И небо с неба хрясь
Есть такое произведение Эйн Рэнд "Atlas shrugged", которое в русском переводе называется "Атлант расправил плечи". Оно известно как одна из основополагающих книг философского направления, которое называется "объективизм".
Это все звучит очень серьезно и совершенно непривлекательно. Для тех, кто собственно любит читать книжки, я хочу поделиться тайным знанием, что эта книга пала жертвой неправильного пиара. На самом деле, если несколько отвлечься от присутствующей в романе философской линии, то эта книга содержит лучшие черты книг трех жанров: 1) приключенческого романа a la "Необыкновенные приключения экспедиции Барсака" Жюля Верна 2) производственного романа a la "Отель" и "Аэропорт" Артура Хейли 3) романа, в котором активно действует тайное общество, a la "Месс-Менд" Мариэтты Шагинян. Я надеюсь, по этому описанию вас создалось правильное впечатление: это на самом деле приключенческая книжка для взрослых. Интересная, захватывающая, местами смешная и безусловно заслуживающая того, чтобы ее прочитать. Главный минус: коряво переведенная. Не знаю минус или плюс, с моей точки зрения однозначный плюс, но, может быть, с чьей-то точки зрения это минус: длинная - длиннее "Войны и мира", одно из самых длинных произведений, написанных на европейских языках.
Главное идеологическое достоинство - это подробное обсуждение одной глубинной проблемы, которая прячется внутри коммунистической идеологии, и довольно редко обсуждается. Эту проблему можно разглядеть, если чуть подробнее посмотреть на такие концепции, как неравное распределение и неравные возможности.
Она же прячется в известной цитате
"... Мы и кухарку
каждую
выучим
управлять государством!".Во всех этих утверждениях скрыта пресуппозиция, что при другом распределении возможностей, при другом распределении изначальных средств, кто угодно мог бы при нужном количестве обучения достичь важных руководящих должностей и справиться с управлением предприятием, фирмой или государством. Основной контраргумент Эйн Рэнд состоит в том, что способность управлять - это тоже талант, который, во-первых, можно иметь или не иметь, точно так же, как талант к музыке или рисованию, а, во-вторых, необходимо примерно столько же потратить на его развитие, сколько нужно потратить на развитие таланта к музыке и рисованию, для того, чтобы стать по-настоящему хорошим музыкантом или художником. Более того, добавлю от себя, как со многими талантами, дополнительно бывает генетическая предрасположенность к умению хорошо управлять, точно так же, как бывают музыкальные семьи, семьи художников и т.п. Поэтому, дети владельца фирмы, по сравнению со многими прочими, имеют больше шансов обладать с одной стороны врожденным талантом к бытию хорошим владельцем фирмы, и в дополнение к этому имеют очень хорошую возможность натренировать свои способности. Так что, в результате, может так оказаться, что дети владельца фирмы, совершенно не хотят продолжать семейный бизнес, но среди всех прочих для них вероятность того, что у них хорошо получится, высокая.
Главный сюжетный ход в книге состоит в том, что в этой книге умеющие думать, управлять и принимать решения устраняются и объявляют забастовку. В первых вариантах вся книга так и называлась "Забастовка". И книга исследует, что же будет происходить в этом случае. Забастовку же они объявляют потому, что в окружающем их обществе вдруг случается поворот к честному разделу имеющейся собственности между всеми желающими. Как раз, чтобы уравнять неравные стартовые возможности.
Что совершенно отсутствует в книге Эйн Рэнд - это политика. В ее книге получается, что политики - это сборище каких-то непонятных личностей, которые исключительно со своими личными целями издают законы, которые мешают всем работать. В отличие от предпринимателей, которые что-то могут совершить во имя некоторого всеобщего блага, ни одного политика, который бы пекся о чем-нибудь, кроме своих личных целей, в книге не описано.
Вот очень хорошая цитата, которую часто вспоминают в контексте разных бессмысленных законов:
«Вы действительно думаете, будто мы хотим, чтобы эти законы соблюдались? — начал доктор Феррис. — Мы хотим, чтобы они нарушались. [...] Крайне сложно управлять невинными людьми. Единственная власть, которой обладает правительство, — сила, способная сломать преступный элемент. Ну, а если преступников недостаточно, нужно их создавать. Принимается такое количество законов, что человеку невозможно существовать, не нарушая их. Кому нужна нация, состоящая сплошь из законопослушных граждан? Какая от нее польза? А вот издайте законы, которые нельзя ни соблюдать, ни проводить в жизнь, ни объективно трактовать, и вы получите нацию нарушителей, а значит, сможете заработать на преступлениях.» [2012: 446-447]
Но при том, что политика остается за кадром, у Эйн Рэнд очень хорошо получается представить, что получится, если задать неконкурентные правила игры. Сначала возрастет коррупция:
"Мы находимся на пороге нового века, — провозгласил Джеймс Таггерт поверх восполненного бокала с шампанским. — Мы сломим жестокую тиранию экономической власти. Мы освободим людей от диктата доллара. Мы освободим наши духовные устремления от материальных ценностей и их собственников. Мы освободим нашу культуру от удавки искателей прибыли. Мы построим общество, нацеленное на высшие идеалы, и мы заменим аристократию денег на… — …аристократию блата, — закончил кто-то, стоящий сзади. [2012: 416-417]
А затем самым страшным станет некомпетентность работников всех уровней, когда они не способны совершать нетривиальные действия, чуть отличающиеся от имеющейся у них инструкции, не могут принимать решения, и боятся нарушить букву инструкции больше, чем даже не сделать свою работу:
"Люди в кабинете управляющего походили на погасшие светофоры, словно здесь тоже нарушилась некая цепь, и не было живительного тока, приводящего их в действие. Они смотрели на нее с какой-то пассивностью, словно не имело значения, позволит она остаться им замершими или включит рубильник и заставит их двигаться. Управляющего терминалом не было. Главного инженера не могли найти; последний раз его видели два часа назад. Помощник управляющего истощил свою инициативу, вызвавшись позвонить ей. Другие не вызывались делать ничего. Инженер по сигнализации, похожий на студента человек тридцати с лишним лет, говорил вызывающе: — Но такого никогда не случалось, мисс Таггерт! Блокировка никогда не отказывала. Она не должна отказывать. Мы знаем свою работу, можем заботиться о блокировке не хуже, чем кто бы то ни было, но не в тех случаях, когда она выходит из строя, хотя не должна! Дагни не могла понять, сохраняет ли умственные способности пожилой диспетчер, много лет проработавший на железной дороге, но скрывает их, или месяцы подавления этих способностей уничтожили их окончательно, даровав ему покой косности. «Мы не знаем, что делать, мисс Таггерт». «Не знаем, к кому обращаться за разрешением». «Нет правил относительно чрезвычайных происшествий подобного рода». «Нет даже правил относительно того, кто должен устанавливать эти правила!» Дагни выслушала их и без слова объяснения сняла телефонную трубку. Велела телефонистке соединить ее с вице-президентом «Атлантик Саузерн» в Чикаго, позвонить ему домой, поднять его с постели, если он спит. — Джордж? Дагни Таггерт, — сказала она, услышав в трубке голос конкурента. — Не отправишь ли ко мне инженера по сигнализации чикагского терминала Чарлза Меррея на сутки?.. Да… Хорошо. Посади его в самолет, пусть будет здесь как можно быстрее. Скажи, что мы заплатим три тысячи долларов… Да, на один день… Да, так скверно… Да, я заплачу ему наличными, из своего кармана, если придется. Заплачу, сколько нужно для взятки, чтобы сесть в самолет, но отправь его первым же самолетом из Чикаго… Нет, Джордж, ни единого — в «Таггерт Трансконтинентал» не осталось ни одного умеющего думать… Да, раздобуду все бумаги, льготы, исключения и разрешения вследствие чрезвычайных обстоятельств… Спасибо, Джордж. До свиданья. Дагни положила трубку и быстро заговорила, обращаясь к окружающим, чтобы не слышать тишины этой комнаты и Терминала, где больше не раздавалось стука колес, не слышать горьких слов, которые словно бы повторяла эта тишина: «В «Таггерт Трансконтинентал» не осталось ни одного думающего…» [2012: 918]
В общем, я вам ее рекомендую, просто как интересную книжку. Которая в списке книг под названием "The book that changed my life" ("Книга, изменившая мою жизнь"), занимает второе место после библии.