Тающий шоколад
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 3. Экстра 3.2. Семья
Была зима. Он не сказал, куда мы направляемся, и я уже собирался надеть обычный худи, но Шин Гён остановил меня и указал на аккуратную рубашку и брюки.
Хорошее место?.. Та самая «Спальня» в центре города? Но мы были там не так давно, и время было слишком раннее для секса на виду у прохожих. Тогда универмаг?.. Я вспомнил туалет для VIP-персон, где мы в прошлый раз занимались сексом, затаив дыхание, но отбросил мысль. Шин Гён не особо любил то место, вряд бы он назвал его «хорошим».
Тогда… та самая гора? Это было безлюдное место, и опыт занятия сексом нагишом посреди луга под палящим солнцем был действительно незабываемым. Но всё же на улице была зима, и было холодно.
Пока я размышлял, куда же мы направляемся, я полностью доверился заботам Шин Гёна. Он одевал меня, причёсывал, помогал надеть пальто, и я лишь немного пришёл в себя, когда он наконец поцеловал меня.
Шин Гён в безупречном костюме, хотя и был выходной, ослеплял своей красотой. Я рассеянно смотрел на его невероятно красивое лицо, от которого трепетало сердце, затем встал на цыпочки, чтобы поцеловать его, и отстранился. Он рассмеялся, погладил меня по голове, повёл в прихожую и даже помог надеть обувь.
И место, куда мы направились на машине с парковки, было… Университетом. Туда, куда не поступил я, но поступили Ким Джингук и даже Квон Седжин, которого опекал Чхон Седжу.
Зачем мы здесь? Чтобы подразнить меня?.. Я смотрел на Шин Гёна, пытаясь понять его скрытые мотивы, как вдруг он резко остановил машину.
Что это? За окном я увидел, что мы остановились перед новым зданием, похоже, недавно построенным. У входа, где ещё даже не были установлены двери, были сложены неубранные стройматериалы. Ошеломлённый, я с опозданием вышел из машины и увидел, что он разговаривает с какой-то женщиной. Я быстро подошёл и встал рядом, а он обнял меня за плечи. Женщина, заметив меня, улыбнулась доброй улыбкой и поздоровалась.
- Здравствуйте. Тогда, может, осмотрите внутренние помещения?
Так, не понимая, что происходит, я оказался на экскурсии по недостроенному зданию. Внутри было несколько комнат. Лифт соединял четыре этажа: от первого подземного до третьего надземного.
- Это небольшое пространство предназначено для индивидуального содержания животных. Помещения для животных, чувствительных к окружающей среде, отдельно оборудованы на крыше, в подвале и в заднем дворе.
Женщина добавляла пояснения, проходя мимо каждой двери. Собрав всю услышанную информацию, я понял, что это что-то вроде центра спасения животных, который защищает диких животных, спасённых людьми, а затем возвращает их в природу. Она сказала, что здесь работают профессора ветеринарного факультета Университета Сагук, им помогают аспиранты и студенты.
И по мере того как я слушал её объяснения, во мне росла уверенность, граничащая с подозрением.
- Господин спонсор, тогда, может, поднимемся на третий этаж?
- Мемориальную плиту мы, как вы и просили, планируем изготовить в форме кошки, а церемония открытия запланирована на начало марта, сезон начала занятий.
Мемориальная плита в форме кошки…
- Не хотите ли взглянуть на макет памятника?
Женщина достала планшет, который держала под мышкой, и показала изображение. Это была скульптура сидящего кота с поднятым хвостом, выполненная в 3D. Каждый раз, когда женщина проводила пальцем по экрану, статуя поворачивалась, увеличивалась и уменьшалась, демонстрируя свою форму. На спине кота была выгравирована надпись: «KITTY Wildlife Rescue Center». Kitty. В тот миг, когда я вспомнил имя, сохранённое в телефоне Шин Гёна, подозрение превратилось в полную уверенность.
- Тогда, господин спонсор, мы будем очень рады видеть вас на церемонии открытия.
Как только женщина поклонилась и ушла, я протянул руку и схватил Шин Гёна за рукав. Моё сердце бешено колотилось. Я посмотрел на него и спросил:
- Это здание… Вы его подарили?
В последнее время он часто обращался ко мне на «ты», даже на людях. Я не мог точно сказать, когда это началось, но мне нравилась эта перемена в Шин Гёне. Мне было приятно, что он не старался притворяться «нормальным» по крайней мере передо мной. Услышав его короткий ответ, я с замирающим сердцем спросил снова, хотя понимал, что сейчас не время для таких чувств.
- Когда вы начали его строить?
…Услышав это, я почувствовал, как внутри поднимается обида. Я с самого начала, когда увидел табличку со сроком строительства, подозревал неладное, и, видимо, так оно и было. Не в силах сдержать эмоции, я выпалил резким тоном:
- Вы это сделали, чтобы меня зачислили за взнос?
У меня уже было почти стопроцентное внутреннее убеждение, но я всё же надеялся, что он ответит «нет». Год назад я как раз активно учился. Это означало, что тогда ещё даже не было ясно, поступлю я или нет.
Но если он уже тогда, год назад, пожертвовал этот центр, планируя моё зачисление, это означало, что Шин Гён не верил в меня с самого начала. А я был так благодарен ему за доверие и поэтому старался изо всех сил… Если это правда, я не знал, что делать с этой обидой.
Однако этому психопату, похоже, было всё равно, обижен я или нет. С выражением, будто моя вспышка довольно мила, он тихо рассмеялся, прикоснулся губами к моему лбу и ответил:
Его ответ, даже не пытавшийся скрыть правду, вызвал во мне шквал обиды. Внутри всё сжалось, жалко и убого съёжившись. Я резко отвернулся, избегая его поцелуя, и, снова уставившись на него, заговорил:
- Вы думали, что я слишком тупой и не смогу поступить, как ни старайся? Тогда зачем вы всё это время отправляли меня на курсы? Вы просто выбросили деньги на ветер. И потратили время впустую. Вы совершили бессмысленный поступок.
Мне было так горько, что в конце мой голос дрогнул. На этот раз Шин Гён ничего не сказал. Он просто смотрел на меня, словно пытаясь понять, почему я злюсь. Под его пристальным взглядом у меня перехватило дыхание.
Я иногда забываю. Что нельзя вот так, по-детски, капризничать и дуться.
Между Шин Гёном и мной существует граница, которую невозможно пересечь. Он называл это стеклянной стеной. Говорил, что чувствует себя оторванным от мира.
За последние два года мы уже много раз натыкались на эту стену, и так будет продолжаться вечно. Чтобы эта стена не останавливала нас, чтобы мы могли продолжать двигаться вперёд, мы всегда должны прилагать усилия, чтобы понять друг друга.
Он всё понимает головой. Не может почувствовать сердцем, как я. Поэтому, как бы обидно и горько мне ни было, я не должен был убегать, а должен был рассказать ему о своих чувствах. Научить его. Это был наш способ двигаться вперёд вместе.
Наконец подавив обиду, я сделал короткий вдох и заговорил:
- Господин председатель, с самого начала… я знал, что учёба - это не моё. Но я старался изо всех сил, потому что вы верили в меня. Я не хотел разочаровывать вас, хотел оправдать ваши ожидания.
Я знал с самого начала, что могу потерпеть неудачу. И я действительно потерпел неудачу. Но я не был сильно потрясён этим, потому что мы оба - и я, и Шин Гён - знали, что я действительно очень старался.
- Но теперь я понимаю, что, видимо, это было не так… Кажется, я один заблуждался, и мне горько и обидно. То, что именно вы… не поверили в меня, вызывает такую печаль.
Неужели Шин Гён думал, что я не старался? Поэтому не верил? Именно это ранило меня больше всего.
Только после моих откровенных слов он моргнул и открыл рот. У меня навернулись слёзы, и я уже собирался предложить поговорить в машине, как вдруг Шин Гён обнял меня сзади.
Леденящий до костей зимний ветер мгновенно исчез, и тепло окутало всё моё тело. Я не пытался вытереть слёзы, катившиеся по щекам, и всхлипывал, а он наклонил голову и прошептал мне на ухо:
- Хи Су-я. Я верил, я верил в тебя, но, независимо от этого, я не хотел видеть, как ты расстраиваешься из-за провала. Поэтому я так и поступил.
Сказав это, он ненадолго замолчал, а затем снова заговорил.
- …Честно говоря, ещё в начале прошлого года, глядя на результаты пробных экзаменов, я примерно предвидел это. Но это не значит, что я не верил в тебя. Хи Су-я, я знаю, что ты старался изо всех сил больше, чем кто-либо, полтора года.
У Шин Гёна бывают моменты раздражающей откровенности. Я возмутился, услышав, что он ожидал моего провала, но его слова о том, что он знает, как я старался… и его признание, что он верил в меня, постепенно успокоили моё взволнованное сердце.
- И… Мне нужно было видеть, как ты стараешься. Бомджун, Юджин, мама - все говорят мне, чтобы я позволил тебе делать то, что ты хочешь, но мне не хотелось этого.
Я знал, что он не хочет выпускать меня наружу. На этот раз его откровенное признание тронуло меня. Дух захватывало не от рук, сжимающих мою шею, а от сладостного чувства собственности, которое он излучал.
Шин Гён всегда боролся между своей бесчеловечной, жестокой сущностью и созданной навязчивым воспитанием доброй, рациональной личностью. Чтобы подавить разумом и вытерпеть множество безудержных эмоций и желаний, не чувствуя вины, он постоянно прилагал неустанные усилия.
- Если бы ты не старался, я бы уже давно спрятал тебя дома и запер, чтобы никто не мог с тобой встречаться.
Чтобы стереть это извращённое желание запереть меня и заставить видеть только себя, он постоянно наблюдал за тем, как я учусь. Видя, как я погружаюсь в учёбу ночи напролёт, он понимал, насколько я этого хочу, и таким образом подавлял своё желание причинить мне боль.
Бушующая обида постепенно утихла. Вскоре моё сердце наполнилось не скрываемым облегчением, нежностью и заботой.
Мне нравилось, как Шин Гён всегда прилагает усилия. Таким он был мне дорог. Я высвободился из его объятий, развернулся и сам обнял его за талию.
Как бы ни сложились обстоятельства, он построил это здание для меня. Чтобы дать мне возможность, как я и хотел, усердно учиться и наслаждаться кампусом… Я уткнулся лицом в его грудь, которая всегда была моей защитой, и прошептал:
- …Простите за капризы. Я буду стараться изо всех сил.
Шин Гён молча погладил меня по спине. В его объятиях я окончательно стряхнул с себя остатки обиды. Так мы и двигались вперёд.
Я думал, что на этом дела закончены, но Шин Гён сказал, что есть ещё одно место, куда нужно заехать, и повёл машину в направлении, противоположном дому.
Пока он вёл машину по пустынной дороге, его лицо было погружено в раздумья. Может, ему показалось, что я слишком разгневался ранее? Меня охватила запоздалая тревога, я украдкой поглядывал на него и наконец заговорил:
- Жаль, что не записал, как малыш злится…
Я знал, что Шин Гён записывает каждое моё движение и пересматривает понравившиеся моменты, но разве стоит сожалеть о том, что не удалось заснять такую сцену? Я смотрел на него в полном недоумении, а он, лениво усмехнувшись, продолжил:
- Кажется, я впервые видел такое выражение лица… Было довольно возбуждающе.
«Ещё бы». - пробормотал я про себя и закрыл глаза. В салоне машины, наполненном его смехом и сладким запахом, я быстро уснул.
Когда я открыл глаза от ощущения, что машина остановилась, мы снова были на подземной парковке какого-то незнакомого здания. Мы приехали поесть? Вспомнив суши-ресторан без вывески, где мы были в прошлый раз, я вышел из машины.
Но на самом деле место, в которое мы вошли, оказалось каким-то исследовательским центром. «Почему сегодня так много центров?» - подумал я, ещё не до конца проснувшись. Всё произошло в одно мгновение.
- Присаживайтесь сюда и дайте мне руку, пожалуйста.
Я посмотрел на Шин Гёна, и какой-то мужчина вонзил мне в ладонь, между большим и указательным пальцами, что-то вроде огромного шприца. Ай! Едва я успел почувствовать боль, как возникло ощущение, что что-то вводится, и игла вышла. «Что это было?» Сдерживая слёзы от боли, я потрогал кожу и почувствовал под ней лёгкое инородное тело.
- Не трогайте. Если возникнет воспаление или что-то не так, свяжитесь с нами.
- Мы свяжемся с вами, если что-то произойдёт.
Шин Гён вежливо кивнул мужчине и сразу же вывел меня наружу. С момента входа до выхода прошло меньше пяти минут. Пока мы спускались на лифте обратно на парковку, я спросил его:
Шин Гён молча улыбнулся, сел в машину, достал телефон и показал его. На его рабочем столе было новое, незнакомое приложение. Он нажал на него, вошёл в систему, и вскоре появилось несколько меню.
Пока я щурился, пытаясь разобрать написанное на английском, Шин Гён нажал какую-то кнопку. На появившейся карте замигала красная точка.
- Это отслеживание местоположения.
Выходит, сейчас мне вживили в тело устройство. То, что я видел только в фильмах, происходило наяву. Шин Гён наклонился ко мне и начал объяснять функции чипа, который мне вживили.
Отслеживание местоположения через спутник, измерение пульса, а на его основе - анализ режима дня и контроль здоровья… Его болезненная одержимость, которой оказалось мало установки камер по всему дому и которая требовала знать даже то, что происходит внутри моего тела, вызывала не мурашки, а наполняла моё сердце тёплой нежностью.
- Если я снова потеряюсь, вы сможете найти меня ещё до того, как я позвоню.
Подняв голову и встретившись взглядом с Шин Гёном, я сказал это. Он ответил мне поцелуем и ослепительно сладкой улыбкой, от которой захватывало дух.
Университетская жизнь оказалась нелёгкой.
Учёба была сложной, а заводить друзей - ещё сложнее. Честно говоря, мне не так уж нужны были друзья, но всё же было немного обидно осознавать, что у меня нет ни одного приятеля, который мог бы сообщить о внезапной отмене пары.
Проблема была не в моих социальных навыках… Ну, не то чтобы они были блестящими, но всё же. На то, что у меня не было друзей, существовало несколько причин. Главной проблемой был грозный Ким Джингук, который 24 часа в сутки следовал за мной по пятам.
Ким Джингук, поступивший в университет с результатами гораздо лучше моих, так же, как и я, выбрал факультет экономики. Говорили, что изначально он хотел на юридический, но по воле Шин Гёна выбрал тот же факультет, что и я.
Я спросил, не жалко ли ему, что он, похоже, отказался от своей мечты из-за меня, но Ким Джингук ответил, что он только рад, ведь Шин Гён полностью оплачивает его дорогое обучение. При этом он был таким простодушным человеком… Но каждый раз, когда однокурсники пытались подойти, он хмурился, так что стать аутсайдерами было лишь вопросом времени.
Конечно, были и те, кому было плевать на его свирепый взгляд.
Шин Гён: «Рис с чёрными бобами, суп из ростков сои, свинина пульгоги, тыквенный намуль, салат из кальмара и колокольчика, греческий йогурт.»
Бобы, свинина, тыква, кальмар, йогурт… Повторяя про себя выбранные Шин Гёном блюда, я расставлял контейнеры на подносе.
Однажды я удивился, узнав, что он полностью контролирует мой рацион, даже когда я дома, и эта практика продолжилась в университете. В последнее время Шин Гён увлёкся тем, что каждый день проверял меню студенческой столовой и выбирал мне обед, чтобы обеспечить сбалансированное питание.
Мне, конечно, было не так весело. Я бы сам взял две порции свиного пульгоги. Я отодвинул ненавистный салат из кальмара с колокольчиком и тыквенный намуль…
С завистью посмотрев на Ким Джингука, который принёс себе пульгоги, карбонару с рисовыми пирожками и даже хамбаг-стейк, я взял палочки. Мы с ним как раз заканчивали еду, обсуждая задание, когда соседний стул отодвинулся и кто-то сел.
- Хён, хён, не хотите кофе? - Чон Сынхо протянул нам с Ким Джингуком кофе в стаканчиках.
- Купил по акции «2+1», а сегодня слишком жарко, боюсь, пока донесу домой, испортится.
Чон Сынхо и виду не подал, что заметил нахмуренного Ким Джингука. Вместо него, я протянул руку, взял оба стаканчика и один передал Ким Джингуку.
- Спасибо, с удовольствием выпьем.
- Ага. А на следующей неделе вы правда не придёте на встречу факультета? Очень много ребят хотят с тобой подружиться, хён.
Чон Сынхо, с шумом допивая свой уже почти пустой кофе через соломинку, задал вопрос. Ему было двадцать, и он был новичком, как и я. Другие не выдерживали грозного вида Ким Джингука и моей неразговорчивости и переставали пытаться подружиться, но только не Чон Сынхо.
Чон Сынхо, у которого была сильная устойчивость к избеганию зрительного контакта и игнорированию из-за своей старшей сестры со скверным характером, сумел подружиться со мной, несмотря на запрещающий взгляд Ким Джингука. Он был немного болтливым, но добрым и милым парнем.
- Я чувствую себя неловко в таких местах…
- Ай, ну пожалуйста, всего один раз! А? Я же хочу погулять с тобой, хён! А? А?
Когда я попытался отказаться, Чон Сынхо начал мило капризничать. Но даже так, это была не проблема, которую я мог решить самостоятельно. Всё моё расписание контролировалось Шин Гёном, и мне нужно было получать его подтверждение даже для встреч с профессором, не говоря уже о групповых проектах. Я не смог посетить ориентацию и встречу новичков именно потому, что он не разрешил.
- Опять так скажешь и не придёшь!
Чон Сынхо плюхнулся на стол и надул губы. Его капризы были довольно милыми, но, видимо, Ким Джингук так не думал. Тот с нескрываемым раздражением ударил по столу. Конечно, на Чон Сынхо это не произвело никакого впечатления. Он лишь продолжал ворчать:
В тот день Шин Гён, вернувшийся поздно ночью, спросил меня, когда я вышел его встречать:
- Хочешь пойти на собрание в конце семестра?
Я смотрел на него с недоумением.
После того как мой круг общения расширился, Шин Гён часто первым заговаривал о вещах, о которых я даже не упоминал. Поскольку в биочипе не было функции прослушки, подозреваемый был всего один, но Ким Джингук настаивал, что он лишь выполняет обязанности телохранителя.
Он не был искусным лжецом, так что, вероятно, это была правда. Однако Шин Гён был настолько извращённым человеком, что я подозревал, что он спрятал камеры, направленные на меня, в сумке или одежде Ким Джингука. Чувствуя вину перед Ким Джингуком, чья личная жизнь нарушалась из-за меня, я покачал головой.
- Показалось, что ты захочешь пойти.
Его тон был полон заботы, но выражение лица, когда он входил, было совершенно безразличным. Это означало, что он совсем не искренен. Я последовал за ним:
Шин Гён часто совершал поступки, логику которых было невозможно понять. На следующий день после разговора на какую-то тему он мог сделать неожиданное заявление. Раньше я совсем не понимал такой ход мыслей, но теперь знал причину.
Чэ Бомчдун был более важной фигурой для Шин Гёна, чем я предполагал. Поскольку Шин Гён не мог поставить себя на место другого и с трудом мыслил, как обычные люди, он часто советовался с ним по многим вопросам. Было очевидно, что и на этот раз тот проболтался о собрании в конце семестра.
- Бомджун говорит, что нужно сходить хотя бы раз до выпуска.
Я помогал ему раздеваться и спросил. Запрокинув голову, чтобы развязать галстук, Шин Гён прикоснулся губами к моему лбу и прошептал:
- Он говорит, что нужно дать тебе попробовать то, что я делал хотя бы раз. Чтобы было справедливо.
Я смутно уловил, в чём был намёк. Шин Юджин и Чэ Бомджун часто утверждали, что, поскольку Шин Гён старше меня, он должен дать мне очень многое. Было очевидно, что и на этот раз они говорили что-то вроде: «Ты уже всё попробовал, а его заставляешь только учиться, разве это справедливо?»
…Но что он имел в виду под «то, что я делал хотя бы раз»? Неужели Шин Гён тоже ходил на собрания в конце семестра?
- И вы ходили на такие собрания, господин председатель?
Неожиданный ответ заставил меня замереть. Хотя я не хотел этого слышать, из болтовни Чэ Бомджуна я знал, что Шин Гён в студенческие годы был очень популярен. Но я не знал, что он был настолько активен в студенческой жизни, что даже посещал такие мероприятия.
Что он там вообще делал? Я не мог представить Шин Гёна, играющего в игру с выпивкой. Расстёгивая пуговицы на его рубашке, я спросил:
Так я и думал. Представив себе Шин Гёна с каменным лицом, сидящего в углу и просто пьющего, я нашёл это безумно милым. Он не так уж отличается от меня, одиночки.
- Один раз ездил на выездную встречу.
Я украдкой взглянул на него, снимая с него рубашку, и поднял голову. Он мягко улыбнулся, наклонился и приник губами к моей шее. Он нежно целовал меня и бормотал:
- Там была драка. Старосту курса, который вышел покурить, нашли с разбитой бутылкой о голову.
Это было нападение без причины? Или у него были враги? Подумав, как много страшного происходит в мире, я нежно взъерошил его волосы. Шин Гён, прошептав, что я хорошо пахну, начал покусывать мою ключицу.
- С вами же ничего не случилось, господин председатель? Поймали преступника?
- Я проверил, что камер там нет, так что можешь не волноваться.
Я кивнул, решив, что он говорит не волноваться, потому что преступника поймали, но затем замер. Я замолчал, чувствуя, как он тихо смеётся. Было очевидно, кто был преступником. Я вздохнул, мысленно вычисляя срок давности по делу о причинении телесных повреждений.
- В любом случае, сходи на собрание. В следующем семестре съезди и на выездную.
Он приподнялся и, снимая с меня одежду, сказал это. Мне не особо хотелось идти, но если это успокоило бы Шин Гёна, я был готов ходить хоть сто раз.