Страдания
– Вы только усугубляете свое положение! – зашипел адвокат. – Прекратите!
– Я не могу! – шепотом закричал Максим, – Не могу!
– Тогда вам конец. – вздохнул адвокат, глядя за левое плечо своего клиента, – Несут анализатор.
Максим взялся за голову и закрыл глаза. Он вдруг перестал слышать что либо кроме стука собственного сердца и дыхания. Даже возмущенный вой людей, крики судьи и стук молотка стали приглушенными, отдаленными. Максим провалился в воспоминания, больше похожие на кино, чем на жизнь нормального человека.
Звонок в дверь. Он открыл, не глядя в глазок. На пороге двое почти одинаковых мужчин в почти одинаковых деловых костюмах, с почти одинаковыми кейсами в руках.
– Мы представители звукозаписывающего лейбла Октопус Корп. – сказал один из мужчин так, будто это что-то значило.
– Хотите выпустить мой альбом? – пошутил Максим.
Шутка не встретила понимания. Гладковыбритые подбородки мужчин стали даже более... укоризненными что ли...
– Октопус Корп в свою очередь представляет интересы Крика Элиптона. – снова непонятно пояснил один из мужчин, Максим даже не понял какой именно.
– И?
– Мистер Крик хотел бы предложить вам досудебное решение вашего спора.
– Какого спора? – почувствовав позорную слабость в ногах спросил Максим.
– О нарушении авторских прав.
– Но я же даже не певец! Каких прав?!
– Нет, но вы страдаете.
Повисла тишина. Максим даже переспросил, думая, что ослышался.
– Я – что?!
– Страдаете.
– Вы там совсем что ли...
Один из мужчин молча поднял кейс, отщелкнул замки, достал какой-то документ и протянул Максиму. Хозяин квартиры какое-то время вчитывался, потом поднял глаза и уточнил.
– Это патент на страдания?
– Да.
– Да как вообще можно запатентовать страдания?!
– Как видите. – пожал плечами мужчина в костюме.
– Да кто он такой, этот...
– Крик Элиптон – величайший блюзмен всех времен и народов. – уверенно ответил мужчина, а второй добавил – И владелец патента на страдания.
– И что? По вашему никто кроме него не страдает?! – возмутился Максим.
Второй мужчина тем же жестом, что и его коллега минутой ранее, достал из кейса какой-то документ и протянул Максиму.
– Бесплатно не страдает никто. Вот предложение мистера Элиптона. Если оно вас не устроит – готовьтесь к тому, что через суд мы потребуем больше.
Мужчины как по команде одновременно щелкнули кейсами и развернулись на месте. Сделали несколько шагов по коридору и исчезли за поворотом. Максим какое-то время прислушивался, но так и не дождался звука лифта или скрипа двери, ведущий на лестницу.
Максим закрыл дверь, собрался просто кинуть документ на тумбочку, но все же бросил на него взгляд, просто интереса ради. Сколько же просят эти мошенники?
– Сто семьдесят тысяч долларов?!
Максим снова вернулся в зал суда. Медленно поводил взглядом. Порядок так и не навели. Прямо перед трибуной судьи настраивали анализатор. Адвокат потряс Максима за плечо и снова потребовал прекратить. Максим только улыбнулся. Он снова провалился в воспоминания.
Вспомнил, почему-то, как тем летним вечером они с Алиной лежали в постели и смотрели в потолок. Душная московская ночь, сломанный кондиционер. Откроешь окно – чуть прохладнее, но шумно. Закроешь – задохнешься. Подвинешься ближе к жене – жарко, отодвинешься – хочется к ней. И среди этого душного ада Максим решил вдруг рассказать про мошенников, приходивших на той неделе.
Представляешь, мол, какие дураки, думали что я поверю. Как будто можно запатентовать страдания, как будто есть какой-то Крик Элиптон. Но супруга не смеялась.
– Максим, ты серьезно? – вдруг настороженно спросила она.
– Да, приходили какие-то чудики.
– Максим, это не чудики! А Крик Элиптон самый известный блюзмен в мире! Это мой любимый певец, Макс! Ты с ума сошел?!
– Да-да, я так и поверил, – отмахнулся он, те мужики были убедительнее.
– Максим, ты что, все эти годы... Без лицензии страдал?!
– Затянулась шутка, Алин, давай спать.
Он повернулся на правый бок, но жена схватила его за плечо и потянула на себя.
– Ты что дурак?! Срочно иди к юристам, тебе адвокат нужен!
Максим только отмахнулся. А утром скандал, слезы. А он кричал ей
– И вот никто в мире кроме меня не страдает?!
– Бесплатно никто! Ну бывает, конечно, но потихоньку, так чтобы не видел никто! Ну подростки там, студенты за гаражами!
– Да что ты несешь?! Вы все с ума сошли! Как будто это можно контролировать!
– Как будто нет! – всплеснула руками Алина.
Он мысленно перенесся к первой встрече с юристом:
– Так а зачем вы страдаете, если у вас нет авторских прав? – удивился юрист, – Ну взяли бы в аренду, не так уж дорого.
– Да о чем вы?! – всплеснул руками Максим, – Это же вымогатели! Вы все с ума сошли что ли?!
– Это не вымогатели. – юрист выглядел удивленным, – Мистер Крик Элиптон обладатель патента на страдания требует защитить свою собственность. Это нормальная практика.
– Вы тоже в доле! – вдруг догадался Максим. – Сколько вам платят, а?!
– Успокойтесь...
– Жулик! Аферист! Устроили тут... Я тебе, сука, покажу Крика Элиптона!
– Охрана!
Потом были другие юристы. И все они подтверждали заключение первого. Максим все больше злился и параноил, кидался на них с кулаками. Но все одно – панент на страдания принадлежит величайшему блюзмену Крику Элиптону. Вы страдаете незаконно.
Наконец настал момент, когда он устал. Просто взял телефон и позвонил по номеру, указанному на листе с претензией. Ответил, судя, по голосу, один из мужчин, приходивших к нему пару месяцев назад.
– Слушаю вас.
– Это Максим...
– Я знаю. – уверил его собеседник, – Что вы решили? Время почти вышло.
– Ладно, красиво вы меня прищучили. Не знаю как вам все это удалось. Но хорошо, вы выиграли, я вот страдал незаконно, да, все понятно, давайте договоримся.
– То есть вы согласны выплатить сумму указанную...
– Да перестаньте, – перебил Максим, – Я все понимаю, все красиво, я оценил. Давайте нормально договоримся. Ну ведь тридцать штук вам хватит? А?
– Нет. – спокойно ответил собеседник.
– Ну хорошо, допустим пятьдесят?
– Мы не торгуемся. Мистер Элиптон требует свое.
– У меня все равно нет таких денег. Ну максимум семьдесят и...
– До встречи в суде.
А с того момента Максим почти ничего не помнил. Реальность раздавила его. Какой-то Крик Элиптон выжмет из него все соки за то, что он незаконно страдал. Более того, Максим и сейчас страдал. А кто бы нет? Сама ситуация располагала.
Максим погрузился в какую-то дремоту. Все перестало иметь значение. Алина нашла адвоката, пыталась что-то объяснить. Но все без толку. Они строили линию защиты, придумывали варианты, рассматривали все возможные последствия. Максим уходил в себя все глубже.
В какой-то момент он осознал себя на заседании суда. И с удивлением обнаружил, что дела его, вероятно, не так уж плохи. Сторона обвинения никак не могла доказать сам факт незаконного страдания. Максим даже как-то воспрял, но в этот момент обвинение представило улики. Запись его разговора с коллегой. Максим с явно страдальческими но ками в голосе жаловался на пробки, жару, жену, шефа. Все рухнуло. И вдруг кто-то закричал.
– Да он прямо сейчас страдает!
По залу прошел удивленный и осудительный вздох. Судья ошарашенно уставился на Максима. Адвокат округлил глаза и стал подавать какие-то знаки.
– Протестую! – закричал адвокат, – Без экспертизы это всего лишь предположения!
– Принимаю, – кивнул судья, – Но... Очень уж явно... Впрочем, принесите анализатор!
– Так он к тому моменту перестанет страдать! – закричал обвинитель, – Вы препятствуете правосудию!
Зал взревел. Поднялся вой, чуть ли не лай. Еще немного и станут драться. Адвокат пользуясь моментом подскочил к Максиму и зашипел.
– Вы с ума сошли! Вы сами себя закапываете!
– Но что я могу поделать? – пожал плечами Максим.
– Прекратите страдать!
– Но как я...
– Или вы прямо сейчас прекратите страдать, или вы в долговой яме до конца жизни! Гарантированно! И в ней вы будете продолжать страдать и постоянно получать иски за страдания! Вы закопаетесь навсегда!
Судье дали знать, что анализатор настроен. Максима вызвали для дачи показаний. Адвокат едва сдержался, чтобы не перекрестить своего подопечного. Максим вышел к трибуне и осмотрел зал суда. Кто все эти люди? Чего они хотят? Почему требуют от него чего-то? Он нашел среди этой странной толпы Алину и решил смотреть только на нее.
– Итак, на этой записи вы с четкими нотами страдания...
– Протестую, недоказано!
– Принято.
Оказывается все это время что-то происходило. Обвинитель что-то рассказывал про ту злаполучную запись, а теперь адресовал вопрос Максиму.
– Хотите сказать, что вы не страдали от пробок?
– Нет, – все так же глядя на жену сказал Максим и с каким-то даже удивлением добавил, – Я получал от них удовольствие.
По залу прошел удивленный вздох.
– Поясните. – попросил судья.
– Ну... Такой повод как бы позлиться. Поругаться с другими участниками этого... мероприятия...
Максим вдруг стал вдохновенно рассказывать, как любит пить кофе в машине. Как любит глазеть на людей, которые продают всякую ерунду в пробках.
Все слушали, судя периодически поглядывал на оператора анализатора эмоций. Тот хмурился, иногда щелкал какие-то тумблеры, в общем работал в поте лица.
– Допустим! Разочарованно прервал обвинитель. А как насчет этого момента? Вот! Тут вы жалуетесь коллеге, что жена не пустила вас с мужиками на футбол!
Зал затих. Максим пожал плечами.
– Мне сорок лет, какой нахер футбол?
– Выбирайте выражения!
– Простите, какой еще футбол? Слава богу, что не пустила. У меня одышка даже если я слишком энергично дышу! Не говоря уж про спорт. Я рад был, что не пустила, хоть повод есть... Не скажу же мужикам, что не хочу!
– А что насчет...
Максим впервые поискал глазами Крика Элиптона. Ему стало интересно как выглядит единственный в мире человек имеющий право страдать бесплатно. Использует ли он эту привилегию двадцать четыре на семь? Но, мистер Элиптон, видимо, даже не явился на заседание, ограничившись представителем.
Обвинитель еще долго что-то спрашивал, Максим подхихикивая отвечал как любит жару, свою машину, боль в колене, зарплату, Собянина и вообще жизнь. Более того, он прямо сейчас в восторге от такого приключения. Ему очень не хватало подобного напряжения в жизни. Наконец вопросы кончились и ему разрешили сесть на место.
– Ну что ж, это было неплохо. – признал адвокат, – неплохая, но очень рискованная стратегия.
– Да нет же, я действительно понял что...
Адвокат прервал его восторженную тираду и указал пальцем на оператора анализатора, который встал со своего места и пошел к судье.
– У этого парня результаты замеров. Если во время вашей речи, вы хоть чуточку страдали, то есть врали, то это было зафиксировано. И ваша жизнь превратится в ад, потому что выяснится, что помимо того, что вы страдалец вы еще и лжец. А это уже намного, слышите, намного серьезнее!
Максим непроизвольно вздрогнул и посмотрел на судью. Тот мельком оценил результаты измерений и посмотрел прямо в глаза Максиму.