Как вторая волна вируса накрыла Европу. Рассказ о вспышке вируса испанки в Португалии
Канун очередной годовщины провозглашения республики — 5 октября, Лиссабон. Все школы закрыты и никто не дает прогнозов по поводу возможной даты начала учебного года. В городе и окрестностях отменены ярмарки, запрещены паломничества. Большинство заведений закрыты. На рынках в дефиците хлеб, мясо и молоко, эти продукты значительно подорожали. Пустынные улицы. В трамваях наглухо заколочены окна и закрыты двери, но они продолжают ходить. Лиссабон неузнаваем.
Это не свидетельства наших современников, это всего лишь картина и городские зарисовки из португальской жизни 1918 года.
Вторая волна пневмонического гриппа, разразившаяся в августе в Вила-Нова-де-Гайя, быстро распространялась на юг страны, накрывая собой в основном Лиссабон и Алгарве. В дневнике врача Мелло Брейнера, который прибыл из Мафры в Лиссабон, мы читаем, как он наблюдал за длинными похоронными процессиями, которые бродили по городу весь день и всю ночь, когда многие тела перевозили в гробах из веревок и палок. В Лиссабоне закончилась специальная ткань для гробов. А все цветы в городе были только для мертвых, в продаже на рынке давно уже ничего не осталось. Каждый день в среднем 100 пациентов попадают в больницу; умирают от 30 до 40.
Республиканскую революцию (которая произошла 5 октября 1910 года) в 1918 году пришлось отмечать за закрытыми дверями. Так как правительство запретило проведение демонстраций и любых собраний «ввиду скорби многих португальцев», как это было опубликовано в газетах, а также для предотвращения распространения вируса. Не было традиционного военного парада на Авенида-да-Либердаде. И даже объявленного накануне концерта в поддержку инвалидов войны тоже не было.
Примечательно, что концертные залы, театры и прочие развлекательные заведения оставались открытыми, не обращая внимания на ограничительные меры, введенные правительством. Спектакли проходили при полных залах. Всем было как будто наплевать на вирус, который вызывал заболевание, не поддающееся лечению. Чтобы заболеть не требовался даже тесный контакт с носителем, для заражения достаточно было просто дышать одним воздухом с ним, опасные частицы оставались в воздухе в течение нескольких минут.
Несмотря на бурную ночную жизнь, казалось, что Лиссабон находится в осаде. Аптеки ограничили время работы; магазины информировали клиентов о том, что все сотрудники заболели; тысячи людей ежедневно стекались в госпитали; другие, уже без сил, были перевезены в полицию, пожарную часть, Красный Крест и частные больницы. Полицейские пропадали без вести. Вирусом были заражены первый и второй командиры полиции. В Лиссабоне и Порту вспыхнули восстания, т.к. хаосом попытались воспользоваться противники текущей власти. Однако правительство сумело остановить восстание. Оно ответило частичной приостановкой всех конституционных гарантий по всей стране и уже через два дня в тюрьмах были сотни заключенных.
Ещё в начале октября Испания закрыла границы и разрешила въезд в страну только тем, у кого были медицинские справки, ранее заверенные испанским консулом в Лиссабоне. Министру здравоохранения португальского правительства не понравился настрой испанцев, при этом он сам был обеспокоен поиском мест для приема и размещения сотен пациентов, которые ежедневно попадают в больницы. Люди умирали сотнями; были дни, когда проводили по 250 захоронений; целые семьи были найдены мертвыми в своих домах. Дополнительные палаты и больничные койки ставили в монастырях и лицеях.
В прессе ежедневно публиковались новости со всей страны о развитии эпидемии. Некоторые газеты призывали к пожертвованиям, многие СМИ сами принимали участие в благотворительности и помощи бедным. Государство выплачивало небольшие средства тем, кто выписывался, обеспечивало лекарствами и продуктами питания особо нуждающихся. С помощью газет боролись с шарлатанами, которые использовали любые возможности и рекламировали многочисленные средства, обещая исцеление от кашля и пневмонии: чаи, накидки, фтороформ (хладагент), шоколадные конфеты, наполненные ментолом, эвкалиптом и терпинолом (синтетическое душистое вещество, имеет запах сирени. Содержится в апельсиновом, неролиевом, гераниевом камфорных маслах), таблетки зубной пасты, таблетки ментола. Некоторые врачи также опубликовали свои рецепты исцеления. Один, например, назначал при первых симптомах чашку чая огуречника, фенацетина (анальгетика) и порошков Dower (коктейль из порошка ипекакуаны, лекарственного растения и опия) каждые полчаса. Затем пациент должен заползти в постель под толстые одеяла и «по-настоящему потеть». На следующий день еще 30 грамм сульфата соды в горячей воде. И на третий день, если симптомы не проходят, бежать в больницу.
В середине октября распространилась ложная новость о том, что количество случаев пневмонии снижается. Уже знакомый нам врач Мелло Брейнер писал в своем дневнике: «Что, безусловно, сокращается, так это количество людей, живущих в Лиссабоне». В конце октября были закрыты все станции и остановки на южной железной дороге, заболели около двух тысяч железнодорожников. 15 станций на линиях Минью и Доуру были закрыты, так как все сотрудники умерли или заболели. Неуклонно росло количество сирот, детские дома и приюты Красного Креста были переполнены. В некоторых регионах страны ситуация была катастрофическая, население нескольких приходов вирус уничтожил полностью. Во многих деревнях и городах колокол звенел непрерывно.
Заражение ослабло с конца ноября. Но весной 1919 года в стране все еще будет наблюдаться третья вспышка с более низкой смертностью. Именно тогда министр здравоохранения Португалии представил доклад (он назывался «La Grippe») в Санитарную комиссию союзных стран о том, что произошло в Португалии, отметив, что всего за 9 недель в Лиссабоне было зарегистрировано 5000 смертей (что втрое больше за аналогичные периоды в прошлом).
На той же сессии министр напомнил, что пневмония появилась в Испании в мае 1918 года, поэтому соседняя страна не смогла избежать такого «пожара». Именно в это время началась первая эпидемическая волна, которая с мая по июль охватила главным образом районы Доуру и Траз-уш-Монтеш, что на севере Португалии. Первыми носителями вируса были сельские жители Алентежу, работавшие в Испании. Вскоре болезнь достигла казарм Порту и Лиссабона и оттуда распространилась по всей стране. “Прекрасные” условия для распространения инфекции возникли благодаря лету и войне: купание военных и миграция населения.
В июле эпидемия утихла. Но в середине августа население Вила-Нова-де-Гайя запаниковало, так как сотни людей заболели. Резко увеличилось число случаев пневмонии среди воинского контингента. Из 418 диагностированных случаев скончались 37 военных. После Вилы-Нова-де-Гайя вирус беспрепятсвтенно распространился по стране, а в сентябре вирус попал на Азорские острова и Мадейру.
Статистические последствия этого "пожара" для Португалии были сделаны много десятилетий спустя, в 90-х годах, в докторской диссертации профессора медицинского факультета Лиссабона. В исследовании называется приблизительное число погибших — 60 474 человек за 6 месяцев, с июня по ноябрь 1918 года. Для сравнения, количество смертельных случаев от вируса Ковид-19 в Португалии по состоянию на ноябрь 2020 года — 2544 человек.
Небольшая историческая справка
Джон М. Барри, американский историк и автор книги «Великий грипп: эпическая история величайшей чумы в истории» (2004), определяет происхождение легочного гриппа в Соединенных Штатах, а именно в Арканзасе, в армии, в марте 1918 года. Но нет единого мнения о происхождении: некоторые указывают на Китай и Юго-Восточную Азию; другие в Европу (Французский Брест или Бордо). Также не существует единого мнения относительно общего количества смертей в мире от этого тяжелого штамма вируса гриппа. В большинстве стран не проводились переписи населения, и также предполагается, что во многих случаях пневмония могла быть поставлена неправильно.
Самая низкая оценка — 21 миллион смертей в период с 1918 по 1919 год при населении в мире почти 2 миллиарда человек. Тем не менее, более поздние исследования эпидемиологов утверждают, что пневмония убила по меньшей мере 50 миллионов человек, возможно, приближается к 100 миллионам. В течение чуть более года пандемия гриппа убила больше людей, чем «черная чума» за столетие и больше, чем первая мировая война (8 миллионов между 1914 и 1918). В России мы знаем этот грипп, как Испанский или просто — “испанка”.