Мой прекрасный маньяк
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 1. Глава 3.3
На третий рабочий день Габриэлю удалось проснуться даже раньше обычного. Закончив все приготовления, он сделал выбор, который никогда бы не сделал в обычное время. Вместо пешей прогулки он поехал на работу на дилижансе.
Время было как минимум на четыре часа раньше начала рабочего дня. Небо всё ещё было тёмным, а город, окутанный туманом, имел размытые очертания. За окном мелькали расплывчатые колокольни часовен и Королевский ботанический сад.
Габриэль, сидевший в самом углу, поставил сумку на колени и крепко обнял её обеими руками. Хотя в дилижансе было мало людей, он беспокоился, что его снова могут обокрасть.
Когда он вышел из дилижанса, холодный влажный воздух рассеялся вокруг его лица. Габриэль прошёл по тихому коридору, где не было ни души. Твёрдые каблуки его ботинок гулко стучали по каменному полу, нарушая утреннюю тишину. И вот он добрался до кабинета Клауса и повернул ручку.
Габриэль понял, что поступил глупо. Не было никакой гарантии, что Клаус будет здесь, когда он приедет. Вчера он, похоже, ненадолго заезжал домой. Раз сегодня был второй день, он, вероятно, уехал домой ещё раньше.
Вполне естественно, что дверь была заперта, ведь Клауса не было. Это была разумная мера, даже из соображений безопасности.
«Надо было просто прийти к девяти».
Он зря потратил пять пенсов на эту бесполезную затею. На эти деньги можно было купить буханку хлеба, пять банок консервированной курятины или несколько килограммов соли.
«Зачем я сделал то, чего обычно не делаю?»
В груди закололо. Видимо, из-за спешки он не выкурил сигарету, и боль дала о себе знать. Габриэль бесцельно повертел дверную ручку. Он не мог вечно стоять здесь, но не знал, куда ещё пойти.
Может, пойти в конференц-зал, куда его водил Пабло в первый день? Или в тренировочный зал, чтобы позаниматься стрельбой? Лучше что-то делать, чем просто убивать время.
Габриэль спустился по лестнице и направился в тренировочный зал. К счастью, дверь была открыта, и внутри никого не было. Лишь бледная пыль плавала в свете газовых ламп.
Он потянул рычаг, зарядил пистолет патронами и уже минут десять стрелял, когда дверь зала открылась, и вошли двое мужчин. Оба были в повседневной одежде - только рубашки и брюки.
Лайл ярко улыбнулся и помахал рукой.
- Говорят, при стрельбе из пистолета людей качает, я думал, это ложь, но, похоже, правда.
- ...Да, это обычное дело для беты.
Конечно, если бы у него были такие мощные торс и руки, как у того парня, не было бы проблем даже при стрельбе очередями. Пабло, стоявший рядом, наклонил голову.
- Что случилось, что ты тут в такое время?
Габриэль опустил пистолет и полностью развернулся к ним.
- Не мог уснуть, вот и пришёл пораньше.
- Из-за напряжения на испытательном сроке? Не стоит быть слишком усердным. Я многое повидал: обычно такие долго не живут.
- Значит, и мне можно жить кое-как?
Пабло провёл рукой по лицу. Он выглядел уставшим. Когда Габриэль посмотрел на него, Пабло пожал плечами.
- Вчера у меня было дежурство. Я думал, умру от головной боли, пока не просидел с ним всю ночь. Как он может продолжать болтать без устали? Хотелось бы делать это в одиночку, но правило - обычные бойцы с артефактами работают в парах.
- Не обязательно. Просто если один сходит с ума и буйствует, другой должен его прикончить.
Он сделал вид, что стреляет себе в голову пальцем.
- Ну, Габриэль не использует артефакты, так что тебе не о чем беспокоиться. Но ты собираешься продолжать тренироваться в стрельбе? Начальник сказал, что тебе нужно поработать над выносливостью, хочешь, поможем?
- Вы, наверное, устали, не стоит.
- А, я не о себе, я Лайла заставлю. Ему нужно сбросить немного энергии.
Как только Пабло указал на Лайла, тот просиял.
- Чему ты радуешься, не зная, что делать. Габриэль, просто пробеги с Лайлом двадцать кругов по залу.
- Габриэль не умеет фехтовать.
Прямой ответ, казалось, сильно шокировал Лайла.
- Как это человек может не уметь владеть мечом?
- Человек может не уметь владеть мечом. Габриэль, беги пока один. Лайл наденет на ноги утяжелители.
Пабло указал на лежавшие рядом железные болванки. Неужели когда-нибудь и ему придётся бегать с такими? Габриэль сделал вид, что не заметил.
Закончив душ и переодевшись, Габриэль, немного пошатываясь, направился в кабинет. Было 8:45. Поскольку рабочий день почти начался, он собирался подождать у двери, пока придёт Клаус. Но как только он встал у двери, она тут же открылась.
Клаус уже был в кабинете. Сегодня он снова лишь для вида был в галстуке, он окинул взглядом лицо Габриэля.
- У тебя лицо человека, которому нужно вернуться в постель.
- Сколько часов ты тренировался?
Он схватил Габриэля за руку и несколько раз потряс её. Габриэль молчал, расслабив тело. Рука так ныла, что не было сил даже оттолкнуть его.
- Почему ты пришёл так рано? - спросил Клаус, подняв уголки губ. Габриэль перевёл взгляд на стену.
Тень сгустилась над его лбом. Потому что Клаус наклонил голову.
- Это ведь не потому, что ты обо мне беспокоишься, правда?
В его голосе, звучавшем так, словно он всё знал, сквозила насмешка. В тот момент, когда Габриэль собирался ответить, Клаус отпустил его руку и бросил:
«Было ли это важно для него или нет?» Габриэль уставился в пол.
«Значит, они совсем немного разминулись. Надо было встать пораньше?» Пока Габриэль обдумывал время подъёма, Клаус фыркнул.
- Я хотел поехать на работу вместе, если бы знал, что так выйдет, уехал бы позже.
Габриэль невольно поднял голову.
- Ага. Но сколько я ни стучал, ты не выходил.
- Мы же не договаривались ехать вместе.
- Я думал, если несколько раз подвезу, ты будешь ждать и без слов.
Габриэль не мог понять его. Любезность - это всего лишь любезность. Как он мог быть уверен, что так и будет продолжаться без слов?
- Это не само собой разумеется. Это естественно предположить, что вы не спите всю ночь, если сказали, что не будете спать.
Он сказал это тоном, полным сожаления.
- Значит, ты - невинный работник, действующий здраво, а твой ужасный начальник своевольно настаивает на своём. У тебя же нет артефакта, читающего мысли, так как ты мог узнать, что я думаю?
- И нельзя сказать, что у тебя есть чутьё на людей. Ты даже не распознал, какой я замечательный человек. Наблюдательность у тебя хорошая, но, видимо, она работает только на мёртвых.
Габриэль на мгновение замер. «Казалось, сначала всё было нормально, так почему чем больше я слушаю, тем больше злюсь?»
Лёгкое извинение упало на него сверху.
На мгновение ошеломлённый Габриэль посмотрел на Клауса. Тот смотрел на него, слегка приподняв уголки губ. Словно он сказал нечто незначительное.
Удивлён был только Габриэль. Он чуть не спросил, что тот сказал. Габриэль и не думал, что Клаус извинится. На самом деле, они просто разминулись, так что ему и не нужно было извиняться.
«Неужели извиняться так просто?»
Люди, которые действительно должны были перед ним извиниться, никогда этого не делали.
Габриэль закусил губу, затем отпустил её, отбросив ненужные мысли. И своё глупо растерянное выражение лица тоже.
Его резкий ответ был невероятно раздражающим. Но он раздражал уже не так сильно, как вчера.
Часы уже показывали четыре часа дня. Игнорируя уставшие глаза, Габриэль уставился на раздел объявлений в «Ежедневной криминальной хронике».
Было объявление о пропавшем ребёнке, которое повторялось каждый день, начиная с 26 августа два года назад. Первое объявление гласило:
«Джек Броди, 9 лет, бета. Пропал в Самнерс-Мизере. Рост 120 см, прямые чёрные волосы, веснушки, отсутствует передний нижний зуб. На момент исчезновения был в белой рубашке, коричневых шортах и в кепке. Семья ищет. Вознаграждение в 1 фунт за благополучное возвращение».
До сих пор это было единственное объявление, где совпадали все условия, включая состояние зубов. Из-за состояния тела невозможно было определить, были ли веснушки, но и этого было достаточно, чтобы в голове что-то щёлкнуло.
Габриэль быстро пролистал газету. В течение нескольких месяцев то же объявление упорно повторялось. Только сумма вознаграждения постепенно увеличивалась. Это было доказательством того, как сильно родители искали ребёнка.
Примерно через полгода в объявление добавили новую информацию:
«На икре есть шрам от удара тростью».
Газеты из архива заканчивались примерно на этом моменте. Изначально они взяли их, ориентируясь на дату смерти два года назад с погрешностью в полгода в каждую сторону. Пока Габриэль молча смотрел на раздел объявлений, Клаус наклонился к нему.
- Мне нужно посмотреть раздел объявлений в «Ежедневной криминальной хронике» с того времени по сегодняшний день. Нет, сегодняшний не нужен. Он у меня есть.
Габриэль достал из сумки сегодняшнюю газету. Шурша страницами, он нашёл раздел объявлений и провёл пальцем по тексту.
Набор членов в «Клуб мужчин, любящих лосося», поиск первого издания «Грозового перевала», поиск жильцов по адресу Лаунен-стрит, 126... Исчезнувшие Энн, Джордж, Полли. Но объявления о Джеке Броди нигде не было. Даже если перепроверить от начала до конца, результат был тот же.
- В в списке пропавших без вести нет имени Джек Броди? Ребёнок пропал в Мизере.
Клаус быстро пролистал собранные записи. Когда последний лист исчез у него из-под пальцев, он нахмурился.
- Нет. Похоже, если он действительно из Мизера, заявление даже не приняли.
- Тогда мы не сможем проверить, нашли ребёнка или нет.
Лучше бы они нашли его и сняли объявление. Габриэль прикусил губу.
- Объявление выходило как минимум полгода. Всё время повторялось одно и то же, и только в последнем объявлении добавили новую информацию.
- Что на икре есть шрам от удара тростью.
Клаус с серьёзным выражением лица постучал по столу.
- Следы от побоев родителей, им было стыдно в этом признаться. Но они стали так отчаянны, что добавили и это.
- Сумма вознаграждения тоже постоянно росла. С одного фунта до пяти. Зарплата фабричного рабочего или извозчика дилижанса - один фунт. Так что пять фунтов - это больше месячной зарплаты. Накопить такую сумму тоже было бы трудно. Но...
Что бы ни случилось, какую бы цену ни пришлось заплатить, семья хотела найти ребёнка. Клаус пролистал собранные Габриэлем газеты.
- Если посмотреть на более поздние объявления, точно будет новая информация. На теле не было ещё каких-то особенностей, о которых ты мне не сказал?
- На внутренней стороне бедра было что-то вроде змеиной чешуи. Диаметром около 2 см.
- Если мы сможем это подтвердить, то будем уверены.
Клаус подхватил пальто, перекинутое через стул, и набросил его на плечи. Просовывая руки в рукава, он отдал распоряжение:
- Сходи в архив и попроси принести все оставшиеся выпуски «Ежедневной криминальной хроники». Я свяжусь с газетой. Нужно спросить, осталось ли имя или адрес, что-нибудь.
Было бы быстрее искать информацию одновременно и сравнивать её, чем проверять последовательно. У него было хорошее предчувствие.
Габриэль тут же встал и направился в архив. Вернувшись в кабинет после получасового ожидания ответа, он увидел, что следом вошёл Клаус. Впервые его сияющее лицо не раздражало. Габриэль торопливо спросил:
- Они помнят, потому что объявление выходило регулярно. Говорят, отец ребёнка постоянно приходил. Его внешность становилась всё более потрёпанной, но он всегда был тихим и вежливым, и всегда исправно платил. А на прошлой неделе его визиты внезапно прекратились.
Услышав это имя, Габриэль на мгновение застыл. Фамилия Броди была распространённой. Но имя Таум встречалось нечасто. Более того, он слышал это сочетание.
Всего несколько дней назад, в морге.
- А сколько лет ему было, на вид?
Даже говоря, он не чувствовал особой надежды. В ушах звенел голос Клауса.
- За два года его лицо сильно состарилось, но сначала он выглядел на тридцать с чем-то.
Клаус, должно быть, заметил. Если он знал этого человека, и если он не обрадовался, услышав это имя…
…жизнь этого человека уже закончилась.
Габриэль посмотрел на холодный каменный пол. Всё равно он не смог бы передать родителям ребёнка хорошие новости. Но если бы он мог сообщить им хоть какую-то определённость, передать им тело, возможно, это стало бы для них хоть каким-то утешением.
«Может быть... они выбрали бы продолжать жить».
Потому что даже маленькая урна в старом колумбарии даёт чёткий ориентир. Габриэль узнал это в двадцать лет, после того как в колумбарии, где хранились прах его родителей, случился пожар, и даже горстка пепла смешалась с пеплом и исчезла.
Габриэль пробормотал глухим голосом:
Клаус, скрестив руки, молча смотрел на Габриэля. Вместо того чтобы встретиться с ним взглядом, Габриэль уставился на стол. Глаза были сухими, и буквы казались рассыпанными осколками. Клаус коротко приказал:
- Всё равно мы ничего не сможем сделать, пока не принесут документы.
Он подтащил Габриэля к стулу и заставил его сесть. Смахнув газету, валявшуюся на столе, он накрыл Габриэля своим пальто. Мягкая тёплая ткань коснулась его щеки.
Габриэль подчинился его приказу. Он лёг и моргнул уставшими глазами. Он отчётливо чувствовал, как веки скользят по глазным яблокам.
Дышать стало тяжело. Запах кожи от перчаток тоже казался сильнее, чем обычно. Габриэль слегка повернул голову. В узкой щели он увидел ноги Клауса. Он всё ещё был рядом.
Может, от недосыпа. Габриэль немного импульсивно открыл рот.
- На самом деле, я не думаю, что это может быть не он.
- Каждый раз, когда я думаю, что, может, это не так, я ошибаюсь.
Плохие предчувствия всегда сбываются. Просто не хочется сразу в это верить. Потому что кажется, что если игнорировать предчувствие, ужасное будущее немного отложится.
Клаус присел на край стола. Неустойчивый стол слегка качнулся.
- Но я всё ещё полон жадности, поэтому каждый раз так думаю.
- Что на этот раз, возможно, всё будет хорошо.
Пальцы Габриэля сжались. Клаус должен быть старше и опытнее его, так как он может продолжать питать такие призрачные надежды?
Он сам перестал делать это уже давно.
В кабинете слышалось только их дыхание. Габриэль тихо закрыл глаза. Густая тьма бушевала вокруг.
Габриэль проснулся от испуга. Он даже не заметил, как заснул. Пока он тер лицо, Клаус подошёл и протянул газету. Текст в колонке объявлений двухнедельной давности был предельно ясен:
- На внутренней стороне бедра есть змеиная чешуя размером с два ногтя. Вознаграждение за любую информацию, даже самую незначительную.
Габриэль несколько секунд смотрел на буквы. Его голос проскрипел сквозь першение в горле:
- Таум Броди покончил с собой на рассвете в прошлое воскресенье в колокольне часовни Мизера. Настоятель Мартин Беккер сопроводил его тело в крематорий.
- Я тоже проверил свидетельство о смерти. И отчёт о вскрытии. Самоубийство нормальное явление, учитывая долгие страдания, которые он пережил после потери сына и отсутствия семьи…
Клаус, подперев локоть другой рукой, потер подбородок. Казалось, его что-то беспокоило.
- Но до этого он продолжал давать объявления. Почти два года. Значит, он не терял надежды, что сын жив. Но вдруг перестал давать объявления и покончил с собой.
Габриэль почувствовал, как по спине пробежали мурашки.
- Он узнал, что сын мёртв. Ещё до того, как тело Джека было найдено. Но как он мог узнать?
- Кто-то, должно быть, сообщил ему.
Клаус постучал указательным пальцем по колонке объявлений.
- Фраза «вернуть ребёнка невредимым» сменилась на «вознаграждение за любую информацию». Пять фунтов - довольно большая сумма за короткий разговор. Конечно, многие, наверное, придумывали ложные истории. Время прошло, а Таум был отчаянным. Но нельзя с уверенностью сказать, что среди них не было правды.
Его палец, лежавший на колонке объявлений, напрягся.
- Но больше всего меня интересует вот что: почему Таум покончил с собой именно в колокольне часовни, а не где-то ещё?
- Вы думаете, место смерти имеет значение?
- Я много раз патрулировал не только подземелья, но и поверхность Пятого района. Часовня Мизера - скромное место, колокольня невысокая. Максимум в четыре этажа? Зданий такой высоты поблизости предостаточно.
- Но сотрудник газеты сказал, что Таум был вежливым и воспитанным человеком. То, что он всегда был немногословен, говорит о том, что он, возможно, был в депрессии, но в целом интровертом. Человек с таким характером вряд ли стал бы прыгать на виду у всех, да ещё и в священном месте, без... особой причины.
Клаус встретился взглядом с Габриэлем.
Сердце начало биться чуть быстрее. Клаус задавал вопрос, который никогда не был в компетенции Габриэля.
Габриэль всегда выяснял, когда, где, как и от чего умер человек. Сколько часов прошло с момента смерти, совпадает ли место смерти с местом обнаружения, умер ли он от болезни, покончил с собой или был убит, и если был убит, то каким орудием.
Но «почему» - это дело полиции. Копаться в оставшихся вопросах и выяснять факты было областью расследования. Габриэль никогда не задавал таких вопросов. Он считал, что не должен.
Но разве ему не было искренне любопытно?
- Может, узнаем больше о Тауме Броди?
Габриэль выпрямил спину. Клаус подхватил соскользнувшее с него пальто и накинул его.
- Куда мы едем? По старому адресу Таума Броди или на его работу? Или...
Габриэль торопливо поднялся и спросил. Клаус усмехнулся.
- Сначала туда, где умер покойный.