был едва ли одеялом.
Это болезненное тело было настолько хрупким, что превзошло все его ожидания.
Из-за узкого дивана у него болела спина, и, несмотря на то, что была весна, руки и ноги были ледяными.
Он ворочался и не мог заснуть, пока в комнате не догорели красные свечи и небо за окном не стало светлее.
К тому времени, как он сел рано утром, он был настолько болезненным, что его тело, казалось, разваливалось на части. Его горло немного зудело, вызывая желание кашлять.
Он дважды тихонько кашлянул, пытаясь заглушить звук, и потер виски, испытывая головокружение.
За окном уже было много служанок, ожидающих на крыльце. Цзян Суйчжоу поднял глаза и увидел Мэн Цяньшаня, стоящего в дверях с рукой в рукаве. Вероятно, он ждал, пока тот проснется, чтобы войти и обслужить его.
Он не мог его впустить. Как только он войдет, не станет ли очевидным тот факт, что он и Хо Уцзю не были в постели вместе?
Цзян Суйчжоу немедленно принял решение в своем сердце.
По другую сторону кровати стояла пустая инвалидная коляска, а Хо Уцзю неподвижно лежал на боку, лицом к нему.
Окно пропускало немного света, падая на его лицо. Его ресницы цвета воронова крыла отбрасывали тень на его щеки.
Он действительно был очень красив.
Контуры его лица были резкими, а черты глубокими. Нос был прямым, а когда глаза были закрыты, длинные ресницы скрывали эту пару безжалостных, угрожающих, черных глаз. Казалось, его героический дух демонстрировался напоказ.
При свете солнца Цзян Суйчжоу увидел крошечный старый шрам, который резко обрезал край его левой брови.
Это было похоже на царапину на божественном оружии, заставившую его превратиться в смертную пыль, запятнанную каплями крови.
Цзян Суйчжоу вздохнул с облегчением и осторожно поднялся с дивана.
Было бы лучше, если бы Хо Уцзю пока не просыпался.
В конце концов, он был таким суровым вчера вечером, прежде чем спрятаться в сторонке, чтобы поспать всю ночь. Теперь уже рассвет. Для него убежать с поджатым хвостом сейчас было немного унизительно, как ни посмотри.
Такого рода неловкие вещи лучше было бы сделать так, чтобы об этом никто не узнал.
Имея это в виду, Цзян Суйчжоу поправил халат и выпрямился. Его поза казалась искренней, но на самом деле он вышел осторожно.
Когда звук шагов затих, дверь с грохотом открылась и снова закрылась.
Единственный тихий звук в комнате тоже исчез, оставив лишь пустую тишину.
Эти мрачные глаза были бодрыми и острыми, и вряд ли можно было подумать, что он только что проснулся.
Его взгляд холодно упал на диван под окном.
Из открытого окна на него падал дневной свет, и в нем порхали пылинки.
Более того, он был тщательно прибран. По одним лишь складкам, которые были неловко разглажены, можно было догадаться, с каким усилием человек скрывал следы своего сна.
Он всегда был очень бдительным и имел острый слух и зрение. Поэтому каждое движение Цзинвана прошлой ночью не ускользнуло от его глаз.
Хо Уцзю наблюдал, как он вжимается в диван, и слушал, как тот ворочается всю ночь, полагая, что тот двигается бесшумно.
Несколько секунд назад Хо Уцзю слушал его, когда он на цыпочках выходил наружу, словно вор.
Прежде чем приехать сюда, Хо Уцзю представлял себе, с чем он может столкнуться в поместье Цзинвана. Цзинван был порочным и коварным человеком, хитрым и мстительным; к тому же, изначально он был в ссоре с императором Цзина. Император, казалось, вознаграждал его, но на самом деле он использовал Хо Уцзю, чтобы унизить Цзинвана, поэтому Цзинван не мог не ненавидеть его.
Его положение было бы еще более мучительным, чем в императорской тюрьме.
Но Цзинван ничего не сделал и вместо этого избегал его, как будто он был чем-то совершенно ужасным.
Хо Уцзю невольно опустил ресницы, и его взгляд упал на свои ноги.
Люди Южного Цзина действительно боялись его. Именно из-за этого страха у него были повреждены меридианы и покалечены ноги.
Даже несмотря на то, что он стал калекой, который не мог стоять, они все еще боялись. Возьмем вчерашний день в качестве примера. Это был всего лишь вопрос его освобождения из тюрьмы, но большая часть императорской гвардии была отправлена, и улицы вдоль дороги были строго оцеплены.
Паланкин был переделан с обеспечением еще большей безопасности, чем тюремная карета, как будто у него появилась способность отращивать крылья и летать.
Хо Уцзю давно знал, как сильно он напугал их в прошлом и насколько усилится их издевательство над ним теперь.
Пока он был в руках врага, страх врага превращался в нож, которым его пронзали. Только когда он достигал точки, где он был в шаге от смерти, они успокаивались.
Они также были правы, делая это. В конце концов, пока в нем еще дышит, он, Хо Уцзю, никогда не будет сидеть и ждать смерти.
Он никогда не видел никого, похожего на Цзинвана. Цзинван явно его боялся, и у него было много способов избавиться от него, и тем не менее, он ничего не сделал.
Хо Уцзю нисколько не верил, что Цзинван был исключительно доброжелательным, но, похоже, ему пока не нужно было предпринимать никаких действий.
Он проработал множество ловушек своего противника еще в тюрьме, готовясь защищаться от них. Он знал, что перемены неизбежны, но он никогда не думал...
Изменение, с которым он столкнулся, было самим Цзинваном.
Мэн Цяньшань, ожидавший у двери, был поражен, увидев, как Цзян Суйчжоу в одиночку толкает дверь.
Он взглянул на небо и поспешно поприветствовал его, сказав: «Господин, до большого дворцового собрания еще больше часа. Почему бы вам не отдохнуть еще немного?»
Ассамблея Большого суда? Он знал, что династия Цзин не практиковала ежедневные утренние заседания суда, а проводила одну сессию суда каждые пять дней, которая называлась Ассамблеей Большого суда.
Для него стало неожиданностью, что на следующий день после приезда сюда он наткнулся на это.
Он кивнул головой и тихо сказал, его голос был немного тихим: «Я проснулся рано. Ничего страшного».
Мэн Цяньшань поспешно ответил, повернул голову и приказал слугам идти во двор короля, чтобы приготовить еду, а сам помог вывести Цзян Суйчжоу со двора.
Цзян Суйчжоу не спал всю ночь и теперь чувствовал головокружение и слабость, поэтому он не отказался и позволил Мэн Цяньшаню помочь ему.
Мэн Цяньшань внимательно осмотрел его, пока они шли.
Темно-синие мешки под глазами, восковое лицо, нетвердая походка; в глазах также чувствовалась скрытая усталость.
Эээ... У принца была довольно напряженная ночь, не так ли?
Мэн Цяньшань взглянул, затем осторожно отвел взгляд. Но он не смог сдержаться и оглянулся во второй и третий раз.
Он подглядывал так часто, что даже Цзян Суйчжоу обратил на это внимание.
Как только Цзян Суйчжоу сел в паланкин, припаркованный у ворот двора, он заметил, что Мэн Цяньшань снова украдкой поглядывает на него.
Цзян Суйчжоу не мог не нахмуриться и спросил: «В чем дело?»
Мэн Цяньшань быстро отвел взгляд и ответил с улыбкой: «Ничего, ничего. Я просто хотел спросить Ваше Высочество, не хотели ли бы вы что-нибудь съесть сегодня утром».
Цзян Суйчжоу покачал головой. «Не стесняйтесь готовить все, что пожелаете».
Мэн Цяньшань немедленно отреагировал, приказал слугам нести паланкин и направился в сторону зала Аньинь.
Цзян Суйчжоу на мгновение задумался и спросил: «Мэн Циншань, уже все готово для двора, куда переезжает Хо Уцз... госпожа Хо?»
Хотя его голова кружилась, он все еще помнил свои планы прошлой ночью. Место, где они спали прошлой ночью, было церемониальной комнатой, используемой для свадебных мероприятий в королевской резиденции. Сегодня Хо Уцзю должен был переехать в свою резиденцию.
Поскольку Цзян Суйчжоу решил не провоцировать его, то Хо Уцзю нельзя подвергать жестокому обращению и лишать его предметов первой необходимости.
Что? Когда Его Высочество спрашивал о таких пустяках в резиденции?
Цзян Суйчжоу некоторое время не слышал ответа, а когда повернул голову в сторону, то увидел, что Мэн Цяньшань ошеломленно смотрит на него.
«Мэн Цяньшань», — подсказал он.
Мэн Циншань ответил: «Ваше Высочество, не волнуйтесь. Я организовал это давным-давно!»
Цзян Суйчжоу помолчал, а затем сказал: «Кажется, он тяжело ранен. Попросите кого-нибудь осмотреть его позже».
Господи, не могу поверить, что мне придется искать врача для кого-то другого.
Мэн Цяньшань несколько раз кивнул: «Позже я пойду к врачу, чтобы осмотреть мадам Хо».
Цзян Суйчжоу хмыкнул и сказал: «Подай ему закуску».
Сказав это, он отвел взгляд, закрыл глаза и, подперев голову рукой, задремал.
Он не заметил, что Мэн Цяньшань, следовавший за ним, уже давно был ошеломлен его приказом.
Он уже кричал где-то глубоко внутри.
Его послали служить принцу в десятилетнем возрасте, и он пробыл с ним много лет, но разве он когда-нибудь видел, чтобы тот интересовался такими вещами?!
Не то чтобы в особняке не было других дам, но даже если они и были в фаворе, он никогда не видел такой заботы о них со стороны своего хозяина!
Он не забыл, что когда принц прибыл вчера вечером, он был холоден как иней от гнева. Он сбросил вуаль и вчера в одиночку выпил свадебную чашу. Один взгляд в его глаза вызвал холодный пот по спине Мэн Цяньханя.
Но всего за одну ночь он действительно начал заботиться о Мадам внутри!
Что еще могло заставить людей так быстро изменить свое отношение? Он знал эти вещи, даже если был всего лишь евнухом.
Сегодняшний вид принца, полный излишеств и чрезмерной похоти, дал ему некоторое представление о методах, используемых мадам внутри.
Подумав об этом, Мэн Цяньшань не мог не вздохнуть.
Неожиданно...неожиданно, у этого калеки оказались такие способности!
Цзян Суйчжоу: У меня болит талия и спина, я не спал всю ночь, и моя голова вот-вот взорвется.