Подробный экскурс в «Живые Неликвиды» ЧАСТЬ №1: Сюжет
«Живые Неликвиды», ранее «Не оглядывайся назад», — масштабный ориджинал в сеттинге РУСРЕАЛ, вылившийся в своё время из текстовой RP по фандому.
Изначально существовал как ответвление от ныне заброшенной Альтернативной Вселенной по комиксу «Земля Королей», но в результате глобального переосмысления всей идеи и персонажей получил статус самостоятельного проекта.
О структуре:
Размытые временные рамки выступают основополагающей частью всего сюжета в целом: нет точного ответа, когда именно берёт своё начало данная история и в какой момент она закончится. Будущее ещё не скоро покорится человеку, а значит, точно определить концовку истории нам не предстанет возможным ещё долгие десятилетия. Единственное, что можно сказать точно — прошлое всегда найдёт для себя место в будущем и имеет уникальное свойство повторятся. В событиях, в самих людях, в их поступках, в их желаниях и мечтах.
Именно благодаря данному циклу развивается главная тема всего сюжета — неизменность человеческого нутра. Та неизменность, которая всегда найдёт себя во всех поколениях и пройдётся по ним адским кругом одних и тех же самых глупых и банальных ошибок.
Практически каждому ключевому моменту или персонажу противостоит собственная тень в виде параллели, неких отсылок на прошлое. Каждая такая параллель несёт в себе лишь один посыл:
«в любой человеческой душе таиться её очевидная несостоятельность, так называемая общественная «неликвидность»: просто из поколения в поколение некоторых учили прятать её чуточку глубже, где-то за шейками рёбер и приторной улыбкой, чтобы казаться хоть капельку значительней...»
Временные периоды:
Первый временной период мною принято считать несуществующим. Можно выделить лишь самый ранний временной интервал данной истории, который отчисляется с даты рождения главного антагониста, Валентина, — одному лишь Богу известного числа далёкого 1948-го года. Его юношество практически не затрагивается в основном сюжете, но несёт за собой огромную роль в становлении его больных жизненных принципов и последующих ключевых решений в его судьбе и судьбе других персонажей.
Второй временной период затрагивает промежуток с 1970-го года по первую половину 90-х годов. В ней свою главную роль получает преимущественно поколение X, родители главных героев, на чью долю выпал стык тысячелетий: принятие тех самых новых порядков, так сильно противоречащих ранее внушаемому им беспрекословному доверию, и жизнь в постоянной тяге к несуществующей безопасности. В этот период как раз и устанавливается ВСЯ базовая информация, нужная для дальнейшего развития сюжета.
Третий временной период, ОСНОВНОЙ в истории, полностью собрал в себе 2000-2010-тые, и берёт свой конец летом 2012-го года. В нём делается подробный упор на биографию самых значимых персонажей во всей истории, которым также преимущественно посвящены и последующие временные арки. Именно с него, с 2010-го года, начинается всё повествование в фанфике.
Четвёртый временной период — 2023-24-тые годы, современность. В полной мере отсылается на нынешние кошмарные события, но исключительно с более важной, по моему мнению, обывательской точки зрения, переживаний и поступков простых людей, особо не затрагивая политическую внутренность всей происходящей грязи. Полностью посвящён повзрослевшему персонажу Ромы.
Пятый, относительно последний временной период, затрагивает годы второй половины двадцатых годов (2025-2030-е), тем самым транслируя лишь крайне размытые предположения на счёт будущего положения как в душах отдельных людей, так и всего народа в целом. Создан лишь для того, чтобы подытожить всё случившееся в сознании героев, их окончательную точку зрения и закончить сюжетную арку главного героя, то есть, всю пройденную жизнь близких и его самого...
Шестой временной период (жизнь после 2030-того года) существует лишь в качестве додуманной теории на дальнейшую жизнь следующего поколения персонажей и ни в коем случае не является достоверным каноном. В планируемом ориджинале также не упоминается, лишь периодически может появляться на работах в ТГК канале.
Вводный сюжет:
Конец 1980-тых — первая половина 90-тых гг. Второй временной период.
Ростовская область становиться эпицентром преступности благодаря своему географическому расположению вблизь Среднеазиатских республик и богатой базе сырья. Борьба за власть уже укоренившихся за годы перестройки криминальных авторитетов не обошла стороной и небольшой, совершенно не примечательный городок над Ростовом-на-Дону — Шахты.
В гущу событий совершенно случайно попала на тот момент молодая шахтинка Лариса Дзержинская — одинадцатиклассница из местного лицея, на чью долю выпало совершенно случайное знакомство с малолетним преступником из самых низов приезжей со столицы группировки. Будучи не в ладах со своей семьёй, в частности из-за отца «со свиными сальными глазками, готовыми засматриваться даже на собственных четырёх дочерей», ей ничего на тот момент не оставалось, кроме как как искать спасения в новом знакомом — «Аустине», или же просто Лёшке Дохлике.
Молодой человек, ещё несколько мгновений назад трясущейся ручонкой направлявший к её лбу ствол пистолета, нашёл её вечную апатию ко всему происходящему бесконечно грустным и болезненным для него зрелищем. Сам ничего из себя не представляющий, он сразу сознался, что приехал сюда со своим бригадиром и, по совместительству, старшим братом, Борисом, только из искреннего нежелания возвращаться в родной дом, к матери. Ему совершенно не нравилось травить жизнь людям, но и иного пути в своей жизни он не видел: будучи с детства запуганным собственной несостоятельностью, ему оставалось лишь молча следовать за своим родственником и делать то, что ему скажут, пусть и оказываясь по итогу попуском среди своих. Он был не способен даже выстрелить в сторону чего-то живого.
Общая боль на сердце стала для них стимулом для составления плана на будущее: оба хотели поехать учиться в столицу, подальше от всего, что так обременяло их молодые души. Однако, Аустину всегда что-то не давало бросить своего больного зависимостью брата, даже если за ним всегда приглядывал их общий знакомый, Валентин В. Герцен, — бывший фармаколог, от отчаяния нашедший себя лишь в производстве запрещённых веществ под покрывательством Новых Русских. При всём своём искреннем доверии к взрослому опытному мужчине, Аустин не мог отрицать того, что его брату становиться всё хуже и хуже с каждым днём от чужих непутёвых экспериментов с его здоровьем.
В конце 1989-го Лариса случайно забеременела — и так натянутые отношения братьев скатились в открытую ненависть из-за того, что Борису не нравилась легкомысленность младшего брата и его новой подружки, которую тот приютил у него же дома, а Лёшке — чужое нежелание исправлять собственную плачевную ситуацию. Молодая девушка, оказавшаяся между двух огней, ужасно сильно переживала из-за случившегося: из-за нежеланной беременности ей с новоиспечённым молодым человеком пришлось отложить не только переезд, но и её последний класс школы, которую она заканчивала на золотую медаль.
Тем не менее, даже если Аустин предлагал насобирать денег и найти врача, чтобы избавиться от насущной проблемы, Лариса выбрала оставить ребёнка — искренний страх за убийство неповинного существа так и не дал ей возможности здравого выбора. Слушая исключительно укоренившиеся внутри не самые приятные для неё же самой взгляды, она считала, что теперь не имеет права не полюбить собственную ошибку...
В июле 1990-го она родила здорового мальчика: Борис, толком и не посмотрев на собственного племянника, уехал со своим другом обратно в Москву, оставив старую, практически нерабочую машину отца и квартиру своему младшему брату.
Лёша навсегда ушёл из группировки, наконец женившись на Ларисе и решив для себя потратить последующие годы жизни на подготовку финансовой подушки для переезда: со всех своих заработков то здесь, то там он всегда старался что-то да откладывать на потом. Переодически подрабатывал на автомойках, часто бывал на неизвестных Богу вахтах, иногда и вовсе уезжал в Ростов торговать заграничным беспонтовым хламом на блошином рынке — дома он бывал лишь редкими вечерами, но абсолютно всегда возвращался домой в обещанный срок.
Их маленький сын, Феликс, с каждым годом становился всё большим препятствием для планов: чем ниже падал курс рубля, а ребёнок, наоборот, выше рос и чаще ел, тем реже удавалось на всём сэкономить.
Сколько бы проблем это не приносило им обоим, никто из них не желал признавать эти времена настолько ужасными, насколько те были на самом деле. Им наконец удалось отдалиться от всего постороннего в их жизни и хоть где-то почувствовать себя в безопасности, даже если «общая» мечта становилась с каждым днём всё более недостижимой. До бесконечности тяжело и голодно, но как будто бы девушке уже на тот момент ничего большего и не нужно было: в каждом дне наедине со своим малышом всё страшное постепенно забывалось — она искренне старалась не думать о том, как ненавидела тот сгусток внутри себя, и что ежедневно её муж подвергает себя лишним опасностям ради того, что лично ей уже давно было не нужно. Не хотелось ей никакой Москвы — это были просто невинные подростковые фантазии о лучшей жизни где-то там, далеко от собственных страхов, и не более. «Всё равно она бы ничего там не добилась — слабая женщина, которую затоптали бы в большом городе мужчины при первой же возможности». В Шахтах, как ей казалось, было безопаснее даже тогда, когда в их квартиру наведывались несколько раз неизвестные ей лица... Искали кого-то. Лариса смолчала, не желая слишком сильно беспокоить и без того ужасно устающего Лёшу... «Он давно уже не был ко всему этому причастен».
Весной 1994 года, когда, кажется, неизвестные звонки на телефон и в дверной звонок давным-давно утихли, на почту пришло письмо для Аустина от старшего брата: неправильно его истрактовав, мужчина, при всей своей бесконечной обиде, начал сильно беспокоиться за чужое около бредовое состояние. Не находя себе места, он всё же решил приехать к тому в столицу на пару дней, лишь узнать о том, всё ли с ним в порядке и может ли он хоть как-то ему помочь. Ларисе такая задумка казалась не особо хорошей, но видя, как плохо себя чувствует из-за этого её муж, она всё же решила его отпустить. Никогда ей не удавалось понять, откуда в нём всегда находилось столько любви для подобных жалких людей, как Борис: слишком доброе сердце Лёши одновременно казалось самым любимым и родным для Лоры в этом человеке, однако и совершенно недопустимым для тех лет...
Обещанные пара дней отсутствия растянулись в неделю, из недели в месяц, а из месяца, в дальнейшем, практически в год. Всё это время она то теряла связь со своим мужем, то вновь находила спустя бесконечность времени — помог ей в этом Валентин, от имени Бориса посылавший им всё это время небольшие подачки и информацию о состоянии Лёши. Как оказалось, в первые же дни приезда в Москву тот попался не тем людям на глаза — за ошибку, совершенную по вине брата ещё во времена служения на группировку, на того направили дуло. Скинули в тюрьму по невнятной статье, на долгие 12 лет, из которых то смог продержаться вдали от семьи лишь год...
Среди ночи Лёшу забили практически насмерть сокамерники — последний, двадцать пятый день рождения тот встретил в недельной коме. В конце концов, сердце, изувеченное ещё в детстве калечущими препаратами, всё же не дало ему толком времени оправиться — вечером 4 июня 1995-го тот умер от его внезапного разрыва без ведомой причины. Деньги, которые тот столько времени копил на их будущее, были давно растрачены Лорой на еду для ребёнка — последних копеек не хватало даже на то, чтобы похоронить его в родном городе. Если бы не Валентин, прекрасно знавший, что Борис не собирался никак помогать той с похоронами собственного младшего брата, да и не смог бы, Лёше бы не нашлось места на кладбище поодаль его отца. В какой-то момент Борис умудрился поссориться даже с последним своим близким человеком, после чего ушёл из его дома и так и не вернулся: молодая вдова осталась совершенно одна с маленьким мальчишкой, чьи постоянные истерики перестали восприниматься настолько обыденными — и без того убитая горем Лариса уже не владела хоть какими-то силами чтобы успокоить того.
Не имея никакой возможности самостоятельно прокормить себя и Феликса, девушке пришлось согласиться на странный договор с более менее обеспеченным для тех лет, пусть и откровенно пожилым Валентином: тот просил у неё долгосрочного приюта в своём доме взамен на расплату с получившимися перед ним долгами. Однако, вторая часть этого договора гласила, что «та обязана была подарить ему собственного сына, если она не хотела скорой голодной смерти своего отпрыска». Делать было нечего.
В 1997-мом она, спустя множество неудачных попыток, всё же родила мальчика от своего уже второго законного мужа и приёмного отца Феликса. Не успев усмирить в себе боль от потери родного человека и вину за так быстро вновь обретённый брак, её тело было не готово к очередной беременности: Лариса сильно поплатилась здоровьем и психикой ради еле выжившего в утробе плода её несостоятельности и лекарств, вкачиваемых в её организм конскими дозами. Маленький Рома родился с кошмарным герпесом и кучей других болячек, подхваченных в родовых путях.
2000-е. Третий временной период.
В 2003-ем году, совершенно случайно узнав истинную причину такой сильной нужды Валентина в рождении младшего сына, Лариса, испугавшись за его безопасность, всё же решилась выгнать своего мужа из дома. В любом случае, Валентин даже не сопротивляться: в его планы уже давно входило вернуться в Москву до тех пор, пока он не «приготовит» всё для собственного ребёнка и не заберёт его с собой в столицу.
Феликс взял на себя роль кормильца семьи, с четырнадцати лет совмещая подработки со школой вплоть до окончания девятого класса. Мать осталась наедине с обоими своими сыновьями на долгие семь лет: даже если дома стало гораздо спокойнее без крайне проблематичного и деспотичного мужчины, Лариса так и не смогла оправиться и вновь зажить как раньше. Без лекарств, на которые муж постоянно подсаживал её, ей становилось до ужаса плохо: пришлось восстановить контакт с ним, даже если она обещала старшему сыну этого не делать. Нарушив обещание, она полностью потеряла возможность улучшить отношения и с Феликсом: тот стал беспокоиться о том, как предательство матери может сказаться на его младшем брате. Теперь, когда она вновь прислуживала Валентину, »им снова было не так уж и безопасно дома».
В 2009-м Феликса забрали на обязательную службу в армию. Маленький, бесконечно пугливый Рома остался на попечении самого себя и обслуживании практически неподвижной матери: целыми днями она проводила время за телевизором и алкоголем, больше того вслушиваясь в поток мыслей, переодически отвлекаясь лишь на принятие очередных таблеток. Рома послушно приносил ей всё, что она просила, даже если знал, что получит за это от старшего: только в детском невинном сердце оставалась какая-то надежда, что всё «перетерпится» и конфликт между последними его близкими людьми исчерпает сам себя. Каждый месяц тот получал от старшего брата письма, которые затевали в его и без того беспокойном сердце только больший страх: вечно меняющиеся планы Феликса на побег казались совершенно дурацкими и неправильными...
В первые числа июня 2010-го Феликс вернулся домой с хорошей новостью: в армии он познакомился с придурковатым ростовчанином, Гавриилом, которого умудрились выловить на службу только к двадцати семи годам. За постоянное прикрывательство и защиту его трусливой, костлявой задницы тот предложил ему возможность переезда практически в центр Петербурга: получив в наследство старую квартиру, молодому человеку и его супруге срочно понадобилась помощь в её глобальном ремонте. Феликсу удалось договориться о бесплатной комнате для него с братом при условии, что тот исправит это безобразие советского пережитка. Роме эта идея совершенно не симпатизировала: прекрасно видя состояние их матери в последние года, он систематически не мог даже подумать о том, чтобы оставить её гнить в этой квартире одной. Как бы слёзно он не отговаривал старшего, тот просто не слышал его.
Насильно скормил ей вместе с водкой всю дозу неизвестного препарата, который Рома принёс для неё в тот день, и ушёл, забрав с собой младшего: его брыканья оказались бесполезными, никто его так и не услышал. Лариса смогла самостоятельно вызывать скорую, с которой её заперли прямиком в одном из ближайших стационаров с сильным отравлением.
Как бы она этого не боялась, но «ради неё» в Шахты вернулся Валентин: узнав о её состоянии, он был искренне уверен, что такими темпами приедет на похороны. Пусть даже если фактор чужой выносливости его ужасно сильно заинтриговал, в голове встал более важный вопрос: КАК найти несчастного ребёнка, «украденного» из под крыла матери собственным же братом, а самое главное ГДЕ.
Им вновь пришлось заключить опасный, совершенно ненадёжный договор: Валентин пообещал забрать и Ларису, и маленького Рому навсегда к себе домой, в столицу, заодно чтобы помочь женщине навсегда выздороветь. В этом случае, ей нужно было лишь переманить на их сторону младшего ребёнка: они оба прекрасно понимали, что тому будет очень тяжело оставить Феликса одного, и только у Ларисы была возможность найти к тому подход. Что будет, если та не сможет выполнить свою часть сделки — женщине никогда заранее не было дано знать.
С тяжёлым комом на груди такие обещания ей каждый раз приходилось принимать, приходилось убеждать себя что любишь и доверяешь. Женщина осталась и дальше ждать выписки в надежде, что когда-нибудь всё это безумие наконец закончиться, пока её муж искал хоть кого-то, кто помог бы им выйти на их след....
Тем временем в Петербурге, всего за несколько месяцев проживания в тесной, грязной от ремонта квартирке, Феликс уже умудрился от всего устать: от конфликтов с товарищем, возомнившим себя слишком важным в своих четырёх стенах, от брата, не умевшего сдерживать постоянные слёзы и нытьё по матери, шумных соседей, и от слишком долго витавшей в квартире гнусной новости. Гавриил, еле дождавшись от Феликса ремонта в одной из спальных комнат, сразу же заселил туда человека по объявлению. И, как назло, не простого человека, а москвича — тот «сорт» человека, который тот на дух переносить не мог и требовал от брата того же. Обвиняя всех столичных, в том числе и отчима, в смерти своего отца, он не считал нужным относится к новому жителю по-особенному: заведомая бережливость со стороны окружающих к этому человеку его злила, а самое главное — неимоверно пугала. И, как казалось самому Феликсу, у него не осталось выбора, кроме как изначально настроить и себя, и Рому негативно по отношению к этому человеку и всему, что случиться после его появления в доме. К сожалению, Феликс не задумывался о том, что за проблемой с хозяином жилья и приездом обычного, пусть и достаточно приставучего москвича Даниилы Покровского их может ждать куда более глобальные перемены в жизни... В первую очередь, связанные с Валентином.