Глава 5, часть 3. Разные точки зрения.
— Я чувствую себя немного виноватой перед Отто. Мы всё решили сами, не посоветовавшись с ним, — посетовала Эмилия, вернувшись в свою комнату после встречи и предложив Субару стул. Усевшись поудобнее, Субару тихонько рассмеялся:
— Ну, о том, как Отто метался в панике, мы ещё нашим внукам расскажем. В целом, я согласен с твоим планом, Эмилия-тан. Единственное, что меня беспокоит, — это то, что мы идём прямо в логово врага, который наверняка подготовился к нашему визиту.
— Но сомневаюсь, что Анастасия, которая сама прислала гонца, станет строить такие шаткие планы. Даже с Мими рядом она могла бы легко удержать Джошуа, если бы захотела.
— Тот факт, что она отправила в качестве посланника родственника своего рыцаря, говорит о том, что она признаёт нас как «противника». Я всегда удивлялся, когда смотрел исторические драмы про эпоху воюющих провинций: почему важных шишек отправляют гонцами, и их никто не убивает? Теперь я понимаю, в чём дело. Никогда бы не подумал, что увижу это своими глазами.
Всё дело во взаимном доверии и репутации.
Если станет известно, что кто-то совершил бесчестный поступок, его положение резко ухудшится. Ни у одной из сторон пока нет достаточной власти, чтобы действовать, не заботясь о последствиях. Чем влиятельнее человек, тем больше у него потенциальных врагов, поэтому неудивительно, что власть имущие так осторожны в своих закулисных играх.
...Встреча с Джошуа Юклиусом уже закончилась, и в новой резиденции Розвааля наступила тихая ночь.
Джошуа и Мими предложили остаться на ночь, так как отправлять их обратно в тот же день было бы невежливо. Приглашение в город Пристелла, ради которого они и приехали, было принято.
Когда разговор зашёл о главном, Джошуа, до того пытавшийся выглядеть важным, заметно расслабился, как только получил положительный ответ. Субару подозревал, что монокль и другие аксессуары юноши были призваны создать определённое впечатление, но даже с учётом этого было очевидно, что он слишком прямолинеен.
— Ну, по крайней мере, он гораздо приятнее своего брата.
— Субару, ты никак не можешь забыть о Юлиусе. Всё ещё злишься на него за то, что произошло в замке? — с усмешкой поддела Эмилия.
Раньше одно лишь воспоминание об этом вызывало у Субару прилив стыда и гнева, но сейчас...
— Не скажу, что я могу говорить об этом со смехом. Но я уже не так сильно переживаю. Тогда я был моложе и глупее. Я не говорю, что не раскаиваюсь. Но я жду того же и от него.
— Я слышала на церемонии награждения, что вы с Юлиусом извинились друг перед другом и помирились. Нехорошо делать вид, что простил, а в душе продолжать злиться, — укоризненно сказала Эмилия.
— М-м-м... Но я же человек! — Субару упрямо отстаивал свою позицию, отводя взгляд.
Эмилия какое-то время пристально смотрела на него, но в конце концов не выдержала и рассмеялась.
— Ладно, ладно. Ты такой упрямый, Субару. Но в Пристелле ты не должен ссориться с Юлиусом. Ты стал настоящим рыцарем, а рыцари не должны бездумно размахивать мечом.
— Слушаюсь, моя госпожа, — шутливо ответил Субару, потирая кончик носа. Оглядывая комнату Эмилии, он вдруг вспомнил кое-что важное:
— Кстати, Эмилия-тан, я почти ничего не знаю о Пристелле. Это известный город?
— Вот тебе и пробелы в образовании, Субару. Пристелла — один из пяти крупнейших городов Лугники. Он находится на границе с Карараги, на противоположном берегу реки Тиграси. Пристелла построена посреди большого озера и знаменита своими каналами, — ответила Эмилия.
— «Знаменита своими каналами», говоришь... Ну, если в моей прошлой жизни была Венеция, то почему бы и здесь не быть чему-то подобному? — рассуждал Субару.
В его прежнем мире Венеция была известна как город на воде. Каналы пересекали город вдоль и поперёк, каменные здания чередовались с водной гладью. Это было живописное место, полное романтики, куда Субару всегда мечтал попасть. Поэтому, слушая описание Пристеллы, он представлял себе нечто подобное.
— Нет, Субару, ты ошибаешься. Пристелла — не город на воде, а город шлюзов.
— Да. Поскольку город построен посреди озера, во время дождей в него может хлынуть огромное количество воды. Чтобы предотвратить это, город окружён высокой стеной, а для регулирования уровня воды построено множество шлюзов. Эти шлюзы очень впечатляющие и известные, поэтому Пристелла называется городом шлюзов, а не городом на воде.
После объяснения Эмилии прекрасный образ города на воде в воображении Субару сменился на образ водной тюрьмы. Высокие стены, окружающие город, портили всё впечатление. Субару задумался, зачем кому-то понадобилось создавать такую странную систему.
— Я точно не знаю, но о происхождении города есть много разных теорий. Кто-то говорит, что это была попытка бросить вызов пределам технологий того времени. Другие считают, что жители хотели справиться с наводнениями, не полагаясь на магию или драконов. А самые смелые предполагают, что город был построен, чтобы поймать и уничтожить какого-то злого монстра.
— Все эти версии кажутся нереальными, но в каждой есть доля правды, что очень в духе человечества.
Обычный человек вряд ли додумается до такого, но некоторые гении не ограничены рамками здравого смысла. И вполне способны воплотить свои безумные идеи в жизнь.
— В любом случае, намерения Анастасии остаются неясными. Не думаю, что она просто из добрых побуждений решила рассказать нам о том, что мы ищем.
— А почему нет? Может, стоит иногда верить в доброту людей, а не во всё видеть подвох?
— К сожалению, все кандидаты в королевский отбор — личности со своими странностями. Честно говоря, нет ни одной пары господина и слуги, чьи мотивы я мог бы считать полностью чистыми.
Лагерю Круш можно доверять, если говорить о самой Круш, но неизвестно, осталась ли она такой же доброй и благородной после потери памяти. И, что ещё важнее, нельзя сбрасывать со счетов Феликс, который может выкинуть что угодно. Хорошо, если Вильгельм сможет его контролировать, но и у этого мечника есть свои слабости. Словом, полностью доверять им нельзя.
Что касается лагеря Анастасии, то её собственные планы и мотивы остаются загадкой.
Настоящая причина, по которой она прислала приглашение, неясна. Даже если Юлиус — воплощение рыцарской чести, Анастасия всё равно контролирует ситуацию. И её личная гвардия, «Железные Клыки», тоже не подарок, независимо от личных качеств её членов. Их нельзя недооценивать.
В лагере Фельт можно доверять Райнхарду и Рому, но вот чувства самой Фельт остаются загадкой. Раз уж она участвует в отборе, нельзя недооценивать хитрость и изворотливость этой девчонки.
Если у неё появится веская причина использовать Райнхарда против нас, сопротивляться силой будет бесполезно.
И, наконец, лагерь Присциллы — самый непонятный.
Ни госпоже, ни её рыцарю Субару не доверяет. Несмотря на то, что Аль — его земляк, он предан Присцилле. Он не станет церемониться с Субару, а капризность Присциллы пугает. Она может с улыбкой на лице отправить тебя на плаху, вот такая она непредсказуемая.
Спустя год после начала отбора кандидаты всё ещё не раскрыли друг другу свои карты. Чтобы понять их, нужно сделать ещё один шаг. И в этом смысле принять приглашение — неплохая идея.
— Честно говоря, я боюсь оказаться в долгу у Анастасии. И вообще, откуда они узнали, что Эмилия-тан нуждается в бесцветном магическом камне?
— Мы показали Пака в замке, поэтому, конечно, не хотели, чтобы кто-то узнал, что он не может свободно перемещаться. Мы действовали очень осторожно... но, видимо, если что-то доходит до чужих ушей, это уже не остановить.
— Похоже на то. Даже если Эмилия-тан получит магический камень, для других лагерей всё вернётся на круги своя. Плюс, у Анастасии будет преимущество — наш долг.
Конечно, с возвращением Пака боевая мощь Эмилии возрастёт, так как она сможет сама использовать магию. Но это не сильно повлияет на общую картину королевского отбора.
Разве что добавит веса её словам о победе над Великим Кроликом.
...Победа над одним из трёх магических зверей, Великим Кроликом, в Святилище.
Эта заслуга лагеря Эмилии, помимо победы над культом ведьмы и «Леностью», пока не получила официального признания.
Проблема в том, что никто не видел момента гибели Великого Кролика, а представить его останки в качестве доказательства невозможно.
Он был отправлен в другое измерение, в мир иной.
Именно так закончилась история с Великим Кроликом, но в это трудно поверить, даже если говорить с серьёзным лицом. Дело в том, что Беатрис использовала заклинание «Аль Шамак», которое в настоящее время считается утраченным, и из-за недостатка маны у неё самой она не может продемонстрировать его ещё раз.
В результате, хотя отчёт о победе над Великим Кроликом был отправлен в столицу, его достоверность остаётся под вопросом. Подробный рассказ о произошедшем неизбежно привёл бы к раскрытию информации о Святилище, скрытой деревне на территории Розвааля. Поэтому от дальнейших попыток доказать свою правоту пришлось отказаться.
Если в ближайшие десять лет Великий Кролик не появится вновь, достоверность отчёта будет пересмотрена. Но признание заслуг спустя столько времени будет, мягко говоря, запоздалым.
Поскольку эта заслуга свалилась на них как снег на голову, Эмилия не слишком расстраивается из-за этого.
— Всё равно это обидно. Чёрт, сколько раз этот кролик издевался надо мной...
— Но ведь это правда, что мы победили Великого Кролика, даже если никто нам не верит. И никто не пострадал от этого ужасного монстра. Разве этого недостаточно? — спросила Эмилия.
— Эмилия-тан, ты слишком добрая и позитивная...
Если поступаешь правильно, хочется, чтобы тебя оценили по достоинству.
Разговаривая с великодушной Эмилией, Субару невольно чувствовал себя мелочным. Как бы хорошо было, если бы он мог думать так же, как она. Но, увы, это не в его характере.
Его раздражало, когда его заслуги не признавали.
Глядя на надувшегося Субару, Эмилия улыбнулась. Иногда её глаза светились нежностью, когда она смотрела на него, но Субару этого не замечал. Он не видел и сложных чувств, которые отражались на её лице в такие моменты — это было нечто большее, чем просто материнская любовь или забота о младшем.
— Что касается заслуг, то твои усилия были оценены. И победа над Белым Китом, и победа над «Леностью» из культа ведьмы — всё это было отмечено на церемонии награждения.
— Мне кажется, что я просто оказался в нужном месте в нужное время. С Белым Китом другие сражались гораздо упорнее, а я просто под конец урвал всю славу. А с «Леностью»... я не стремился к награде.
Он сражался с Петельгейусом только ради того, чтобы защитить Эмилию.
Нет, это тоже не совсем правда. На самом деле Субару двигало и желание защитить Эмилию, и ненависть к самому Петельгейусу.
Дело не в том, какое чувство было сильнее. Оба были настоящими, и оба были эгоистичными.
Поэтому ему было неловко, когда результат этой личной битвы был оценён как подвиг во имя всеобщего блага.
— То же самое и с Великим Кроликом. Два магических зверя, которые терроризировали мир четыреста лет, были побеждены один за другим за такой короткий срок... Даже мне кажется, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Да, пожалуй. И в том, и в другом случае я сыграл не последнюю роль. Надеюсь, с последним зверем мы не встретимся.
Субару искренне надеялся, что ему больше не придётся столкнуться с «Чёрным Змеем». Но ответ Эмилии прозвучал как-то натянуто. Словно у неё были какие-то мысли по поводу «Чёрного Змея».
— Итак, насчёт Пристеллы... — но прежде чем Субару успел что-то спросить, Эмилия сменила тему.
Такое поведение означало, что она не хочет говорить об этом. Субару уже немного научился распознавать её настроение и не настаивал, когда она не хотела делиться своими мыслями.
Хотя иногда он забывал об этом и вёл себя как прежде.
— Мы, конечно, приняли приглашение, но действительно ли стоит ехать тем же составом? Я ещё посоветуюсь с Розваалем, — сказала Эмилия.
— Думаю, в целом да. Ты, я как твой рыцарь и Беако как мой партнёр. Ну и, конечно, Гарфиэль в качестве боевой силы и Отто, который почему-то горит желанием поехать. Было бы здорово, если бы Петра или Фредерика тоже смогли поехать, чтобы ты чувствовала себя комфортнее...
— Ничего не поделаешь. Розвааль будет занят на собрании западных лордов. А Петра давно должна была поехать с ним, чтобы учиться. Она, конечно, очень расстроилась.
— Петра ненавидит Розвааля ещё со времён Святилища, и эта ненависть только крепнет. Рам ничего не говорит, потому что Розвааль находит это забавным, но я немного волнуюсь.
Петра быстро взрослела и как горничная, и как девушка, но в душе она всё ещё оставалась ребёнком.
Особенно ярко это проявлялось в её отношении к Розваалю. Субару не удивился бы, если бы она тайком подлила в его чай грязной воды. Впрочем, он был на стороне Петры и, вероятно, сделал бы вид, что ничего не заметил.
Потерянное доверие восстанавливается долго. По крайней мере, года Петре не хватило, чтобы начать прислушиваться к словам Розвааля.
— Получается, Фредерика поедет в качестве «тормоза» и образца хорошего поведения, а Рам останется в особняке. Это немного настораживает.
— Не думаю. На собрании будет Аннерозе, а значит, и Криндо тоже. Он хорошо относится к Петре, так что Фредерике, возможно, и не придётся ехать.
— Криндо... Честно говоря, я его не очень хорошо понимаю.
Субару вспомнил молодого дворецкого семьи Милод, который жил у них какое-то время до ремонта особняка.
Его работа была настолько безупречна, что за ней невозможно было уследить — такие непонятные комплименты как нельзя лучше описывали Криндо.
Кстати, именно Криндо научил Субару основам паркура. Субару, не отличавшийся выдающимися физическими данными, искал способ улучшить свои навыки передвижения, и Криндо помог ему в этом.
После переезда в особняк Субару несколько раз показывал свои тренировки Криндо, который приезжал с Аннерозе. Дворецкий с лёгкостью проходил полосу препятствий, построенную Гарфиэлем, не запачкав одежду и не проронив ни капли пота. Настоящий монстр.
— Ну, кто бы ни остался в особняке, беспокоиться не стоит. Лучше нам самим быть осторожнее. Это касается и тебя, Эмилия-тан.
— Да, я понимаю. Я виновата, что решила всё сама, не посоветовавшись. Нужно извиниться перед Отто.
— Он не из тех, кто обижается по пустякам, но может затаить злобу. Я тоже с ним поговорю. Скажу, что отчитал тебя до слёз.
Субару сделал вид, что хочет стукнуть её по голове, и Эмилия нежно улыбнулась. Затем она коснулась синего кристалла на груди — кулона, в котором сейчас спал Великий Дух Пак.
Этот кристалл был временным пристанищем для Пака.
Он не только не мог использовать свои силы, но даже общаться с Эмилией. Если бы Пак попытался пошевелиться внутри кристалла, тот бы разбился, освободив его — так говорили Эмилия и Беатрис.
В этом случае Пак, потеряв контроль, вызвал бы разрушения вокруг, а затем, исчерпав запас маны, исчез бы.
Чтобы этого не произошло, Эмилия постоянно направляла свою ману в кристалл, поддерживая его существование. Оставалось только найти бесцветный магический камень, обработать его и создать новый кристалл, в котором Пак смог бы возродиться.
Именно об этом камне и говорила Анастасия.
— Когда я снова смогу поговорить с Паком... У меня так много вопросов к нему, и я хочу рассказать ему так много всего. Поэтому... — Эмилия замолчала, закрыв глаза.
Субару смотрел на её подрагивающие ресницы, тихо почесывая голову. Он смутно понимал, о чём она думает.
— Возвращайся скорее, кошачий дух. У меня тоже накопилось к тебе немало претензий, — пробормотал он, словно соглашаясь с её невысказанными словами.
— Я, между прочим, всегда думаю о вас, прежде чем что-то сказать! — Отто Сувен был вне себя от ярости, стуча стаканом по столу.
Субару зашёл к нему после ужина и уже какое-то время слушал, как министр внутренних дел изливает душу, запивая свои жалобы алкоголем.
— Да сколько можно об одном и том же?! Даже у меня уши вянут, — сказал Гарфиэль, который сидел рядом с Субару и слушал тираду Отто. Он почесал свою короткую стрижку и отпил молока из своего стакана.
Субару не разрешал несовершеннолетнему Гарфиэлю пить алкоголь. В этом его поддерживали Фредерика и Рам: в особняке Розвааля никто не должен был пить до двадцати лет. Как-то раз, поддавшись на уговоры Отто, Гарфиэль попробовал алкоголь, но, вопреки ожиданиям, оказался к нему совершенно невосприимчив.
С тех пор он морщился при одном виде бутылки.
Субару не собирался нарушать законы своего прежнего мира, поэтому в особняке пили только Розвааль, Отто, Рам и Фредерика.
А в этой комнате сейчас пил только Отто.
— Не кисни. Эмилия уже пожалела, что не посоветовалась с тобой. Сказала, что надо было обсудить всё вместе. Хотя результат, скорее всего, был бы таким же.
— Дело не только в результате, но и в процессе. Нередко случается, что исход переговоров известен заранее, и тогда важно, как именно они пройдут. В нашем случае мы без всякой защиты приняли приглашение противника... Попали прямо в его ловушку! — Отто яростно возразил Субару, брызжа слюной.
Всё, что он говорил, было правдой, и Субару не мог ничего возразить. Слушая его, он подумал:
— Ты стал настоящим бюрократом... А ведь сначала так сопротивлялся. Что называется, «от ненависти до любви один шаг».
— Что-то вроде «играй, пока не влюбишься»? Слишком замысловато для тебя, Отто-нии, — сказал Гарфиэль.
— А вы, ребята, ни капельки не изменились с нашей первой встречи!
Субару и Гарфиэль ударили по рукам, подловив Отто на слове. Эта троица, близкая по возрасту и связанная своеобразной дружбой, часто держалась вместе в особняке Розвааля. Их перепалки уже стали чем-то вроде ритуала.
Отто, хоть и не по своей воле, оказался отличным министром внутренних дел.
Он получил хорошее образование, будучи сыном купца, имел опыт торговца и был хорошо знаком с миром, а также обладал острым умом и сообразительностью. Ему здесь гораздо лучше, чем если бы его обманули и оставили ни с чем или продали в рабство.
Хотя он сам до сих пор ворчал: «Я-то думал, что всё будет по-другому...», работая с бумагами. Упрямый мужчина.
Сейчас он выполнял функции секретаря Розвааля и помощника Эмилии, а также полностью погрузился в управление поместьем Мейзерс, поэтому сбежать отсюда у него не было ни малейшего шанса.
— Что это за взгляд, полный жалости? Вы смотрите на меня, как на птицу перед тем, как её зажарят, — сказал Отто.
— Скорее, как на курицу в клетке, которой позволяют жить, пока она несёт яйца, — ответил Субару.
— Не шуми, а то прольёшь. И ты, командир, не стоит так дразнить Отто-нии. Мы же договорились — не больше десяти Отто в день.
— Что это за единица измерения?! Десять Отто в день — это что вообще такое?! — закричал Отто, багровея от гнева, но Субару и Гарфиэль промолчали.
Вот что бывает, когда он начинает выпивать. Они регулярно устраивали такие посиделки, чтобы Отто мог снять стресс, но Субару начинало казаться, что во время этих посиделок стресс Отто только усиливался.
— Наверное, для Отто покричать — лучший способ расслабиться.
— Ладно, ладно, Отто-нии, налей себе ещё и успокойся. А у меня, командир, есть к тебе вопрос, — сказал Гарфиэль.
— О? Это что-то новенькое. Валяй.
Отто, продолжая ворчать, долил себе вина и сделал небольшой глоток. Гарфиэль, с белым от молока пятном вокруг рта, сказал:
— Я хочу понять, какова цель врага. До сих пор между кандидатами не было серьёзных стычек, а тут нам прямо в лицо бросили вызов. Мы не можем это проигнорировать.
— Ты воспринимаешь это как личное оскорбление?
— Конечно! Они настроены серьёзно. Может, этот доходяга Джошуа и нет, но та девчонка-кошколюдка рядом с ним...
...Она твоего возраста, Гарфиэль, так что не называй её «девчонкой».
Субару промолчал, но ему было интересно, что такого сделал Мими. На его взгляд, она вела себя как обычно, с невинным видом уплетая за обе щеки угощения.
За ужином всё было точно так же.
— Эта мелочь, хоть и выглядит безобидно, на самом деле очень сильная. В комнате переговоров она всё время смотрела на меня. Наверняка поняла, что я здесь самый крутой.
— Серьёзно? Ну, Мими действительно сильная, и у неё есть боевой дух, это точно... — сказал Субару.
Но она не производила впечатление хитрой интриганки. Субару видел в ней простодушную, даже немного глуповатую девчонку.
— По крайней мере, пока мы в особняке, я буду настороже. И когда поедем к ним, лучше избегать ситуаций, когда ты и Эмилия-сама остаётесь одни. Отто-нии — ладно, но если что-то случится с вами двумя, это будет катастрофа.
— Хочу напомнить, что если я исчезну, это поместье развалится! Так что цените меня немного больше, пожалуйста! — возмутился Отто.
Гарфиэль не хотел сказать, что Отто — слабое звено. Напротив, он хотел подчеркнуть, как важно быть настороже. Конечно, он не мог упустить возможность поддразнить Отто.
— В этом плане на тебя можно положиться. Короче говоря, я рассчитываю на тебя, Гарфиэль.
— Конечно, рассчитывай. «Непробиваемый Щит», он же «Легендарный Страж», Гарфиэль Тинзель к вашим услугам! — Гарфиэль гордо ткнул себя пальцем в грудь.
Субару кивнул, допивая молоко. Он подумал, что титул Гарфиэля, пожалуй, слишком пафосный. Придумает ли он что-нибудь ещё более эпичное, когда Гарфиэль совершит подвиг, о котором узнает вся страна? Может ли он рассчитывать на подобное вдохновение?
— Смогу ли я снова проявить такую же изобретательность, как с «Невидимым Провидением»... Богиня капризна, и неизвестно, улыбнётся ли она мне ещё раз.
— Не забивай голову ерундой, командир. Ты справишься, когда придёт время. Я в тебя верю.
И Эмилия, и Гарфиэль смотрели на него с таким доверием, что это обязывало. Он должен был соответствовать их ожиданиям.
Конечно, он не собирался бездумно бросаться вперёд, не видя цели.
— С Гарфиэлем в нашей команде можно не беспокоиться о боевой мощи. Эмилия-тан тоже сильная, а с Беако и я кое на что способен. Вопрос в Отто... Ты точно едешь с нами?
— Конечно! Кто знает, какие глупости вы с Эмилией-сама натворите без меня!
Он ещё ни разу не встречал человека, которому бы так не доверяли в переговорах.
Эмилия была слишком наивной и доверчивой, а Субару, несмотря на свой скверный характер, был слишком неопытен. Неудивительно, что Отто считал их лёгкой добычей.
— К тому же, Пристелла — родина основателя Карараги, известного как «Хосин из Пустоши». Этот город находится на границе с Карараги, и для торговца это очень важное место. Я давно хотел там побывать.
— Ты же завязал с торговлей. Что ты там забыл?
— Хочу напомнить, что я не собираюсь вечно быть министром внутренних дел! Моя конечная цель — стать богатым купцом и открыть свой магазин! Моё пребывание здесь — всего лишь необходимый крюк на пути к моей цели!
— Этот «крюк» может стать твоей конечной остановкой.
Хотя побег Отто был нереален, его желание посетить Пристеллу и помощь в переговорах были вескими аргументами в пользу его поездки.
Все в особняке Розвааля понимали, что без Отто им не обойтись. И Отто это знал, поэтому, несмотря на кажущееся пренебрежительное отношение, не покидал свой пост.
— Хотя, может, ты просто мазохист, но не будем об этом, — сказал Субару.
— Мне кажется, или вы меня только что оскорбили? — спросил Отто.
— Не бери в голову. Короче, дело серьёзное. Анастасия — хитрая штучка, и неизвестно, какие условия она нам предложит. Я рассчитываю и на тебя тоже. Отто отвечает за дипломатию, Гарфиэль — за защиту, а я буду развлекать публику.
— Постарайся хоть немного! — крикнул Отто.
Сколько бы Субару ни старался, он не станет сильнее Гарфиэля, а сколько бы ни учился, не сравнится с Отто в дипломатии.
— Я буду делать то, что умею лучше всего. Обсужу это с Беако и постараюсь найти оптимальное решение.
— Раз уж с вами Эмилия-сама и Беатрис, командир, ты в безопасности. Значит, мне придётся присматривать за Отто-нии. Будь осторожен, — сказал Гарфиэль.
— Почему все считают, что я самый бесполезный? Не понимаю... — проворчал Отто.
Субару усмехнулся, глядя на Гарфиэля, который вёл себя как нянька, и на Отто, который продолжал жаловаться, потягивая вино. Когда стемнело, Субару сказал:
— Ладно, завтра будет тяжёлый день, так что я пойду. Гарфиэль, ты как?
— Я ещё немного посижу с Отто-нии. Хочу наконец-то выиграть у него в шахматы. Сейчас он пьян, так что у меня есть шанс.
Пока Субару поднимался, Гарфиэль достал из дальнего угла комнаты шахматную доску и фигуры. Субару подумал, что настольные игры есть в любом мире.
Отто, как ни странно, был силён в этой игре, и Гарфиэль никак не мог его обыграть. Субару же отлично играл в реверси, но в шахматы был слаб.
— Не засиживайтесь допоздна. А то не вырастешь, — сказал Субару.
— Да мне уже сто раз это говорили, но какой в этом толк? За последний год я почти не вырос.
— В твоём случае трудно сказать, может, Фредерика высосала из тебя все соки.
— Проклятая сестрица! — Гарфиэль оскалился и со злостью поставил шахматную доску на стол. Но тут же сгорбился и начал аккуратно расставлять фигуры. Резкая смена настроения была ему свойственна.
вшегося Отто и, подняв руку, сказал:
— И ты, Отто, не пей много. Если завтра будешь бесполезен из-за похмелья, даже Петра начнёт тебя презирать.
— Мне кажется, или она в последнее время стала хуже ко мне относиться? Скажи ей что-нибудь, — попросил Отто.
— Пусть она будет ещё мягче ко мне!
Субару усмехнулся, решив, что это невыполнимая просьба. Он попрощался с двумя друзьями, которые уже начали играть в шахматы, и вышел из комнаты.
Магический кристалл в коридоре показывал, что скоро наступит новый день. Обычно в это время он уже ложился спать, но...
— Сегодня я немного задержался, — пробормотал Субару, поднимаясь не по лестнице в восточное крыло, где находилась его комната, а направляясь в западное крыло, где спали женщины.
— Можно войти? — он постучал в дверь.
Он знал, что ответа не будет. Но всё равно не мог не надеяться.
Или же он делал это, чтобы не забыть.
...Чтобы не забыть о пламени, которое вечно горело в его груди.
Субару открыл дверь и вошёл в тёмную комнату.
Это была простая комната, ничем не отличающаяся от других гостевых комнат в особняке. Обстановка была даже более скромной: кровать, шторы на окне, небольшой столик и ваза с цветами — единственное украшение.
Он знал, что никто не будет жаловаться на это, но ему не нравилось, что практичность ставилась выше всего.
Пусть его называют сентиментальным, но ему хотелось человеческого тепла. Возможно, он никогда не сможет избавиться от этой слабости.
Женщины из его окружения реагировали на его излияния следующим образом:
«Если бы ты был другим, мы бы, наверное, не смогли найти общий язык, несмотря на все ссоры. Поэтому я очень люблю тебя таким, какой ты есть».
«Это плохая привычка — желать того, чего у тебя нет. В одиночку ты бы не справился. ...Но сейчас ты не один, поэтому я помогу тебе получить то, что ты хочешь».
— Меня слишком балуют. А Эмилия-тан своими загадочными фразами только запутывает меня, — пробормотал Субару.
Ему не хотелось, чтобы она так легко говорила о «любви» или называла его «замечательным».
Он уже признался ей в своих чувствах, но Эмилия ещё не доросла до понимания романтических отношений. Между ними не было никакого прогресса в этом плане.
Хотя, если бы всё случилось слишком быстро, Субару сам бы не был готов. Ему нужно было ещё два года, или три... а лучше ещё больше — вот насколько он был труслив.
— Не очень-то вежливо говорить об Эмилии и Беатрис, когда я пришёл к тебе. Петра точно бы меня отчитала.
Возможно, Петра, несмотря на свой юный возраст, лучше всех в особняке разбиралась в тонкостях отношений между мужчинами и женщинами. По какой-то причине все в особняке, начиная с чрезмерно преданного Розвааля, чьи чувства скорее отравляли, чем помогали, были не очень искусны в любви. Чувства Гарфиэля к Рам напоминали влюблённость младшеклассника, и Субару не мог его осуждать. Чрезмерная преданность Рам осложняла всё ещё больше, а что касается Фредерики, то тут вообще ничего не было ясно. Отто иногда хвастался своими любовными победами, но все единогласно считали это выдумкой.
Тринадцатилетняя девочка обходила его в этом вопросе, что было позором для взрослого мужчины.
— Даже если бы Рем проснулась, вряд ли что-то изменилось бы. То ли я слишком нерешителен, то ли ты слишком меня уважаешь.
Субару сел на стул рядом с кроватью. Сквозь щель в шторах пробивался лунный свет, едва освещая лицо спящей девушки.
Белое лицо, розовые губы. Короткие голубые волосы, неожиданно женственные формы, скрытые под тонкой ночной рубашкой. Спящая красавица, чья грудь размеренно вздымалась в такт дыханию.
...Девушка, которая спала уже больше года.
— У меня сегодня столько всего тебе рассказать. Пришёл незваный гость и принёс с собой кучу проблем. Итак, с утра я, как обычно... — Субару начал свой рассказ, обращаясь к спящей девушке.
Его голос, хоть и сохранял привычную шутливость, был необычайно нежным, словно он рассказывал сказку уснувшему ребёнку.
Девушка не отвечала. Но эти ночные встречи продолжались каждую ночь.
И в эту ночь, полную событий, тихий разговор Субару со спящей красавицей длился до тех пор, пока луна не начала клониться к горизонту.
※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※
https://t.me/rz_arc