Новые открытия о деятельности и уничтожении секции Коммунистической партии Германии/марксистско-ленинской (КПГ/МЛ) в ГДР
(Текст взят из: Roter Morgen № 24 от 24 декабря 1997 г., № 1 от 21 января и № 2 от 5 февраля 1998 г.).
'... физическое уничтожение должно быть подготовлено'
Материал в квадратных скобках — пояснение переводчика.
Буржуазная пресса обычно хранит молчание о коммунистической оппозиции ревизионистским государствам, где социализм был заменён бюрократическим государственным капитализмом, это молчание не бесцельно: оно призвано стереть антагонизм между марксизмом-ленинизмом и современным ревизионизмом и представить крах бюрократических государственно-капиталистических режимов как поражение социализма и коммунизма. Хотя ревизионизм получил всемирное господство после XX съезда КПСС в 1956 году, очевидно, что марксистско-ленинские коммунисты боролись с этим на каждом шагу. Сегодня очевидно, что во всем мире коммунистические революционеры набирают силу против остатков современного ревизионизма и что они затачивают своё оружие, чтобы свести окончательные счёты с капитализмом и его ревизионистскими прислужниками.
Несколько месяцев назад должностным лицом Федеративной Республики Германии, отвечающим за записи Службы государственной безопасности бывшей Германской Демократической Республики, была опубликована обширная 45-страничная работа DIN [Немецкий промышленный стандарт] формата A4. Серия, отредактированная Департаментом образования и исследований, была написана Тобиасом Вуншиком и называлась: Маоистская КПГ/МЛ и уничтожение её секции ГДР Министерством государственной безопасности. Это была первая статья о секции ГДР, написанная с буржуазной точки зрения, которая была опубликована после присоединения Германской Демократической Республики (ГДР) к Федеративной Республике Германии (ФРГ).
В средствах массовой информации ФРГ — прессе, радио и телевидении — до тех пор не существовало ничего, кроме одного типа оппозиции в ГДР: оппозиции известных писателей, авторов-исполнителей и учёных, таких как «коммунисты», такие как [учёный] Роберт Хавеман или [автор-исполнитель] г-н Вольф Бирман, который в течение многих лет появлялся на публике с ярлыком «оппозиционного коммуниста». Для таких господ «товарищей» буржуазия щедра. В ноябре 1997 года Бирман был снова награжден премией. На этот раз это была Национальная премия, присуждаемая Немецким национальным фондом (более 100 000 немецких марок). Бирман был отмечен как человек, «который по-своему способствовал сближению двух частей Германии», как заявил кто-то высокопоставленный. А в январе 1998 года господин «товарищ» был приглашён в качестве гостя на «частную конференцию» [баварской] государственной группы Христианско-социального союза, проживающей в Бонне в верхней баварской деревне Вильдбад-Кройт.
И сразу [после аннексии ГДР ФРГ] одна из улиц была названа в честь Хавемана, в то время как множество других улиц, названных в честь антифашистов и «злых» коммунистов, были переименованы. Вышеуказанный тип оппозиции был и остаётся описанным до мельчайших подробностей.
Но СМИ умолчали о сопротивлении марксистов-ленинцев в ГДР.
Хотя всеобъемлющая история Секции ГДР ещё не написана, квалифицированный буржуазный исследователь в вышеупомянутой серой брошюре представил интересный трактат.
Архивные материалы партии и информация, предоставленная вовлеченными лицами, всё ещё должны быть проанализированы в свете досье МГБ [Министерства государственной безопасности ГДР] на отдельных лиц.
До сих пор только нескольким активистам был разрешён доступ к «их собственным» досье МГБ.
С помощью вышеупомянутой работы — докторской диссертации — можно исследовать дополнительные подробности о незаконной деятельности партии, подробности, которые невозможно понять, изучая только досье Штази [Staatssicherheitsdienst, Служба государственной безопасности ГДР] на отдельных лиц. Понимание, касающееся только «собственного» досье отдельного лица, затрудняет общее представление о его незаконной деятельности и контрмерах, принятых МГБ. Например, стратегия и тактика МГБ рассматривались в отчётах отдела (Abteilung) XXH/1 под названием Оперативное досье — ОД — Отделение ГДР КПГ/МЛ. Эти центральные планы распада и ликвидации не обнаружены в отдельных досье Штази. Работа Тобиаса Вунчика — это «сокровищница» обширных цитат из источников.
Как выражение его основного буржуазного отношения, политические оценки Вуншика можно на данный момент оставить в стороне.
Комментарии Тобиаса Вуншика дополнены информацией, документами и документами МГБ о ячейках «Магдебург» и «Вайсвассер» Секции ГДР.
В конце 1975 и начале 1976 года было обнародовано создание КПГ/МЛ собственной секции в ГДР. Соответствующее заявление было опубликовано в [центральном органе партии] Roter Morgen 7 февраля 1976 года.
В то время как КПГ/МЛ уже была сформирована в 1968 году в ФРГ, ядро секции ГДР возникло внутри самой ГДР.
В начале 1970-х годов некоторые ученики одиннадцатых и двенадцатых классов средней школы (Erweiterte Oberschule; EOS) в Берлине объединились, чтобы изучать тексты классиков марксизма-ленинизма независимо от официальной версии, пропагандируемой СЕПГ [Социалистической единой партией Германии, государственной партией ГДР]. Они были не единственными в ГДР, кто делал это в тот период.
К ним присоединились другие заинтересованные люди из числа их друзей и членов семей, так что со временем образовался небольшой круг сотрудников (например, в области домашнего образования и технических специальностей) и студентов (например, в области медицины, языка и литературы). Читая основные тексты марксистско-ленинской социальной теории, они всё больше приходили к выводу о том, что между теорией и практикой в «реально существующем социализме» существует глубокий разрыв («Доклад рабочей группы XXII Берлинского Регионального управления Штази о текущем состоянии расследования ГДР-секции «Коммунистической партии Германии» от 18 января 1982 г.»).
В Магдебурге в 1969-70 гг. ученики, студенты и стажёры объединились, чтобы сформировать Прогрессивную молодёжь (Progressive Jugend) (бывшая Коммуна 13), вдохновлённая, среди прочего, Чёрными пантерами. Помимо классических авторов марксизма-ленинизма, эта молодёжная группа, деятельность которой распространялась на всю ГДР и которая включала около сотни молодых людей, читала и обсуждала различные запрещённые тексты (Мао, Сталина, Чёрных пантер и т. д.).
После того, как Прогрессивная молодежь распались и были уничтожены, в 1976 году «хард-кор» Прогрессивной молодежи сформировал ячейку КПГ/МЛ.
В Ростоке также был сформирован автономный кружок студентов с похожей политической ориентацией. Заинтересованные в дальнейшем идеологическом вдохновении, многие из этих групп и кружков — сами по себе — связались с различными левыми организациями в Западном Берлине и с посольством Албании в Восточном Берлине.
Помимо молодёжи, которая составляла большинство в Секции ГДР, в Секцию вступили некоторые старшие, закалённые в боях товарищи. Например, товарищ Хайнц Райхе («дедушка» Райхе), который провёл 11 лет в нацистских тюрьмах и концентрационных лагерях, принимал участие в мероприятиях в Вайсвассере (небольшой городок к югу от Котбуса). Хайнц Райхе уже в 1950-х годах вступил в конфликт с СЕПГ.
В последующие годы [после 1970 года] КПГ/МЛ удалось привлечь сторонников и организовать их в партийные ячейки в ГДР. Эти ячейки были вдохновлены ячейковой системой нелегальной КПГ во время нацистской диктатуры.
До 1980 года было сформировано около дюжины таких ячеек. По информации Вуншика, общее число членов или сторонников КПГ/МЛ в ГДР составляло три десятка человек. Кроме того, было около 50-60 сочувствующих, которые находились в прямом личном контакте с вышеупомянутым кругом. (Эти цифры основаны на выводах Штази).
В КПГ также действовало несколько старых, закалённых в боях коммунистов. Это показал следующий пример берлинской ячейки. По данным PA-Archiv [Архива партии], там были:
1) Фриц (72 года), с 1942 года нелегал, заключённый в CC [концентрационный лагерь] Заксенхаузен, пролетарского происхождения, сталеплавильщик.
2) Макс 1 (73 года), в 1928 году приговорён к 5 годам лишения свободы, впоследствии находился в CC Заксенхаузен вместе с [известным певцом-коммунистом] Эрнстом Бушем, пролетарского происхождения, шахтёр из Рура.
3) Макс 2 (70 лет), пролетарского происхождения, недолгое время находился в тюрьме во время Веймарской республики, сегодня участвует в рабочем комитете фабрики.
5) Иоахим (51 год), редактор, после [Второй мировой] войны прошёл партийную подготовку [СЕПГ] в качестве редактора, пролетарского происхождения, работал в нескольких газетах (Neues Deutschland, Berliner Zeitung), провёл в тюрьме 4,5 года, позже работал охранником ворот.
В настоящее время группа состоит из 14 сочувствующих, которые разделены между отдельными товарищами.
Примеры деятельности секции ГДР
Примерно 20 инструкторов и 30 курьеров использовались в качестве «связных» между секциями ФРГ и Западного Берлина и секцией ГДР. 8% их валовой заработной платы было установлено в качестве членских взносов.
Деятельность в ГДР была сосредоточена на вербовке сторонников и сочувствующих. Внимание общественности привлекали акции, которые всегда были зрелищными в ГДР. С 1976 года распространялись многочисленные листовки, общественные здания расписывались лозунгами, плакаты наклеивались на стены, фонарные столбы и т. д. Широко распространялось их собственное, отдельное, «гдровское издание» Roter Morgen. Голос коммунистов распространялся в ГДР либо путём засовывания его в почтовые ящики, либо путём размещения в общественных местах (таких как телефонные будки, автобусные остановки, железнодорожные станции, кинотеатры, больницы), либо путём распространения непосредственно на фабриках.
Таким образом, эта газета стала первым регулярно выходящим оппозиционным периодическим изданием в ГДР. В ходе допроса женщина, причастная к этому, заявила: «Распространяя различные выпуски Roter Morgen, я лично видела возможность пропагандистского влияния на трудящихся, чтобы собирать и готовить силы для сознательного преобразования общества в ГДР». («Протокол допроса от 5 января 1982 года»).
Небольшие мероприятия по распространению самодельных листовок планировались и проводились ячейками независимо друг от друга. Таким образом, они вмешивались в политические события дня. В то же время они продвигали Радио Тирана, единственную социалистическую радиостанцию.
Тобиас Вуншик установил, что товарищи из секции ГДР развернули значительную деятельность. Например, активисты Восточного Берлина выпустили в общей сложности 25 различных листовок в 547 различных акциях по распространению за десять месяцев 1979 года.
Мероприятия также проводились на фабриках. Помимо пропагандистских акций (таких как распространение листовок, нанесение лозунгов и т. д.), также велась профсоюзная деятельность. Работа в FDGB [Федерация свободных немецких профсоюзов ГДР] давала хорошие возможности для привлечения внимания к социальной несправедливости и для мобилизации коллег на небольшие акции. Лейтмотивом для этого была «борьба за чай-воду на фабрике», как называл её Ленин.
С одной стороны, можно было привлечь новых сторонников. С другой стороны, существовала опасность предательства внутри этого объединëнного профсоюза, который был очень тесно связан с СЕПГ.
Roter Morgen была очень полезна для нелегальной деятельности коммунистов. Эта газета, печатавшаяся на тонкой бумаге, нелегально ввозилась в ГДР. (По крайней мере, частичные выпуски Roter Morgen печатались и в ГДР, как сообщали товарищи.)
Вот отрывок одного из многих сотен писем в редакцию Roter Morgen:
Дорогие товарищи из КПГ! Ваша газета попала к нам через тысячи рук. То, что мы могли прочитать чёрным по белому, заставляло наши сердца наполняться радостью, потому что мало таких убедительных фактов всплывает здесь. (...) Это государство не имеет ничего общего с демократией, поскольку паразитизм и клановая экономика больших шишек невыносимы для простого рабочего. Поэтому мы чувствуем связь с товарищами из КПГ и просим вас продолжать в том же духе, чтобы многие люди в ГДР (проявляющие к этому интерес) прочли правду о руководстве государства и нашли её подтверждение.
Только для ячейки «Котбуса» с помощью нескольких курьеров до 1979 года контрабандой провозились 3000 экземпляров «издания ГДР» газеты «Roter Morgen», несколько внутрипартийных материалов, самодельный печатный аппарат для печати до 50 трафаретов, самодельный [Rollapparat], пишущая машинка, одна 35-миллиметровая камера, а также типографская краска и подушечки для чернил. Транзитный поезд D 359 (Мюнхен — Нюрнберг — Берлин) был особенно предпочтительным для перевозки материалов. В таких случаях листовки доставлялись пачками, выбрасывая их из поезда, проходящего мимо определённой точки, что было точно спланировано заранее. Когда материалы доставлялись на автомобиле, транспортировка в основном осуществлялась с помощью специально подготовленного огнетушителя в транспортном средстве курьера.
Партия считала, что такой способ доставки материалов «почти на 100% безопасен» [«Информация II отдела Главного управления по надзору от 1 февраля 1982 года о личной беседе с Хорстом-Дитером Кохом, членом Центрального Комитета КПГ и ответственным за отдел ГДР»].
Кроме того, нелегальные коммунистические материалы ввозились контрабандой из Польши и Чехословацкой Социалистической Республики. Албанская литература, такая как работы товарища Энвера Ходжи, предоставлялась в их распоряжение товарищами из албанского посольства.
Эти книги не только использовались для изучения, но и отправлялись сознательно отобранным людям. Ячейка «Магдебург», в которой я работал, была пионером в этой области. Например, она распространила 200 экземпляров «Хрущëвцев», 250 экземпляров «Империализма и революции», около 60 экземпляров «Размышлений о Китае» (тома 1 и 2), тысячи брошюр о борьбе с современными ревизионистами и т. д. Кроме того, важные документы на иностранных языках были отправлены в различные ревизионистские государства (такие как Польша, Румыния, Советский Союз, Куба, Венгрия, Болгария).
Интернационализм ценился очень высоко: товарищи из секции ГДР также распространяли Czerwony Sztandar [Красное знамя], орган нелегальной Коммунистической партии Польши. Эта газета, также напечатанная на тонкой бумаге, как отправлялась в Польшу, так и передавалась польским гражданам, работавшим в ГДР. На различных стройках Магдебурга Czerwony Sztandar снова и снова находили. Пожертвования нелегально ввозились в Польшу для поддержки бастующих коллег.
Издания на русском языке оставлялись в газетных киосках Советской армии.
Проникновение и уничтожение секции ГДР МГБ
Деятельность коммунистов по всей стране не могла быть скрыта от политической тайной полиции СЕПГ. Сам Эрих Мильке [министр государственной безопасности] придавал этому делу первостепенное значение (письмо Мильке от 3 марта 1976 г.). Он неоднократно требовал, чтобы наблюдение за «секцией ГДР» было «максимально усилено». Целью должно быть не только роспуск «секции ГДР», но и уничтожение КПГ на Западе. Более далеко идущими были соображения отдела XXII, ответственного за «контртерроризм», «также подорвать эти враждебные силы в их исходных точках (ФРГ, Западный Берлин) соответствующими мерами, стравить их друг с другом и вовлечь их в более острые столкновения с кругами крайне правых, а также с властными структурами ФРГ и Западного Берлина» («План на 1976 год отдела XXII, от 30 января 1976 года»).
Ответственными за расследование Коммунистической партии со стороны МГБ были «Главный отдел XX» («Политическое подполье») и отдел XXII («Контртерроризм»). Также «Главное управление по надзору» (HV A) (которое было специально направлено против партии (КПГ/МЛ) на Западе), а также «Главный отдел II», ответственный за контрразведку. Последний держал под наблюдением контакты КПГ/МЛ с посольством Албании. Расследование уголовных дел проводилось следственным органом МГБ, «Главным отделом IX». «Главный отдел VII» (ответственный за места содержания под стражей) действовал против арестованных сторонников партии. Когда нужно было следить за коммунистами, присутствовал «Главный отдел VIII» (ответственный за наблюдение), и «Главный отдел III» («радионаблюдение и оборона»).
В ходе наступательного расследования, которого потребовал Мильке [во время допросов упоминался (государственный и партийный лидер) Эрих Хонеккер, лично заинтересованный в уничтожении Коммунистической партии), ответственные сотрудники Штази столкнулись со значительными трудностями. Конспиративные методы самозащиты деятельности КПГ/МЛ стали для них непростым испытанием. «Оперативное расследование таких сил осложняется их конспиративным стилем работы и недоверием к таким группам, что приводит к тщательной и длительной проверке новых или будущих членов. Кроме того, предъявляются относительно высокие требования к политическому образованию, готовности идти на жертвы, дисциплине и надёжности, особенно к должностным лицам. (Выдержки из «Информационного отчета Центральной группы оценки и информации - ZAIG - от 26 октября 1979 г.»)
Когда, начиная с 1979 г., КПГ/МЛ активизировала свою деятельность на Востоке, Штази активизировала свои усилия по обнаружению «баз» в ГДР. Отправными точками были - как утверждает Вуншик - уже имеющиеся выводы «Главного управления XX» о двух кругах в Восточном Берлине и в Ростоке и выводы «Главного управления II» о посетителях посольства Албании из ГДР. Оба отдела Штази уже в 1979 г. использовали неофициальных сотрудников, которые действовали в отделе ГДР или в его непосредственном окружении. С их помощью МГБ обнаруживало всё больше и больше контактов членов КПГ/МЛ друг с другом. Например, отслеживались личные связи, в то время как пассажиры транзитных поездов, из которых были выброшены материалы, проверялись обычным методом паспортного контроля. Кроме того, были начаты прослушивание телефонных разговоров и обыски почты. Предметы, провозимые контрабандой, проверялись на отпечатки пальцев.
Ответственный «Отдел XXII» сосредоточил свою деятельность на «Котбусской ячейке». Личности двух членов ячейки из Люббенау [в Шпревальде] (семья Нихёзер) вскоре были раскрыты МГБ. «Отдел XXII» связался с этими двумя членами ячейки и смог «перевербовать» их и привлечь на свою сторону в качестве IM, а затем использовать их против КПГ/МЛ. Позже эти два IM были отправлены на встречи с должностными лицами КПГ/МЛ в ФРГ.
В конце 1980 года МГБ оценило количество членов, кандидатов и близких контактов Секции ГДР примерно в 50 человек. Для своего расследования Штази использовала около 20 IM в то время, а позже более 30. Эти информаторы предположили существование ещё 30 сочувствующих.
В Магдебурге у МГБ был один IM среди четырёх членов и три реальных сочувствующих, и этот IM смог предложить ещё двух фиктивных сочувствующих. (IM «Клеменс» — настоящее имя: Ганс Шмидт.)
В Берлине МГБ сфабриковала ячейку, которая была чистым продуктом Штази. Она служила для идентификации дальнейших инструкторов и курьеров, а также для распространения ложной информации среди руководства партии [КПГ/МЛ]. В Восточном Берлине МГБ использовала шесть IM, во Франкфурте [на Одере] и в Лейпциге по четыре IM, в Карл-Маркс-Штадте [сегодня Хемниц] три, в Дрездене два IM и в Коттбусе, Галле [на Заале] и Магдебурге по одному IM как члены КПГ/МЛ. Против КПГ/МЛ в ФРГ действовали ещё три ММ HV A II/6 (два из них члены КПГ/МЛ и ещё один — контакт для отмывки), один ММ HV A («Научно-технический отдел») и один ММ — контакт для отмывки Департамента XXII/3 («Сводка Департамента XXII от 24 октября 1983 г. относительно неофициальных пособников, используемых в рамках наблюдения и расследования «КПГ»).
На самом Западе МГБ выявило 22 инструктора, 33 курьера, 42 ложных адреса и 6 ложных номеров телефонов КПГ/МЛ.
Тем не менее, снова и снова неопознанные члены КПГ/МЛ вывешивали лозунги и распространяли листовки. И даже в тех случаях, когда связи и деятельность были выявлены, МГБ часто не имело однозначных доказательств, чтобы иметь возможность предпринять уголовные меры против вовлечённых лиц.
После успешного наблюдения Штази использовала различные методы для уничтожения Секции. Они включали так называемые меры дезинтеграции. Например, с помощью хорошо нацеленных мер IM член «Котбусской ячейки» («дедушка» Хайнц) был дискредитирован в главном офисе партии, что привело к его исключению из партии «руководством Секции ГДР».
Ячейки, которые не могли контролироваться МГБ, были уничтожены МГБ, например, путём обеспечения того, чтобы активист всё больше нагружался своей работой, чтобы помешать ему или ей проводить обширную организационную деятельность. Кроме того, сама Штази подогревала постоянное недоверие внутри Секции, избавляя ведущих активистов от оскорбительных мер (таких как арест или отказ во въезде [в страну]). Таким образом, вовлечённые люди подвергались подозрению в том, что они являются информаторами полиции.
Другие меры включали призыв на военную службу или службу в резерве. Например, один из членов Магдебургской ячейки был призван только для того, чтобы IM мог беспрепятственно выполнять свою работу по разложению.
Штази защищает маоизм, чтобы спровоцировать раскол
С помощью IM в ячейках создавалось чувство неопределенности по идеологическим вопросам. Например, IM Нихёзер резко нападал на Партию труда Албании (PLA), защищая маоизм. Однако его маоистские позиции были отвергнуты. Кроме того, спор с маоизмом в ГДР был менее проблематичным, чем на Западе. Ожидая, что люди выйдут из партии, Гюнтер Нихёзер проводил безудержную клеветническую кампанию.
МГБ также воспользовалось все более напряжёнными отношениями между КПГ и НОАК с 1983 года. Через Главное управление II (с помощью неофициальных пособников) МГБ замышляло усилить скептическое отношение членов посольства Албании к КПГ (см. Предложение о продолжении политических и оперативных мер по борьбе с «КПГ» от 25 октября 1984 года).
Чтобы привлечь на свою сторону дополнительные источники в Отделе, Штази использовало любые средства. Например, оно использовало семейный кризис одного партийного активиста, чтобы получить о нём дискредитирующую информацию и таким образом оказать на него давление («Дополнение к предложению о том, чтобы привлечь на свою сторону чиновника КПГ/МЛ «Кагеля» путём использования компрометирующих материалов от 20 мая 1980 года»).
МГБ пыталось разрушить брак другого коммуниста с помощью манипулятивной любовной связи и втянуть его в преступную деятельность. Однако женщина-агент МГБ потерпела неудачу в этой попытке. Позже они попытались склонить на свою сторону жену товарища в качестве IM.
Шантаж и давление применялись в отношении членов семьи. Было отказано в должностях в университетах. Пенсия для «жертв фашизма» использовалась для шантажа. В то же время известные коммунисты были взяты под наблюдение. В Магдебурге, например, квартиры товарищей по КПГ, включая мою, прослушивались. В течение многих лет они находились под постоянным наблюдением! В моём досье Штази (до сих пор оно содержит более 10 000 страниц, но некоторые страницы всё ещё отсутствуют) были дубликаты ключей от моей квартиры.
«Высший приоритет Мильке» — Штази против коммунистов
Десятилетиями Штази правила людьми в ГДР. За этот период это щупальце ревизионистской партии превратилось в чудовищное образование. Едва ли была семья, едва ли был человек, который мог бы чувствовать себя полностью свободным. Ни от шпионажа, ни от запугивания, ни от шантажа и преследований, ни от попыток вербовки со стороны Штази.
«В рубрике «политика безопасности, социалистическая» можно найти следующее самоопределение МГБ: МГБ, согласно «классовым указаниям партии, (...) в качестве своего приоритета предотвращало и препятствовало, своевременно раскрывало и пресекало все подрывные атаки противника, особенно на обороноспособность социализма, на реализацию без нарушения экономической стратегии партии и на политические основы идеологии рабочего класса». [Словарь политической и оперативной деятельности МГБ «Секретный документ», второе издание, составленное в Юридической школе министерства в Потсдам-Айхе, 1985 г. Переиздание: Ch. Links Publishers, Берлин, 1996 г.]
Поразительно, что защита «идеологии рабочего класса» была среди задач Службы государственной безопасности, которая, таким образом, также претендовала на обязанности своего рода «полиции мысли или идеологии».
И «идеология рабочего класса» (т. е. ревизионизм) могла даже подвергаться «атакам» со стороны самых молодых граждан страны. Следовательно, дети также могли считаться «негативными силами».
Что касается меня, то я уже привлекал к себе внимание, когда был юношей 14 лет. Уже в детстве я очень интересовался литературой и историей. Роман Николая Островского «Как закалялась сталь» произвёл на меня глубокое впечатление.
Я был ещё совсем юн, когда прочитал Манифест Маркса и Энгельса. Позже я читал других классических авторов.
Я читал их «свободно» от обычных объяснений. Не было ни школьного учителя, ни лидера FDJ [Свободной немецкой молодежи] или кого-либо еще, кто дал бы мне их интерпретацию в духе СЕПГ. Я самостоятельно изучил ряд текстов классических авторов. (Хотя они иногда были длинными.) Это были важные основы моих оппозиционных взглядов.
Несправедливость, которую можно было увидеть повсюду в обществе, и очевидный разрыв между теорией и практикой нашли своё объяснение в текстах классических авторов.
Моего другого мнения на уроках обществоведения, в дискуссиях в летнем лагере о вмешательстве государств Варшавского договора в ЧССР [Чехословацкой Социалистической Республики] в 1968 году было достаточно для МГБ. То, что я открыто слушал Радио Тирана в детском летнем лагере, «усугубляло» ситуацию.
Когда мне было 17 лет, у меня было «собственное» оперативное досье (ОД). Целью такого ОД был сбор информации и подробных данных для возбуждения предварительного производства и начала работы по дезинтеграции.
Важными мерами ОД являются следующие:
Цель состояла в том, чтобы собрать доказательства предполагаемого уголовного преступления и предотвратить такую деятельность. Всё было изложено в соответствии с определенными указаниями Совета министров для деятельности секретных служб:
A) Письма гражданина были вскрыты (мера «М», почтовый контроль).
B) Квартира была взломана (конспиративный обыск квартир Отделом VIII).
C) Установка жучков в квартире (мера 26B).
D) Наблюдение (Отдел VIII) и тайная фотосъëмка (мера 26F).
E) Телефонные разговоры прослушивались (мера 26A).
F) В квартире была установлена видеокамера размером с булавочную головку (мера 26D).
G) Гражданина вытеснили с его или её работы (оперативные игры/комбинации).
H) Гражданина соблазнили действовать и реагировать с помощью оперативных игр/комбинаций. Гражданин должен был совершить неосторожные действия, чтобы оправдать или снять с себя обвинение.
I) Гражданину были назначены осведомители полиции (использование IM ответственным офицером).
[См. Руководство № 1/76 по разработке и расследованию оперативных досье]
Если меры давали доказательства того, что наблюдаемое лицо было гражданином, критически настроенным по отношению к ГДР, он или она немедленно вносились в список лиц, подлежащих изоляции в кризисных ситуациях. В Директиве № 1/67 (Секретное командное дело) были изложены задачи по уполномоченной подготовке к созданию лагерей для задержанных. В Приложении 1 Директивы Системы идентификационных номеров для Плана мобилизации были указаны, среди прочего, следующие обязанности: создание баз для изоляции таких лиц, которые могут представлять риск для обороноспособности ГДР. Перевозка таких лиц должна была осуществляться членами МГБ. Должны были быть подготовлены места сбора и организована транспортировка в лагеря для изоляции.
Из документа GVS MfS 0005-99/86 видно, о каких лицах шла речь: граждане ГДР, «которые, вероятно, представляли бы серьёзную угрозу государственной безопасности и порядку в условиях чрезвычайного положения или которые могли бы допустить или поддержать такие действия из-за их консолидированного враждебного и принципиально негативного отношения к социалистическому государству и общественному строю, основанного на их предыдущих выступлениях, их официально и неофициально известных высказываниях, их контактах и связях, а также определённых образах жизни или моделях поведения».
Не изолировать, а немедленно арестовать (идентификационный номер 4.1.1) подлежали такие лица с так называемыми враждебными намерениями, которые «составили требования об изменении государственного и общественного строя ГДР путём пропаганды мнений о «демократическом социализме» или «новых моделях социализма».
(Согласно заявлению представителя Генеральной прокуратуры ГДР от 30 августа 1990 года правительственной комиссии по роспуску МГБ, список лиц, подлежащих изоляции, по состоянию на 30 ноября 1983 года составлял 10 919 человек.)
Основанием моего ОД была оценка того, что я буду открыто пропагандировать псевдореволюционные и маоистские взгляды. Они будут иметь «разлагающее» воздействие на общество и партию. Возможно, по этой причине это Оперативное досье было подано как «отравляющее» ОД.
В этом Оперативном досье были зафиксированы все мероприятия МГБ.
Оценки рабочих мест [досье сотрудников] собирались конспиративным образом. Самая ранняя оценка меня была из 6-го класса. Кроме того, были собраны все возможные оценки, которые были получены из различных источников (например, неофициальные сотрудники), будь то в моём районе, на рабочем месте и т. д. Были собраны медицинские отчёты и установлены хобби. Было начато почтовое наблюдение. Весь мой семейный круг был включен в ОД.
Министерство ГДР — банда грабителей
Прошло совсем немного времени, прежде чем был произведен первый «конспиративный обыск моего дома».
Такой обыск дома проводился крайне осторожно. Все жильцы дома были «проверены» перед обыском. На каждого из них были составлены досье. Взлом был спланирован точно так, чтобы «не быть прерванным», т. е. в это время ни один из жильцов дома не должен был быть дома. За каждым жильцом пристально наблюдали. Были организованы фиктивные кадровые совещания, запланированы визиты к врачу и т. д. (Легенда = обман. Специальный термин жаргона Штази.) Штази всегда держала всё под контролем.
Целью такого обыска дома был сбор информации обо мне. Были сделаны фотографии квартиры, книг и писем. Были составлены списки газет и книг и т. д.
Для взлома квартир всегда требовалось разрешение самого начальника Штази. Они проводились в соответствии с предписаниями министра. Приказы министра о проведении конспиративных мероприятий были записаны в большую красную книгу.
Тот факт, что такие меры противоречили существующему законодательству ГДР, имеет для ГДР значение. С одной стороны, было формальное верховенство закона, с другой стороны, этот закон ежедневно попирался. Были вскрыты миллионы писем, десятки тысяч квартир были взломаны, граждане были подслушиваны — всё это было уголовным преступлением по законодательству ГДР.
В середине 1970-х годов моя квартира была подслушиваемой. Сначала были технические неполадки, а объявленный ремонт моей квартиры действительно заставил подслушивающих попотеть. Лишь с большим трудом им удалось вовремя снять подслушивающие устройства на несколько дней. С этого времени звукозаписывающие устройства МГБ работали. В последующий период взломы квартир совершались снова и снова. МГБ изготавливали мастер-ключи, и таким образом у меня было, так сказать, «общественное» жильё.
Сами подслушивающие устройства были установлены постоянно и приспособлены для работы в течение длительного времени. Хотя в досье описывается ограниченная по времени операция по подслушиванию (около 3 месяцев в году), это ничего не доказывает. Масштаб коллекционной мании Штази был настолько велик, что огромное количество файлов приходилось хранить на микроплëнках. Однако до сих пор сохранилась лишь часть из них.
Однако удаление подслушивающих устройств в файлах не упоминалось. Но поскольку я находился под наблюдением как «враждебно-негативный» человек вплоть до конца ГДР — в 1988 году мне всё ещё был назначен IM — эти устройства, вероятно, также были взяты под опеку как «наследие» ГДР.
В то же время меня наблюдали визуально: круглосуточную слежку из-за моего «негативного отношения» к ГДР можно прочитать следующим образом:
«5:10 утра — Афро (следственное имя, данное мне МФС) встаёт.
5:15 — Оазе (моя жена) встаёт. Зевает.
5:15 — Слушает западногерманское радио — NDR 2 [Северогерманский радиоканал 2].
5:18 — Оазе ходит утром в туалет.
5:29 — Афро уходит из поля зрения.
5:44 — Оазе уходит из поля зрения.
5:45 — В округе царит тишина. (...)'.
Одна группа наблюдения «сопровождает» меня на рабочее место. Там я нахожусь под «наблюдением» IM «Бернд» и «Дреер» (токарь). «Никаких особых происшествий», — таков краткий комментарий.
2:00 PM — У главных ворот. Наблюдение продолжается.
2:32 — Афро прогуливается по улице.
2:39 — Афро заходит в консум [государственный продовольственный магазин]. Покупает товары на 11,47 марок.
3:01 - Афро появляется в поле зрения.
3:04 - Афро слушает албанскую музыку.
4:00 - Включено западногерманское телевидение. Программа о Ф. Й. Штраусе на ARD [рабочий пул вещательных корпораций Федеративной Республики Германии].
4:10 - Афро смеётся над Штраусом [премьер-министром Баварии].
4:13 - Афро критикует товарища Эриха Хонеккера [президента Государственного совета ГДР]. (...)
10:39 - В округе царит тишина.
Давайте избавим себя от подобных сообщений информаторов. Они дают лишь небольшое представление о повседневной деятельности информатора. Кстати, отдел, проводивший мониторинг или наблюдение, не знал причин преследования. Их девиз был: нельзя быть слишком уверенным.
Я также должен упомянуть, что МГБ запретило использовать такие «неофициальные» доказательства в уголовном преследовании в целях поддержания конспирации. Только доказательства, полученные «законным путём», могли быть использованы в суде. По крайней мере, нужно было соблюсти видимость.
Руководящие принципы для банды преступников
МГБ не знало границ. Можно было использовать любые средства, которые вели к успеху. Руководящие принципы были основой системы осведомителей. Цинично и презрительно к людям Мильке изложил меры дезинтеграции.
Он дал указание «получить знания, которые можно было бы эффективно использовать для наступательных мер по дезинтеграции и компрометации людей».
Против КПГ применялись меры руководящего принципа № 1/76:
«Секретный документ, MfS № 100/76.
2.6: Использование мер дезинтеграции
2.6.1: Цели и диапазон использования мер дезинтеграции
Меры дезинтеграции должны использоваться для использования и усиления таких противоречий или различий между враждебно-негативными силами, которые будут их фрагментировать, парализовать, дезорганизовать и изолировать так, чтобы их враждебно-негативные действия, включая их последствия, были предотвращены, существенно ограничены или полностью прекращены. (...)
Меры дезинтеграции могут использоваться против групп, объединений и организаций, а также против отдельных лиц и могут использоваться как относительно независимый тип прекращения оперативных досье или в связи с другими типами прекращения.
2.6.2: Эффективные типы дезинтеграции, которые могут быть использованы:
- Методическая дискредитация общественной репутации, уважения и престижа на основе объединения истинных, проверяемых и дискредитирующих фактов с ложными, но правдоподобными, неопровержимыми и, таким образом, также дискредитирующими фактами.
- Методическая организация профессиональных и социальных неудач с целью подорвать уверенность людей в себе.
- Намеренное подрывание убеждений в связи с определёнными идеалами, моделями и т. д. и создание сомнений относительно перспективы человека.
- Создание недоверия и взаимного подозрения внутри групп, объединений и организаций.
- Создание или использование и усиление соперничества внутри групп, объединений и организаций путём целенаправленного использования личных слабостей отдельных членов.
- Занятие групп, объединений и организаций своими внутренними проблемами с целью ограничения их враждебно-негативных действий.
- Предотвращение или ограничение по месту или времени взаимоотношений членов группы, группировки или организации на основе существующих правовых положений, например, путём привязки их к рабочим местам, назначения на удалённые рабочие места и т. д.
При осуществлении мер по дезинтеграции в первую очередь следует использовать надежных, опытных IM, подходящих для решения таких задач.
Эффективными средствами и методами дезинтеграции являются: (...)
- Использование анонимных или псевдонимных писем, телеграмм, телефонных звонков и т. д., компрометирующих фотографий, таких как реальные или фальшивые встречи.
- Рассчитанное распространение слухов об определённых лицах группы, группировки или организации.
- Целенаправленная неосмотрительность или фальсификация раскрытия контрразведывательной меры МГБ.
- Вызов лиц в государственные ведомства или общественные организации по правдоподобным или неправдоподобным причинам.
Такие средства и методы должны использоваться, совершенствоваться и развиваться творчески и с нюансами в соответствии с конкретными условиями рассматриваемого оперативного досье. (...)
Проведение мероприятий по дезинтеграции должно осуществляться последовательно и строго. Для этого необходим постоянный неофициальный надзор за результатами и их последствиями. Результаты должны быть точно документированы».
Расследование «вражеского объекта» дало возможность перейти к более жёсткой линии и нанести резкий удар в декабре 1980 года и особенно в марте 1981 года: всего было арестовано восемь членов и сторонников Секции ГДР, против которых были возбуждены судебные расследования по статье 106 Уголовного кодекса [ГДР] («подрывная агитация против государства»); судебные расследования были также возбуждены в отношении двух других лиц, которые не были арестованы. [Информация Главного управления IX/2 от 5 ноября 1981 года.]