БАРОН САМДИ
По кладбищенским дорожкам
Скачет чёрный петушок,
Вьёт верёвку из кишок
Чернокожая ворожка.
Вот идёт Барон Суббота
В чёрном фраке, словно тень.
Собрались из деревень
Гаитяне в хороводы.
И во рту сигара сыплет искры,
И глаза сверкают, как агат.
Голый череп, сух и угловат -
Голова, прикрытая цилиндром.
Его знаки крест и гроб трухлявый,
Невоздержан в пище и питье.
Он всегда приходит в темноте,
Перец в роме в качестве приправы.
И вокруг Барона вьются бляди,
Он их обнимает, не таясь,
В одержимых временно вселясь
И по крупным жопам жадно гладит.
Первая могила на погосте
Завсегда ему посвящена,
По веленью злого колдуна
Загремят у мёртвых в пляске кости.
Мамбо и хунганы с тайным страхом
Принимают мрачного Самди́,
У него ночуют на груди
Голые распутные девахи.
Покровитель всех головорезов
Жадно поглощает чёрный ром,
Кофе, острый перец и зерно -
Подношенья тёмных мракобесов.
Чёрные бобы, арахис, свечи,
Кукуруза, мясо, белый рис...
Челюстью подвигав вверх и вниз,
Череп ухмыльнётся человечий.
А вокруг убийцы и маньяки
И торчат могильные кресты,
И нагое тело секс-звезды,
Банды отморозков, как собаки.
Рокот ритуальных барабанов,
Громкий лязг наточенных ножей
И горячий шёпот ворожей,
Гаитянских выкрики шаманов.
Меж миров стоит на перекрёстке
Элегантно выбритый Самди.
Все заботы мира позади,
Это мира нижнего подмостки.
Чёрные очки и шляпа с тростью,
Шутки непристойные и мат.
До детей особенный эмпат
Повелитель всех земных погостов.
С черепом креольского ребёнка,
Его сына юного, Барон,
Где обряд творится похорон,
Незаметно встал чуть-чуть в сторонке.
На могиле страстно пляшут самбу,
Пышные красотки хлещут ром.
Пляшет с ними в танце удалом
Сам Барон, осклабившись похабно.
Он идёт по кладбищу бесшумно.
Кто ему явиться повелит?
Воздух разжигает и хмелит,
Светит месяц, ночью очень душно...
Не зовут Барона, он приходит
Только по желанью своему.
В никотинном спрятавшись дыму,
Одержимым лихо кукловодит.
На плече нахохлился сердито
Маленький банкивский петушок.
Алкогольный слышится душок.
На погосте щимятся бандиты.
Маги из муки насыплют ве́ве -
На нсибиди это тайный знак.
Ло́а призывает в хунфор маг
Из страны небесной Ле Гвинея.
Сидя на полу вокруг митана,
В трансе к восприятию готов,
Вызывает духов и богов
Жрец в сопровожденьи барабанов.
Свечи чёрные горят под крышей храма.
Барабанов надо ровно пять.
Из воды волшебный круг создать
Унси и ла плас помогут мамбо.
Дамы в белых платьях, джентльмены -
Те в костюмах сдержанных цветов.
Благодать нисходит - и готов!
Пляска происходит непременно.
И петух чтоб чёрный безреме́нно
Не сносил бы голову свою,
А вокруг танцуют и поют,
И у одержимых льётся пена:
„Папа Легба, отвори ворота.
Отвори ворота, дай пройти -
Чтоб я смог восславить хороводом
Добрых ло́а и назад уйти.“
Всё быстрее ритм барабанов
И всё громче выкрики вокруг,
И теснее делается круг -
Всё здесь происходит без обмана.
Люди с побелевшими глазами
Бьются как безумные в грязи,
Говорят густыми голосами...
Но у них всё точно на мази́.
Дамы в белом скачут непристойно,
Джентльмены прыгают козлом...
А бокор в сторонке, как разбойник,
Смотрит через чёрное стекло
Солнечных очков от бренда Fendi.
Он спокоен, собран и сердит,
Попивая ягодное бренди
Вперемешку с ромом и следит.
Радугой в глаза сверкнул Dumballah.
Papa Legba связкою ключей
Загремел, ворота отмыкая
В глубину тропических ночей.
Арт: André Pierre - Baron Samedi and Guede Nibo, 1985
