Тающий шоколад
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 3. Экстра 4.2. Останься навсегда
Свадьба, ради которой мы проделали долгий путь, оставила во мне глубокое впечатление. Зелёный газон, вобравший в себя всю жизненную силу мая, столы, утопающие в благоухающих цветах. Мелодия, исполняемая оркестром, мягко лилась, наполняя собой весь сад, который был ярким и элегантным. И, в отличие от свадебного зала в бело-лиловых тонах, небо было хмурым, словно готовым вот-вот пролиться дождём, и контраст между белым и серым был изумительным. Каждый момент там был подобен драматичной сцене из фильма.
Мы сидели на отведённых для нас местах и наблюдали, как двое идут по свадебной дорожке. Чха Джэхи с напряжённым, поджатым ртом, и Со Ису, слабо улыбающийся, держа его за руку. Двое мужчин в чёрных смокингах выглядели столь же великолепно, как кинозвёзды, и свадьба была под стать им.
Священник с хриплым голосом произносил слова благословения на английском, которого я не понимал, как вдруг поднялся шквалистый ветер и хлынул ливень.
Земля промокла насквозь под грубыми ударами капель, и запах травы поднялся в воздух, смешиваясь с ароматом цветочных композиций. Щёлк-щёлк, звуки затворов камер безостановочно раздавались, словно запечатлевая сцену из фильма, а люди с весёлыми криками разбегались в поисках укрытия.
Под внезапно обрушившимся ливнем Шин Гён снял пиджак и накрыл им мою голову. Но даже уцепившись за него, я не мог легко покинуть своё место. Потому что двое мужчин, обменявшихся кольцами и держащихся за руки среди свадебного зала, где люди искали укрытия... выглядели по-настоящему счастливыми.
Услышав его голос, я схватил Шин Гёна за руку, и мы побежали. Ливень быстро стих, перейдя в моросящий дождь, но все, кто укрылся в здании, промокли. Однако они не расстроились. Они просто вытирали волосы полотенцами, считая это забавным приключением.
С нежным вопросом к моей щеке прикоснулось мягкое полотенце. Шин Гён, слегка нахмурившись, вытирал капли воды с моего лица. Но благодаря его пиджаку, накинутому на меня, я почти не промок. Я взял его за запястье, кивнул и ответил:
- Я в порядке, а вы ведь весь промокли.
Шин Гён, сказав это безразличным тоном, опустился на одно колено и начал вытирать мои брюки. Мне хотелось остановить его, но, зная, что он не хочет, чтобы другие видели меня мокрым, я покорно стоял и принимал его заботу. Как только моё тело стало совершенно сухим, я поднял Шин Гёна. Взяв свежее полотенце у сотрудника кейтеринга, который ходил вокруг, я сказал:
- Господин председатель, наклоните голову.
Шин Гён послушно наклонился. Его глаза, приблизившиеся так, словно он собирался поцеловать меня, улыбались, очаровывая меня. Я отвел взгляд, стараясь не поддаться его чарам, и начал вытирать его промокшие волосы.
От влажного мужчины исходил более насыщенный аромат, чем обычно. Пока я вдыхал дурманящий запах Шин Гёна и переносил полотенце на его мокрую рубашку, подошла Шин Юджин.
- Опа! Ты что, один тут душ принял? - воскликнула она, увидев Шин Гёна.
Она, думая лишь о том, чтобы самой не промокнуть, сорвала декоративную ткань со стола и накинула её на себя как дождевик, поэтому по сравнению с другими её состояние было вполне сносным.
Шин Гён ничего не ответил, лишь усмехнулся, но, похоже, понял ситуацию, увидев, что я почти сухой. Шин Юджин, цокнув языком, словно говоря «ну и вид», тут же подтолкнула нас в сторону коридора.
- Там, в глубине коридора, есть ванная. Посушите волосы феном и потом выходите.
Разве американцы не очень щепетильны к своему личному пространству? Можно ли заходить без разрешения хозяев? Когда я смущённо посмотрел на неё и спросил, Шин Юджин кивнула, как будто это было само собой разумеется. Ну да, конечно. Она была самой близкой подругой Со Ису, главного виновника сегодняшнего торжества.
- Её сделали для тех, кто плавает в бассейне. Это не личная, так что ничего.
Шин Гён всё это время молчал. Мельком взглянув на него, я заметил, что он не очень хочет идти в чужую ванную. Но, как и сказала Шин Юджин, нельзя было оставить его мокрым, словно он только что из душа, поэтому я решительно потянул его за руку. К счастью, Шин Гён со снисходительной усмешкой последовал за мной.
Когда мы вошли в указанное Шин Юджин место, я почувствовал тёплый воздух, исходящий с потолка. Ванная комната была выдержана в таком же современном стиле, как и особняк. Не будучи знатоком искусства, я мог описать эту пустоту лишь словом «модерн». В любом случае, я порылся в единственном шкафчике в этом, казалось бы, абсолютно пустом помещении и нашёл фен. Включив его в розетку, я протянул его Шин Гёну, который сидел, слегка облокотившись на раковину.
Но обе руки Шин Гёна, говорившего это, скользили по моим бокам. Стоило нам остаться одним, как он снова начал. Это было абсурдно, но я не мог остановить его упрямство, поэтому со вздохом встал на цыпочки. Может, потому что раковина была высокой, но, как ни обидно, сидящий Шин Гён был выше меня.
Вжиииинг. Я направлял струю горячего воздуха и проводил пальцами по волосам Шин Гёна. Он покорно отдавал своё тело в мои руки, словно щенок, которого сушат после купания. Я как раз думал, что его пристальный взгляд довольно мил, как он вдруг наклонил голову и прошептал мне на ухо:
- Почему ты тогда так растерялся?
Он говорил о том, как я не мог сдвинуться с места, несмотря на дождь.
Из-за моей нерешительности Шин Гён промок насквозь... Неужели он злится? Меня пронзила эта мысль, и я внимательно посмотрел на Шин Гёна, но, к счастью, не заметил и намёка на злость.
Ему просто было любопытно. Почему, даже промокая до нитки, я не мог отвести взгляд от этих людей, не имевших ко мне никакого отношения. И за этим любопытством скрывалась тень ревности. Он думал, что моё внимание привлёк кто-то из них. Ревнующий Шин Гён был для меня бесконечно мил.
Не в силах сдержать волнение, я выключил фен, легонько поцеловал его в губы и объяснил:
- В Корее мужчины не могут жениться. Вот почему я чувствовала себя так странно. Меня так завораживает, что в других странах даже мы с тобой можем официально пожениться.
Услышав мои слова, Шин Гён слегка нахмурился. Казалось, он о чём-то подумал, уголки его губ поползли вверх, и вскоре его руки, скользившие по моей талии, стали более похотливыми.
Я изо всех сил пытался вытащить его пальцы, которые пробирались вдоль позвоночника и норовили забраться в мои штаны. Шин Гён, словно дразня меня, другой рукой схватил меня за задницу, сжимая, и спросил:
- Так что, малыш, хочешь стать моим мужем?
Не понимаю, почему его мысли всегда текут в этом направлении. Я просто понимал, что наши отношения могут развиваться, но никогда не надеялся на это. Меня просто заинтересовала сама возможность, и я воодушевлялся от мысли, что это могло бы стать и моей историей.
- Не в этом дело. Просто мы с вами оба корейцы, поэтому мы навсегда останемся просто влюблёнными, верно? Но мне стало интересно, что есть и другие варианты, кроме этого.
Хотя я возразил, Шин Гён, казалось, услышал то, что хотел, и, как обычно, начал упрямиться.
- Значит, ты говоришь, что устал быть влюблённым и теперь хочешь, чтобы я сделал тебя мужем.
Шин Гён, видимо, надеялся, что я скажу «да», что-то вроде «пожалуйста, станьте моим мужем». Но я не хотел говорить этого даже в шутку. А вдруг Шин Гён откажет? Мне было бы так стыдно, неловко и обидно, что я бы наверняка не смог есть.
Пока я молчал, плотно сжав губы, Шин Гён продолжал сочинять свой роман.
- Наш малыш совсем вырос. Уже в том возрасте, когда можно капризничать о свадьбе с председателем.
- Получить предложение - так волнительно.
Его бормотание, в котором он едва ли прислушивался к моим словам, заставило меня непроизвольно вздохнуть. И тут вдруг мне показалось, что только я один серьёзно размышляю о развитии наших отношений, и невольно мне стало обидно.
- Ведь даже если я предложу, вы же не согласитесь.
С моих губ сорвался недовольный голос. Шин Гён на мгновение замолчал, затем нахмурился и улыбнулся.
- Откуда ты знаешь, если даже не попробовал.
Странный ответ. Я замер и уставился на Шин Гёна. Его глаза, полные нежности, светились необычной серьёзностью, а уголки губ, тронутые мягкой улыбкой, словно подгоняли меня. Казалось, он соблазнял меня сказать это, обещая дать ответ, которого я ждал.
Стать супругом Шин Гёна… Одна лишь мысль об этом вызывала трепет. Так что, воодушевлённый свадьбой Со Ису и Чха Джэхи, я, словно заворожённый его улыбкой и атмосферой, не мог не открыть рот.
- Женись… женись на мне, господин председатель.
Неожиданно я выпалил своё признание дрожащим голосом.
Как же было бы здорово, если бы мы с ним стали настоящей семьёй. Если бы это случилось, мне бы больше ничего не было нужно. От счастливых фантазий моё сердце трепетно и быстро наполнялось. Оно бешено колотилось, словно пыталось выпрыгнуть из груди.
Я сглотнул сухую слюну и стал ждать ответа Шин Гёна. Я ждал утвердительного ответа, «да». Даже если бы у нас не получилось устроить настоящую свадьбу, мне бы хватило и того, чтобы просто услышать его согласие. Но мгновение спустя Шин Гён, лучезарно улыбаясь, сказал…
- Наш малыш такой решительный… Прямо съесть хочется.
Всё напряжение ушло. Похоже, только я один всерьёз размышлял о женитьбе и всём таком. Для Шин Гёна всё это было просто игрой, и, судя по всему, он лишь хотел поскорее раздеть и «сожрать» меня.
Мне было обидно и досадно. Этот человек, который шутит над такими вещами, просто сводил меня с ума. В качестве трусливой отдушины я грубо взъерошил его волосы, пытаясь их высушить. Все это время Шин Гён со странным блеском в глазах долго смотрел на меня.
- Ваша сестра, наверное, заждалась.
Он поправил волосы воском, лежавшим в одной из полок шкафа. Я сказал это, прежде чем он успел снова начать нести чушь, и широко распахнул дверь. Шин Гён, коротко усмехнувшись, к счастью, не стал приставать и вышел за мной.
Мы вернулись на банкет, приведя себя в более-менее приличный вид, и ушли еще до захода солнца. Не знаю, потому ли, что Шин Юджин знала - Шин Гён не особо любит такие мероприятия, или потому, что она была слишком пьяна, но она нас не задерживала.
Расстояние от Изумрудных холмов, где проходила свадьба, до следующего пункта назначения, Лас-Вегаса, составляло более 800 км, так что мы добирались туда на внутреннем рейсе. Была уже глубокая ночь, когда мы наконец добрались до отеля, но, видимо, потому, что я по дороге подремывал, я не чувствовал сильной сонливости.
- Господин председатель, вы ведь бывали в казино?
Даже когда я ездил с Шин Гёном в командировки в Гонконг и Макао, мне не доводилось бывать в казино. Потому что Шин Гён мне не разрешал. Но Лас-Вегас - это казино, а казино - это Лас-Вегас. На этот раз, в конце концов добившись разрешения, пуская всякие нежности в ход, я погрузился в мечты о том, как обязательно сорву джекпот.
На мой вопрос Шин Гён на мгновение задумался, а вскоре кивнул.
Едва я спросил, он нахмурился и покачал головой. Затем спросил меня в ответ:
Думаю, должно нравиться? Подумав, я тоже вскоре покачал головой.
Шин Гён ненавидел неопределенность.
Человек, который не любил оказываться в ситуациях, которые не мог контролировать, он с отвращением смотрел на мой план путешествия, где было написано что-то вроде «поесть и осмотреть окрестности».
Даже по пути сюда, из особняка в Изумрудных холмах, мы действовали согласно составленному им плану. Я знал, что чтобы точно вовремя добраться до отеля, он всю ночь рассчитывал расстояние и время в пути до места назначения и заказал лимузин.
Такой человек не мог любить азартные игры. Было очевидно, что Шин Гён, скорее всего, принадлежал к тем, кто, наоборот, презирает постоянную неопределённость и надежду на простое везение.
Напрасно я спросил. Я тихо усмехнулся, взял его за руку и вышел из лифта. Люкс, куда можно было подняться только по карточке-ключу, как и ожидалось, сразу при выходе соединялся с прихожей. Я снял обувь, переобулся в тапочки и вошёл внутрь.
На большом столе прямо передо мной стояла корзина с цветами. Вокруг стола лежали лепестки, а регулируемое непрямое освещение отливало розовым. К тому же, тут и там в гостиной стояли милые декоративные элементы, которые невозможно было игнорировать. Слишком романтичная атмосфера.
Что это такое? Я украдкой повернул голову, чтобы посмотреть, и увидел, что Шин Гён делал вид, будто ничего не знает. Глядя на его лицо, стало ещё очевиднее, что это его рук дело.
Понаблюдав, как он, словно это его не касается, потащил чемодан в комнату, я подошёл к столу. В корзине, полной красивых неизвестных мне цветов, была воткнута открытка.
Мне одновременно хотелось и прочитать её, и не хотелось. Слишком ароматные лепестки, разбросанные рядом с корзиной, казались предвестником извращённых деяний, которые должны были вот-вот произойти.
Но я не мог просто так это проигнорировать, поэтому, тяжело вздохнув, я всё же вытащил открытку. Внутри было написано послание изящным почерком. К счастью, английская фраза была достаточно простой для моего понимания.
«Спасибо за предложение. Я сообщу тебе свой ответ в левой спальне. Твой хозяин.»
Спасибо за предложение… Увидев первую фразу, я вспомнил слова, которые Шин Гён говорил днём. Вспомнив его голос, говоривший, что я решительный, мне снова стало обидно. Было очевидно, что и на этот раз это просто шутка. Но человеческая жадность безгранична, и мы повторяем одни и те же ошибки… Пока я направлялся в левую спальню, где, как было написано, я узнаю его ответ, в моём сердце снова стала зарождаться тщетная надежда.
Может, та шутка была всего лишь дымовой завесой, чтобы выиграть время на ответ на внезапное предложение? Вдруг в спальне лежат кольцо и заявление о регистрации брака? С такими мыслями, с крошечной, совсем небольшой надеждой, я прошёл через небольшую гостиную и вошёл в спальню.
Свет Лас-Вегаса, лившийся из окна, и оранжевое освещение на стенах освещали комнату. Посередине спальни стояла большая кровать, и на ней виднелась чёрная подарочная коробка. Коробка, перевязанная белой и красной лентами, была объёмнее, чем я ожидал, и от неё веяло чем-то необычным.
…Это не могли быть стринги. Поскольку у Шин Гёна уже был прецедент, когда он дарил в похожей коробке подвязки и женское нижнее бельё, во мне зародилось разумное подозрение. Я подавил нараставшие ожидания, перевёл дух перед коробкой и медленно развязал ленты.
Коробка оказалась двойной. В верхнем отделении лежало что-то, завёрнутое в бумагу, а сбоку была прикреплена ручка, чтобы верхнюю коробку можно было вынуть. Я слегка прищурился и взглянул на оберточную бумагу.
Под ней оказалась гладкая белая ткань. К счастью, это было не то отвратительное бельё, на которое даже смотреть противно. Тогда что же? Белый смокинг? Немного успокоившись, я с облегчением вздохнул и снова закрыл крышку.
Разочарование, которое я почувствовал при виде коробки, сменилось новой надеждой. Это ведь знак согласия, верно? Значит, господин председатель... тоже хочет жениться на мне... просто выражает это косвенно? Уголки губ сами потянулись в улыбке, и лицо залилось жаром. Мысль о том, чтобы стать супругом Шин Гёна, вызывала и смущение, и радость. Конечно, эта улыбка продлилась недолго.
Решив, что нужно сначала помыться, прежде чем надевать одежду, я зашёл в ванную и принял душ. Затем, выйдя в халате, я снова открыл коробку и поднял завёрнутую в бумагу одежду. И через три секунды я в полном разочаровании обмяк и опустил плечи.
В моих руках был не смокинг, а ослепительно белое шёлковое платье. Платье с тонкими бретелями на плечах, без каких-либо украшений, облегающее тело, из тонкого и мягкого шёлка.
Всё сразу стало ясно. Вот почему этот псих-извращенец в ванной особняка болтал, что хочет меня «съесть». Пока я серьёзно говорил о браке, этот тип, должно быть, представлял меня в свадебном платье.
Лучше бы он оставлял такие фантазии только в своём воображении, но, к сожалению, я с горечью осознал, что у Шин Гёна достаточно и денег, и власти, чтобы воплощать свои извращённые фантазии.
Шин Гён поехал со мной, а Чэ Бомджун не поехал, так что, очевидно, это отель подготовил всё по его запросу. Работник, готовивший подарок, наверняка знал, что тот, кто будет это носить, - мужчина? Неужели действительно нужно было заходить так далеко?
Раздражение было сильнее, чем разочарование от несбывшихся ожиданий. Как бы мило он на меня ни смотрел, я был мужчиной, у которого между ног есть кое-что. И Шин Гён, зная, как мне это не нравится, всё равно постоянно вытворял такие вещи, просто чтобы увидеть моё недовольное лицо...
Ругательства вырывались сами, ведь я был не дома. Всё равно здесь не было камер, и он бы их не услышал, так что, что он мог сделать?
- Зачем он так со мной?... - ворчал я раздражённым голосом, швыряя платье на кровать. Хорошо бы на этом всё и закончилось, но вдруг моё внимание привлекла двойная коробка. Что же ещё могло быть внизу? Только бы не нижнее бельё. Я так молился, но внутри оказалось нечто похуже.
Он что, серьёзно? Он в своём уме?
Я снова сглотнул ругательство, глядя на коробку.
Внизу лежали белоснежные туфли. Драгоценность, украшавшая носок, была настолько острой, что, казалось, могла содрать кожу при малейшем прикосновении, а каблук - высокий, заострённый, словно готовый проткнуть плоть, настоящие туфли-убийцы.
Я на мгновение закрыл глаза и представил себя в этом платье и туфлях. Как я ни думал, это было неправильно, но Шин Гён действительно возбуждался, видя меня в таком виде?.. Я совершенно не мог этого понять.
Но тянуть время было бессмысленно. Было очевидно, что чем дольше я буду возиться, тем больше это будет подогревать извращённое желание Шин Гёна, который ждал в другой комнате. К чёртям свадьбу и всё такое, видимо, мне было суждено надеть платье и заняться сексом в наказание за любовь к психопату-извращенцу.
С тяжёлым вздохом, словно желая, чтобы земля поглотила меня, я снял халат. Бледное тело... Единственное место, где циркулировала кровь, - его гениталии - он спрятал под платьем, закусив губу.
Я застегнул молнию и поправил платье. Хотя сбоку на бёдрах был разрез, остальная часть платья плотно облегала тело. Я взглянул на слегка выпирающую грудь под тонким шёлком и вздохнул, уже не помня, который раз. Мне было до безумия стыдно.
Прежде чем надеть туфли, я посмотрел в зеркало. С кончиков моих ещё влажных волос капала вода. Я стряхнул капли с плеч, поправил волосы и снова посмотрел в зеркало.
Под глазами, покрасневшими от стыда, был румянец спелой вишни. Среди всей белой одежды и бледной кожи только щёки, губы и кончики плеч были алыми. Мне не нравился этот вид. В этом не было ничего мужественного, и я не понимал, почему Шин Гёну нравился такой образ.
Недовольно посмотрев в зеркало, я подумал, что мне нужно поскорее к нему, и протянул ногу к туфле. И едва я втиснул ногу, как проникся уважением ко всем, кто носит такие туфли.
Как только я выпрямил спину, и вес сместился, мне показалось, что нога сломается. Ощущая невыносимую боль, словно кости пальцев мгновенно деформировались, я в душе ругал Шин Гёна снова и снова. Не медля ни секунды, я направился в противоположную спальню. Мне хотелось поскорее показаться ему и снять это всё.
Из-за ковра на полу туфли не цокали, но я слышала это цок-цок-цок примерно 341 раз, пока шел к Шин Гёну. Это был звук моих ломающихся костей.