Глава 5, часть 8. Спутники по морской болезни
— Ну как, полегчало? — спросила Беатрис.
— Неа, погоди ещё немного. Мир всё ещё раскачивается. Думал, уже справился, но нет. Что посеешь, то и пожнёшь...
Субару и Беатрис сидели у края дороги, свесив ноги в чистый поток городского канала, что вёл к центру города. Прохожие бросали на них понимающие взгляды. Наверняка принимали за брата с сестрой или за приезжих туристов, которым в диковинку местные виды.
— Не сказать, что они совсем не правы… Жестокая штука — не видеть истины. Уэ…
— Если тебя так тошнит, лучше помолчи и подыши свежим воздухом. Не переживай ты так, я же с тобой, — ответила Беатрис.
— Чтобы мне не было одиноко, да? Беако такая добрая…
— ...Ну, если так считаешь, пусть так и будет. Скорее бы ты уже пришёл в себя.
Субару прислонился к Беатрис, и её маленькое тело напряглось, пытаясь выдержать его вес. Эта старательность и усердие вызывали в нём тёплые чувства. Интересно, есть ли предел уровню доверия к этой девчушке?
Прошло около пятнадцати минут с тех пор, как Субару свалился с морской болезнью на пароме. Вынужденные сойти на берег, они решили немного передохнуть, прежде чем продолжить путь пешком. Эмилия, Отто и Гарфиэль поплыли дальше, к торговому дому Мьюз, где их должен был ждать Киритака.
Эмилия хотела остаться с Субару, но Отто вставил свои пять копеек: "Заставлять ждать делового партнёра — это дурной тон. Чем дольше задержка, тем хуже впечатление". В итоге Эмилия неохотно согласилась оставить Субару. Хотя, судя по тому, что спустя пятнадцать минут он всё ещё покачивался, это решение было верным, как ни обидно признавать.
— Вряд ли Анастасия станет устраивать что-то подлое средь бела дня в таком людном месте, даже несмотря на нашу вражду, — размышлял Субару.
Одиночное путешествие по незнакомому городу по приглашению политического противника вызывало некоторую тревогу. Именно поэтому с ними был Гарфиэль в качестве телохранителя. Субару играл важную роль в команде Эмилии, поэтому нападение на него имело бы смысл. И всё же Субару почему-то был уверен, что Анастасия не станет прибегать к таким глупым методам. К тому же, он немного верил в то, что Юлиус не опустится до грязных трюков.
— Он всё же рыцарь, и в этом плане я ему доверяю…
— Субару, когда ты бормочешь что-то себе под нос и хихикаешь, это выглядит жутко, — прервала его Беатрис.
— Я не хихикал! И вообще, обидно, что ты думаешь, будто я смеюсь, вспоминая его! Ладно, пора вставать. Пошли.
Субару резко встал, сделав глубокий вдох. Размял шею, руки и ноги. Похоже, морская болезнь наконец отступила. Небольшая слабость в конечностях ещё оставалась, но это не мешало двигаться.
— Ну, если что, Беатрис всё уладит.
— Ага, рассчитываю на тебя. Хотя вряд ли что-то случится. Устраивать что-то здесь, на глазах у всех, может только полный идиот.
Кандидатам на королевский трон важно сохранять лицо, поэтому они должны тщательно выбирать средства. Субару всегда просил Эмилию вести себя на публике как примерная и милая девушка. Хотя ей и играть не приходилось, она и так была образцом добродетели и естественной красоты. Иными словами, ей просто нужно было быть собой.
— То есть, её чистота и невинность, недоступные другим кандидатам, — вот истинное оружие ангела по имени Эмилия!
— Твои мысли опять утекли куда-то не туда. Субару, Субару, нам сюда. Идём, — Беатрис потянула его за руку.
За прошедший год она научилась справляться с Субару и его склонностью отвлекаться. Беатрис уверенно вела его по улицам Пристеллы, словно по собственному дому. Торговый дом Мьюз, куда они направлялись, находился на границе первого и второго районов, вдоль главного канала. Субару слушал объяснения в полуха, борясь с тошнотой, но Беатрис, похоже, всё запомнила.
Проблема заключалась в запутанных улицах Пристеллы. Хотя они и шли вдоль канала, дорога постоянно петляла, обходя более мелкие водные пути. Приходилось сворачивать, пересекать мосты, а иногда и перепрыгивать через каналы, держа Беатрис на руках...
— Смотри, Субару, какой красивый фонтан!
— Да, красивый… А мы в каком парке?
Беатрис с восхищением смотрела на большой фонтан в центре городского парка. Детских площадок здесь не было, зато были ухоженные клумбы, фонтан и дети, играющие у воды. Милое и умиротворяющее зрелище. Вот только…
— Это точно не то место. Не верится, что наследник крупной торговой компании станет устраивать денежные игры в углу парка. А если дождь пойдёт, деньги намокнут.
— Морская болезнь тебя совсем измотала. Глядя на такую красоту, думать о чём-то таком… Как твой партнёр, я разочарована.
— Раньше ты бы краснела и пыталась скрыть свою ошибку, а теперь стала такая бойкая. Папа грустит.
— Называть себя моим отцом — для тебя рановато лет на четыреста! Тебе совершенно не хватает осознанности!
Беатрис почему-то бурно отреагировала на последнюю часть фразы, но Субару, довольный её реакцией, не стал вдаваться в подробности. Важнее было понять, как они вообще оказались в парке.
— Беако, ты же уверенно вела меня, как будто знала дорогу. Неужели ты заблудилась?
— Я знала, куда идти. Просто не была уверена в пути. Поэтому я воспользовалась "правилом левой руки", о котором читала в книге. Оказалось, это не работает.
— Нужно идти, касаясь левой рукой стены, и тогда обязательно дойдёшь до цели. Гениальный метод!
Беатрис предложила известный метод прохождения лабиринтов. Субару знал, что он действенен, но имеет ряд недостатков. Особенно если…
— … начинать не с самого начала. Ты можешь вечно блуждать по лабиринту! Что, если ты шла вдоль внутренней, а не внешней стены? И вообще, это не лабиринт, а просто запутанные улицы!
— Как ты смеешь высмеивать мудрость предков! Я — Беатрис, хранительница Запретной библиотеки! Применение накопленных знаний — неотъемлемая часть жизни, это груз истории!
— Я не высмеивал предков, а тебя, глупышку, которая не умеет применять их мудрость! Забила голову книгами и возомнила себя всезнайкой!
Можно было сделать скидку на её возраст (четыреста лет), долгую изоляцию (четыреста лет) и несоответствие её внутренних часов реальному времени (четыреста лет). И всё же, эта лоли оказалась не такой уж надёжной.
— Если ты такой умный, предложи свой вариант. Посмотрим, что ты придумаешь.
Беатрис с вызовом смотрела на Субару, уперев руки в бока. Субару же, уязвлённый своим недавним фиаско с морской болезнью, решил показать Беатрис, что на него можно положиться.
— Хех, ты права, это похоже на лабиринт. Но ты ошиблась, приняв его за настоящий лабиринт. У меня есть метод получше, чем "правило левой руки".
— Хм, прямо-таки уверенность из тебя прёт. Чувствую, ничего хорошего из этого не выйдет, но давай, удиви меня.
— Не смейся раньше времени. Мой метод называется "находящийся в камне"!
Беатрис непонимающе наклонила голову. Субару важно прокашлялся и начал объяснять:
— Смотри. Наша текущая позиция — стартовая точка. Идём в одном направлении до первого перекрёстка. Затем идём по каждой из дорог до упора. Достигнув тупика или следующего перекрёстка, возвращаемся к исходной точке.
— Запоминаем пройденное расстояние и отмечаем на карте. Затем идём по той дороге, которая не вела в тупик, до следующего перекрёстка. Повторяем процедуру. Таким образом, мы постепенно заполняем карту и находим путь к цели...
— Мы состаримся, пока дойдём! Солнце сядет, наступит утро, а мы всё будем ходить!
— Дура! Зато надёжно! Сколько игроков благодаря этому методу выбрались из сложнейших лабиринтов! Это, можно сказать, та самая мудрость предков, о которой ты говорила!
— Это пример того, как чрезмерная reliance на мудрость предков приводит к потере из виду истинной цели!
Беатрис, расстроенная тем, что её идею отвергли, пыталась отомстить, раскритиковав гениальный план Субару. Хотя, возможно, она и права. Метод действительно был слишком долгим, да и бумаги с ручкой для составления карты у них не было.
— Похоже, остался только один вариант...
— И какой же? Моё доверие к твоим идеям сильно пошатнулось.
Субару хотел поднять свой авторитет в глазах Беатрис, а получилось наоборот. Бывает, что благие намерения не ценятся по достоинству.
— Забудем об этом. Наш компромиссный вариант…
Субару никогда не стремился решать всё самостоятельно. Проблема была лишь в самолюбии Беатрис, но, похоже, и её удалось убедить. Киритака, глава торгового дома Мьюз, был известным бизнесменом, причастным к управлению городом. Наверняка любой прохожий знал, где его найти.
Субару огляделся в поисках, кого бы спросить.
— Странно, в парке почти никого нет.
— Время вроде подходящее. Самое то, чтобы вздремнуть в тенёчке.
Субару с трудом подавил желание последовать совету Беатрис. Он уже хотел вернуться к каналу, где было больше людей, как вдруг…
Шум ветра, журчание воды… Сквозь эти звуки до Субару донёсся чей-то голос. Или, скорее, пение.
Мелодия была обрывочной, но почему-то зацепила Субару за живое. Его ноги сами понесли его на звук, а Беатрис последовала за ним.
Когда они добрались до источника звука, у них перехватило дыхание.
В глубине парка, перед каким-то памятником, пела девушка.
Невысокая девушка со смуглой кожей, живыми чертами лица и большими круглыми глазами. Её светлые волосы были собраны в два хвостика по бокам головы, а тело и волосы украшали украшения из костей животных и орехов. В руках она держала струнный инструмент, нечто среднее между гитарой и укулеле, перебирая струны и напевая мелодию.
В её пении была какая-то невероятная энергия. Субару казалось, что он чувствует несуществующий ветер и подземные толчки. Это не было связано с громкостью её голоса, она пела довольно тихо, скорее балладу.
Одна девушка, с помощью лишь своего голоса и инструмента, создавала энергию, сравнимую с целым оркестром, и эта энергия пронизывала Субару насквозь.
Субару поразила не только сама девушка, но и её слушатели. Их было больше двадцати, и все они молча внимали песне, так что Субару и Беатрис, стоявшие у входа в парк, их не заметили. Субару казалось, что девушка поёт в одиночестве, настолько сильно она завладела этим местом.
Пока Субару пребывал в оцепенении, песня достигла кульминации, и напряжение слушателей достигло пика...
— Денег нет, будущего нет, мечты нет, есть только понты. О, что я вижу? Перед глазами тьма. За тьмой ничего не видно. Всё кончается, кончается, приходит конец.
Субару не выдержал и выпалил своё недоумение. Девушка вздрогнула и оборвала песню, чуть не выронив инструмент. Музыка стихла, и странное ощущение, окутывавшее парк, исчезло. Субару понял, что сморозил глупость.
— Идиот! Всё испортил! Так хорошо было… Как ты мог?!
Беатрис, которая тоже пришла в себя, с досадой топнула Субару по ноге. Прерывание песни она ему простить не могла.
— А… песня? — Мы были в парке… Я точно помню тьму… — Нет, нет, так надо было… Ведь, ведь… — Я, когда вырасту, убью Темиона и спасу Драфина… — Я… я хочу поддержать твою мечту… — Тина… — Лусбел…
Слушатели один за другим возвращались в реальность. Некоторые ещё не до конца отошли от транса, другие, пользуясь моментом, пытались завязать отношения. Но все они поняли, что песня закончилась.
И что же они сделали? Все как один уставились на виновника торжества — Нацуки Субару, мастера портить моменты, — и…
…можно было прочитать в их взглядах.
— Ну-с, поздравляю. Тебя чуть не разорвали на части.
— Не напоминай. Меня столько раз топтали, что правая нога стала больше левой. Со мной всё в порядке?
— Понятия не имею. В этот раз я на твоей стороне не буду.
Беатрис демонстративно отвернулась. Субару осмотрел свою ногу — вроде бы она не распухла вдвое.
За то, что он прервал концерт, Субару ожидал шквал негодования, но всё обошлось. Сама певица заступилась за него.
Слушатели один за другим благодарили девушку за песню, жали ей руку и, примерно в половине случаев, перед уходом наступали Субару на ногу. Чувствуя свою вину, Субару молчал, а Беатрис не вмешивалась. Общественное мнение было против него.
Субару подозревал, что у него будет синяк под носком.
— Если я получу травму, всё равно придётся просить тебя использовать магию исцеления. Не кажется ли тебе это бессмысленным?
— Это будет пустой тратой моей маны. Подожди, пока само заживёт, или попроси Эмилию.
— Если я попрошу Эмилию, она обидится… Ладно, само заживёт. Я немного расслабился.
Субару решил послушать Беатрис. С тех пор, как он попал в этот мир, травмы стали обычным делом, и он привык к тому, что Эмилия или Беатрис всегда могут его вылечить. Когда он учился паркуру, синяки, ссадины и вывихи были постоянными спутниками, но Эмилия и Беатрис быстро всё исправляли. Страх перед болью никуда не делся, но появилась некоторая беспечность.
— Ты всегда меня одёргиваешь, когда я начинаю терять бдительность. Спасибо тебе. Я буду осторожнее.
Субару погладил Беатрис по голове. Она всё ещё дулась, но посмотрела на него и чуть прижалась.
— Ладно, если ты осознал свою ошибку, то и быть. Пусть эта боль будет тебе уроком.
— Хорошо, хорошо. Кстати, извини, что мы тут разговорились…
Субару хотел извиниться перед девушкой за то, что прервал её выступление. Но ему не дали договорить.
Девушка подняла руку, призывая к вниманию.
— Слушайте! Разница в возрасте — ерунда!
Девушка схватила инструмент и заиграла. Щёлкнула языком, набрала в лёгкие воздух и запела:
— Эй, видишь, чувствуешь? Между нами разница в годах. Пусть говорят, что это странно, мне всё равно, поверь мне, правда. Меня волнует лишь одно — между нами разница в росте. Подожди, прошу, подожди. Ещё чуть-чуть, совсем немного, и я дотянусь до тебя. И тогда всем будет всё равно, сколько нам лет. Поэтому прошу, подожди два года. Прошу, только два года. Между нами расстояние любви. Сладкое, тягучее расстояние любви.
— Расстояние между нами сокращается, тихо разгораясь в пламя любви, и аист принесёт нам малыша, и будущее наше будет светлым!
Беатрис ошеломлённо слушала песню. В конце Субару неожиданно подхватил мелодию, добавив рэп в стиле фристайл. Для импровизации получилось на удивление складно. Закончив песню, они с девушкой дали друг другу пять. Беатрис не смогла сдержать возглас удивления.
— Погодите! Почему… почему Субару вдруг начал петь?! И почему ты так спокойно на это реагируешь?!
— Эй, Беако, ты чего? Музыка объединяет народы.
— Красиво сказано! Лилиана тронута до глубины души! Хотя не настолько, чтобы дрожать.
— Это ещё не значит, что я не права!
Беатрис устало посмотрела на парочку. Субару стало её жаль.
— К твоему сведению, у нас с Беако не такие отношения, как ты думаешь. И даже если Беако подрастёт на два года, она всё равно не попадёт в мою возрастную категорию.
— А? Но ей же будет тринадцать-четырнадцать лет? Я, между прочим, хорошо разбираюсь в возрасте. Это называется жизненный опыт!
— Ей будет где-то четыреста два года.
— Да ладно! Не надо так упрямиться, раз я тебя раскусила!
Девушка решила, что Субару просто отшучивается. Субару же не хотелось продолжать этот разговор.
— Давайте вернёмся к теме. Ты сказала, что тебя осенило. Это новая песня?
— Ага! У меня очень развита чувствительность, и пока я наблюдала за вами, меня просто распирало от вдохновения! Я всё запишу нотами, так что можете гордиться!
— Ой, чуть не забыла! А что это ты в конце подпел ко мне? Это было так неожиданно! Я аж подпрыгнула от радости!
— На меня снизошло божественное вдохновение. Если попросишь повторить, вряд ли получится. У меня нет таких способностей. Это был лишь миг.
Субару задумчиво посмотрел вдаль, и девушка тоже погрустнела. Между ними возникло какое-то невысказанное взаимопонимание. Беатрис, которую оставили за бортом этого внезапного единения душ, не выдержала.
Беатрис дёрнула его за рукав, и в следующий миг ударная волна отбросила Субару на газон. Он перекатился по траве и сгруппировался, но всё равно сильно ударился. Голова закружилась.
Беатрис повернулась к смуглой девушке.
— С меня хватит! Больше не позволю вам вертеть мной как вздумается! Теперь командую я! Если будешь перечить, тебя ждёт та же участь!
— Молчать! Отвечай только на мои вопросы! Я тебя пока не трогаю только потому, что ты хорошо поёшь. Но моё терпение не безгранично.
Девушка испуганно закивала. Беатрис удовлетворённо хмыкнула и, выдержав паузу, сказала:
— Отведи нас в главный офис торгового дома Мьюз.
— Я не повторяю дважды. Выбирай: отвести нас или навлечь на себя мой гнев.
Девушка без колебаний сдалась. Беатрис довольно кивнула, и тут подошёл Субару, отряхиваясь от травы. Беатрис гордо вздернула подбородок.
— Если есть возражения, говори.
— Ты потратила свою драгоценную ману на то, чтобы меня проучить? Это нормально?
— Гибкое мышление, ничего не скажешь. Послушай, насчёт нашей новой знакомой… Конечно, хорошо, что у нас появился проводник, но…
Субару замялся. Беатрис вопросительно посмотрела на него, и он продолжил:
— Она, кажется, та самая известная певица. Лучше с ней не ссориться.
Девушка сама назвалась Лилианой, и с её вокальными данными это было вполне вероятно. Хотя её поведение как-то не вязалось с образом "певицы"…
— И… извините, если что. Я… я готова на всё! Отвести вас, вылизать вам обувь… Только, пожалуйста, не убивайте… Пощадите…
Девушка, стоя на коленях, униженно молила о пощаде. Субару понял, что ошибся. Она совсем не походила на "певицу".
https://t.me/rz_arc