Глава 5, часть 23. Усугубление ситуации.
— Итак, может, объяснишь наконец, что случилось? — спросила Беатрис, когда они вышли из парка и Эмилия с Лилианой скрылись из виду.
Субару, не останавливаясь, потянул её за руку.
— Извини. Я бы с радостью всё объяснил в спокойной обстановке, но времени нет. Осталось меньше пятнадцати минут.
— …Ладно. Рассказывай на ходу.
Беатрис, видя, как напряжен Субару, не стала спорить. Субару, благодарный за понимание, быстрым шагом направился к площади, излагая Беатрис свои сумбурные мысли.
— На площади появится Культ Ведьмы. Мы должны их остановить.
Беатрис вздрогнула. Субару продолжил, тщательно подбирая слова.
Опасность заключалась в правилах и наказаниях, связанных с разглашением информации о «возвращении из мёртвых». То, что он рассказал Лачинсу, можно было рассказать и Беатрис, но не было гарантии, что это не приведет к наказанию.
Незримая рука, карающая за разглашение тайны «возвращения из мёртвых», учитывала не только содержание, но и личность собеседника. Иначе как объяснить, что Эмилия чуть не умерла, когда он попытался ей все рассказать?
Поэтому Субару был предельно осторожен. Наказание для него самого — это полбеды. Страшно, конечно. Но терпимо. Но если эта рука дотянется до Эмилии или Беатрис… Субару себя никогда не простит.
Он знал, что эта сила не проявит к ним милосердия.
— Ты так и не скажешь, откуда ты все это знаешь?
— Ладно. Я тебе верю и без доказательств. Твои слова — вот мое доказательство.
Беатрис сжала его руку. Субару почувствовал прилив сил. Он продолжил.
Сириус. Гнев. Обмен ощущениями. Промывка души. Он тщательно отбирал информацию, чтобы Беатрис поняла всю серьезность ситуации.
— Итак, это будет Архиепископ Греха Гнева. И… она извращенка.
— Если ты считаешь, что это самая важная информация, то ты глупец.
— Я просто проверяю, что можно говорить, а что нет. Так, за «извращенку» наказания нет. Теперь о её способности… Это что-то вроде… обмена эмоциями и ощущениями?
— Обмена эмоциями и ощущениями?
Беатрис наморщила лоб. Она не могла себе этого представить. И неудивительно. Сам Субару не до конца понимал, как работает эта способность.
— Сложно объяснить… Если Архиепископ радуется, то все вокруг тоже радуются, даже если им хочется плакать.
— Тем, что люди перестают адекватно воспринимать опасность. Что бы ни происходило, они не чувствуют страха. Они просто радуются. Они теряют способность правильно оценивать ситуацию.
Рыдающий мальчик, умоляющий о пощаде, и ликующая толпа. Ужасная картина. Если бы кто-то в этот момент замахнулся на них мечом, они бы с радостью подставили свои головы.
— Обмен эмоциями — понятно. А что насчет ощущений?
— То же самое. Если ей больно, то всем вокруг тоже больно. Если отрубить ей голову, то у всех, кто это видит, тоже слетят головы. …Это же полный капкан.
Субару почувствовал тошноту. Отрубить ей голову — значит самому лишиться головы. «Возвращение из мёртвых» позволяло ему знать об этой опасности, но если он убьет её и умрет вместе со всеми… Какой в этом смысл?
— А если взять её живой, то есть риск, что мы все сойдем с ума от одного только контакта с ней. Она опасна и живая, и мертвая.
Во время второй смерти Субару охватил ужас, и он сошел с ума. Видимо, это произошло из-за обмена страхом с Лусбелом. Но тогда получается, что Лусбел все это время испытывал этот ужас. Неужели Субару слабее этого мальчика? Он не мог с уверенностью сказать, что сильнее. Но Лусбел, с которым он только что разговаривал, вряд ли мог выдержать такой ужас.
Во время второй смерти с ним произошло что-то еще, помимо обмена страхом. Что-то, чего он не понимал. И пока он этого не поймет, победить Сириус невозможно.
Субару молча сжал руку Беатрис. Он привел её сюда, но решения все еще не было. Он втянул её в бой, который они не могут выиграть. Что же делать? Забить на риск безумия и попросить Райнхарда взять Сириус живой? Но сможет ли он объяснить ему все, как в прошлый раз?
А что, если позвать Райнхарда до появления Сириус? Напасть на Лачинса на площади, чтобы тот, испугавшись за свою жизнь, позвал Райнхарда? Райнхард же не станет рубить его без объяснений? Если сказать, что была чрезвычайная ситуация… Тогда у него будет несколько минут до появления Сириус…
— Глупо. Очень глупо. Если Лачинс позовет Райнхарда, Сириус обязательно заметит. Время до её появления сократится, и я не успею ничего объяснить Райнхарду.
Попросить его взять её живой прямо перед началом боя? Но Субару не доверял своему разуму в присутствии Сириус. Вдруг он закричит «Убейте!» вместо «Возьми её живой!»? Такое уже бывало.
— Субару, у меня для тебя плохие новости.
— …Серьезно? Я больше не хочу слышать плохих новостей.
— Я знаю. Но я должна тебе сказать. …Если ты рассчитываешь на Райнхарда, то на этом поле боя я буду бесполезна. Просто милая девочка.
Субару удивленно вытаращил глаза. Беатрис опустила взгляд.
— Это из-за особенностей Райнхарда. Он — вершина этого мира. Его присутствие искажает ману вокруг. Она становится неуправляемой, что мешает ему самому. Он не может использовать магию, и другие маги и духи тоже становятся бесполезны.
Субару задумался. Что-то подобное он уже слышал. В первый день своего пребывания в этом мире, во время инцидента с эмблемой Эмилии, в последнем цикле, когда Райнхард сражался с Эльзой. Эмилия, лечившая Рома, сказала, что если Райнхард будет серьезно сражаться, то магия будет бесполезна. Тогда он не понял, что это значит. Теперь понял.
— Если Райнхард сможет справиться один, то мне не обязательно быть полезной. Но если ему понадобится помощь…
— …то я не смогу использовать магию.
Вот тебе и Святой Меч. Своим присутствием он нейтрализует любую магию вокруг. Вполне в его стиле. Но сейчас это было большой проблемой.
Положение становилось все хуже. Звать Райнхарда или нет? Что делать с Беатрис? Как поступить Субару? Плевать на Сириус и спасать людей на площади? Но тогда она просто устроит то же самое в другом месте. Бессмысленно.
Субару лихорадочно соображал, чувствуя, как паника сжигает его изнутри. Но решения не было. А время бежало…
Субару поднял голову. Они были на площади. Той самой площади, где должна была разразиться трагедия. Они пришли сюда, не найдя решения.
Белая Часовая Башня. Толпа людей.
До начала трагедии оставалось меньше десяти минут.
Субару, уже почти отчаявшийся, услышал голос Беатрис.
— Возможно. Если способность Архиепископа — это обмен ощущениями… то это похоже на магию «Нект».
Субару загорелся. Нект — он знал эту магию. Он сам использовал её, чтобы разделить зрение с Юлиусом и противостоять «Незримым Рукам» Петельгейзе. Почему он раньше об этом не подумал?
— Если это Нект, то как с ним бороться?
— …Вообще-то, с Нектом не нужно бороться. Это магия для объединения союзников, для бессловесного общения. Использовать её как оружие — неправильно.
Беатрис была недовольна его торопливостью. Действительно, он использовал Нект, чтобы помочь Юлиусу видеть «Незримые Руки».
Нект — это магия сотрудничества, а не взаимного взятия в заложники.
— Для Некта нужно взаимное доверие. Нужно установить магическую связь. Способность Архиепископа игнорирует это условие.
— Значит, её способность — это принудительный Нект. Но…
— …как с ней бороться? — Нужен «Шамак».
Субару обрадовался. Шамак — знакомая и надежная магия. Она всегда помогала ему в трудную минуту. До встречи с Беатрис Шамак, Рем и Патраш — вот на что он мог положиться.
Он думал, что потерял доступ к Шамаку после разрушения своих врат. Но Беатрис могла использовать его.
— Я вижу, что ты ему доверяешь. Но на самом деле Шамак — это базовая магия тени, практически бесполезная.
— Даже тебе не позволю плохо говорить о Шамаке!
Беатрис, нахмурившись, вздохнула. Она огляделась по сторонам и сказала:
— Шамак — это магия отключения сознания. Разрыв связи с окружающим миром. Если его используешь ты, то эффект будет непредсказуем, но я сделаю все чисто. Отключу сознание кого угодно.
— Если накрыть Шамаком всю толпу, то способность Архиепископа перестанет действовать. Мы сможем защитить людей, не убив её.
Беатрис гордо выпятила грудь. Субару сжал кулаки. Появился проблеск надежды.
— Отлично! Если её способность не будет работать, то… Что дальше?
— Нужно победить Архиепископа без Райнхарда.
Райнхард мешал плану с Шамаком. Значит, придется обходиться без него. Но тогда кто победит Сириус?
— Я буду занята Шамаком. И мне нужно будет накрыть им того, кто будет с ней сражаться, в момент её поражения. Я не смогу драться.
Без поддержки Беатрис у Субару не было шансов против Сириус, даже если не бояться её безумия. Даже его секретное оружие — кнут — не помогло.
— Кто еще был на площади… кто мог бы сражаться…?
Субару вспомнил первый цикл. Четверо бросились к Сириус, когда она появилась на башне: зверочеловек, женщина с повязкой на глазу, мужчина с суровым лицом и Лачинс. Лачинс не в счет. Но остальные трое… Вместе с ним — четверо. Может, у них есть шанс?
— Глупости. Как можно полагаться на незнакомцев?
— …Тогда почему бы тебе не положиться на меня?
Субару и Беатрис резко обернулись. Позади них стояла…
— Эмилия?! Что ты здесь делаешь…?
— Я почувствовала, что что-то не так, и пошла за вами. Ты всегда пытаешься меня защитить, но это неправильно.
Субару не нашел, что ответить. Эмилия не должна была быть здесь. Беатрис спросила:
— Мы же просили тебя остаться в парке. Зачем ты пришла?
— …Я хотела остаться. Я видела, что ты этого хочешь, Субару. Но Присцилла…
— …сказала, что я пожалею, если не пойду за вами. Я хотела вернуться, если все в порядке. Но вы так серьезно разговаривали… Я не могла уйти.
Субару мысленно проклял Присциллу. Эта девушка всегда все портила. Она устроила все так, как он хотел меньше всего.
— Эмилия, я рад, что ты волнуешься за меня. Но здесь сейчас будет…
— …Культ Ведьмы. Я все слышала. …Я не уйду, даже если ты меня прогонишь. Это касается и меня.
Субару не просто так хотел уберечь её от опасности.
Он не знал причины. У него не было объяснений. Но иногда объяснения не нужны.
Эмилия не должна была встречаться с Культом Ведьмы. Для нее они были как яд. Для многих в этом мире они были опасны, но для Эмилии — особенно. Поэтому…
— Мы сами справимся. Тебе не нужно в этом участвовать.
— Ты снова хочешь защитить меня и рисковать собой? Я не допущу этого. Если ты будешь драться, я буду драться рядом с тобой. Если ты будешь кого-то защищать, я тебе помогу. Так же, как ты защищаешь меня…
— …Я тоже хочу тебя защитить. Ты же сейчас расплачешься.
Субару должен был быть твердым. Он должен был быть храбрым. Он должен был противостоять любым трудностям. Но он боялся. Он боялся этого боя.
Он уже трижды умирал в бою с Сириус. Трижды за один час. Даже Нацуки Субару, ветеран смерти, не сталкивался с таким.
Смерть — это всегда страшно. К ней нельзя привыкнуть. Быть лишенным жизни — значит быть лишенным будущего. Твое существование стирается, твоя душа уничтожается.
Он пытался скрыть свой страх за маской легкомыслия, но не мог от него избавиться. Он хотел быть защитником, но в нем жила слабость, страх смерти. Нацуки Субару не мог победить эту слабость.
— …Субару, сдавайся, — сказала Беатрис.
— Эмилия упрямая. Теперь, когда она все знает, её не остановить. И я её понимаю. Я тоже хочу тебя защитить… Я не могу ей отказать.
Беатрис, его партнер и советник, признала поражение. Субару не мог ей противостоять.
Эмилия и Беатрис смотрели на него. И Субару сломался.
— …Культ Ведьмы, скорее всего, нацелится на тебя. Если что-то случится, в первую очередь думай о своей безопасности.
— Хорошо. Но я знаю, что ты меня спасешь, если меня поймают. Я буду стараться.
— Не говори таких вещей… Итак, что ты уже знаешь?
Эмилия улыбнулась с облегчением. Субару был поражен её спокойствием. Эмилия, приложив палец к губам, сказала:
— Почти все. Придет злой человек из Культа Ведьмы, который использует магию, похожую на Нект. Беатрис нейтрализует её Шамаком, а мы должны победить этого злого человека.
— Довольно примитивное объяснение, но в целом верное. Эмилия, могу я на тебя положиться?
Эмилия сжала кулаки. Милый жест, но она действительно все поняла.
Субару сомневался в своем плане и в силах Эмилии. Было слишком много факторов, которые могли помешать. Но…
— С Эмилией и Беатрис мы не можем проиграть!
Большая часть времени была потрачена. Оставалось решить, как действовать, когда появится Сириус. Идеальный вариант — сбросить её с башни, пока она не успела ничего сделать.
— Эмилия, скоро на башне появится подозрительный тип. Как только увидишь — атакуй первой. Постарайся сбросить её с башни. Потом Беатрис сделает свое дело, и мы начнем бой.
Эмилия кивнула. Субару обменялся взглядами с Беатрис. План был готов.
В окне Часовой Башни показалась фигура.
Худощавое тело, скрытое под плащом. Лицо, обмотанное бинтом. Цепи на руках издавали неприятный скрежет.
Толпа её еще не заметила. Сириус, стоя на башне, дрожала от восторга, глядя на ничего не подозревающих людей. Она раскинула руки. Когда они соединятся, раздастся хлопок… и толпа попадет под её чары.
Огромная ледяная глыба, появившаяся прямо над башней, обрушилась на Сириус. Лед, толщиной с пятерых Субару, с грохотом пробил стену башни. Субару от удивления раскрыл рот.
— Ты же сказал атаковать первой… Я что-то не так сделала?
— Нет, все отлично! Просто я не ожидал, что ты ударишь до того, как она что-то скажет.
Субару не уточнил момент атаки, но главная причина была в самой Сириус — она выглядела слишком подозрительно.
Удар был настолько сильным, что Сириус, скорее всего, была разбита в лепёшку. Если так, то проблема решена. Эмилия одержала блестящую победу.
— Думаю, нужно объяснить все толпе.
Беатрис кивнула в сторону людей, которые начали окружать их. Среди них были зверочеловек и женщина с повязкой — те, с кем он рассчитывал объединиться. Теперь они смотрели на них с подозрением.
— Да… Что же делать? Нужно объяснить, что мы не хотели ничего плохого.
Эмилия отвела Субару в сторону и резко махнула рукой. В воздухе прозвенел лёд, и в её руке появился ледяной меч. Она направила его на толпу.
— Эмилия? Не нужно играть злодейку…
— Нет. Посмотри на них, Субару. Они не в себе.
Субару посмотрел на лица людей. У него перехватило дыхание. Эмилия была права. Это были не лица здравомыслящих людей.
Они были красные, как помидоры, с вздувшимися венами и налитыми кровью глазами. Они смотрели на них с яростью. Это было чистое безумие.
— Это не Нект… Это проклятие! Черная магия!
Беатрис была в ярости. Субару нахмурился. Он не понимал, в чем разница, но план с Шамаком провалился. И это была не самая большая проблема. Если толпа сошла с ума…
— Вонь… Вонь… Вонь… Вонь… Вонь… Вонь… Вонь… Вонь…
Стена Часовой Башни рухнула. Ледяная глыба, погребшая под собой Сириус, раскололась на куски. Среди блестящих на солнце осколков льда раздались шаги.
Не без повреждений. Половина бинтов на её лице была пропитана кровью. Левая рука безжизненно свисала. Она с трудом передвигалась, волоча за собой цепь. Удар Эмилии достиг цели.
Но он же и спровоцировал катастрофу.
— Чувствую… запах… женщины. Грязный, отвратительный запах полукровки, которая хочет украсть у меня моего любимого. Сколько бы я их ни убивала, они лезут, как тараканы. Ненавижу! Я же её сожгла! Чего им еще надо?!
— Еще один запах… женщины. Она не она, но пахнет так же. Грязный, низкий, мерзкий запах гнилой падшей женщины. А-а-а! Ненавижу! Как же это бесит!
Сириус, стоя на обломках стены, царапала окровавленную голову и визжала. Она плевалась, топала ногами и вела себя как безумная. Но это было другое безумие. Не то, что раньше.
— Вы хотите испытать мою любовь к моему мужу?! Вы хотите отобрать его у меня, шлюхи?!
Сириус, с криком ярости, спрыгнула с башни. Она соединила руки над
головой, и из них вырвалось багровое пламя. Охваченная огнём, Сириус приземлилась на площади.
Встав на четвереньки, она подняла голову, не обращая внимания на горящие руки. Она посмотрела на Эмилию с ледяным мечом и на Беатрис, загораживающую Субару, и прорычала:
— Я — Архиепископ Греха Гнева Культа Ведьмы!
Толпа, охваченная жаром пламени, взвыла, подняв руки к небу. В этом вихре безумия, совершенно ином, чем прежде, Сириус назвала свое имя.
— Сириус Романеконти! Я сожгу вас, полукровку и духа, и развею ваш пепел над могилой моего мужа!
https://t.me/rz_arc