Мой прекрасный маньяк
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 1. Глава 2.3
Габриэль не вмешивался, сосредоточившись на швах. Анна открыла свою папку.
- Альберт Крем. Бизнесмен и известный благотворитель...
Она замолчала, читая. Когда заговорила снова, её голос был тише:
- Умер два года назад в возрасте 38 лет. Остановка сердца.
- Женат, дети... Был один девятилетний сын. Умер за три месяца до смерти Крема.
Объяснила Анна мрачным тоном. Габриэль посмотрел на лицо тела. Этот ребёнок - тот самый? Ещё рано было судить.
- Похоже, жена продала дом и переехала. Не вышла замуж снова.
Клаус достал карманные часы и проверил время.
- Сейчас как раз подходящее время.
В тот момент, когда Юджин открыл рот, чтобы что-то сказать, в подвал влетел ворон.
Прошептав что-то на ухо Юджину, ворон тут же улетел. Юджин вздохнул и уставился на Габриэля.
Нечего было ответить. Пока Габриэль молчал, Юджин повернулся к Клаусу.
- Нет, объяснения должен давать эксперт. Поедем мы вдвоём.
Палец Клауса указал на себя и Габриэля поочерёдно. Габриэль, невольно став частью этого «мы», смущённо посмотрел на него.
- Так реалистичнее, хорошо же.
Он пожал плечами, как будто это было неважно. Возможно, будучи бывшим военным, он не обращал внимания на запах. Что бы он ни говорил, казалось, это не изменит его отношения. Габриэль снял перчатки и маску и попросил Клауса:
- Тогда дайте дезинфицирующее средство.
Он собирался хотя бы вымыть руки.
Когда решение было принято, всё произошло быстро. Клаус взял папку у Анны, а Юджин и Анна переложили тело в белый мешок. Габриэль видел, как Юджин, отвернувшись, начертил на мешке маленький крест.
Юджин и Анна, неся мешок с двух сторон, вышли первыми. Клаус и Габриэль последовали за ними поодаль. Клаус наклонился к Габриэлю.
- Кстати, как ты узнал возраст? По росту?
- Рост тоже, но я оценил по зубам. Периоды смены молочных зубов у детей примерно одинаковы.
Вряд ли это было то, что его интересовало. Но Клаус с любопытством переспросил:
- Да? В медицинском учат такому?
Габриэль ненадолго замедлил шаг.
- Не на лекциях... я сам узнал.
Клаус посмотрел на него с искренним любопытством. Габриэль сжал сумку.
- У детей нет удостоверений, и родители часто не могут опознать их по лицу.
При серьёзных повреждениях родственникам трудно узнать лицо. Более того, многие сначала отрицают.
«Это не мой ребёнок. Это не он».
Габриэлю было нечего сказать им. Он не мог требовать проверить родинки на лодыжках или шрамы на руках - только ждать, пока они успокоятся.
Габриэль хотел сократить это долгое ожидание. Хотел заранее найти какую-то информацию и добавить её.
- Поэтому для опознания нужно уметь оценивать возраст. С этого времени рост сильно варьируется из-за питания или особенностей, так что нужны другие методы идентификации.
- Я просто делаю работу за свои деньги.
- Ответственный и не сбегаешь.
Его тон напоминал человека, с любопытством наблюдающего за лошадью с рогами на голове. Габриэлю не нравилась его интонация.
- Был бы разочарован. Я думал, ты отреагируешь, если я тебя ткну.
- ...Вы намеренно провоцировали меня?
Глаза Клауса сузились. Габриэль сердито посмотрел на него.
- Не мог. Мои глаза слишком точны.
Клаус указал на глаза указательным и средним пальцами, затем несколько раз согнул и разогнул их, как в детской игре.
- Они не просто хорошо выглядят.
- Так что говори свободно. Делай такое лицо сколько хочешь.
- Прищуривающееся. Мне нравится.
Он пару раз хлопнул Габриэля по плечу, затем перешагнул через порог и вышел из дома. Несмотря на свои размеры, походка у него была невероятно лёгкой. Габриэль, оцепеневший, не мог не хмуриться, глядя на его спину, садящуюся в карету.
Он был странным человеком. Нечто за гранью здравого смысла.
Выйдя за ним, он увидел ещё одну карету перед домом. Анна, ещё не уехавшая, махала с улыбкой. В отличие от Юджина, который даже не смотрел в его сторону.
Когда Габриэль ответил, Анна посмотрела на Юджина. Затем она резко опустила свой зонт вниз. Судя по искажённому лицу Юджина, она, видимо, попала не по полу кареты, а по его ноге.
После резких слов Анны Юджин неохотно вышел из кареты. Он подошёл к Габриэлю и злобно посмотрел на него. Выражение лица было как у ядовитой змеи.
- Тебе, должно быть, повезло, или у тебя может быть способности, или что-то в этом роде. Это не место для пустоголовых, играющих в полицейских. Если хотите услышать от меня извинения, то лучше займись делом.
Видимо, Анна его отругала. Габриэль, обычно просто смеявшийся над таким, вспомнил слова Клауса и сжал губы. Одновременно подавленные эмоции вырвались наружу.
- Мне не так уж нужны извинения. Только не мешай без необходимости, пока я работаю.
Прежде чем Юджин успел ответить, Габриэль развернулся и сел в карету. Она тут же тронулась. Сидевший напротив Клаус, подперев подбородок, спросил с довольным видом:
- Выглядишь счастливым. Получил признание в любви?
Слова вырвались почти рефлекторно. У него не было времени подумать, что так нельзя говорить начальнику, которого знаешь меньше 48 часов.
Всё потому, что Клаус нес всякую чушь. Габриэль чувствовал себя ещё более неловко, случайно удовлетворив его желания. Клаус действительно хихикал, будто что-то его очень забавляло.
- Не нужно извиняться. Ты мне очень нравишься сейчас.
Габриэль, собиравшийся извиниться, сразу отбросил эту мысль.
- Давайте поговорим о деле. Вы думаете, миссис Крем - преступница?
Её сын и муж умерли один за другим, в подвале были скрыты зловещие следы. Хотя официальной причиной смерти и отца и сына была болезнь, такое можно было подделать или скрыть.
«Была ли она несчастной выжившей или преступницей, скрывавшей заговор?»
Ответ Клауса был обескураживающим. Габриэль молча смотрел на него, тот пожал плечами.
- В документах сказано, что семья Крем была дружной, о жене хорошо отзывались, и она продолжала благотворительность после смерти мужа. С другой стороны, после смерти сына она уволила всех слуг и прекратила общение со знакомыми. Думаешь, можно судить о ней по этим словам?
Клаус слегка приподнял уголок рта. Габриэль понял, что он более осторожен, чем ожидалось. Он свободно строил догадки о тех, кого встречал, но, казалось, воздерживался от суждений о тех, кого не видел лично.
- Она не станет легко говорить. Невиновна или нет - она будет расстроена и зла.
- Почему бы не использовать артефакт, чтобы выяснить?
Разве не артефакт определял правду, когда он вступал в Гвардию? Клаус кивнул.
- Хорошее замечание, Габриэль. Но чтобы вынести артефакт за пределы Гвардии, обычно требует соблюдения формальностей. В таких делах важно действовать быстро.
- Стратегия проста. Ты находишь изъяны и атакуешь. Я буду успокаивать.
Габриэль не стал говорить, что никогда не проводил расследований или допросов. Это бы ничего не изменило.
Габриэль открыл папку с документами, которую он ему передал. Первое, что бросилось в глаза, были несколько фотографий. Черно-белые снимки передавали пейзаж подвала, форму трупа и даже лицо покойного.
Перелистнув фотографии, он увидел медицинские записи семьи Крем. У Альберта Крема и его сына Уильяма были врождённые пороки сердца. За ними ухаживала жена Альберта, Арлин Крем, бывшая медсестра.
«Причина смерти – остановка сердца, тип смерти – естественная смерть…»
Конечно, сердце остановилось - они же умерли. Это было следствием, а не причиной. Было смешно, что это называли осмотром, но было достаточно, к чему придраться. Габриэль, изучавший название сердечного препарата, поднял голову.
- Можем ли мы обвинить миссис Крем в убийстве?
Если это работа - нужно делать. Просматривая записи, Габриэль снова посмотрел на фотографии. Его всё время цеплял явный пробел в передней части нижнего зубного ряда тела.
- Такие ритуалы действительно работают?
- Может, да, может, нет. Важно - зачем их проводили.
Когда он ответил, карета остановилась. Клаус первым выпрыгнул. Габриэль, отряхнув полы своего пальто, последовал за ним.
Перед мрачным серым зданием чётко был выбит номер. На входной двери видела чёрная лента, обозначающая траур.
Поднимаясь по ступеням к входу, Габриэль посмотрел на Клауса. Расстёгнутая пуговица раздражала. Болтающийся галстук тоже.
Однако Клаус совершенно не собирался поправлять свою одежду. Он выглядел нагло и уверенно, будто его одежда была эталоном джентльменского стиля.
«...Наверное, это для него норма».
Он не собирался говорить всё, что хотел, просто потому, что ему разрешили. Габриэль, чувствуя напряжение в шее, постучал во входную дверь.
Вскоре появилась служанка лет десяти. Говорили, что всех прежних слуг уволили - видимо, это была новая, нанятая после переезда.
Схватившись за фартук, служанка посмотрела на Клауса. В её взгляде смешались страх и любопытство.
Клаус улыбнулся довольно дружелюбно и достал что-то из кармана. Серебряная визитница. Когда он открыл её, стало видно зеркало, прикреплённое поверх стопки визиток.
- Мы из страховой компании Мида. Нам срочно нужно увидеть миссис Крем. Она дома? Это очень важно для неё.
- Простите, хозяйка сейчас никого не...
Служанка замолчала, не закончив вежливый отказ. Это произошло, когда она посмотрела в зеркало.
Необъяснимый отблеск мелькнул на её лице. Затем её зрачки медленно расширились, как у умирающего, и вскоре на её губах застыла яркая улыбка, будто она встречала дорогого гостя.
- Если дело важное, конечно, хозяйка должна знать. Проходите, садитесь. Я скажу ей спуститься.
Служанка открыла дверь и провела их в гостиную. Год постройки и планировка были похожи на дом Габриэля, но полы были до блеска чистыми. Мебель старая, но совсем не потрёпанная.
Когда служанка вышла, Габриэль посмотрел на сидевшего рядом Клауса.
- Артефакт, который дают в штабе таким способным, как я. Оно заставляет других верить в то, что мы говорим. Они даже не вспомнят. Если попытаются вспомнить - впадут в ступор, как та девочка.
Услышав это, он понял, что Анна, вероятно, тоже использовала зеркало. Клаус провёл пальцем по поверхности зеркала. Прижатое к кожаной перчатке, оно сияло без единого пятна.
- Их несколько десятков - очень полезная вещь в Гвардии. Конечно, за использование нужно платить. В лёгких случаях - несколько часов рвоты, но если переборщить, забудешь, кто ты.
- ...Нет способа избежать влияния артефактов?
- Помогает, если знаешь, что это артефакт. Искажения хаотичны, но ментальные артефакты обычно такие. Ладно, готовься быть безжалостным. Всё же проще, чем быть милым, да?
Лучше, чем услышать, что его улыбка ужасна. Клаус потирал руки с возбуждённым лицом, будто собираясь разворачивать подарок.
- Интересно, как ты справишься.
Ему хотелось огрызнуться, что, конечно, справится. Но мог ли он копаться в человеческой психологии, как во вскрытии? Последнее он умел, первое было чуждо. Габриэль колебался и спросил:
- Что вы будете делать, если я совершу непоправимую ошибку?
- Пессимист. Тогда давай условимся о сигнале?
Клаус легко взял Габриэля за левую руку.
- Если я возьму тебя за запястье - начинай говорить. Если потяну за край перчатки - продолжай. Если поцарапаю ладонь - остановись.
- Всё. Что, хочешь, чтобы я поцеловал руку? У меня нет привычки целовать мужские руки.
У него тоже не было такой привычки. Габриэль отдернул руку, вздрогнув.
Клаус, оставшись с пустой рукой, выглядел скорее довольным, чем смущённым. Утонув в диване, он постучал пальцами по столу. Ритм совпадал с медленными шагами на лестнице.
Вскоре миссис Крем появилась перед ними. В чёрном траурном платье с высоким воротником, на ней была лишь одна серебряная кулон-подвеска.
Её лицо было тёмным, а кости чётко проступали из-за худобы. Тем не менее, она держалась прямо, встречаясь взглядом с каждым по очереди.
- Я Арлин Крем. Не помню, чтобы заключала страховку у вас. По какому поводу вы пришли?
Клаус взял Габриэля за запястье. Это означало начало допроса. Габриэль, уставившись прямо на миссис Крем, заговорил:
- Габриэль Валентин, страховой следователь компании Мид. Вы жили на улице Арб, 12 около двух лет назад?
- В подвале того дома было найдено тело ребёнка, умершего два года назад.
Габриэль пристально смотрел в глаза миссис Крем. Её ресницы дрожали. Она пошатнулась и рухнула на диван, прижав руку ко лбу. Её лицо стало бледнее, чем раньше.
- Этого... не может быть. Какая-то ошибка? Возможно, неправильно определили время смерти?
- Два врача пришли к одинаковому заключению. Ошибки нет.
- Ах... - миссис Крем издала слабый стон. Она закрыла лицо ладонями. Дрожащий голос пробивался сквозь них.
- Это невозможно. Кто-то явно затеял заговор. Мы с покойным мужем жили добропорядочно. Никогда даже не думали об убийстве.
- Но если не вы и не ваш муж, кто бы посмел? Вы же не скажете, что слуги? Вы уволили всех после смерти сына.
Миссис Крем глубоко вдохнула. Одной рукой она сжала кулон, другой прикрыла глаза. Казалось, вот-вот разрыдается. Её узкие плечи дрожали.
- Я больше не могу. Пожалуйста, уйдите.
- Умоляю. В следующий раз я буду сотрудничать, но сейчас, пожалуйста, уйдите.
Габриэль хотел посмотреть на Клауса. Но прежде чем он успел повернуть голову, почувствовал, как край перчатки дёргается. Значение было ясно.
Габриэль стиснул зубы и посмотрел на миссис Крем.
- Трудно проявить к вам снисхождение. Будем откровенны. И полиция, и мы подозреваем вас.
Миссис Крем подняла заплаканное лицо. Выражение было ошеломлённым, будто она не верила услышанному. Габриэль сжал в кулак руку, которую не держал Клаус.
- Маленький Уильям и мистер Крем оба страдали сердечными заболеваниями и умерли от внезапной остановки сердца. У мистера Крема было сердечное лекарство, которое он принимал регулярно. В составе был дигиталис. При передозировке это яд, вызывающий рвоту, бред, судороги и, что важнее, смертельные нарушения сердечного ритма.
Голос миссис Крем дрожал. Габриэль не останавливался.
- У вас есть опыт работы медсестрой. Вы лично ухаживали за сыном и мужем. Не сложно было подмешать что-то в еду или сделать укол. И никто бы не заподозрил смерть больных.
Она вскрикнула. Крупные слёзы текли по её щекам без остановки.
- Как я могла убить моего любимого сына, моего мужа?
- Это обычное дело. Разве вы не получили огромное наследство?
- Я похожа на человека, который совершил бы такое ради денег? Как я могла...
В этот момент Клаус поцарапал ладонь Габриэля. Он встал и пересел к миссис Крем.
- Миссис Крем, я понимаю ваши чувства. Если бы вы убили ради денег, вам не было бы смысла покидать особняк на улице Арб и жить в таком месте. Вы бы не занимались благотворительностью, прекратив светскую жизнь.
Клаус утешал миссис Крем мягким голосом. Его лицо и тёплый тон делали его похожим на порядочного джентльмена. Казалось, он искренне сочувствовал ей.
- Должно быть, вы сильно страдали. Я всё понимаю. Как мучительно терпеть боль правды после потери.
- Я знаю, что вы не виноваты. Вы просто пытались защитить репутацию покойного мужа. Сколько он посвятил обществу? Как больно, если его конец станет предметом насмешек.
Глаза миссис Крем дрогнули. Клаус продолжал успокаивать её.
- Ваш муж не совершал убийства. Верно? В этом деле никто не был убит. Есть только родители, слишком любившие своего сына.
- Тело, найденное в подвале, принадлежало бета-мальчику лет девяти-десяти. Мы не могли установить личность. Миссис Крем, знаю, это болезненный вопрос, но спрошу: сколько лет было Уильяму, когда он умер? И его статус?
- ...Девять лет. Он был бетой.
Она прижала ладонь к груди. Кулон на груди вдавился вместе с ней. Клаус сказал с сочувствием:
- Я знаю, как горька потеря ребёнка. До прихода в компанию, служа в армии, я много раз сообщал семьям о гибели подчинённых. Слышал, как они рыдают, видел, как они проклинают богиню и мир.
- Кажется, можно сделать что угодно, чтобы вернуть мёртвого ребёнка. Сколько бы мир ни смеялся над глупостью. Ваш муж не сошёл с ума. Это была естественная реакция.
Миссис Крем снова закрыла лицо ладонями. Габриэль подумал, что она снова откажется говорить. Но неожиданно она заговорила:
- После смерти Уильяма Альберт постепенно менялся. Такой заботливый человек стал молчаливым и грубым. Уходил поздно ночью и возвращался под утро с красными глазами. Если я спрашивала, где он был, он злился. Напуганные слуги начали уходить. Но я верила, что он вернётся. До того момента.
Спина миссис Крем, согнутая дугой, дрожала. Голос тоже дрожал, но она не останавливала рассказ.
- Прошло около месяца после того, как все слуги ушли. Была дождливая ночь, я проснулась от грохота снаружи. В страхе я пошла в спальню Альберта, но его не было. Я взяла пистолет из кабинета и спустилась вниз. Но...
Рука миссис Крем опустилась чуть ниже. Её испуганные глаза открылись.
- Но там был Альберт в плаще. Он тащил телегу, покрытую толстой тканью. Он и телега были в грязи. Я спросила: «Альберт, что происходит? Что это?»
- Он засмеялся. Первая улыбка после смерти ребёнка. Я до сих пор помню его слова: «Не бойся, Арлин. Это наш ребёнок. Скоро он оживёт». Я действительно подумала, что муж сошёл с ума. Я дрожа спросила: «Что ты имеешь в виду? Уильям покоится на кладбище». В ответ он откинул ткань. Ах, внутри...
Схватившись за кулон, миссис Крем зажмурилась.
- Мой сын, тело моего сына, разлагающееся, было там...
Клаус не вмешивался, позволяя ей продолжить. Дрожащей рукой миссис Крем прикрыла рот.
- Я не знаю, что произошло в подвале. Но, конечно, ребёнок не ожил, и мой муж вскоре умер.
- Благодарю вас за то, что поделились этим тяжёлым воспоминанием.
Клаус говорил тихим голосом. Подав ей носовой платок, он вернулся на место и сел рядом с Габриэлем. Его лицо было мрачным, будто проникнутым глубокой печалью.