Красный особняк
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Глава 10. Сломанный велосипед (4)
Когда он открывал магазин, вокруг было мало людей. Было раннее утро, и не многие люди в Красном Особняке были настолько усердны, чтобы вставать так рано. Но сегодня все было по-другому. В коридоре раздался стук тележки.
- О боже, что опять случилось с твоим лицом? Ты не нанес мазь?
Несмотря на взволнованные слова, взгляд Сон Гёна оставался прикованным к груде коробок.
- Что ты имеешь в виду? Это доставка. Открой дверь. В грузовике ещё есть.
Он ничего не заказывал. План состоял в том, чтобы продать то, что у них осталось, и тем временем придумать, что делать дальше. Перед магазином коробок становилось все больше. Они никогда не получали столько товаров за раз. Курьер, похоже, разделял его чувства и говорил взволнованным голосом.
- Кажется, мы впервые привозим сюда столько товара.
С магазином они имели дело с тех пор, как его родители управляли бизнесом. Менеджер Ким, добродушно улыбнулся. Такую улыбку вы бы не увидели у жителей Красного особняка.
Даже если бы он собрал все деньги, ему бы не хватило. Сон Гён выглядел обеспокоенным. Но непослушная чёлка хорошо скрывала выражение его лица.
- Э-э, всё оплачено. Подождите секунду, посмотрю имя…
Менеджер Ким пошарил в кармане жилета и вытащил аккуратно сложенную квитанцию. Прищурившись, он медленно прочитал имя.
Глаза менеджера Ким расширились, как будто спрашивая, нет ли проблемы.
Зачем Квон Чхон Рим прислал все это сюда? Так много всего.… Сон Гён взглянул на высокие коробки. Рамен, сигареты, хлеб. В основном это товары, которые часто продаются в магазине.
Было ли это потому, что он беспокоился о том, что я не смогу выплатить свой долг или внести залог? Было ли это для того, чтобы помочь мне избежать продажи органов? Или чтобы уберечь от продажи свое тело?
Сон Гён прикусил губу. Стало ясно. Он становился кем-то особенным для Чхон Рима. Как он должен записать это в свой блокнот? Это не имело значения. Что бы ни было написано, тот факт, что Чхон Рим обратил на него внимание, не изменится.
Вспомнился тот телефонный разговор, подслушанный на крыше. Возможно, речь действительно шла о нем. Сон Гён склонил головы и застенчиво улыбнулся, даже менеджер Ким с любопытством поглядывал на него, передвигая коробки.
После того, как менеджер Ким закончил выгружать коробки, Сон Гён начал расставлять товары на полках. Когда-то пустое место постепенно заполнялось. Все это было куплено Чхон Римом.
- Ах, меня просили передать тебе это.
- Может быть, тот, кто заказал товар? Я не знаю, мне отдали рано утром. Разве внутри нет записки?
Менеджер Ким передал пакет. Сон Гён принял его с озадаченным выражением лица. Внутри были сотовый телефон и записка. Он вспомнил, что Чхон Рим вчера спрашивал его номер.
Менеджер Ким резко протянул квитанцию. Сон Гён взял ручку из бумажного стаканчика. В нижнем поле квитанции была семизначная цифра. Ручка остановилось из-за огромной цены.
Рядом с ним лежала еще одна квитанция. И снова в ней было семь цифр. Они никогда не заказывали на такую крупную сумму.
Сон Гён написал свое имя под квитанцией. Она быстро перекочевала в карман жилета менеджера Кима.
- Будь осторожен и не забудь намазать лицо какой-нибудь мазью.
Не в силах сдержать беспокойство, менеджер Ким ушёл, массируя затекшее плечо.
Не обращая внимания на беспорядок, Сон Гён сел за прилавок и достал визитную карточку. На тёмно-красной карточке были написаны имя и номер Чхон Рима. На обратной стороне была надпись ручкой.
Означало ли это также расплатиться за заказ? Он ничего не просил. В его памяти всплыли семизначные цифры из квитанции. У них и так было много долгов, так что ещё немного не вызвало бы чувства отчаяния. Это было больше похоже на смирение.
Скоро он может просто погрязнуть в долгах. И всё же он аккуратно вложил визитку Чхон Рима между страницами своего блокнота. Он никогда не выбросит её. Это была записка, которую Чхон Рим написал специально для него. На этот раз бледные щёки Сон Гёна покраснели. Это было лицо человека, получившего подарок от возлюбленного.
Держа в руках мобильный телефон, он огляделся. Тот, которым он пользовался раньше, был самым дешёвым складным. У того, что дал Чхон Рим, не было клавиатуры. Он никогда не пользовался такими дорогими телефонами. Пока он возился с ним, экран загорелся.
На главном экране появился знакомый значок. Сон Гён замешкался. Причина была проста. Это было невыносимо. Живя в Красном особняке, он никак не мог узнать номер Чхон Рима. Но теперь он знал его номер.
Он также знал, что у Чхон Рима было много красных визитных карточек, что чернила на ручке не расплывались, что говорило о её высоком качестве, и что его почерк был довольно разборчивым. Это были детали, о которых никто больше не знал, и они накапливались в блокноте Сон Гёна. Казалось, что стены между ним и Чхон Римом рушатся.
Сон Гён провел пальцами по визитке, представляя большую руку Чхон Рима, держащего ручку, крепкие костяшки пальцев, подергивающиеся при каждом взмахе сухожилия и аккуратный почерк, который контрастировал с его грубым поведением.
Волнение, которое Сон Гён испытал всего от одной визитки, было ошеломляющим, но теперь что-то изменилось. Теперь он чувствовал, что принадлежит к числу тех, кто может наслаждаться такими эмоциями. У него вырвался смешок.
Бззз. Его телефон завибрировал. Это был несохраненный номер, но он казался знакомым. Это был тот же номер с визитки, который он запомнил. Его рука помедлила над экраном, прежде чем, наконец, нажать кнопку вызова.
Звонивший не представился, но голос было невозможно не узнать. Он казался ещё более глубоким, возможно, потому, что я впервые слышал его по телефону.
Сон Гён услышал тихий шёпот: «Он уже узнаёт мой голос».
- Я не могу следить за тобой без телефона.
Помимо первоначального долга и процентов, Сон Гён был должен Чхон Риму довольно много, в том числе сотни долларов за товары из магазина и телефон. Это означало, что он получил от Чхон Рима очень много, и это осознание снова наполнило его радостью.
- Я подозрителен по своей природе. С этого момента отвечай на мои звонки немедленно и звони мне каждый час. Независимо от того, отвечу я или нет. Понял?
Сон Гён был более чем счастлив согласиться на условие Чхон Рима. Независимо от того, наблюдали за ним или ему не доверяли, важно было то, что он мог слышать его голос каждый час.
Что может быть более особенным? Хотя никто не смотрел, Сон Гён опустил голову и улыбнулся, уголки его губ показались из-под длинных, растрепанных волос.
- Если ты нарушишь правило… ну, даже я не знаю, что тогда произойдёт.
В конце предложения прозвучал смешок, словно приглашая его попробовать нарушить правило.
Но Сон Гён никогда бы не нарушил обещание. Он не упустил бы шанса услышать тихий голос Чхон Рима.
- Я не буду его нарушать. Спасибо за товар.
На другом конце провода послышался шум, как будто Чхон Рим разговаривал с кем-то ещё. Затем он коротко ответил.
- Хорошо. Если ты благодарен, не нарушай своего обещания.
Звонок резко оборвался. Сон Гён посмотрел на телефон и прижал руку к левой стороне груди. Его сердце колотилось так сильно, что он думал, будто оно вот-вот разорвётся.
Он не закончил наводить порядок, но открыл ящик и достал знакомую тетрадь. Хотя она была испачкана, смята и порвана по углам, содержимое осталось нетронутым. Он перевернул страницу и быстро сделал несколько заметок.
Квон Чхон Рим считает меня особенным. Он потратил сотни тысяч без намека на сожаление. Возможно, он присматривал за мной без моего ведома. Возможно, он надеялся поговорить со мной, стать ближе, как я и мечтал.
Он уткнулся лицом в блокнот и затрясся от смеха. Другие могли подумать, что он сошел с ума, но такие перешептывания было легко игнорировать. В конце концов, выжить в Красном Особняке, не сойдя немного с ума, было невозможно.
Сон Гён звонил Чхон Риму каждый час с того момента, как открывал магазин, и до возвращения домой. В течение нескольких дней у него появилось навязчивое желание нажимать кнопку звонка точно в назначенное время. Более половины звонков остались без ответа, и в разговорах было мало содержательного. Но чем ближе становились отношения, тем более личными вещами они делились. Думая, что это было частью отношений, эта близость делала его по-настоящему счастливым.
Отчеты о том, сколько было покупателей, сколько он продал и чем занимался, продолжались до закрытия магазина. Последний звонок был сделан поздно ночью, когда он поднимался по лестнице, залитой дождем.
Разве это не было похоже на настоящие отношения? Его влажные, дождливые мысли становились дикими.
С момента последнего звонка прошло всего 20 минут. Чхон Рим спросил, жарко ли ему. Он уже задавал тот же вопрос однажды. Сон Гён вспомнил прохладную гостиную Чхон Рима, которая была настолько освежающей, что у него мурашки побежали по коже. Кот в том доме, вероятно, даже не знал, что лето такое жаркое. Он мысленно позавидовал коту, но вслух сказал, что терпимо.
С началом позднего сезона дождей влажность беспокоила больше, чем жара. С него капал пот, делая все тело неприятно липким. Иногда ему казалось, что по его коже ползают насекомые.
Душный, липкий воздух уменьшил количество людей в коридоре. Жара в Красном особняке временно спала.
Сон Гён несколько раз проверил время. Каждый раз проходила всего минута. Он привык к телефону, который дал ему Чхон Рим. Он только и делал, что звонил и принимал звонки. Журнал вызовов был заполнен несохранённым одиннадцатизначным номером. Все Квон Чхон Рим, Квон Чхон Рим, Квон Чхон Рим. Это все был он.
Бах! Прогремел гром. Дождь барабанил по маленькому окошку в задней части магазина. В его памяти всплыла картина из дома. Его отец лежал прямо под окном. Он оставил его открытым, опасаясь, что если закрыть, то станет слишком жарко, и прислонил поднос к оконной раме. Он беспокоился, что из-за такого сильного ливня вода может попасть внутрь.
Он задумался, достал ли отец кашу из холодильника. В последнее время он ходил в туалет реже. Что, если ему станет ещё труднее передвигаться? Несмотря на то, что Чхон Рим занимал все мысли, он продолжал беспокоиться о родителях.
- Может, мне заскочить ненадолго?
Он подумал, что во время перерыва на обед можно подняться домой. Он мог бы покормить отца и помочь ему сходить в туалет, что успокоило бы его. Если бы осталась каша, он мог бы её съесть. Это избавило бы его от необходимости заказывать еду в ресторане. Даже 2000 вон — это неплохая экономия.
Сон Гён взял рабочий телефон. Чхон Рим разрешил ему пользоваться телефоном по своему усмотрению, но он звонил только для того, чтобы услышать его голос, избегая других звонков.
- О, точно. Мы собирались сегодня отправить рис с кальмарами.
Вчера он ел то же блюдо. Это был пресный рис с большим количеством лука и моркови, чем кальмаров. Сон Гён, распутывая запутавшийся провод от телефона, ответил:
- Сегодня не нужно. Я поем дома.
- Да? Сегодняшнее жаркое получилось вкусным. Оставить на завтра?
В голосе владельца ресторана звучало сожаление. Возможно, это было потому, что некуда было выбросить остатки еды. Сон Гён уставился на кассовый аппарат, стараясь не казаться слишком заинтересованным.
После завершения разговора он ненадолго вышел из магазина. Пол первого этажа, где часто гуляли люди, был залит водой от дождя, проникающего через окна, и мокрыми следами ног. Сколько бы он ни протирал, он снова становился грязным.
Сон Гён взял швабру, которая стояла за дверью магазина, и вымыл все от начала лестницы до угла. Он не был обязан убирать за пределами коридора магазина, но если бы он этого не сделал, в магазине все равно было бы грязно, так что у него не было выбора.
Швабра, покрытая пылью и грязью, оставляла длинные полосы влаги везде, где он проходил. Было непонятно, вытирал он пол или нет. Если бы погода была менее влажной, влага быстро испарилась бы. Однако, она как будто прилипла к полу.
Он разложил несколько коробок под открытыми окнами и перед лестницей, по которой ходило много людей. Несмотря на то, что бумага была ценной, это сэкономило бы ему силы позже. Это было всего второе лето, когда он управлял магазином, но Сон Гён научился множеству трюков. Как и все остальные, живущие в Красном Особняке, он обладал способностью адаптироваться и выживать, подобной сорнякам.
После уборки на полу он запер все, от морозилки до двери магазина. Он также не забыл проверить часы. До следующего запланированного звонка оставалось около 30 минут, и он решил, что у него как раз достаточно времени, чтобы сходить домой и вернуться.
Несмотря на то, что окно было закрыто подносом, дождю удалось проникнуть внутрь. Тонкое одеяло, которым был укрыт его отец, было забрызгано дождевой водой.
Утром он обменялся несколькими словами со своими родителями, но сейчас они крепко спали. Сначала Сон Гён поставил стол вертикально у окна. Таким образом, окно было почти полностью закрыто, предотвращая попадание дождя внутрь.
После того, как он грубо вытер мокрый пол, он быстро встал. Выключил вентилятор, который работал на полную мощность. Он подумал о том, чтобы разогреть овсянку в холодильнике, но передумал. Все равно все снова остынет, так что это казалось пустой тратой времени. Вместо этого он достал горшочек с кашей, зачерпнул половину в миску и сел рядом с матерью.
Ее ресницы дрогнули в ответ. Сон Гён мягко потряс ее за плечо, приподнимая верхнюю часть тела.
Последовал стон. Ее худое лицо пристально смотрело на Сон Гёна. Выражение морщин в ее глазах говорило о том, что ей больно.
- У тебя болит голова? Или расстройство желудка?
Она слабо покачала головой. Сон Гён не до конца ей поверил. Он знал, что его мать не из тех, кто жалуется на боль. Он коснулся ее лба, чтобы проверить, нет ли температуры.
- У тебя нет температуры ... может быть, это из-за дождя.
Возможно, она чувствовала просто недомогание. Она часто упоминала об этом раньше. Сон Гён зачерпнул полную ложку холодной каши.
Ее потрескавшиеся губы беззвучно приоткрылись. Сон Гён медленно покормил ее кашей. Он подождал, пока она прожует и проглотит, прежде чем дать ей еще ложку.
Ни один из его родителей не доел тарелку, вероятно, из-за отсутствия аппетита. Тем не менее, он прислонил их к стене.
Сон Гён взял на себя смелость доесть остатки каши в горшочке. Она была невкусной, так как в ней было мало приправ, но этого было достаточно, чтобы насытить его. Теперь, когда они окончательно проснулись, его родители молча наблюдали за тем, как он передвигается.
Сложив грязную посуду в раковину, он взял две банки из-под газировки, стоявшие у входной двери. Он раздавил их посередине и приклеил скотчем к двигателю вентилятора. Он беспокоился о том, чтобы вентилятор не перегрелся и не вызвал пожар, пока он был в магазине.
Отец сказал ему, что это поможет рассеять тепло. Каждое лето отец собирал пустые банки. Сон Гён не знал, действительно ли это помогало, но каждое лето они прикрепляли банки к вентилятору. Под пристальным взглядом отца Сон Гён аккуратно прикрепил банки скотчем и снова включил вентилятор. Он вращался, обдувая обоих родителей. Несмотря на это, воздух оставался влажным.
Футболка Сон Гёна уже промокла от пота. Порез на лбу болел от стекающих по нему капель пота. Он вытер пот со лба кончиками пальцев и быстро взглянул на часы. Минутная стрелка как раз подходила к десяти. Благодаря его суете у него оставалось немного времени. Может, ему стоит брызнуть на себя водой, прежде чем возвращаться.
Не желая терять ни минуты, он быстро пошёл в ванную. Ополоснул своё избитое и повреждённое тело тёплой водой, смывая жар. Переодевшись в чистую одежду, он заметил в корзине несколько вещей. Обычно он не выносил, когда дела оставались невыполненными, но им придётся подождать до вечера.
— Я пойду в магазин и скоро вернусь. Если вам нужно принять лекарство, пожалуйста, примите его и поставьте под раковиной.
Лекарство было поставлено туда, потому что оно должно было быть в пределах досягаемости его родителей, когда они сидели. Полка была слишком высокой, а пол — слишком опасным. Если бы они его опрокинули, это было бы катастрофой.
Если его родители чувствовали себя достаточно хорошо, чтобы принимать лекарства самостоятельно, они оставляли пузырёк с таблетками под раковиной. Это был их сигнал для него. Так они не принимали их дважды. С ростом цен на лекарства двойная доза ещё быстрее опустошила бы их бюджет.
- Не ложитесь, пока немного не переварите пищу, даже если у вас болит спина.
Не обращая внимания на их невнятные ответы, он вышел. Коридор был мокрым от дождя. Он шёл, прижимаясь к внутренней стене, чтобы не промочить носки. Он уже собирался спуститься по лестнице на первый этаж, когда услышал голос.
- Эй, куда ты ушел? Магазин закрыт.
- Домой. Тебе нужно что-нибудь купить?
Мужчина, поднимавшийся по лестнице, окликнул Сон Гёна. Поспешно проходя мимо него, Сон Ген нерешительно ответил.
Он услышал, как мужчина что-то пробормотал позади себя, но не потрудился оглянуться. Только когда он прошел через широко открытый аварийный выход, он понял, что что-то не так. Воздух в коридоре магазина стал заметно теплее.
Это был Квон Чхон Рим. Сон Гён сразу же заметил его, сидящего на пластиковом стуле перед магазином. На столе лежала пачка сигарет. Его чётко очерченные брови. Его пристальный взгляд сначала остановился на Сон Гёне, а затем на его наручных часах.
Бум-бум. Почему он здесь? С тех пор, как он прислал телефон, он приходил ровно каждые четыре дня. Сердце Сон Гёна забилось так, словно они тайно встречались. Голос, который он слышал каждый час, теперь звучал всего в нескольких шагах от него.
Пробормотал Сон Гён, роясь в карманах. В последнее время он не курил, поэтому больше не носил зажигалку.
Сон Гён быстро вбежал в магазин, схватил дешевую зажигалку со стороны прилавка и выбежал обратно. К тому времени Чхон Рим уже встал, отряхивая свои штаны. Он вытащил сигарету из пачки и сунул ее в рот. Он взглянул на Сон Гёна, приближающегося с зажигалкой, его взгляд был холоден.
Пощечина! Прежде чем Сон Гён успел отдать зажигалку, большая рука Чхон Рима взмахнула в воздухе и ударила его по щеке. Внезапная жестокость заставила Сон Гёна упасть на землю. Казалось, что вся его левая щека горит. Все его тело дрожало, он не мог даже схватиться за щеку. Кожа в том месте, где коснулась рука Чхон Рима, была горячей.
Когда он открыл рот, ему показалось, что внутренняя сторона щеки полностью разорвалась. Во рту мгновенно появился привкус крови. Сглотнув слюну, Сон Гён застыл, не в силах поднять взгляд. Красная зажигалка лежала на цементном полу, как и он сам.
- Как ты уже мог предать мое доверие?
Зажав незажжённую сигарету между указательным и средним пальцами, Чхон Рим наклонился и посмотрел в глаза Сон Гёну, который лежал на полу. Затем его большая рука снова опустилась с громким шлепком. Удар был достаточно сильным. Задыхаясь, он почувствовал под ладонью на полу влагу.
- Постоянно звонить каждый час. Почему ты не позвонил и даже трубку не взял?
Едва подняв поникшую голову, Сон Гён встретился взглядом с холодными чёрными глазами Чхон Рима. Казалось, время замедлилось. Его мозг снова заработал. Чхон Рим был зол, потому что Сон Гён не отвечал на его звонки. Но ведь ещё было не время, не так ли? Он не понимал, но начал бормотать оправдания.
- Я, э-э, был дома, обедал с родителями....
Сон Гён чувствовал, что с ним обошлись несправедливо. Последний раз, когда он проверял, было около 49 минут первого. Он быстро умылся и вышел. Даже если спуск по лестнице занял минуту, он все равно должен был успеть.
- Ах, тебе, конечно, нужно поесть.
Чхон Рим слегка повернул левую руку с сигаретой, и его холодный взгляд переместился на часы.
В его голосе, тихо отсчитывающем секунды, не было особых эмоций. Ни гнева, ни беспокойства, только осознание того, что должник Сон Гён нарушил своё обещание.
Сон Гён схватился за щёку, и его глаза расширились. Время не могло пройти так быстро. Он был уверен, что с момента его последней проверки времени прошло меньше десяти минут.
- Я думал, что ты сбежал с деньгами. Смотри, я промок под дождём.
Чхон Рим указал подбородком на своё плечо. На его модной рубашке было всего несколько капель дождя, гораздо меньше, чем на тонком одеяле его родителей.
- Нет, это не так. Должно быть, дома часы сломались. Я думал, что времени ещё много… Прошло меньше 50 минут.
Каждый раз, когда он говорил, кровоточащие уголки его губ саднило. Когда он закрывал рот, чтобы сглотнуть, по его губам текла красная кровь.
- Сломаны они или нет. Я сказал тебе носить его с собой.
Он вспомнил. Это было во время их второго разговора. Чхон Рим сказал: «Тебе стоит держать его рядом с кроватью, пока ты спишь». Сон Гён, смутившись, опустил взгляд.
- Магазинчик, ты хочешь продать свои органы?
Чхон Рим ткнул Сон Гёна в грудь незажжённой сигаретой.
- Или ты действительно хочешь продать свое тело?
Он не собирался продавать своё тело. Он всё ещё помнил прикосновения Чхон Рима. Мысль о том, чтобы переспать с кем-то другим, даже не приходила ему в голову. Если бы ему пришлось что-то продавать, то это были бы его органы.
- Тогда почему твои слова и действия не совпадают?
Чхон Рим выдохнул сквозь зубы.
- Ты ведешь себя так, будто следишь за каждым моим словом. Но ты разочаровываешь меня.
Несмотря на пощечины и угрозы по поводу продажи органов и своего тела, Сон Гён не проявил никакой реакции. Однако, когда Чхон Рим упомянул о чувстве разочарования, веки Сон Гёна затрепетали. Чхон Рим заметил его реакцию, на его губах появилась ухмылка.
- Это потому, что я тебе больше не нужен после того, как ты со мной переспал?
Чхон Рим легко поднялся, отряхивая мятые брюки, и снова сунул сигарету в рот. Его пристальный взгляд следовал за Сон Гёном. Сон Гён посмотрел на стоящего Чхон Рима, а затем быстро опустился на колени. Он поднял лежавшую рядом зажигалку и встал.
Даже тогда пристальный взгляд Чхон Рима не дрогнул. Даже когда Сон Гён поднес зажигалку к сигарете.
- Ах, дело не в этом. Ты все еще нужен мне.
Разрез губ Сон Гёна слегка дрогнул. Щелкнула зажигалка, и огонек сигареты вспыхнул. Чхон Рим наклонил голову и глубоко затянулся.
За словами Чхон Рима последовала струя белого дыма. Чхон Рим намеренно выдохнул дым в сторону бледного лица Сон Гёна. Сон Гён не прищурился и не закашлялся.
Низкий голос на мгновение умолк. Молодой человек, который собирался пройти по коридору, увидел Чхон Рима и застыл, не в силах пошевелиться. Глаза молодого человека, острые и блестящие, бегали туда-сюда, а затем он развернулся и пошёл обратно. Только когда тень исчезла, Чхон Рим продолжил говорить.
- Противоречащий и неподчиняющийся мне.
- Я ненавижу это больше всего. Неважно, кто это.
Эта информация не была записана в блокноте. До сих пор не возникало никаких проблем, потому что Сон Гён старательно выплачивал нужную сумму в назначенные даты. Был ли еще случай, когда он пошел против слов Чхон Рима? Сон Гён проанализировал все, что Чхон Рим когда-либо говорил или делал ему.
- Бить тебя мне тоже больно, ты же знаешь это, верно?
- На этот раз я прощаю тебя, потому что ты мне небезразличен. Понимаешь?
Взгляд Сон Гёна, который был прикован к полу, ожил. Начиная с дорогих туфель на бетонном полу, заканчивая брюками и рубашкой, которая уже высохла, сигаретой, горящей от пламени, которое зажег Сон Гён, и, наконец, пристальным взглядом, наблюдающим за ним. Это одно заявление прояснило все действия Чхон Рима.
Ты тоже думаешь, что я особенный, не так ли? Окровавленные губы Сон Гёна изогнулись в улыбке.
Он не знал, как ему удалось отработать весь день. Чхон Рим ушел после осмотра магазина, но Сон Гён все еще был очарован его словами. Сладкий шепот, слетевший с этих красных губ, запечатлелся в его памяти, и боль, оставшаяся на щеке, превратилась в трепет.
Он хотел, чтобы опухоль на его щеке никогда не спадала. Если образуется струп, он будет соскребать его, чтобы рана оставалась свежей. Сидя за стойкой, Сон Гён постоянно дотрагивался до своей распухшей щеки, убеждаясь, что у нее нет шансов зажить. Иллюзии, порожденные дождем, быстро поглотили Сон Гёна.
К тому времени, как он закончил работу и вернулся домой, дождь ненадолго прекратился. Тем не менее, воздух все еще был тяжелым и влажным. Первое, что сделал Сон Гён по возвращении домой, это бросился в ванную. Его телефон в кармане ударялся о бедро при каждом быстром шаге.
Он посмотрел в зеркало в ванной. Больше всех других шрамов выделялась распухшая щека в том месте, куда его ударил Чхон Рим. Словно пытаясь запомнить каждую рану, нанесенную им, Сон Гён долго изучал щеку и разорванные губы.
Немного помедлив у зеркала, Сон Гён, наконец, умылся и вышел. Его родители, которые обычно лежали на своих местах, теперь были слегка сдвинуты. Он тщательно вытер их потные тела, не разбудив, затем принес лекарства. Даже тогда он держал свой телефон в пределах досягаемости.
Несмотря на то, что он был занят долгое время, настенные часы все еще показывали “12:50”. То же положение и время, что и днем. Сон Гён постучал по экрану телефона. Дисплей показывал 01:11 ночи.
Сон Гён протянул руку и снял настенные часы. Края и стекло были покрыты липкой пылью. Часы давно остановились. Как долго время в комнате 422 было заморожено?
- ... Вы, должно быть, думали, что время вообще не течет.
С того места, где лежали его родители, они могли видеть раковину и часы. Сон Гён передвинул часы, чтобы его родители могли проверить время, как только придут в сознание. О чем они думали, глядя на остановившиеся часы? Небо всегда было затянуто тучами из-за дождя, и трудно было сказать, день сейчас или ночь.
- Но это хорошо, что лекарство действует, верно?
Ставя лекарство на место, Сон Гён пробормотал. В последнее время у его родителей стало меньше пробуждений, похожих на припадки. Они проводили больше времени сидя в течение дня. Возможно, им не потребуется много времени, чтобы встать самостоятельно.
Сон Гён осторожно положил телефон у кровати, готовый ответить, если он зазвонит. Затем он лег рядом с матерью, прижавшись правым плечом к мягкому желтому коврику на полу.
- Это лекарство, похоже, эффективно. Ты тоже это чувствуешь, мама?
Он слегка коснулся обнажённой руки матери. Сморщенные пальцы сжались, как улитка, прячущаяся в раковину. Сон Гён улыбнулся. Его потрескавшиеся губы болели и жгли, но он всё равно выдавил из себя улыбку. Родители всегда говорили ему улыбаться, когда есть возможность.
- Но я не думаю, что смогу еще заниматься доставкой. Папа, может, ещё сможет, но я — нет. Меня неправильно поняли, в последний раз. Чхон Рим сказал, что мне больше не стоит об этом беспокоиться, но… О, Чхон Рим, он… ну… Ты знаешь братьев-близнецов? Он их младший брат.
Конечно, ответа не последовало. Но, несмотря на это, Сон Гён был взволнован. Бодрый тон не сочетался с тяжёлой атмосферой дома, неловко повисая в воздухе.
- Он купил мне телефон и товары для магазина. Я должен ему вернуть деньги… Он, кажется, разозлился, потому что я не ответил на его звонок. Или, может быть… он беспокоился. Потому что, ну…
Сон Гён несколько раз хихикнул между предложениями. Он долго продолжал говорить сам с собой, словно убеждая себя, что всё налаживается. Разговоры в таком ключе делали присутствие родителей более реальным.
Время от времени молнии освещали маленькую комнату. Хотя Сон Гён болтал до рассвета, телефон так и не зазвонил.