Мой прекрасный маньяк
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 1. Глава 2.4
Габриэль смотрел то на Клауса, то на миссис Крем. Казалось, Клаус полностью принял её показания. Иначе как мог человек, который обычно ведёт себя так легко, выглядеть так серьёзно?
Габриэль тоже не нашёл логических несоответствий в её словах. Хотя он не ожидал, что стратегия допроса Клауса окажется настолько эффективна. Пусть и окольными путями, но она выплакала прошлое.
Габриэль посмотрел на папку, прислонённую к дивану. Он давно перестал размышлять во время вскрытий. Просто механически водил скальпелем и получал деньги.
Поэтому сейчас, следуя суждению начальника, правильнее было бы закончить на этом. Какая разница, что у ребёнка менялись зубы? Тем более, если тело умерло естественной смертью - ему не о чем было беспокоиться.
Но один факт всё же беспокоил его.
«...Спросить сейчас о чешуе на бедре?»
Габриэль колебался. Это было то, о чём он не упоминал Клаусу. Пока он размышлял, опустив взгляд, Клаус тяжело вздохнул. Наклонившись к миссис Крем, он сказал, словно утешая её:
- Невозможно представить, насколько ужасно было нам всем, включая полицию, когда мы впервые увидели тело Уильяма. Любой бы почувствовал то же самое, думая о том, что такой маленький мальчик был убит.
Клаус нахмурился, словно погрузившись в раздумья. Он погладил подбородок и добавил с сожалением:
- Он был так молод - только начали меняться верхние зубы.
Габриэль чуть не повернулся к Клаусу. Он сдержался только потому, что Клаус поцарапал его ладонь. Габриэль быстро проглотил слова, готовые вырваться.
«У того тела выпал не верхний, а...»
Сердце начало биться чаще. Во рту пересохло, кончики пальцев заныли. Габриэль уставился на миссис Крем. Она вытерла слёзы платком и ответила с мучительным выражением:
Это было утверждение, полное лжи.
Его запястье сжалось. Но даже без этого ясного ощущения Габриэль не мог не смотреть на миссис Крем.
Габриэль поднял и открыл папку. Когда показались ужасные фотографии, миссис Крем ахнула. Ему было всё равно.
- Видите? Здесь - след от выпавшего нижнего зуба.
Губы миссис Крем, плотно сжатые, дрожали. Глядя на её побелевшие губы, Габриэль придвинул фотографию ближе.
- С какого момента вы лжёте? С подвала? Или что под тканью было только тело Уильяма? Или...
- Миссис Крем, пожалуйста, будьте откровенны сейчас.
- Я верю в ваши добрые намерения. Не думаю, что вы с самого начала планировали и совершили это злодеяние.
Габриэль указал на лицо ребёнка на фотографии. Что-то горячее поднялось внутри, сердце пульсировало.
- Ребёнок был уже мёртв? Или ещё жив?
- Он боролся? Умолял о пощаде, просил прощения, хотя не был виноват? Не понимал, почему это происходит с ним? Или ему заткнули рот, чтобы он не мог говорить? Но он смотрел на вас умоляюще? Верил, что вы пожалеете его, спасёте...
Миссис Крем зажала уши обеими руками, крепко зажмурив глаза. Вскоре её руки, лишившиеся силы, медленно опустились.
- Перестаньте, прошу вас. Да, это я бесстыдно солгала.
Она раскрыла висевший на её шее медальон. Внутри находилась фотография улыбающегося ребёнка. Аккуратные рядки зубов не было и намёка, что один отсутствовал. Миссис Крем дрожащей рукой погладила фотографию.
- Не правда ли, прелесть? Это последняя фотография Уильяма, сделанная перед смертью. Но я редко могла позволить себе смотреть на неё. Каждый раз, встречаясь с этими глазами, мне казалось, что они меня осуждают.
Она опустила взгляд и захлопнула медальон.
- В ту ночь, когда муж привёз телегу, он откинул половину покрывавшей её ткани. Под ней что-то было связано и яростно билось. Испуганная, я спросила, что это, и он сказал, что это поросёнок. Я… я действительно поверила ему.
Миссис Крем обхватила свою шею рукой. Словно ей захотелось задушить саму себя из прошлого.
- Я долго металась у запертой двери в подвал. В какой-то момент изнутри послышались ужасные звуки - хохот и вопли. Среди них был и голос моего мужа, но в нём звучало что-то леденящее душу, не от мира сего, произносившее неведомые слова…
Она внезапно замолкла и яростно замотала головой. Будто была уверена, что её память исказилась до нелепости под влиянием ужаса, и ей было безумно стыдно рассказывать такую нелепую историю.
- Должно быть, мой муж был не в себе от усталости и волнения. Но я ничего не могла поделать. Я продолжала стучать в дверь и звать мужа, пока не рухнула без сил. Ближе к рассвету муж наконец вышел. Он бормотал что-то, чего я не могла понять. Что Уильям… Уильям ожил, но это был не Уильям.
За короткое время её голос стал хриплым. Миссис Крем несколько раз сглотнула.
- Он говорил, что это был монстр… Что он не умирал, даже когда ему пронзили сердце и перерезали горло. Что они жгли его часами. И только тогда это прекратилось, и он разрубил остатки на куски, как колют дрова. Мало того, он вырыл глубокую яму и закопал их врозь.
Габриэль вспомнил обгоревшие кости, которые видел в подвале. Если показания миссис Крем верны, то это были кости не свиньи или овцы, а Уильяма. Мадам Крем содрогнулась.
- Разве это звучит правдоподобно? Муж явно страдал от галлюцинаций. И, должно быть, он был истощён из-за приёма каких-то наркотиков. Я уложила рухнувшего мужа в постель и вернулась в подвал. И тогда…»
- …я поняла, что мой муж совершил убийство. Но я не могла отправить его в тюрьму или психиатрическую лечебницу. Так что своими руками я закопала этого ребёнка и утрамбовала землю. С того дня мы с мужем не могли спокойно спать.
- Причина смерти вашего мужа - самоубийство? - спросил Клаус.
Миссис Крем едва заметно кивнула.
- До самого конца он так и не сказал мне, где закопал кости Уильяма. Вместо этого он снова и снова умолял меня никогда не спускаться в подвал, говорил, что это его единственная просьба. А потом однажды он умер в своей постели, раскидав вокруг пузырьки с лекарствами.
- К тому времени, казалось, уже всё, что должно было случиться, случилось, и у меня не осталось даже духа скорбеть. Каждый день был подобен искуплению. Я пожертвовала большую часть своего состояния, но это приносило лишь муки.
Взгляд миссис Крем устремился в пустоту.
- Каждую ночь мне вспоминается та телега. Если бы я тогда приподняла ткань, возможно, этот ребёнок не умер бы. Если бы я вошла в подвал, возможно, этот ребёнок не умер бы…
На её потрескавшихся губах выступила кровь. Миссис Крем вытерла оставшиеся слёзы и выпрямила спину.
- Теперь, когда я во всём призналась, вы можете забрать меня. Я уже составила завещание и не намерена звать адвоката.
- Миссис, это не в нашей компетенции. Мы всего лишь представители страховой компании.
Клаус достал из внутреннего кармана визитницу и поднёс её к лицу миссис Крем, чтобы она могла разглядеть.
- Скоро сюда наведается полиция. Мы будем благодарны, если вы окажете содействие при аресте.
Оставив миссис Крем с пустым взглядом в гостиной, Габриэль и Клаус вышли из дома. Габриэль по привычке сильно надавил на виски. Пульсирующая головная боль постепенно усиливалась.
- Можно я выкурю одну сигарету, прежде чем мы уйдём?
На вопрос Габриэля тот покорно кивнул. Доставая сигарету и зажимая её между пальцев, Габриэль заметил, как Клаус вынул из кармана коробок спичек и чиркнул одной.
Однако в его собственных руках сигареты не было. Габриэль, столкнувшись с такой ситуацией впервые, поднял взгляд и посмотрел на Клауса.
Вместо дальнейших объяснений он взглядом поторопил Габриэля. Тот ощутил одновременно и недоумение, и нерешительность. Он и раньше прикуривал от чужих сигарет, но чтобы кто-то так прислуживал - такого ещё не было. Обычно такое делают младшие по чину для старших.
Тем временем спичка продолжала исправно гореть.
В конце концов, Габриэль склонил голову к горящему пламени. Втянутый воздух перенёс огонь на сигарету. Полуприкрыв глаза, он глубоко вдохнул дым, и Клаус тут же взмахом руки погасил спичку.
Не было понятно, что именно он имел в виду под «ловко». Габриэль отвел от него взгляд.
- Я просто сделал так, как вы дали сигнал. А когда примерно приедет полиция?
- В течение часа. До суда пройдут месяцы. Даже если он и состоится, то будет закрытым. Это всё ещё дело, которое расследует наша сторона.
Всё равно сурового приговора не будет. Между прямыми родственниками и супругами не возникает состава преступления укрывательства преступника. Габриэль медленно выпустил дым, который успел втянуть.
- Вы с самого начала не верили словам мадам?
- Кое-что вызывало подозрения. И то, что она избегала взгляда или скрывала выражение лица, и то, что постоянно сжимала кулон. И ещё то, что до этого она давала настолько подробные показания, вплоть до дословного воспроизведения диалогов, но после истории с подвалом вдруг резко замяла тему и закончила. Только искусный мошенник может сочинить ложь, особенно загнанный в угол. Поэтому она просто промолчала.
Клаус, встретившись глазами с Габриэлем, прислонился к стене.
- Более того, вывод был странным. Мать, которая так любила своего ребёнка, не оставила бы его тело брошенным в чужом холодном подвале. Даже если бы она переехала, она бы сохранила право собственности. Или, по крайней мере, нашла бы способ перезахоронить его.
Габриэль согласился с его словами. Пусть для мёртвого это не имеет никакого значения, живые привязаны к таким вещам. Обычный человек - и подавно.
Если бы она была обычным родителем, безмерно любящим своего ребёнка.
- Вы не думаете, что миссис Крем всё ещё лжёт? Раз солгала один раз, почему не может солгать и второй. Что если...
Габриэль снова затянулся сигаретой и тут же выдохнул дым.
- ...что если инициатива ритуала исходила от миссис, а Крем лишь выполнял её указания?
- Хорошая мысль, но, вероятно, это не так.
- Если бы это было так, её ложь была бы совершенно иного характера. Она бы говорила: «Я просто делала, как мне сказали», «Я не знала, что ребёнка будут использовать в качестве жертвы», «Я хотела остановиться, но меня шантажировали» - уклоняясь от ответственности. Тогда вина легла бы на кого-то другого, не на неё и не на мужа. А засвидетельствовав против того человека, она могла бы смягчить свою собственную вину.
- ...Вы и правда хорошо разбираетесь.
- Люди часто хотят сбежать. Поэтому нужно хорошо проложить им путь. Тогда они побегут по нему. А потом поймать их на перепутье.
Клаус сделал движение, словно схватил что-то.
- До самого момента поимки они будут отбиваться, но тогда уж ничего не поделаешь.
Габриэль на мгновение задержал дыхание. Как осадок, осевший на дне стеклянной банки с образцом, оставался вопрос, который всё ещё витал в воздухе. Даже сейчас, когда дело подходило к концу.
- Неужели она действительно поверила, что это был поросёнок?
Голос его слегка охрип от табачного дыма, когда он произносил это. Габриэль опустил голову и стряхнул пепел.
Клаус, криво усмехнувшись, ослабил галстук ещё больше.
- Возможно, она хотела поверить.
Едкий запах распространился вокруг. В любом случае, сейчас это уже не имело значения. Её будут судить за поступок, а не за совесть.
- Как будет продвигаться расследование дальше?
- Третий участок займётся изучением оставшихся моментов. Личных вещей Альбера Крема, его связей перед смертью, следов денежных переводов. Тогда выяснится, кто надоумил его на это.
Габриэлю захотелось пожевать кончик сигареты.
- …выяснять, кем был тот мёртвый ребёнок, не будут.
Вероятно, в этом и нет необходимости знать. Был ли он продан или похищен - вряд ли он был отпрыском из благородной семьи. Скорее всего, это был ребёнок из трущоб или из приюта. Один исчез - и никто даже не заметит.
Во рту у него распространился горький привкус. Клаус молча посмотрел на Габриэля, а затем скрестил руки на груди.
- Очень странно ты говоришь, что хочешь это узнать.
Когда он такое сказал? Габриэль вынул сигарету изо рта и уставился на него.
- Я просто хотел точно определить рамки наших обязанностей.
Игнорируя отрицание Габриэля, Клаус усмехнулся.
- Вот скромник. Мы сами можем это расследовать.
Он пальцем указал то на Габриэля, то на себя.
- Скорее всего, это был ребёнок из 5-го района, а значит, это наша юрисдикция. Если покопаться, возможно, мы найдём что-то ещё о том, кто стоит за этим.
- Вы действительно думаете, что найдёте такие доказательства?
- Нет. Но если спросят сверху, мы так ответим, - нагло заявил Клаус.
- Я не только усердно выполняю свою работу, но и берусь за то, что мне даже не поручали. Не слишком ли я выдающийся сотрудник? Как думаешь, Габриэль?
- ...Вам, начальник района, нет необходимости браться за это дело самим. Вы могли бы поручить это мне.
- Думаешь, только тебе интересно? Мне тоже интересно.
Так почему же ему это интересно? Ведь это его совершенно не касается. Ведь гораздо вероятнее, что он только намучается и ничего не получит.
Не говоря уже о том, кто стоит за этим, у ребенка может даже не быть записи о рождении. В таком случае это будет похоже на попытку поймать несуществующего призрака. Это было неэффективное и бесполезное времяпрепровождение. По крайней мере, так обычно считали офицеры, которых видел Габриэль.
Поэтому Габриэль никогда не мог добавить им что-то. Как только устанавливалось, самоубийство это или убийство, тела обычно быстро исчезали с глаз, погруженные в повозки. Все эти тела неизменно жертвовались ближайшим медицинским школам для вскрытия.
Не успел он оглянуться, как сигарета почти догорела. Габриэль медленно потушил ее, прижав к пачке. Возможно, из-за того, что он только что курил, пульс немного участился.
Клаус, уже усевшийся в экипаж, протянул руку в его сторону и подозвал пальцем. На его лице было беззаботное и довольное выражение, словно он был уверен, что Габриэль возьмёт его руку.
Хотя ничего особенного не произошло, при виде этого лица его настроение испортилось. Габриэль приблизился к нему, держа руки за спиной. Как раз в тот момент, когда он вместо того, чтобы взять его руку, ухватился за ручку экипажа...
Его тело взмыло вверх, даже не успев ступить на подножку. Клаус выдернул Габриэля с земли, как выдёргивают иглу шприца, и усадил в экипаж.
Такого способа посадки он не испытывал лет с пяти. Не успев возмутиться, он почувствовал, как экипаж тронулся. Высвободившись из объятий Клауса, Габриэль плюхнулся на сиденье напротив. Он был настолько ошеломлен, что даже не мог говорить.
- Я проголодался. Пошли быстрее обедать.
Клаус, прищурившись, лучезарно улыбнулся. Словно он поднял Габриэля только для того, чтобы тронуть экипаж на несколько секунд раньше, и всё потому, что был голоден.
Габриэль, сбросив маску бесстрастия, прижал и помассировал переносицу. Голова пульсировала болью, сводя на нет эффект от выкуренной сигареты.
Клаус Лафендель. Он и вправду был странным человеком.