XX

Однажды я стоял у окна деревенского дома и смотрел вдаль.

У снопов в поле крестьяне жгли антикварную мебель, чтобы согреться.

Они ломились ко мне в дом, умоляя меня пустить их перезимовать.

Но я им не открыл, хотя бородачи были с вилами, а их женщины — с острыми как секира косами.

Им пришлось уйти ни с чем. Мой дом — моя крепость (и моя мастерская).