Тающий шоколад
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 3. Экстра 5.2. О взрослении
И на следующей неделе Юн Хи Су благополучно прошёл медкомиссию. Результатом стала первая категория годности к действующей службе, чего никто не ожидал. Хотя была суббота, из-за назначенного срочного совещания Шин Гён, уставший от затянувшихся дебатов с руководителями, увидел во время короткого перерыва сообщение от Хи Су и не смог сдержать изумления.
Котёнок: «Господин председатель! Мне поставили первую категорию!!!!!!!!!! Это просто отлично!!!!!» 15:12
Нельзя было сосчитать количество восклицательных знаков. Как он заметил ранее, Юн Хи Су, казалось, странным образом ожидал призыва. Разве большинство не ненавидят идти в армию? Шин Гён вспомнил Чэ Бомджуна, который после получения повестки пил как не в себя и ходил с несчастным лицом, словно мир рухнул. То же самое касалось и его трёх младших братьев. До призыва они ходили с лицами, полными отчаяния.
«В чём же твоя проблема?» Шин Гён, забыв, что совещание возобновилось, уставился на сообщение Хи Су.
Когда он замолчал, среди руководителей также воцарилась тишина. Совещание длилось уже шесть часов, и до сих пор не было достигнуто подходящего решения, поэтому руководители с некоторым беспокойством наблюдали за ним, гадая, не иссякло ли наконец терпение их председателя. Но вскоре они снова увидели улыбающегося, как обычно, Шин Гёна.
«Первая категория, и что с того?» Подумал он. У Шин Гёна действительно не было намерения отправлять Хи Су в армию.
Так совещание продолжилось, и Шин Гён смог подняться с места только ближе к 6 часам вечера. На самом деле, на 6 часов была запланирована семейная трапеза, но из-за неотложных дел он немного опоздал.
Он, застёгивая пуговицы пиджака, спросил Чэ Бомджуна, ожидавшего у двери.
- Он уехал вместе с госпожой. Поехали.
Если бы это было раньше, он бы успокоился, подумав, что Сонхва хорошо позаботится о Юн Хи Су, но сегодня было не так. Вспомнив странно возбуждённого Юн Хи Су, Шин Гён ускорил шаг к лифту.
Поскольку Чэ Бомджун также должен был присутствовать на ужине, Шин Гён впервые за долгое время сел в машину, которую тот вёл. Едва устроившись на заднем сиденье, он достал телефон и начал подслушивать.
- Вау, первая категория? Правда первая?
- Ого, у меня была вторая, а ты, Хи Су, просто молодец.
Содержание разговора заставило его раздражённо нахмуриться. Шин Чонгу, Шин Гён, Шин Джихан, Син Джихо, Син Джихун. Четвёртый и пятый из пяти братьев хвалили Хи Су очень милыми голосами.
- В какие войска планируешь? Я слышал от наших стажёров, что сейчас в армии тоже нет мест, и нужно подавать заявки быстро.
- Правда? Почему нет мест? Много желающих?
- Может, потому что с трудоустройством плохо, и все идут в армию сначала? Не знаю, вроде так говорили.
- В любом случае, если ты мужчина, конечно, нужно в морскую пехоту.
- Это в твоё время была морская пехота. Хи Су, поезжай со мной в ВВС. Там хорошо.
- Нет, брат, какие ВВС, это опасно. Нужно в ВМФ, на корабле.
Беспорядок был неописуемый. Поскольку все мужчины в семье служили в армии, как только заходил разговор о службе, у всех находилось много чего сказать. К ним присоединились даже племянники, которые любили Хи Су.
- Хён, ты идёшь в армию? Ого...
- Что значит «ого»? Хи Су-хён тоже мужчина, конечно, он пойдёт, тупица.
Семейные посиделки, как всегда, были шумными, словно рынок. Шин Гён, не слыша голоса Хи Су, а только других, громко болтающих, вздохнул и вынул наушники. Его движения выдавали явное раздражение.
Чэ Бомджун, который вёл машину, почувствовав его настроение, спросил. Шин Гён хотел покачать головой, сказав, что ничего, но замедлился.
Чэ Бомджун ещё не знал о результатах медкомиссии Юн Хи Су. Потому что Шин Гён не видел необходимости сообщать ему. Но у него был вопрос.
- Директор Чэ, обычно парни ведь не хотят идти в армию, верно?
На вопрос Шин Гёна Чэ Бомджун скривился, словно услышав нечто невообразимое. Он мельком взглянул в зеркало заднего вида и ответил:
- Что вы такое говорите. Это не просто «не хотят», если найдётся тот, кто рад идти в армию, нужно проверить его психическое состояние, разве нет? Наверное, при тщательном осмотре обнаружатся отклонения. Иначе кто бы пошёл в это ужасное место...
Обычно так и было. И Юн Хи Су, насколько знал Шин Гён, не должен был сильно отличаться от обычных парней.
Но почему его реакция кажется такой странной? В чём же дело? Шин Гён задумался, не зародилась ли в Юн Хи Су мечта стать военным, о которой он сам не подозревает. Но никаких конкретных зацепок не было, а недоумение по поводу поведения Хи Су лишь росло.
Вскоре машина прибыла к месту назначения, и их проводили в самую дальнюю часть главного здания Эвагака. Те, кто пришли раньше, уже оживлённо беседовали за большим столом.
Едва войдя в комнату, Шин Гён сразу же начал искать Юн Хи Су. Хи Су, сидевший рядом с Сонхвой и получавший её ласки, казался гораздо более возбуждённым, чем когда они расставались утром.
Шин Гён, встретившись с ним взглядом, молча улыбнулся. Затем он поклонился Шин Кёнджу и Су Сонхве. Сонхва приветствовала его сияющим лицом, а Шин Кёнджу указал на свободное место рядом.
Услышав почтительный ответ, Шин Кёнджу внешне показал добродушную улыбку. Раздался его неторопливый голос:
- Должно быть, ты очень переживаешь. Но судя по твоей реакции, ты, кажется, хорошо справишься, так что не волнуйся слишком сильно.
Глубокий шрам ниже линии шеи указывал на то, что его жизнь в этом мире была непростой. Хотя ему было за семьдесят, Шин Кёнджу всё ещё был бодр. И его слова означали, что, раз Юн Хи Су принят как часть их семьи, он обязательно должен отслужить в армии. Шин Кёнджу уже окончательно решил, что Юн Хи Су пойдёт служить.
Шин Гён не стал отвечать, а лишь улыбался. Как бы старик ни пытался помешать, он и не думал выпускать Хи Су за пределы своей ограды. Но он и не подозревал, что сам Хи Су страстно желал вырваться из этой ограды.
Хи Су, смотревший на пену для ванны, повернул голову и спросил. Его влажные щёки покраснели. Держась за край ванны и глядя на Шин Гёна, Хи Су вскоре развернулся и сел. Устроившись на его толстых бёдрах и откинув мокрые волосы, он шевельнул пухлыми губами и спросил:
- Почему не нужно идти в армию?
Вернувшись домой после семейного ужина. Пока они принимали ванну вместе, Хи Су размышлял, где ему служить. И тогда Шин Гён сказал ему, что ему не придётся идти в армию, так что не стоит об этом беспокоиться.
И в ответ он получил вопрос: «Почему не придётся?» Шин Гён вспомнил слова Чэ Бомджуна вечером: «Нужно пройти тщательное психиатрическое обследование»...
Неужели Юн Хи Су сошёл с ума? Настроение Шин Гёна испортилось, он отбросил мысли и поднял руку. Потирая большим пальцем нижнюю губу Хи Су, он ответил:
- Потому что я не собираюсь отправлять тебя туда.
Услышав это, Хи Су нахмурился с недоверчивым видом.
- ...Вы сейчас предлагаете мне совершить уклонение от военной службы?
Шин Гён покачал головой с улыбкой, и Хи Су наклонил голову, спрашивая, что же он тогда имеет в виду. Раздался капризный голос:
Какая разница?.. Его юный возлюбленный, казалось, был недоволен внезапным заявлением Шин Гёна о нарушении. Хотя Шин Гён видел недовольство на лице Хи Су, он лишь улыбался.
«При тщательном психиатрическом обследовании обнаружатся отклонения...»
Голос Чэ Бомджуна снова промелькнул в его голове. Шин Гён отогнал эти мысли и спросил Хи Су:
- Почему тебе не нравится эта идея? Все ведь не хотят идти в армию.
- Все? Большинство, наверное, да...
Опущенная голова и украдкой брошенный взгляд были равносильны признанию, что он не принадлежит к тому «большинству». Шин Гён усмехнулся и притянул Хи Су к себе. Чувствуя, как гладкие ноги обвиваются вокруг его талии, он встретился с ним взглядом и спросил:
- Малыш, ты правда хочешь служить в армии?
Юн Хи Су, должно быть, понимал. Что этот вопрос - не настоящая просьба высказать своё мнение.
«Скажи «нет». Скажи, что не хочешь идти.»
Оба, и Юн Хи Су, и Шин Гён, знали, что у вопроса есть определённый ответ. Но в последнее время Хи Су, чьё самовыражение стало более уверенным, не желал легко подчиняться словам Шин Гёна.
Помявшись, он в конце концов обвил руками шею Шин Гёна, словно капризничая. Чувствуя, как худая грудь Хи Су прижимается к нему, он сильнее сжал руки, обнимающие Хи Су. Юн Хи Су, повиснув на нём, прошептал:
- Господин председатель, вы же знаете... Я всё-таки мужчина...? А вы постоянно надеваете на меня юбки и платья... Так что я уже немного привык к этому. Но я ведь тоже мужчина, у которого есть всё необходимое...
Он ответил ласково, но ему было не до смеха.
Конечно, он никогда не считал его девушкой, но Шин Гён и не воспринимал его особенно как «мужчину». Юн Хи Су был просто Юн Хи Су.
Было бы иначе, если бы его член, источающий сок, был не розового цвета? Или если бы его крошечные соски или задний проход были не цвета клубничного молока? В глазах Шин Гёна настойчивое подчёркивание Хи Су своей «мужской» сущности, извергающей тестостерон, было просто смехотворно.
- Ну вот... И брат Джихун, и брат Джихо, и брат Джихан, и дядя Чонгу, и... и отец... Все они говорят, что мужчина должен служить в армии. Но дело не только в том, что они так говорят...
Поглядывая на Шин Гёна, Хи Су тараторил, излагая своё мнение.
- Когда я увидел результат медкомиссии - первую категорию, я правда почувствовал гордость. Мне было волнительно от мысли, что я смогу, как все, исполнить свой долг по защите родины. И, честно, стрельба из винтовки, кажется, может быть даже интересной...
Он не мог понять, в какой именно части есть повод для гордости, волнения и интереса. После этого Шин Гён выслушал от Юн Хи Су около 78 причин, почему он должен пойти в армию, но среди них не было ни одной, которую он счёл бы убедительной.
Отклонено, отклонено, отклонено - мысленно продолжая отвергать их, Шин Гён очнулся только когда Хи Су закончил говорить.
Юн Хи Су, видимо, считал, что его слова в какой-то степени убедили его. Смотря на Шин Гёна с тусклым блеском надежды в глазах и ожидая ответа, Хи Су услышал, что его мнение не изменилось.
- Нет. Я не собираюсь отправлять тебя в армию.
Услышав твёрдый отказ, Хи Су крепко сжал губы. Он слегка отстранил верхнюю часть тела от Шин Гёна, опустил голову и уставился на него.
Взгляд был полон ничтожного гнева. Глядя на милое лицо, Шин Гён брызнул на него водой. Хи Су, который был смертельно серьёзен, с возмущённым выражением крикнул в ответ на выходку Шин Гёна:
- Господин председатель, вы вообще слушали, что я говорил?
- Я не хочу быть в разлуке с тобой полтора года.
Шин Гён, словно нанося удар в уязвимое место, выпалил свою истинную причину, не скрывая её. От такой внезапной атаки Хису мгновенно сдулся и замолчал. Шин Гён продолжал говорить:
- Что, если ты получишь травму в армии? Мой сослуживец неудачно бросил гранату, ему оторвало руку, и его комиссовали
- У сослуживца Бомджуна во время зимних учений случилось обморожение, и ему ампутировали три пальца на ноге.
- Как я смогу жить обычной жизнью, отправив тебя в такое опасное место? Я не смогу.
Сказав это, Шин Гён поцеловал Хи Су в лоб. Это было правдой и шло от сердца.
Но Юн Хи Су воспринял его слова как чистое «беспокойство». Он понял, что Шин Гён не хочет отпускать его не потому, что не хочет разлуки, а потому, что «беспокоится» из-за опасности. Юн Хи Су, обычно такой проницательный именно с Шин Гёном, сегодня был совершенно бестолков.
Хи Су, опустив уголки глаз, поцеловал Шин Гёна в щёку.
- Не волнуйтесь так сильно, господин председатель. Говорят, сейчас после занятий можно пользоваться телефоном, так что всё в порядке. Можно звонить каждый вечер, пользоваться мессенджерами... Говорят, все теперь заняты интернетом, поэтому жёсткое обращение в армии сильно сократилось.
«И что с того?» Это была единственная фраза, которая пришла ему в голову после слов Хи Су.
Шин Гён хотел сказать ему, что ему нужен не Юн Хи Су по интернет-кабелю, а мягкий, тёплый, дышащий Юн Хи Су прямо перед ним. Он хотел воздействовать на слабые места Хи Су, чтобы у того даже мысль о армии не возникла. Но следующие слова Хи Су заставили его потерять всякую волю к этому.
- И... есть очень важная причина.
Хотя его мнение не изменилось бы, что бы тот ни сказал, ему нужно было выслушать Хи Су до конца. Чтобы точно знать, как действовать, нужно понимать, о чём он думает.
Его слова были немного расплывчаты. Поэтому Шин Гён понял это «подрасти» в биологическом смысле.
- Твой рост больше не увеличится.
Увидев, как Шин Гён с ласковым голосом выдаёт факт, Хи Су надулся, а затем вздохнул. Покачивая головой, он тихо проговорил:
На спокойный вопрос Хи Су немного помедлил, затем, уткнувшись лицом в шею Шин Гёна, заговорил:
- Мне нравится быть в ваших объятиях. Мне нравится, когда вы любите меня, когда заботитесь обо мне.
«Если нравится, то можно остаться так. Зачем уходить от меня?» Пока Шин Гён задавал вопросы в уме, Хи Су продолжил:
- ...Но иногда я думаю, что так нельзя.
Он не понимал. Шин Гён хотел ркутать заботой одинокое детство Хи Су. Он хотел принять всю ту обиду и капризы, которые маленький Хи Су не мог выразить равнодушным родителям. Ведь так можно, правда? Тогда и тебе хорошо, и мне хорошо. Почему же это нельзя?
- Я ведь слишком сильно завишу от вас. И иногда меня посещает такая мысль: что будет со мной, если вас не станет? И когда я размышляю об этом, ответ всегда один... Если бы вас не было... я бы был абсолютным ничтожеством.
Услышав это объяснение, Шин Гён мгновенно понял, что Хи Су пытался сказать. Юн Хи Су хотел эмоционально вырасти настолько, чтобы стоять на собственных ногах даже без него. Это и было тем «взрослением», о котором он говорил.
Твёрдый голос прозвучал в ванной.
- Я хочу, чтобы ты навсегда остался двадцатилетним ребёнком, чтобы без меня ты ничего не умел. Ты должен вечно нуждаться во мне. Ты должен всегда жаждать моей любви и внимания. Таковы мои чувства. И даже тогда...
Шин Гён поднял его лицо. Глаза, полные взаимного желания, встретились вблизи. Он почувствовал, что Хи Су, услышав его эгоистичное и откровенное признание, не злится и не расстраивается.
Глядя в глаза Юн Хи Су, наполненные тихой радостью, Шин Гён продолжил:
- И даже тогда я позволил тебе учиться. Я выпустил тебя в мир... Разве этого недостаточно?
Он мог бы запереть Хи Су дома. Заставить его смотреть только на него, ждать только его, жить ради него. Но Шин Гён пошёл на уступки и отправил его в университет, как тот хотел.
Конечно, он принял такое решение, потому что понял, что после окончания учёбы сможет привязать Юн Хи Су к себе 24 часа в сутки в качестве секретаря. В его планах, где после выпуска Хи Су должен был стать его секретарём, не было места для службы в армии.
- ...Я рад, что вы так сильно меня любите.
После короткого молчания Хи Су произнёс именно это. Шин Гён тоже был рад, что Юн Хи Су охотно принимает его искажённую любовь, но он промолчал, потому что эти слова, казалось, не означали, что Хису согласен с его точкой зрения.
И, как он и ожидал, Юн Хи Су, крепко обняв Шин Гёна, выразил своё мнение более чётко.
- Но... я думаю, что стать взрослым и перестать нуждаться в вашей любви - это совершенно разные вещи. Я хочу вашей любви не потому, что я молод и незрел.
...Он был прав. Юн Хи Су не жаждал привязанности из-за собственной неполноценности.
- Вы ведь взрослый человек. Тот, кто может сделать что угодно самостоятельно. Но вы всё равно хотите, чтобы я любил вас вечно.
Хи Су слегка повернул голову и прикоснулся губами к щеке Шин Гёна. Наклонив голову и встретившись с ним взглядом, он поправил заблуждение Шин Гёна.
- Даже если я смогу состояться как личность, даже если стану полноправным членом общества, ничего не изменится. Я всегда буду хотеть вашей любви, и без вас я не смогу мечтать о завтрашнем дне. Просто... если я немного подрасту здесь, я стану взрослым, на которого вы сможете опереться, когда вам будет трудно. И даже тогда... день, когда я перестану нуждаться в вас, никогда не наступит...
Слова Юн Хи Су были наполнены уверенностью, что он всегда будет любить Шин Гёна. Шин Гён тоже это чувствовал.
Он прекрасно понимал, с какими чувствами Юн Хи Су хочет покинуть его объятия и пойти служить. Но, как всегда, Шин Гён был не из тех, кто, понимая, смиряется.
Его руки плотно обняли Хи Су. Прижимая Хи Су всем телом, словно птица, обнимающая птенца, он прошептал:
- Ты же говорил, что всегда будешь на том месте. Это же ты сказал.
В тот день в Диснейленде, когда он боялся, что Юн Хи Су исчезнет, он услышал эти слова. Шин Гён до сих пор не забыл голос, говоривший, что он всегда будет ждать его на том месте.
И поэтому он разозлился, услышав, что Хи Су хочет уйти от него и пойти в армию. Это было предательством. Ложью. Юн Хи Су дал обещание, которое не собирался сдерживать.
В нахлынувшем гневе длинные пальцы сжали затылок Хи Су. Рука, готовая вот-вот сдавить его горло, замерла, услышав голос.
- Моё сердце всегда здесь, господин председатель.
Маленькая рука Хи Су легла на грудь Шин Гёна. Юн Хи Су уже давно вошёл в мир Шин Гёна. В тот момент он осознал: это та сила, которой он не может противиться.
Слушая ровное дыхание в такт биению своего сердца, Шин Гён медленно опустил руки. Закрыл глаза. «Ах, снова пришло время проявить терпение.»