Джихадизм
Джихадизм взял в заложники арабский мир»
Предлагаю вам для прочтения, мнение г.Жиль Кепель
"Жиль Кепель, родившийся в Париже в 1955 году, социолог и арабист. Кепель занимается арабским миром, исламизмом и присутствием мусульман в Европе на протяжении десятилетий. Он был профессором Института политических исследований Парижа с 2001 года. Его новая книга «Sortir du chaos», перевод которой на немецкий язык («Хаос — понимание кризисов в Северной Африке и на Ближнем Востоке») уже опубликованa, представляет собой своего рода краткое изложение его многолетних исследований."
Мистер Кепель, «Sortir du chaos» — это название вашей книги, которая теперь также доступна на немецком языке. Усилился ли хаос в арабском мире из–за протестных движений в Алжире, Ливане и Ираке?
Он формируется снова и снова. Движения, которые происходят сегодня в Алжире, а также в Ливане, Ираке и других странах, показывают, что население арабского мира не хочет довольствоваться условиями, возникшими после провала арабских восстаний в 2011 году. Что особенно поражает в Алжире, так это зрелость протестующих, что несколько напоминает Ганди. Причина — память о гражданской войне в конце прошлого века с ее ужасным насилием, которое в конечном итоге принесло пользу армии. Как будто это движение без явных лидеров просто своей стойкостью поставит политический режим на колени.
Вы даете протестам в Алжире шанс?
Сначала я не думал, что протестное движение сделает это, и я боялся, что силовой аппарат быстро сломает его. Но теперь я передумал. Баланс тех, кто находится у власти, которые держали эту страну под контролем с ее огромными ресурсами с 1962 года, является катастрофическим. Я пришел к выводу, что эта система больше не жизнеспособна.
Изменилась ли тактика протестующих в сравнение с 2011?
Согласен. Демонстрации тех лет перешли под контроль салафитскими и исламистскими движениями или, как в Египте, жестоко разбиты армией. Проблема повстанческих движений 2010/2011 заключалась в том, что их держали группы, не имеющие реальных корней в обществе: хорошо образованные, многоязычные молодые люди, которым удалось использовать социальные сети в свою пользу. Но они не смогли достичь общества в целом — разве что в Тунисе, где протестному движению из внутренних районов удалось заключить договор с городским средним классом. Это не работает в другом месте. Площадь Тахрир в Каире была постоянным зрелищем, но население было исключено из него.
Что сегодня изменилось?
Я думаю, что активисты в других странах извлекли уроки из этого опыта. То, что происходит сегодня в Ливане, Ираке и Алжире, — это, по сути, восстание молодого среднего класса, которого уничтожают или доводят до нищеты. Например, в Ливане по–прежнему существуют университеты, которые предлагают преподавание на очень высоком уровне, чего больше нет во многих других арабских странах. Выпускники этих университетов все еще могут не отставать от мирового рынка, но не находят больше работы в их стране.
Руководящим принципом в вашей книге является постепенное распространение салафизма, который вы регистрируете как в европейских пригородах, так и во всем арабском мире. Сейчас заметны сильные встречные движения.
Как ни парадоксально, самые удивительные изменения произошли в Саудовской Аравии в период с 2011 года по сегодняшний день. Подъем власти Мохаммедом бен Салманом полностью нарушил баланс внутри страны. До недавнего времени экономика Саудовской Аравии основывалась на нефтяной ренте, которая казалась неизмеримой. Эта ситуация изменилась из–за того, что потребление нефти имеет тенденцию к снижению, а также благодаря тому, что США стали крупнейшим в мире производителем нефти благодаря добыче сланцевой нефти. Саудовцы вынуждены пересмотреть свою экономическую модель, если они хотят выжить.
Какое это имеет отношение к салафизму?
Это означает, что люди в Саудовской Аравии должны работать, а не просто получать пенсию; женщины тоже. Предоставить женщинам возможность работать — значит порвать с салафитской идеологией, которая категорически против этого и против всего, что подрывает традиционную роль женщин. Сегодня салафисты больше не играют ключевую роль в узаконивании правления Мухаммеда бен Салмана. Он даже отправил своего самого важного улема, исламского религиозного ученого Мохаммеда бен Айссу, в Освенцим для своего рода паломничества.
Какова цель Салмана?
Он, вероятно, хотел дать понять, что новые правители королевства хотят положить конец политике непризнания Холокоста. Этот жест изменит имидж Саудовской Аравии на западе, в Израиле и в еврейской общине по всему миру. Салман также отправляет эмиссаров повсюду в Европу, чтобы дать понять мусульманским общинам, что они должны соблюдать законы своих принимающих стран и не имеют права применять там законы шариата. За это его массово оскорбляют в соцсетях. Мне кажется ясным, что в будущем финансирование салафитского движения во всем мире, вероятно, будет значительно сокращено. Однако мы должны знать, что салафизм в Европе сейчас функционирует автономно и больше не зависит от внешнего финансирования.
Насколько сильно французские Banlieues в настоящее время сформированы салафизмом?
В настоящее время во Франции существуют салафитские анклавы, которые представляют собой реальную проблему для западных демократий. Они представляют наследие от Абу Мусаба ас–Сури, самого важного идеолога ИГ. Такие анклавы, которые противоречат ценностям общества принимающей страны, а также нападения на гражданских лиц и гражданские учреждения призваны спровоцировать фрагментацию западного общества. Таким образом, экстремисты хотят спровоцировать бурную реакцию сторонников крайне правых, спровоцировать гражданскую войну и таким образом уничтожить Европу изнутри.
Это звучит тревожно.
Абсолютно. Фрагментация в таких анклавах представляет большую угрозу для западных обществ, и дебаты с салафизмом играют решающую роль. В конце концов, последний хочет проникнуть, уничтожить и заменить европейские общества законами шариата. Это требует бдительности, которую не понимают такие политики, как левый популист Жан–Люк Меланшон из партии «La France Insoumise». Они готовы заключить договор с салафитским дьяволом, чтобы сэкономить несколько мест в парламенте.
В своей книге вы рисуете всеобъемлющую картину событий, потрясших Ближний Восток и Магриб за последние четыре десятилетия. Вы связываете эти события непосредственно с развитием идеологии джихада. Это удивительно.
Причина в том, что джихадизм взял в заложники арабский мир, а повествование о джихаде стало великим арабским повествованием. Вопрос в том, останется ли так. 11 сентября 2001 года в Нью–Йорке обрушились не только две башни. Усаме бен Ладену также удается заставить арабов принять мировоззрение исламистов. В конце концов, ИС и его «халифат» возникли из него.
Имеет ли идеология аль–Багдади какое–либо отношение к исламу?
В любом случае. IS относится к строго буквальному прочтению исламской доктрины. Например, когда джихадисты убивают езидов и порабощают их жен, они делают это буквально, ссылаясь на отрывки из Корана. Это еще один бой, который нужно вести. В эти дни во Франции публикуется большая работа под названием «Коран историков». Он охватывает несколько тысяч страниц и является первым в истории анализом контекста, в котором возник Коран, и цивилизации, из которой возник Мухаммед. Такая контекстуализация сегодня позволяет осуществить какую–то революцию в исламе, как это было в случае с христианскими текстами давным–давно. Это может глубоко изменить менталитет. Мусульмане, для которых религия — это прежде всего вопрос духовности, смогут сформировать свои отношения с религией таким образом, чтобы они автоматически не становились заложниками ненавистных салафистов. Это развитие чрезвычайно важно.
Вы посвятили всю свою профессиональную жизнь арабскому миру и его «ветвям» в Европе. Разве это не удручает вас узнать, что стало с Ближним Востоком и Магрибом?
Конечно. Когда я сравниваю Леванта, которого я знал и люблю в юности, с сегодняшней Сирией, это вызывает у меня довольно меланхолию. Но такие люди, как я, имеющие корни в сельской Чешской Республике, имеют гены кабана. Кабан похож на восточного исследователя: он очень расслаблен и имеет толстую кожу. Прежде всего, это жесткий и упругий.
«Sortir du chaos» — это сумма ваших 40 лет в качестве исследователя?
Да. Я написал эту книгу как своего рода завещание, потому что был приговорен к смертной казни И.С. Сейчас мне 65 лет, поэтому я на пенсии и не вижу, что еще я мог бы добавить. Я сделал то, что мог, и, что не менее важно, я также обучил бесчисленное количество студентов. Теперь вам решать продолжить эту работу. Я хочу провести остаток своей жизни, занимаясь более личными делами.