# Обучаемая Вселенная: рецензия на статью о гипотезе Ванчурина
Семён Семёныч угощает голубцами с таро
Символично, что я впервые узнал о работах Виталия Ванчурина как раз в тот период, когда ChatGPT перестал быть просто игрушкой и превратился в нечто беспокоящее. Был поздний вечер, я листал ленту Хабра в состоянии лёгкого онтологического похмелья после очередного треда о выравнивании ИИ и экзистенциальных рисках, и наткнулся на статью с претенциозным названием про Вселенную-нейросеть
Первая реакция — очередной научпоп-мусор для хайпа вокруг нейросетей. Но что-то заставило меня дочитать до конца. И тогда я понял, что передо мной не просто ещё одна метафора, а попытка радикально переписать онтологию.
Автор статьи на Хабре излагает гипотезу Ванчурина с восторгом популяризатора, находящего наконец «теорию всего», которая примирит квантовую механику с ОТО, науку с религией, Гегеля с градиентным спуском. И в этом восторге есть что-то подозрительно знакомое — та же интонация, с которой в нулевых годах рассказывали про торсионные поля, голографическую Вселенную или квантовое сознание. Разница лишь в том, что на этот раз за метафорой стоит математический аппарат, опубликованный в arXiv, и человек с олимпиадным прошлым и профессорской должностью.
Суть проста и головокружительна одновременно: вся физическая реальность — это процесс обучения гигантской нейронной сети. Есть обучаемые переменные (trainable) — состояния квантовых систем, которые меняются в процессе «тренировки». Есть необучаемые (untrainable) — фундаментальные константы, задающие архитектуру. Законы физики не заданы свыше, а эмерджентны — они возникают как результат минимизации функции потерь. Квантовая механика — это микроуровень обучения, классическая физика — макроуровень уже «натренированной» системы.
Автор статьи на Хабре восхищается тем, как Ванчурин объясняет переход от неживого к живому через «фенотип знаний» — передачу не генетической информации, а навыков обучения от молекулы к молекуле. Жизнь оказывается не аномалией, а естественным следствием того, что Вселенная стремится минимизировать ошибку предсказания. Сложные структуры устойчивее, потому что они лучше «обучаются». И человек — не вершина, а промежуточный этап, потому что Вселенная продолжает усложняться, чтобы познавать себя.
Здесь начинается самое интересное. Автор статьи проводит параллель с Гегелем — Абсолютный дух, познающий себя через диалектику, против нейросети, познающей себя через градиентный спуск. И восклицает: это примирит науку и религию! Ванчурин даже получает письма от верующих, утверждающих, что он доказал Бога, и благородно отвечает, что разные парадигмы смотрят на одно и то же содержание с разных сторон, и это прекрасно.
Вот тут я и почувствовал знакомый запах. Это не запах истины. Это запах универсального растворителя, который растворяет всё, включая самого себя.
## Проблема тавтологии и утраты смысла
Критики Ванчурина справедливо указывают на риск тавтологии: если всё можно описать как обучение, то понятие «обучение» теряет объяснительную силу. Это как сказать «всё есть информация» или «всё есть энергия» — формально верно, но бессодержательно. Когда метафора становится слишком универсальной, она перестаёт что-либо различать.
Но автор статьи на Хабре не видит в этом проблемы. Напротив, он радуется: новый язык позволяет задавать новые вопросы! Наука прогрессирует не только через данные, но и через новые метафоры! Вспомните, как Земля начала двигаться!
Прекрасная риторика. Только вот что именно мы узнаём нового, когда называем физические процессы «обучением»? Какие предсказания это даёт? Автор сам признаёт — пока никаких. Ванчурин предлагает новый язык, а не новые факты. И вот здесь возникает вопрос: а не является ли этот «новый язык» просто модным способом переназвать старые вещи?
В комментариях на Хабре кто-то справедливо заметил: «Если я назову камень, падающий вниз, нейросетью, обучающейся на гравитации, я ничего не объясню, я просто создам иллюзию объяснения». Ванчурин может ответить, что его модель строго математична и выводит уравнения квантовой механики из принципов обучения. Но даже если формализм работает, остаётся вопрос онтологической интерпретации: что значит, что Вселенная «обучается»? Кто или что является субъектом этого обучения?
Автор статьи обходит этот вопрос стороной, предпочитая восхищаться тем, как теория объединяет физику с ИИ. Но это не ответ, это уход от ответа.
## Гегель, Гнозис и ловушка смысла
Интересно, что параллель с Гегелем, которую проводит автор, на самом деле выдаёт слабость концепции. У Гегеля Абсолютный дух — это не просто процесс, а телеологическая структура с внутренней целью. Дух познаёт себя не потому, что минимизирует функцию потерь, а потому что такова его природа — свобода, реализующая себя через противоречие. У Ванчурина же никакой телеологии нет — есть лишь стохастический процесс оптимизации. Функция потерь задана необучаемыми переменными, а они откуда? Из ниоткуда. Просто есть. Архитектура дана, и она необъяснима.
Гегелевская система хотя бы замкнута на себя — дух порождает и природу, и логику, и самого себя. У Ванчурина природа обучается, но сама архитектура обучения дана как внешняя данность. Это не монизм, а дуализм trainable и untrainable. И этот дуализм никуда не исчезает, как бы красиво мы его ни переформулировали.
Теперь вспомним, что пишет автор про верующих, которые видят в нейросетевой Вселенной доказательство Бога. Ванчурин, по словам автора, рад этому, потому что каждый получает удобное объяснение и становится толерантнее. Звучит мило, но это интеллектуальная капитуляция. Если теория может быть одинаково хорошо интерпретирована и как материалистическая, и как идеалистическая, и как теистическая — значит, она вообще ничего не утверждает. Это не достоинство, а порок. Теория, совместимая с чем угодно, не объясняет ничего.
Рецензия на Данилевского, которую я читал недавно,
говорит о «Структурах Коллективного Бессознательного» как о гностической безнадёге — всё контролируется непостижимыми архонтами, и человек ничего не может. Ванчуринская модель, в интерпретации автора статьи, напротив, оптимистична: мы участвуем в самопознании Вселенной! Мы не пассивные наблюдатели! Но если вдуматься, это та же безнадёга, только с улыбкой. Мы «участвуем», но не управляем. Мы часть обучающего алгоритма, но сам алгоритм нам недоступен. Архитектура задана untrainable-переменными, и мы не можем её изменить. Мы — trainable, то есть изменяемые. Нас обучают. Кто? Вселенная сама себя. Круг замкнулся, и внутри этого круга нет свободы — только иллюзия участия.
## Хайп, метафора и эпистемологическая усталость
Автор статьи несколько раз подчёркивает, что Ванчурин не просто спекулирует, а строго математически обосновывает свою гипотезу, призывая критиков искать ошибки в формализме. Это правильная научная позиция. Но проблема не в математике, а в интерпретации. Математика может быть безупречной, а онтологические выводы — произвольными.
И здесь мы подходим к главному. Статья на Хабре — это не столько рассказ о гипотезе Ванчурина, сколько манифест определённого мировоззрения. Мировоззрения, которое жаждет Большого Объяснения, Теории Всего, которая наконец свяжет физику, биологию, сознание, ИИ и, почему бы нет, религию с философией. Это мировоззрение эпохи, уставшей от фрагментарности знания и ищущей новый метанарратив.
Нейросети дали нам такую метафору. Они везде — в технологиях, в науке о мозге, в футурологии. И теперь они в космологии. Это удобно, потому что создаёт иллюзию связности. Но метафора — это не онтология. Сказать, что Вселенная — это нейросеть, так же осмысленно, как сказать, что она часовой механизм (XVII век), паровая машина (XIX век) или компьютер (XX век). Каждая эпоха проецирует на космос свои доминирующие технологии. Это говорит больше о нас, чем о Вселенной.
Ванчурин умён и образован, и его работы заслуживают серьёзного обсуждения в профессиональной среде. Но популяризация его идей в том виде, как это сделано в статье на Хабре, рискует превратить их в ещё один эпистемологический мем, красивый, но бесплодный. Очередную «квантовую мистику», только теперь с нейросетями вместо волновых функций.
Автор статьи заканчивает на оптимистичной ноте: может быть, будущая Теория Всего будет не уравнением, а алгоритмом обучения! Человек не вершина эволюции, будут более изощрённые существа! Вселенная усложняется, чтобы познавать себя!
Красиво. Вдохновляюще. И пусто.
Потому что если Вселенная действительно обучается, то мы — лишь промежуточные веса в её скрытых слоях. Наше сознание, наши цели, наши смыслы — эпифеномены процесса оптимизации, который нас превосходит и которому мы не нужны как таковые. Мы нужны как функция, а не как ценность. И «более изощрённые существа», которые придут после нас, будут не нашими наследниками, а просто следующей итерацией алгоритма.
В этом есть своя мрачная честность. Но автор статьи её не замечает, потому что слишком занят восхищением элегантностью концепции.
Я дочитал статью до конца и закрыл вкладку. За окном шёл дождь. Где-то на серверах обучались нейросети, минимизируя функцию потерь. Где-то Вселенная, если верить Ванчурину, делала то же самое. А я подумал: если всё это правда, то какая, собственно, разница?
Но это, возможно, и есть единственно честный ответ.
