Умер при жизни, но ожил перед смертью: роман Альбера Камю «Посторонний»
Обычный, скучный и скучающий молодой человек совершает убийство. Он не сожалеет о содеянном, но и не пытается избежать тюрьмы. Роман о преступлении, наказании и тотальном чувстве безразличия.
На первый взгляд, дебютный роман Камю «Посторонний» — это лучшая иллюстрация к выражению «Что имеем не храним, потерявши плачем». Но за очевидной моралью скрывается попытка поиска первопричин — почему человек несчастнен, и откуда берется чувство бессилия перед судьбой.
Главный герой — 30-летний француз, который живёт в Алжире. На похоронах матери он не желает смотреть на ее тело, а на следующий день уже идёт в кино с девушкой и «предаётся постыдному распутству». В конце истории герой убивает алжирца, и суд приговаривает его к смертной казни — но осуждают его ни столько за убийство, сколько за безразличие, «отсутсвие элементарных человеческих чувств», что по словам прокурора, является ужасным злодеянием.
Главный герой — действительно бесчувственный мужчина. Но не в значении «черствый» или «жестокий», а в прямом смысле: человек, лишенный эмоций, не способный ощущать ничего к матери, любовнице, убитому алжирцу или собственной судьбе. Вершиной безразличия становится пассивность героя на суде, где тот не пытается оправдать себя или вмешаться в судебный процесс. Это бессилие настолько неестественно, что читатель уже не удивляется, а практически кричит вслед за прокурором: «Ты, мсье Мерсо, получил по заслугам!». Иронично, что судьба героя, который словами или поступками показывал, что всё тщетно и не имеет смысла, в итоге оказывается во власти незнакомых людей. Приговор хоть и кажется несправедливым, но не случайным. Он становится самосбывающимся пророчеством.
Во время заседания герой называет себя посторонним, потому что его судьба решается без его участия, но эта отстранённость от собственной жизни видится с первых абзацев романа. Герой не принимает решений, а поддается внешним стимулам: идет туда, куда зовут, разговаривает с теми, кто первый заводит беседу, пишет роковое письмо, потому что попросил сосед. Он посторонний в собственной жизни — подобно тому, как он прожигает воскресенье, наблюдая с балкона за людьми на улице, он наблюдает за событиями вокруг себя, не принимая к них активного участия, действуя ситуативно под повторяющимся лозунгом «Мне, в сущности, всё равно».
В безразличии, отсутсвие желаний и попыток понять себя видится смерть человека при жизни, однако что-то в наблюдательности героя и его поступках говорит о том, что раньше было место жизни. Например, то, что после отъезда матери в богадельню герой стал жить в одной комнате, намекает на чувство одиночества. Или то, что в университете он строил планы и мечтал, но необходимость бросить учебу и пойти работать лишила его желаний. Поэтому кажется, что духовная смерть героя возникла от внешних причин — в следствие некой травмы. Она стала причиной выученной беспомощности (или говоря художественно, бессилием перед судьбой) и привела к необратимой казни. В этом смысле убийство было случайным, поскольку герой не планировал свою жизнь. Но могло ли оно быть одновременно намеренным — как решимость измениться, поскольку четыре выстрела в неподвижное тело вполне могут быть попыткой избавиться от собственной беспомощности? Как и явка в полицию и признание вины могут быть попыткой вернуть себе ответственность за свою судьбу.
Хоть этот вопрос остается на размышление читателю, очевидно, что близость смерти оживила героя, вернув к нему радостные воспоминания, ощущение счастья и желание жить дальше. А убийство действительно избавило героя от бессилия перед механическим ходом событий, в конечном итоге, вселив даже небольшую надежду на помилование. Не поэтому ли он отказывается от разговора со священником — не желая думать, что после физической смерти его душа всё ещё будет в распоряжении всевышних сил?