Уголёк
Вова выдумал, что на антресолях кто-то живет.
Вова, вообще, почти идеальный ребенок. Книжки читает, рисует что-то помаленьку. Из игрушек любит конструкторы и всякое другое, где своими руками делать надо.
В телефон, конечно, залипает – но совсем немного. Я иногда думаю, только чтоб среди друзей не выделяться. За компьютером – и того меньше. Не капризничает, ничего.
Ну, был случай – в садик вдруг расхотел ходить. Мол, дети там глупые. Ну, я с ним поговорил – слово за слово, все выяснил. В общем, обижать его там кое-кто начал. Супруга хотела идти к директору там, к воспитателям – но ясное ж дело, что так проблемы не решаются.
Короче, сказал я ему, чтоб самому глупому в нос двинул, показал, как – и все образовалось.
В общем, не ребенок, а золото.
Про антресоли я и так вспоминать не люблю. Они у нас здоровенные – считай, над доброй половиной коридора. Последний раз я туда лазил, кажется, еще когда мама была жива – Вовкина бабушка. Что-то там достать или убрать. Может, опять банки какие-то. Там же чего только нет.
Я вот точно помню, что там должны быть мои старые лыжи. И боксерские перчатки – занимался когда-то. Перчатки ого-го какие, советские. Вон Вовка если пойдет на бокс – надо будет найти и подарить. Таких сейчас и не купишь. Еще какие-то советские книги, швейная машинка, игрушки старые. Но это все ближе к дверцам. Что в глубине – я вообще не знаю. Бабушка знала, наверное – не Вовкина, а моя. Она как раз маленькая была, когда в эту квартиру заехали.
Супруга мне иногда говорит, что надо на антресолях разобраться. Ей, мол, недосуг, да и тяжелое там. Мол, разберемся (ну то есть это я разберусь), ненужное выкинем, а нужное, но редко – туда уберем. Квартира свободнее станет.
Ей, в общем, легко говорить. Я после работы устаю здорово, в цеху-то железо тягать с места на место. А она у нас полдня дома сидит, мастер удаленных продаж. Сама бы и разобралась.
Не, я чего, я ничего. Просто в выходные некогда, а после работы – неохота.
В общем, я и так про эти антресоли думать не люблю, а тут Вовка. В последнее время какой-то шуганый стал. Когда мимо места, где дверцы, проходит – старается побыстрее. Если один дома – вообще из комнаты предпочитает не выходить. Сидит там, с хомяком играет.
Раньше рыбки еще были – да повадились дохнуть, одна за одной. Жалко, Вовка их любил вроде – да и я тоже. У меня в детстве аквариум был. В общем, закончились рыбки. Мор какой, или там я не знаю. Вовка их вроде даже где-то хоронил сам – вот какой самостоятельный. А тут – боится. Ну я его за пуговицу – и на допрос.
На антресолях, говорит, живет у нас такой. Недавно не было, а теперь вот есть. Какой-то маленький, но страшный. Вроде кот не кот, человек не человек.
Темный такой, в тени прячется когда – считай, не видать. Иногда только глаза сверкают. Когда дома нет никого – шепчет всякое с антресолей. Иногда сказки рассказывает, хорошие, только страшные. А иногда есть просит. Мол, спал долго, а сейчас голодный. Я, говорит, Угольком его зову – потому что черный и глаза светятся.
Ну, я все супруге излагаю, конечно. Та сперва в панику – давай к психологу сходим. Читала, что все эти воображаемые друзья – от тревог и комплексов. Я пальцем у виска – какие, мол, комплексы у Вовки. Супруга подумала и говорит – а может, давай попа позовем? Он там свечку поставит, все как положено. Мало ли что. Самой ночью иногда кажется, как до туалета идешь, шебуршит что-то. Или вон, давай антресоли снесем. Хлам весь выкинем. Ты его разбери только.
Ну говорю, разберу – при случае.
Через пару дней Вовка подходит, весь в слезах. Давай, говорит, Угольку хомяка отдадим. Он очень просит. Раньше рыбки были – по одной в неделю примерно. Ему хватало, он поест и спать. А сейчас закончились. Уголек голодный – грозит, не будете кормить, с антресолей ночью слезет, на грудь сядет и придушит. А хомяка ему надолго хватит – он заснет и нас не тронет.
Тут уж я вижу – дело серьезное. Сегодня хомяка, а завтра кого? Ты, говорю, не пробовал не рыбок носить, а чего поменьше?
Вовка кивает. Раньше, мол, со двора муравьев таскал, и мух ловил – а сейчас они попрятались, холодно. Вот и пришлось – рыбок. Муравьев каждый день надо было, но зато не так жалко.
В общем, я подумал и проблему решил радикально.
Мы с Вовкой на антресолях тараканов развели. Я на птичьем купил, не здоровых этих импортных, а поменьше, обыкновенных – их тоже для кого-то разводят, то ли для ежей, то ли для ужей, не шарю я в этом.
Я днем их принес, пока супруги нету, и расквартировал – прямо на антресоли. Приоткрыл и туда, значит, отправил. Им там хорошо, наверное – многое множество расплодилось. Вольготно. Иногда только на кухню выбираются.
Супруга меня, конечно, теперь этими антресолями еще больше пилит. Но зато Вовка успокоился – Уголька, мол, не слыхать – ему теперь, небось, всех дел: ешь да спи. Сказок только жалко, он их интересно рассказывал. Зато хомяк цел – вон какой толстый сделался.
Я, на самом деле, хорошо помню, почему вечно откладываю эти антресоли.
Помню, что стало с моими собственными рыбками.
И как во сне задохнулась бабушка. После этого Уголек затих – на много лет.