June 5, 2022

Маршал Василевский: "приказ Сталина №227 был суров, но необходим".

Приказ №227 – один из самых суровых приказов Сталина во время войны. В нем Верховный требовал от советских солдат защищать свою землю «до последней капли крови» и «ни шагу назад» без приказа высшего командования. Вводились штрафбаты и заградотряды, паникеров во время боя разрешалось расстреливать на месте.

Западные и либеральные исследователи считают этот приказ свидетельством сталинской жестокости и бесчеловечности. Но советские воины, которым он адресовался, так не считали. Маршал Василевский в своих воспоминаниях рассказывает о том, как этот приказ встретили в войсках, и объясняет, почему резкость и категоричность его тона были оправданы.

«28 июля [1942 г.] в разгар оборонительных боев [за Сталинград] был подписан и немедленно отправлен в войска приказ № 227 народного комиссара обороны И. В. Сталина. Приказ этот сразу же привлек внимание всего личного состава Вооруженных Сил. Я был очевидцем, как заслушивали его воины в частях и подразделениях, изучали офицеры и генералы. Приказ № 227 — один из самых сильных документов военных лет по глубине патриотического содержания, по степени эмоциональной напряженности.

Вот его некоторые положения:
"Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население...
Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке... Такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам.

Каждый командир, красноармеец и политработник должны понять, что наши средства не безграничны, территория Советского государства — это не пустыня, а люди — рабочие, крестьяне, интеллигенция — наши отцы, матери, жены, братья, дети. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории,— стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас уже сейчас нет преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину.

Из этого следует, что пора кончить отступление. Ни шагу назад!
Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности.

Можем ли мы выдержать удар, а потом и отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно, и наш фронт получает все больше и больше самолетов, танков, артиллерии, минометов. Чего же у нас не хватает?
Не хватает порядка и дисциплины в ротах, в батальонах, в полках, в дивизиях, в танковых частях, авиаэскадрильях. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять нашу Родину".

Приказ предлагал "железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток", что от такого отступления не будет якобы вреда. Предписывалось также снимать командующих армиями, командиров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск. Те же меры предлагалось применять и к командирам и комиссарам полков и батальонов за оставление воинами без приказа боевых позиций. Этим приказом вводились штрафные батальоны.

Некоторые буржуазные историки все содержание этого приказа сводят к мерам принуждения; отбрасывая его политические и моральные стороны, утверждают, что введенные приказом № 227 меры принуждения явились главной причиной победы советских войск под Сталинградом. Политический смысл таких передержек и манипуляций понятен.

Я, как и многие другие генералы, видел некоторую резкость и категоричность оценок приказа, но их оправдывало очень суровое и тревожное время. В приказе нас прежде всего привлекло его социальное и нравственное содержание. Он обращал на себя внимание суровостью правды, нелицеприятностью разговора наркома и Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина с советскими воинами, начиная от рядового бойца и кончая командармом. Читая его, каждый из нас задумывался над тем, все ли силы мы отдаем борьбе. Мы сознавали, что жестокость и категоричность требований приказа шла от имени Родины, народа, и важно было не то, какие будут введены меры наказания, хотя и это имело значение, а то, что он повышал сознание ответственности у воинов за судьбы своего социалистического Отечества».

Сегодня разного рода антисоветчики кричат о «бесчеловечности» этого приказа. Но если так, то что такое «человечность»? Обрекать себя на поражения в битвах? Отдавать свои города и села врагу? Оставлять своих жен, детей и матерей на растерзание фашистам? Что из этого «человечность»?

Вот она, бессменная тактика капиталистов – вырвать что-то из контекста, раздуть, а затем давить на эмоции. А контекст заключался в том, что на кону стояло существование всей нашей Родины, а значит каждого человека, и потому столь суровый по содержанию приказ был совершенно оправдан, и более того, необходим. И как бы не пытались непорядочные люди затоптать самые героические страницы нашей истории, в памяти народной этот приказ будет жить как символ стойкости и мужества советского солдата, отстоявшего свою свободу в смертельной схватке с врагом.

Автор: Дмитрий Голубов.