Мой прекрасный маньяк
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 1. Глава 3.4
Поздним вечером трущобы были безжизненны и погружены в гнетущую тишину. Разбитый газовый фонарь мигнул, а затем и вовсе погас. Окружающая местность на несколько метров погрузилась в полную темноту. Окна соседних многоквартирных домов, построенных вплотную друг к другу, были закрыты ставнями, не давая проникнуть даже слабому свету.
Но в часовне Мизера всё было иначе. Когда они вошли, во внутреннем дворе часовни, освещённом лампами, играла группа детей лет пяти-шести. Ребёнок, стоявший между двумя разделившимися группами, глубоко вздохнул и подбросил в воздух что-то вроде крышки от бутылки. Увидев, где она упала, другой ребёнок громко крикнул:
Тут же дети с одной стороны ринулись вперёд. Дети с противоположной стороны бросились ловить их и в конце концов хлопнули одного по спине.
- Отец Мартин, отец Мартин теперь тоже Ночь!
- Ох, ну вот. Кумин, как ты быстр! А я так хотел выиграть за День на этот раз.
Тот, кто жаловался, был Мартин Беккер, которого Габриэль встречал в полицейском участке несколькими днями ранее. В отличие от той встречи, когда он был в перчатках, теперь его руки были голыми, и ожог на тыльной стороне ладони был чётко виден. Мартин наклонился и подхватил ребёнка на руки.
- Что поделаешь. Раз так вышло, придётся и мне присоединиться к Ночи.
Увидев его преувеличенно зловещее выражение лица, ребёнок на его руках запрокинул голову и радостно рассмеялся. Его нижнюю челюсть прикрывала полупрозрачная кожа. Мартин, переступая через нарисованную линию и держа ребёнка за руку, заметил их и замер.
Он коротко махнул рукой детям и подошёл к ним с лучезарной улыбкой.
- Что привело вас сюда в такой поздний час? Неужели вы передумали насчёт того предложения, о котором мы говорили в прошлый раз?
«Ах, точно, было такое». Габриэль попытался улыбнуться.
- Простите, нет. Мы пришли по делу.
- Мы работаем страховыми следователями в Мидской страховой компании. Недавно умерший Таум Броди оставил небольшую страховую сумму своему пропавшему сыну, и у нас есть несколько вопросов по этому поводу.
Клаус достал визитницу и показал её Мартину. Свет от зеркала осветил лицо Мартина. Наконец тот медленно кивнул.
- Давайте пройдём внутрь. Ребята, перерыв окончен. Пора заходить и заниматься.
- Мы могли бы выиграть на этот раз!
Ребёнок по имени Кумин надулся. Мартин погладил его по голове.
- Продолжим в следующий раз, ладно?
Дети с неохотой поплелись в маленькое здание рядом с часовней. Убедившись, что все дети зашли, Мартин проводил Габриэля и Клауса в дом священника. Это было старое, скромное одноэтажное кирпичное здание за часовней. По плющу, покрывавшему стены, быстро полз паук.
Сразу за входной дверью располагалось помещение, служившее одновременно кабинетом и гостиной. На деревянном столе с облупившейся краской лежали книги, молитвенники и лампа. Единственным украшением, если его можно так назвать, была грубая статуэтка, похожая на попытку изобразить птицу. Мартин с горькой улыбкой усадил их на старый диван.
- Мне нечем вас угостить. Прошу прощения.
- Всё в порядке. Прежде всего, мы хотели бы спросить о Джеке Броди, сыне Таума Броди. Вы знали этого ребёнка? - вежливо спросил Клаус.
Выражение лица Мартина сразу помрачнело.
- Не просто знал, мы были довольно близки. Мальчик посещал вечернюю школу при нашей часовне и часто играл здесь. Он был добрым ребёнком, хотя и озорным. Но... - Мартин перекрестился.
- В трущобах дети часто сбегают. Они ступают на преступный путь или просто уезжают в неизвестность, теряя связь с домом. Им надоедает их нынешняя жизнь, и они легко поддаются соблазнам. Думаю, Джек не стал исключением. У него были непростые отношения с отцом.
- Насколько непростыми? - спросил Габриэль.
- Джек показывал мне шрам на икре. Он сказал, что отец избил его так, когда он сказал, что скучает по умершей матери. Я пытался образумить Таума, но ситуация только ухудшалась.
Казалось, он был убеждён, что Джек ушёл из дома сам. Габриэль спросил снова:
- А вы никогда не задумывались о возможности того, что Джека похитили?
- Нет, никогда. Разве что он был ребёнком из богатой семьи, но кто и зачем стал бы похищать ребёнка из бедной семьи, которая не может заплатить выкуп? Если нужна дешёвая рабочая сила, достаточно посмотреть на очередь из детей, желающих устроиться на фабрику.
На лице Мартина было недоумение. Была ли такая реакция естественной для того, кто не знал об артефактах и ритуалах? Пока Габриэль размышлял, Клаус задал вопрос:
- Тогда у вас совсем нет предположений, куда мог пойти Джек? Он не выходил на связь с вами или кем-то ещё после исчезновения?
- Не знаю. Никто не получал от него вестей. Если бы это случилось, я бы передал Тауму. Он очень сожалел и страдал.
- Но теперь, когда Таум ушёл из жизни, вам, должно быть, тяжело, - с сочувствием в голосе сказал Клаус.
- Да, это так. На самом деле, Таум приходил ко мне за несколько дней до смерти.
Габриэль почувствовал, как по его телу расползается лёгкое напряжение.
- Он сказал, что, должно быть, ребёнок мёртв, откуда бы он это ни узнал. Я уговаривал его не терять надежды, ведь нельзя знать наверняка, жив ли он, но он не слушал. Возможно, в глубине души он всё ещё винил меня. Он думал, что я ещё больше отдалил его от сына.
На лице Мартина появилась горькая улыбка.
- Думаю, именно поэтому он покончил с жизнью в часовне. Мне просто жаль, что я не смог его спасти.
В маленькой комнате на мгновение повисла тишина. Мартин опустил голову и коснулся ожога на тыльной стороне ладони. Клаус первым поднялся с места и протянул ему руку.
- Благодарю вас за уделенное время. Если мы найдём Джека, мы обязательно свяжемся с вами.
- Я был бы очень признателен за это.
Мартин с готовностью пожал протянутую руку обеими руками. Он сделал то же самое, когда Габриэль последовал его примеру. Выходя из дома священника, Клаус, словно внезапно вспомнив, спросил Мартина:
- Можно ли нам подняться на колокольню?
Подняться на колокольню разрешили без возражений. Пожилой звонарь проводил Габриэля и Клауса. В отличие от Габриэля, у которого уже начинало перехватывать дыхание, Клаус легко поднимался по ступеням, выражая восхищение усердием звонаря.
- Вы занимаетесь по-настоящему значимым делом.
- Это не так уж сложно. Но за все эти годы я ни разу не отнёсся к своим обязанностям спустя рукава. Ни разу не опоздал даже на минуту. Встаю в пять утра, ложусь в полночь, и ни разу не сделал свою работу кое-как, - он несколько раз повторил эти слова, постукивая себя в грудь. Затем его брови нахмурились.
- Сюда не каждому можно подниматься. Это священное место. Но с тех пор, как отец Мартин открыл эту школу или что-то там, надоедливые малыши так и норовят забраться сюда по любому поводу, да и всякие странные типы... Эх. В общем, через полчаса мне нужно звонить в колокол, так что спуститесь до этого.
Повторив наставление, он спустился в свою комнату на нижнем этаже. Габриэль, следуя за Клаусом, осмотрел колокольню.
Внутри колокольня состояла только из колокола и арочных колонн. Ни малейшего беспорядка, даже пыли, и негде было спрятаться.
Однако тому, кто тайком поднялся сюда, не составило бы труда прыгнуть вниз, если бы он того захотел. Кроме невысокого парапета по колено, не было ни стекла, ни решёток.
Несмотря на открытое со всех сторон пространство, ощущения свободы не было. Башня была примерно той же высоты, что и окружающие здания, не открывая панорамного вида, скорее, создавая ощущение замкнутого пространства.
Некоторое время Габриэль смотрел наружу, затем повернул голову и уставился на огромный колокол, который был больше его самого. Неизвестно, как давно он был отлит, но на колоколе не было ни пятнышка ржавчины, ни царапины. Гладкая золотистая поверхность словно внешне подтверждала святость, которую символизировал колокол.
Однако эта безупречность почему-то вызывала у Габриэля неприятное чувство. Необъяснимое физическое отвращение кололо ему грудь.
«Наверное, потому что здесь умер человек»
Габриэль перевёл взгляд на Клауса. Тот пристально смотрел на здание часовни напротив. Словно размышляя вслух, Клаус пробормотал:
Габриэль заметил, что его взгляд опустился на небольшой дом священника.
- Вы подозреваете Мартина Беккера?
- Это подозрительно. И то, что Таум приходил к нему перед смертью, и то, что именно он первым дотронулся до тела Таума, умершего здесь.
- ...И когда он осматривал тело, все окна часовни были закрыты.
Таким образом, никто из прихожан не видел, какие именно действия совершал Мартин. Его слова на первый взгляд звучали правдоподобно, но то же самое было и с миссис Крем. Было неизвестно, действительно ли он невиновен или за строками его рассказа скрывалась иная правда. Брови Клауса сдвинулись.
- Таум умер не глубокой ночью. Хотя проникнуть сюда было бы проще, когда звонарь спал, он выбрал время после рассвета, во время службы. Он хотел что-то сказать собравшимся в часовне людям.
- Он хотел передать свою волю самой смертью или... - Габриэль ненадолго запнулся. - ...или священник скрыл предсмертную записку?
Клаус коснулся потрескавшейся стены.
- Для начала нужно узнать о Мартине Беккере побольше.
Он достал серебряный свисток и дунул в него. Через мгновение прилетел ворон. Это был Пол. Сев рядом на колонну, Пол наклонил голову.
- Сходи в следственный отдел штаба и передай: нужно проверить настоятеля часовни Мизера Мартина Беккера. Место рождения, детство, школы, в которых учился, связи с одноклассниками - по возможности всё. Если поблизости происходили преступления или инциденты, их тоже.
Пол широко расправил крылья и улетел. Габриэль провёл руками по лицу.
- Нам ещё нужно куда-то ехать сегодня?
- Я хотел заехать в старый дом Таума, но уже слишком поздно. Придётся отложить до завтра.
- Я не против пойти сейчас, - быстро сказал Габриэль.
- Люди в том доме вряд ли будут рады.
«Ах». Габриэль тихо простонал про себя. Он уже повернулся, собираясь взять сумку, но замер на месте.
У входа на колокольню стоял ребёнок. Отчаянно прижав указательный палец к губам, ребёнок с испуганными глазами посмотрел на Габриэля и спросил:
Из-за правой руки виднелась полупрозрачная нижняя челюсть. Кажется, его звали Кумин. Габриэль покачал головой.
- Нет. Мы просто из страховой компании.
Ребёнок заерзал пальцами. Неужели он подслушал через щель в двери дома священника? Здание было старым, а гостиная находилась прямо за дверью, так что подслушать было нетрудно.
- В любом случае, мы не детективы, так что спускайся.
В тот момент, когда Габриэль собирался отправить ребёнка вниз, тот схватил его за пальто. Глаза ребёнка были полны отчаяния.
- Я слышал, куда ушёл Джек. Я расскажу вам, если вы найдёте и мою сестру?
Леденящий холод пронзил Габриэля. Он наклонился, чтобы оказаться на одном уровне с ребёнком.
- Джек сказал тебе? Куда он ушёл?
Ребёнок на мгновение замялся, словно перебирая старые воспоминания.
- Тогда... два года назад, он тайно хвастался только мне. Что на улице Арбр есть какой-то дом, где ищут, кажется, слугу? В общем, есть дом, где ищут человека... и хозяину этого дома он понравился.
Улица Арб. Габриэль едва не схватил ребёнка за плечи и не стал трясти. Тот посмотрел на него с беспокойством.
- Он сказал никому не рассказывать... что дядя Таум будет злиться...
Сжимая ручку сумки, Габриэль спросил:
- Как он познакомился с хозяином дома? Он назвал имя? Адрес? Больше ничего не говорил?
- А когда исчезла твоя сестра?
- В прошлом году. Она не просто исчезла. Она должна была устроиться прачкой. Но не пишет писем и не возвращается домой. Она обещала заработать денег и сводить меня в зоопарк...
- Моя сестра не такая, как Джек или другие. Все уходят на работу и не возвращаются, но она действительно обещала. Её зовут Бетти. Ей десять лет. А, сейчас одиннадцать. Волосы тёмно-каштановые, и ещё...
Как раз когда ребёнок собирался продолжить свои объяснения, снизу послышался топот шагов, и кто-то схватил ребёнка за шиворот. Это был разгневанный звонарь.
- Проклятый крысёнок! Я же говорил не подниматься сюда! Как ты посмел войти?
- Отстань, отпусти! Отпусти, я сказал!
- Отпустите его. Мы разговаривали, - попытался вмешаться Габриэль, но тщетно.
Звонарь, фыркая, ткнул пальцем в ребёнка:
- О чём можно разговаривать с такими сопляками? Отец Мартин снисходителен, но я - нет. Бесполезно учить их грамоте. Все они вырастут отбросами и бандитами, а-а-а!
Звонарь вскрикнул от боли - ребёнок изо всех сил укусил его за руку. Мальчик тут же сбежал, и Габриэлю с Клаусом пришлось спуститься с колокольни. Они осмотрели территорию вокруг, но ребёнок исчез, словно сквозь землю провалился.
Они вдвоём сели в экипаж. Казалось, снаружи внутрь просочилась тьма. Время текло, и никто из них не проронил ни слова. Только когда экипаж тронулся и проехал уже довольно далеко, Габриэль посмотрел на Клауса, сидевшего напротив.
- Все они уходили на работу и не возвращались...
- Может, они похищали детей, заманивая их работой? Возможно...
«Один или два, половина из них, а может, и все. Можно ли подсчитать их число? Неужели такие дети есть и сейчас? Кто те, кто уводил их, и как много знал об этом Мартин?»
Головная боль захватила его разум. Он сидел, опустив голову и сжав кулаки на коленях, когда у самого уха раздался звук, похожий на хруст ветки. Клаус щёлкнул пальцами прямо возле его уха.
Когда их взгляды встретились, он неожиданно спросил:
- Какое мясо твой кот любит больше всего?
Вопрос был совершенно не к месту. Габриэль машинально ответил:
- Курицу... нет, он ест всё, что дают.
- Он был с повреждённым глазом с самого начала, когда попал к тебе?
- Не то чтобы лечил. Кровь капала на пол, так что я просто перевязал... но зачем вы спрашиваете?
Клаус улыбнулся. Он подпер подбородок рукой, согнувшись пополам.
- Мне просто интересно. Он выходит встречать тебя, когда ты возвращаешься домой?
- Он лежит на коврике, но встаёт.
- Тогда мне нужно будет захватить ему что-нибудь вкусное.
- Не знаю, почему он такой круглый, хотя ест не так уж много.
- Мне кажется, сейчас он в самый раз. А когда он только появился у тебя, он не был худым?
Это был пустой разговор. Не важная информация, как во время допроса, и не великая истина - просто беседа, не имеющая никакого отношения к работе.
Габриэль всегда считал такие разговоры бессмысленными. Если полицейские и заговаривали с ним, то лишь по инерции обменивались парой фраз о погоде. Но почему-то время за пустой болтовней с Клаусом текло странно быстро. Он даже не выкурил сигарету, а голова уже не болела.
Не успел он опомниться, как экипаж остановился у его дома. Выходя, Габриэль спросил:
- Сегодня вы поедете домой спать?
- А разве я вчера не спал дома?
- Спокойной ночи, Габриэль. Заберу тебя завтра в половине девятого утра.
Дверца экипажа захлопнулась, не дав ему ответить. Карета развернулась и умчалась в сторону штаба.
Габриэль ненадолго задержался на месте. Пока ночной туман не окутал переулок, скрывая всё из виду.
На следующее утро Габриэль и Клаус снова отправились в Мизер. Управляющий старым домом, где жил Таум, помнил его. В крошечной конторке, где троим было не развернуться, он приготовил чай и угостил их.
- Жил с сыном в комнате на третьем этаже, в конце коридора. Жена умерла от чахотки несколько лет назад. Потом сын сбежал, и он везде его искал, но парень так и не объявился. Если бы он знал, как отец его ищет, показался бы хоть. Не думал, что он такой жестокий...
- Вы не думали, что Джека могли похитить?
Спросил Габриэль и управляющий усмехнулся.
- Какое похищение? В этом районе в восемь лет дети уже считаются взрослыми. Кому нужен такой, чтобы его воровать? Если бы он был младше и симпатичнее - другое дело. Тогда бы его вымыли и продали бездетным богачам.
«Он говорил так, как будто это было обычным делом. Значит, слова Мартина тоже были основаны лишь на реалиях трущоб?» Пока Габриэль размышлял, управляющий отхлебнул чая.
- В общем, хоть убейся, воспитывая детей, - всё бесполезно. Дети не ценят родителей.
- Я слышал, Таум бил Джека, - с неприятным чувством спросил Габриэль.
- Ох, это его покойная жена колотила. Таум и волосинки на голове сына не трогал.
Рука Габриэля, державшая чашку, застыла.
- Оба уже мертвы, с какой стати мне врать? У той женщины лицо было бледное, а характер - скверный, она хватала ребёнка, как крысу. Он иногда сбегал сюда и прятался, а потом уходил.
Габриэль обхватил чашку другой рукой. «У управляющего не было причин лгать. Так кто же тогда солгал? Джек? Или Мартин? Но зачем Джеку было лгать Мартину? Чтобы привлечь внимание?»
- Тогда, раз мать уже умерла, у Джека не было причин бежать от Таума, верно? - спросил Клаус.
- Чепуха. Мальчик и отца ненавидел. Если честно, когда его каждый день колотили, а он даже не мог как следует защитить, как должен был чувствовать себя ребёнок? Отец и сын стали совсем чужими, вот парень и болтался по ночам у часовни и в переулках.
Поэтому управляющий был ещё более уверен, что Джек сбежал. Он отхлебнул чая. С каждым глотком его тон становился всё более развязным.
- В общем, Таум очень усердно искал ребёнка. Он так отчаялся, что в конце концов даже дал то бесполезное объявление. Это было пару недель назад или около того? Ко мне приходило столько незнакомцев, что я спросил, в чём дело, а они сказали, что заплатят, если просто расскажут, где видели мальчика. Потом даже дошло до драки, чуть не случилось большого скандала.
- Дайте вспомнить... - управляющий порылся в чём-то похожем на журнал. Он нахмурился, разбирая мелкий шрифт. - Это было в прошлое воскресенье.
Это было ровно за неделю до смерти Таума.
- После этого он был как выжатый лимон, заперся в своей комнате, потом вдруг куда-то ушёл и вернулся, потом снова сидел без дела, не выходя на работу, и в конце концов умер.
- Вы помните, как выглядел тот человек, который приходил? - спросил Клаус.
- Ну, он был в плаще, и лицо было замотано в чёрную ткань. Он был примерно моего возраста, но от него сильно пахло, и он не походил на обычного человека. Сразу было видно, что бродяга пришёл вымогать деньги, вот даже кроткий Таум взбесился. Я тоже кое-что слышал, но это было так нелепо. Что-то вроде тех баек, в которые никто не верит.
- Ага, тех... что рассказывают, чтобы напугать детей.
Он махнул рукой, словно не мог вспомнить точно. Сердце Габриэля упало. То, что управляющий списал это на простые страшилки, лишь подтверждало личность подозрительного мужчины. То, что он слышал, должно было быть связано с ритуалами и артефактами.
Пока Габриэль и Клаус обменивались взглядами, управляющий допил чай.
- К счастью, полиция быстро арестовала того типа, и всё обошлось без серьёзных травм, но, похоже, для Таума это стало потрясением.
Габриэль почувствовал, как его пульс участился. Если полиция арестовала того мужчину, то даже если его отпустили, в полиции должен остаться протокол. Проверив его, можно было бы установить личность мужчины, а найдя его - выйти на след дела.
Если бы они знали, кто был тем офицером, можно было бы получить более подробную информацию. Габриэль торопливо спросил:
Зрачки управляющего расширились, взгляд стал затуманенным. Его рука, державшая чашку, ослабла, и жестяная кружка с глухим стуком упала на стол, покатившись. Словно под гипнозом, он очень медленно проговорил:
- Просто... кажется, он выглядел очень обыкновенно.
Габриэль забыл даже дышать. Тем временем к управляющему вернулся взгляд. С неловким выражением лица он поднял упавшую чашку.
- Ох. Должно быть, возраст сказывается. В руках совсем нет силы...
Его бормотание звучало смутно и неразборчиво. Габриэль изо всех сил пытался сохранять самообладание. Но всё, что он мог сделать, - это сохранять бесстрастное выражение лица, сжимая остывающую чашку.
Он уже видел такую реакцию раньше.
В первый день в Теневой гвардии, когда Клаус использовал зеркало на служанке.