XXII

Меня убьют в Электроуглях. Наступит кризис, и почти все компании обанкротятся и прекратят существование. Ни писатели, ни тем более архитекторы больше никому не будут нужны. Я соберу свои вещи — те, что не поместятся в машину, продам почти за бесценок — и уеду в этот городок под Москвой. Там я устроюсь на работу в небольшой продуктовый магазин и буду жить в съемной комнате в том же доме. Свободное время и простая работа, не требующая умственного труда, высвободят десятилетиями томящийся творческий потенциал — я стану писать роман. И в один из таких похожих друг на друга дней я случайно оставлю без присмотра свои черновики — в подсобке на стуле — и отправлюсь расставлять по полкам банки с консервацией, занятый своими мыслями, почти целиком уйдя в себя. Коллеги по жилетке увидят эти листки, прочтут написанное мной и разочаруются. Их мироощущение окажется настолько ветхим, что они не будут в силах выдержать груз своих душ и выплеснут на меня свою агрессию. Меня найдут только на следующее утро, и карета с красной полосой на борту довезет меня до здания электроуглинской больницы, где я скончаюсь, так и не приходя в сознание.