Ностальгия по настоящему

Я не знаю, как остальные,

но я чувствую жесточайшую

Андрей Вознесенский

В дневнике я зову вчерашний день.

Правильно: день не кончен, пока не уснул, а значит, что-то всегда, в любой момент, может произойти – и всё перевернуть…

Но только ли в дневнике ловлю я день вчерашний?

Может быть, так вообще устроена жизнь?

Ты волочишь существование, перешагивая, как тот Мюллер, натянутые в дверных проемах веревочки и смахивая кнопки, подсыпанные на сиденье стула, – а назавтра глупые, лишние и/или суетные тело-духо-движения представляются героическими, или хотя бы осмысленными…

И это наполняет воздушный шарик с названием «смысл».

А вторая половина этого наполнения – планы.

Вот выгнал я жену, например…

…на работу, застелил постель и вообще – порядок. Сейчас заварю чаю и займусь делом – впереди 3-4 безмятежных (надеюсь) часа…

Прошлое и будущее.

Настоящего нет.