Память-допинг
Когда я в детстве-отрочестве-юности мучительно просыпался по утрам, отец, помнится, дразнил: а вот когда ты был маленький, врал он, тебе можно было прошептать в ушко: «На рыбалку…» – и ты пулей из постели вылетал.
Не думаю. Не помню, во всяком случае.
А ведь рептильная моя, которая на «жестком диске», память – неплоха. Кусками, конечно, вспышками – но достаточно рано и вполне подробно…
Мы помним, говорят британские ученые, сильные впечатления. Но, утверждают они же, из-за стремления жить спокойно забываем даже очень впечатлившее, если оно плохое.
Что же. Не исключаю, что раннее утреннее пробуждение записано в моем «корневом каталоге» как зло, нарушение естественных биоритмов. Ярко выраженная сова, как в народе говорят. А с годами начинаю подозревать, что пробуждение вообще противопоказано моему организму. Резкое, по крайней мере. Я завожусь, как дизель на морозе – в каком бы положении ни находились стрелки часов. Встать для меня – половина суточной энергозатраты…
Сейчас должен последовать вывод из этих пронзительных откровений…
Сразу очевидный: скорей бы помереть, чтобы совсем не вставать.
Разогнавшись по дистанции дня, долго мучительно засыпаю – как турбина на хорошенько поработавшем моторе. Необъятный посюсторонний мир не желает отпускать в непонятный потусторонний. Чисто ребенок, в натуре. Но топливный бак пустеет…
А потом – бац! – утро, и всё сначала, и по кругу, по кругу…
Сейчас, когда пишу эти строки – честно, не знаю. (Не для того же, чтобы их написать? Или…) Но бывает: во сне, незадолго до будильника, в предрассветной туманной зыби вдруг мелькнет тень понимания – и тут же в ней утонет, растворится.
А память – хорошая, сука! – хранит этот отсвет ясности, эхо смысла…