Священный гриб и крест
В 1970 году знаменитый исследователь свитков Мертвого моря Джон Марко Аллегро опубликовал ряд статей в лондонской Sunday Mirror, предваряющих выпуск книги “Священный гриб и крест”, в которой он утверждал, что в основе христианства лежит культ плодородия, связанный с наркотическими грибами, и что Иисус был не более чем грибом.
Окончив службу на Королевском флоте в 1947 году, я начал готовить себя к методистскому служению, став студентом-теологом Манчестерского Университета. Так я начал изучать древние семитские языки – в том числе ветхозаветный иврит и арамейский, все более интересуясь ими и все менее – теологией. Затем последовало мое назначение в качестве первого британского представителя в иерусалимскую издательскую группу по свиткам Мертвого моря. Результатом моей работы над этими текстами, стал пересмотр новозаветных имен и терминов, а также осознание того, что за ними стоит нечто большее, чем принято считать. И поэтому я пошел дальше, к самым истокам цивилизации. К Шумеру. И эта книга является результатом.
Выдающийся британский ученый написал сенсационную книгу, которая, несомненно, вызовет наибольшее потрясение в умах ортодоксальных христиан со времен гипотезы Чарльза Дарвина о происхождении человека от обезьяны. Ведь он не только отрицает историчность Иисуса Христа и апостолов, но также утверждает, что само христианство, равно как иудаизм и другие религии Ближнего и Среднего Востока, являются пережитками древнего культа плодородия.
Автор этой удивительной книги – 47-летний Джон М. Аллегро – лектор по ветхозаветным и межзаветным исследованиям в Манчестерском университете и филолог, исследователь слов и языка. Он также является одним из авторитетнейших экспертов по свиткам Мертвого моря. Г-н Аллегро сообщил Sunday Mirror вчера: “За тысячи лет до появления христианства существовали тайные культы, где поклонялись священному грибу Amanita Muscaria, который по разным причинам (в том числе из-за своей формы и наркотической силы), стал считаться символом Бога на земле. Когда появлялась необходимость записать секреты культа, они принимали вид зашифрованных сказок. Это и есть основная подоплека историй Нового Завета. Они служили средством для распространения обрядов и уставов веры грибопоклонников”.
Это заявление – вызов ортодоксальной вере, брошенный одним из ведущих специалистов страны в своей области – представляет подобие религиозной водородной бомбы, угрожающей сокрушительным взрывом. Подобное исследование может привести к яростным и язвительным спорам, которые разделят не только христиан, но и евреев, мусульман и других верующих, чья религия имеет свои истоки в области, исследованной г-ном Аллегро.
Sunday Mirror #357, 15 февраля 1970
Нижеследующая публикация создана на основе четырех статей, написанных Джоном Аллегро для Sunday Mirror: (1) Введение в самую дерзкую книгу последних лет, 5 апреля 1970; (2) Полемическая теория ДЖОНА АЛЛЕГРО, наносящая удар по основам христианства, 12 апреля 1970; (3) Обрядовые оргии, превратившие женщин в ведьм, 19 апреля 1970; (4) АБРАКАДАБРА – магическая фраза, которая значит ‘Отче Наш’, 26 апреля 1970. Статьи в оригинале размещены по адресу: http://johnallegro.org/Allegro-SundayMirror.htm
Джон Аллегро для Sunday Mirror: СВЯЩЕННЫЙ ГРИБ И КРЕСТ
Жизнь примитивного человека, обитавшего на выжженных солнцем, часто пустынных землях Ближнего и Среднего Востока, практически полностью зависела от дождей. Ливни вызывали рост растений и в своей простоте человек пришел к вере, что высоко над ним в небесах существует могучий фаллос, а дождь был его семенем, которое изливалось, чтобы оплодотворить утробу, то есть землю. Из столь невинного объяснения родились все религии этого региона – древние культы эллинов и персов, иудаизм, христианство и даже ислам – все ведут происхождение от первобытной веры в небесный фаллос. Создав свою теорию божественного дождя, люди пришли к мысли, что они могут вызвать дождь с помощью тех же действий, что помогают вызвать оргазм, либо напоминают таковые; пение, танцы, разнузданные живые картины и, прежде всего, соитие – особенно на местах, которые более всего нуждаются в священном семени. И тогда следующим естественным шагом стали поиски тайн, благодаря которым можно познать и взять под контроль силу небесного фаллоса. Но каким образом?
На протяжении столетий люди экспериментировали с травами и наркотиками и, как мне удалось установить, они нашли средство которое, как им казалось, перемещало их из этого мира на небеса. Но это открытие не стало общественным достоянием. Бог ревниво относился к своей власти и позволял узреть этот волшебный проблеск рая лишь немногим избранным. Так появилось священство с тайной подготовкой и церемониями, в ходе которых избранные принимали наркотик – средство, которое давало им бóльшие полномочия по сравнению с остальными. Очень редко, только в силу большой необходимости, эти тайны иногда записывались.
Как правило, они передавались от священника к посвящаемому из уст в уста. Но если по причине каких-либо драматических обстоятельств – гонений, либо опасности утери традиции во время войны – возникала необходимость записать имена драгоценных препаратов, способы их использования, а также тайные заклинания, эти сведения шифровались. Скрытый код часто основывался на игре слов. Я считаю, что за этим стоит истинная подоплека историй Нового Завета.
Ключом, открывшим этот секрет, является филология. Недавние открытия, имеющие отношение к вопросу происхождения языков Библии – иврита, арамейского и греческого, показали, что еще в самые ранние времена первоначальный смысл слов и легенд был утрачен либо истолкован неверно. Христос, например, вовсе не был реальным человеком, как я доказываю, это лишь название наркотического растения.
Одним из событий, которое привело к необходимости письменной фиксации тайн наркотического культа, стало еврейское восстание 66 года н.е. Одержимые рожденной в наркотическом безумии верой в то, что Бог призвал их править миром, члены культа заставили могущественную Римскую империю прибегнуть к поспешным и жестоким действиям. Иерусалим был разорен, его храм уничтожен, иудейская вера подорвана, а еврейский народ рассеялся по всем берегам Средиземного моря. Секретный культ остался без руководства, многие из его адептов погибли в неудачном восстании либо были изгнаны в пустыню. Тайны, чтобы им не исчезнуть навсегда, следовало записать, причём таким образом, чтобы при обнаружении этих документов, они ничем не могли повредить тем, кто еще осмеливался противится римским властям и следовать своей религии.
Способ передачи информации был известен на протяжении тысячелетий. С древнейших времен народные сказки содержали сюжеты основанные на персонификации растений и деревьев. Им сообщались человеческие способности и качества, а их именами и физическими характеристиками наделялись герои и героини историй. Одни из них были обычными сказками, придуманными для развлечения, другие – политическими притчами, подобно ветхозаветной басне Иоафама о деревьях, а третьи служили средством запоминания и сохранения терапевтической традиции. Галлюциногенный опыт, вызванный определенными растениями, служил основой мифов. Таким способом накапливались оккультные знания…
Например, можно было написать сказку о раввине с именем Иисус, который обладал именами и силами волшебного наркотика, заставить его жить до тех ужасных событий, которые разрушили их жизнь, и проповедовать любовь между людьми, включая даже ненавистных римлян. Даже если подобный текст попадет в римские руки, их смертельные враги будут обмануты и откажутся от поисков следов тайного культа на своих территориях.
Хитрость не удалась. Христиане, ненавидимые и презираемые, вылавливались и истреблялись тысячами. Культ был почти уничтожен. И в конечном итоге он превратился в бессмысленную самопародию. Описание наркотической силы, способной поднять человека на небеса и дать ему долгожданное приобщение к божественному – то есть история распятого раввина – была объявлена историческим фактом, на котором был утвержден авторитет новой веры. То, что начиналось, как мистификация, превратилось в ловушку для тех, кто стали считать себя духовными наследниками таинственной религии и взяли себе имя “христиане”.
История с распятием была лишь уловкой, чтобы сохранить секрет Священного Гриба. Но мистификация стала ловушкой, которую сегодня мы называем христианством… (Джон Аллегро)
Прежде всего, культисты забыли, либо потеряли, свой высший секрет, лежавший в основе их религиозного и экстатического опыта. Этим секретом было значение имен, идентифицирующих наркотическое средство, ключ к небесам. Что это было за средство? Священный Гриб.
Гриб, сегодня зовущийся Amanita Muscaria, или мухомор красный, был известен с давних пор. Внутри его характерной красно-белой шляпки скрывается мощный галлюциногенный яд. Его использование в религиозной практике народов Сибири и некоторых других областей стали предметом недавних научных исследований, описавших клинические эффекты его употребления. К ним относится влияние на органы чувств, при котором видимые объекты кажутся намного бóльшими либо намного меньшими, чем они есть на самом деле. Усиленное восприятие цветов и звуков, а также общее ощущение физического и психического могущества, полностью выходящее за обычные пределы человеческого опыта.
Хотя Amanita Muscaria растет только в определенных климатических условиях, гриб мог высушиваться и переносится культистами на большие расстояния. Гриб всегда представлял загадку. Древних удивляло его появление без семян, скорость, с которой он рос после дождя, и его быстрое исчезновение. Он выглядел словно маленький эрегированный пенис, каждый аспект существования гриба было полон сексуальных намеков и в его фаллической форме древние видели копию самого бога плодородия. Его наркотик считался материализацией небесных сперматозоидов. Наркотиком был сам Бог, воплотившийся на земле. Мистики видели в нём богоданное средство пути на небеса: Бог сошел во плоти, чтобы показать путь к себе, через себя самого.
Пока что я не приводил доказательства этих утверждений. Позвольте пояснить, каким образом я пришел к своим выводам. Необходимым условием для возможности моих открытий стала расшифровка древней письменности, известной нам как шумерская клинопись, ранние образцы которой датируются примерно 3500 г. до н.е.
Как обнаружилось, этот древний язык является мостом между языками индоевропейской группы, в том числе греческим, латынью и английским, и семитской группы, которая включает иврит и арамейские языки. Впервые появилась возможность расшифровки имен богов, мифологических персонажей – античных и библейских – и названий растений. Таким образом, можно определить их место и функции в древних культах плодородия.
Боги, которые ранее считались совершенно разными, такие как Зевс и Яхве, могут считаться воплощением божества плодородия, поскольку их имена имеют абсолютно одинаковое происхождение. И так, почти в одночасье, древний мир сжимается. Все дороги религий Ближнего и Среднего Востока приводят в Месопотамию – в древний Шумер..
Исследуя Библию, равно, как происхождение христианства, мы должны обращаться не только к межзаветной литературе, апокрифам, псевдоэпиграфам и новооткрытым писаниям Мертвого моря. И не только к Ветхому Завету и другим семитским источникам. Необходимо изучать религиозные и мифологические тексты шумеров, а также классические произведения Малой Азии, Греции и Рима. Филологи должны стоять в авангарде новых поисков. Это в первую очередь языковое исследование.
Самые ранняя форма письма представляла собою картинки, стилизованные и грубо начертанные на камнях и глине. Хотя такие символы не могут сообщить нам грамматику и синтаксис, они подсказывают нам, что древний писец считал наиболее важным аспектом объектов или действий, которые он пытался представить. Так, “любовь” он изображал, как пылающий факел в корзине, представляющей утробу; “чужую страну”, как холмы (потому что он жил на равнине)…
С дальнейшим развитием писательского искусства, мы начинаем распознавать первые утверждения идей, которые позднее приобрели огромное философское значение – “жизнь”, “Бог”, “священник”, “храм”, “благодать”, “грех”, и так далее. Чтобы понять смысл их позднего употребления в религиозной литературе, подобной Библии, следует узнать их первоначальное значение.
Например, еврейское и христианское понятие “греха” поначалу было связано с расточительным выбросом человеческой спермы – хулой на Бога, который отождествлялся с драгоценной жидкостью. Такая находка представляет не только узкий академический интерес – это понятие по-прежнему лежит в основе современной католической кампании против противозачаточных средств.
Насколько важен язык. Он дает возможность идентифицировать главных героев многих античных и библейских мифов. Для читателя воспитанного в вере в историчность Библии мой подход к текстам может показаться странным. Я выгляжу более увлеченным словами, чем событиями, о которых они повествуют. Но точно так же, еще столетие тому назад, мог показаться чудаком тот исследователь Библии, который больше интересовался идеями, что привели к созданию истории Бытия и ее источников, чем поиском и идентификацией райского сада, и решением вопроса, откуда взялась жена Каина. Затем в человеческом познании произошла революция, и вместе с открытием тайны нашего происхождения от низших форм жизни, мы получили достаточно четкое представление о возрасте нашей планеты для того, чтобы отказаться от вере Книге Бытия как историческому источнику. Как оказалось, человеческий род не происходит от пары людей, живших в Месопотамии, а земля появилась не в 4004 году до нашей эры.
Мы имеем слишком мало подробных сведений о том, как израильтяне представляли своего бога и мир вокруг себя, либо о реальной сущности христианства. Редкие ссылки на некоего “Кристоса” или “Крестоса” в произведениях тогдашних нехристианских авторов, ничего не сообщают нам о природе человека, и служат крайне сомнительным доказательством его исторического существования. Они просто свидетельствуют о факте (и без того неоспоримом), что евангельские рассказы вошли в обращение во второй половине первого века, вскоре после восстания 66 г. н. э. Мы можем узнать о раннем христианстве больше, лишь подробно исследовав единственный доступный источник, новозаветные писания.
Новый Завет полон проблем. Среди наиболее запутанных – чужестранные, предположительно арамейские, прозвища персонажей, такие как “Воанергес” и “Барнабус”. Евангелие говорит, что эти прозвища означают соответственно “Сыны Грома” и “Сын поощрения” (или “Утешения”). К сожалению, это не так, и никакая возня с текстом не может привести эти слова к соответствию своим переводам. Ученые обычно предполагают, что ошибки, которые вкрались в писания, происходят от незнания поздними переписчиками языка Иисуса и его спутников, предположительно, арамейского. Все обычно обходят эти ошибки, пожимая плечами. Но они имеют решающее значение. Они дают нам ключ к пониманию природы оригинального “христианства”. Слова, скрытые за кличками и “переводами”, являются именами священного гриба, он же “Христос” сектантов.
Намеренно обманчивые неправильные переводы разоблачают ложь об Иисусе-человеке и его деятельности. Идущие за разоблачением исследования смогут с точностью определить место христианского феномена в религиозной жизни древнего Ближнего Востока. Таким образом, нашей первой задачей является выяснение настоящего смысла этих “прозвищ”. Подобным же образом мы должны в большей мере уделять внимание именам ветхозаветных героев, чем тем ситуациям, в которых они изображены. Разумеется, сюжеты также привлекают мое исследовательское внимание. Могли ли существовать реальные Авраам, Исаак и Иаков? Действительно ли избранный народ когда-то жил в Египте вместе со своим политическим лидером по имени Моисей? Является ли Исход историческим фактом? Эти и многие другие вопросы всплывают постоянно, но я утверждаю, что они не имеют первостепенного значения.
Пожалуй, в случае с христианством, исторический вопрос стоит еще острее. Что если новозаветная история представляет собой вовсе не то, чем она кажется: повествование о создании церкви, сделавшей поклонение распятому – и чудом возвращенному к жизни – Иисусу основой своей религиозной философии?
В истории христианства, процветавшего под другим именем за несколько веков до предполагаемого рождения Иисуса, мы скорее можем проследить жизненные пути идей, чем личностей. Нам не известны имена главных героев нашего рассказа. Несомненно, были реальные лидеры, оказывающие значительное влияние на своих сообщников, но в тайных культах их имена никогда не были названы. Мы не можем, подобно христианским пиетистам, вызвать в воображении образ молодого человека, работающего в столярне рядом со своим отцом, держащего маленьких детей на своих руках, или разговаривающего с Марией, пока ее сестра занята работой по дому.
В связи с этим наше исследование не является легким. Каким бы образом мы не переосмыслили историю Иисуса-человека, это не позволит нам решить ни одной новозаветной проблемы.
В древности люди представляли гриб копией небесного фаллоса. Для римского натуралиста Плиния грибы были одним из “величайших чудес природы”, поскольку они “принадлежат к роду вещей, которые возникают самопроизвольно и не вырастают из семян”. До изобретения микроскопа никто не подозревал о наличии спор, которые грибы производят в миллионном количестве. По некоторым из древних объяснений зарождения грибов без семян, земная “утроба” оплодотворялась громом, так как было замечено, что грибы появлялись после грозы. Бог “говорил”, и его созидающее “слово” достигало земли с дождем и ветром – посланием небес. Когда стало считаться, что увидеть гриб значит увидеть Отца, “священное растение” приобрело известность во всем античном мире.
Откуда мы это знаем? Ответ на этот вопрос дает филологический поиск истинного происхождения (и, следовательно, значения) имен и сюжетов из Библии. Ключи были найдены лишь около 100 лет назад, когда сэр Генри Роулинсон обнаружил глиняные письменные таблички в развалинах Ниневии. Их ранее неизвестный язык был назван шумерским. Способ письма предполагал нанесение клинообразных (“клинописных”) символов на мягкую глину, которая потом высушивалась на солнце. Клинопись развилась из маленьких изображений различных объектов, таких как голова, нога или другие части человеческого тела. Каждое изображение несло некую идею, и такое примитивное “письмо” могло раскрыть более глубокое понимание смысла слов, чем поздние, уже стилизованные обозначения буков и слогов.
Библейские языки – иврит, арамейский и греческий – ведут свое происхождение от шумерского, так что теперь мы можем проследить эволюцию основных религиозных идей с более дальних времен, чем когда-либо прежде. Кроме того, имена богов и героев, как правило, дольше сопротивляются изменениям, поэтому их первоначальное значение легче расшифровать.
Например, Исав означает “купол” – грибную шляпку (отсюда упоминание о его красной коже, подобной цвету шляпки мухомора). “Моисей” означает “выползающая змея” – намек на гриб, подобно змее выходящий из дыры в земле (отсюда трюк со змеями и жезл в Исходе 4:2-4). И так далее.
Более того, теперь мы можем расшифровать имена еврейских и античных богов, подобно Яхве и Зевсу. Оба имени значат одно и то же: “сок плодородия”, источник жизни. Таким образом, Яхве был божеством плодородия, а не богом пустыни, враждебным к Ханаанейским богам природы и их сексуальным обрядам, как предполагалось ранее. Теперь мы можем расшифровать такие библейские эпитеты бога, как Цебаот, “Бог воинств”, как это обычно переводится. На самом деле “Цебаот” происходит от двух шумерских слов означающих “пенис бури”. Имя “Иосиф” является сокращением от этого названия. Как оказалось, подобные фаллические прозвища получали многие шумерские, греческие и семитские боги, прародители племен и герои. Геркулес, или “несущий дубину”, был назван так из-за размеров своего полового органа, то же значение имеет имя еврейского праотца Иссахара.
Это лишь небольшой пример того, каким образом мы можем исследовать и объединить религиозные культы, ранее считавшиеся чуждыми друг другу, благодаря расшифровке имен и эпитетов богов.
Древние также верили, что под землей находилось “море знаний”, созданное небесным дождем. Благодаря этому бóльшие божественные тайны были известны душам умерших. Поскольку корни растений росли под землей, некоторые из них, наркотические растения, также были вместилищем сакрального знания. Таким образом, человек, открывший опытным путем эти сильнодействующие средства, мог узнать секреты мертвых и самого Бога. Он мог увидеть будущее, а также получить сверхчеловеческие силы духа и тела. Среди приверженцев грибного культа наидостойнейшим вместилищем этого божественного сока считался Amanita Muscaria. Не удивительно, что культ лег в основу тайной ближневосточной религии, которая сохранялась в течение тысячи лет. У нас есть основания полагать, что оттуда культ распространился в Индию, как поклонение наркотику Сома, о котором упоминают многие ведические гимны возрастом около 3500 лет. Культ, безусловно, процветал в Сибири до нынешних времен и возможно оттуда он распространился до Южной Америки.
Не в последнюю очередь из-за культового использования священных грибов и боязливого почтения, которым простой народ окружал религию, многие их настоящие имена не произносились, заменяясь эпитетами, как, например, “жабий стул” [toadstool] в нашем родном языке.
Одним из основных источников вдохновения для народных названий и эпитетов, посвященных грибу, является его характерная удлиненная ножка, поддерживающая подобный капюшону купол шляпки. В мифологии эта фигура, разрастаясь до гигантских размеров, персонофицируется в образе великана, подобного Атласу, удерживающего купол небес, либо гору, подобную Олимпу, одновременно служа связующим звеном между богами и землей. Но прежде всего с грибом соотносятся эротические образы и термины. Его вырастание из вульвы, или “утробы”, быстрое набухание ножки с венчающей ее шляпкой, подобной головке полового органа, заставляли давать ему фаллические имена. Одним из которых, как установлено, наиболее распространенным семитским названием гриба – phutr (арабский), pitra (арамейский) – является изображенный в новозаветном мифе “Петр”, придуманный ученик несуществующего Иисуса.
Христиане верили, что они были истинными духовными наследниками древнего Израиля… Таким образом разрозненные ячейки культа хранили память о своих наиболее сакральных доктринах, заклинательных именах и формулах, в камуфлирующей истории нового Законодателя, “второго Моисея”, названного именем его приемника Йегошуа (по-гречески Iesus, “Иисус”). Так родился евангельский миф Нового Завета.
Тем не менее, затея с обманом властей, еврейских и римских, не увенчалась успехом. Мне удалось доказать, что несколько редких упоминаний об Иисусе в еврейской традиции, которые смогли пройти церковную цензуру, наглядно демонстрируют, что евреи хорошо знали, по крайней мере сначала, чем был “Иисус”, которому поклонялись христиане. Упоминания также дают понять, что евреи презирали эти дела не меньше, чем римляне. Последние не находили слов, способных описать низость христиан, которых они отлавливали на тайных сборищах и предавали смерти. И это римляне, которые славились религиозной терпимостью!
Основания современной церкви заложила обманутая, судя по всему, секта, взявшая себе имя “христиане” (“помазанные спермой”). Но к тому времени главные ингредиенты их священной пищи были утрачены, либо запрещены – и тогда их священники стали предлагать инициируемым облатки и сладкое вино, уверяя, что прежде, чем их коснутся губы, они превращаются в плоть и кровь Бога. Важное место среди литературных приемов, используемых для кодирования тайных имен священного гриба была игра слов или каламбур. Этому находится немало ветхозаветных примеров, и они широко используется иудейскими толкователями для поиска скрытого смысла в текстах Библии.
Одним из таких грибных каламбуров в стихах Нового Завета является гениальная фраза о мудрости и безумии христианского учения.
“Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие“(I Кор 1:23).
Слово “соблазн” (греч. skandalon) обычно используется в значении “ловушка” или “западня”. Оно означает палку с набалдашником или болт, на котором находится приманка, служащий простым устройством для захлопывания ловушки. Это метафорическое описание для какого-либо неожиданного преткновения либо ловушки для человека.
Греческое слово skandalon, как мы установили, первоначально означало “болт”. Его арамейским эквивалентом было tiqla, а фаллообразный гриб иногда назывался “растение-болт”, из-за его формы, присущей примитивному ключу или болту, в сущности, короткому жезлу с набалдашником.
Итак, мы можем расшифровать первую часть: Для евреев (т. е. на еврейском языке), “Христос распятый” (помазанный-спермой, эрегированный фаллический гриб) представляет собой “растение-болт” (tiqla – гриб, “камень преткновения”). Вторая часть четко подтверждает первую: “и безумие для эллинов”. Греческим словом для “безумия” является moria, тогда как morios было названием гриба! Так игра слов становится понятной.
Каламбур с “камнем преткновения” (tiqla, “грибом-болтом”) встречается довольно часто. Хорошим примером являются стихи в Евангелии от Матфея 16 о Петре и “ключах” от Царства Небесного. В них Петр-гриб получает райские “ключи”, то есть “болты” (16:19), и называется “камнем преткновения” (16:23). Другая часть стиха о Петре, как о “камне” в основании Церкви, на которую часто обращают внимание католики, является двойной игрой слов. Здесь имеет место не только давно признанный греческий каламбур, Petros (Петр), petra (камень) и pitra (гриб) – еще присутствует игра слов с латинским сера или “луковица”, так же означающее гриб. (Французы до сих пор называют некоторые грибы словом cepe или ceps.) Даже употребление имени “сатана” (“отойди от Меня …”) в 16:23 является игрой слов, поскольку Setanion – это еще одно латинское название луковицы или гриба.
Одним из широко известных у нас растений является цикорий, один из вариантов его греческого имени – korkoron. Это слово также переводится как гриб и Плиний, описывая chicor, похоже подразумевает вовсе не хорошо известный нам кулинарный корень:
“Те, кто помазывает себя соком целого растения, смешанного с елеем, становятся более желанными, и достить своих целей им легче … так велики его целебные свойства, что некоторые называют его Chreston …”
Иногда из-за сходства древних слов происходят подобная путаница. Соком следовало “натерется” или “помазаться” (hristos), и его свойства были настолько полезными, что он звался Chreston (по-гречески khrestos “добрый, честный, целебный” и т. д.). Эта форма напоминает имя, которым нехристиане называли объект обожания секты – Хрестос. Светоний рассказывает, что император Клавдий изгнал евреев из Рима, когда те были волнуемы неким “Хрестосом”.
Плиний описывает гриб “Иисус Христос”, потребители которого, христиане первого века, терпели поношения и презрение римских историков.
Как мы теперь знаем, исследовав древние шумерские записи, ведущиеся с 3500 до н.э., вначале Бог представлялся в образе гигантского небесного фаллоса. Его плодоносное семя – дождь – изливался в земную утробу, заставляя ее “рожать” плоды и растения. И мы также знаем, что это эти верования привели к созданию особой касты людей, которые считались посланниками небесного фаллоса. Они добились этого за счет использования “священного растения”, сок которого являлся мощным галлюциногеном, и употребившие его верили, что перемещаются в другой мир. Это растение было грибом, известным как Amanita Muscaria, мухомор красный.Благодаря своим филологическим исследованиям, я установил, что когда пришло время записать секреты грибного культа, чтобы сохранить их в неприкосновенности среди враждебного окружения, это было сделано в зашифрованном виде. В историю раввина с именем Иисус были вплетены имена и заклинания, используемые при сборе и употреблении священного гриба.Церковь сделала основой своей теологии легенду о человеке Иисусе, распятом и воскресшем, которого никогда, по сути, не существовало. История Иисуса и его друзей предназначалась для обмана врагов секты, иудеев и римлян, это была мистификация, величайшая в истории.К сожалению, ее цель не была достигнута. Удалось обмануть не евреев и римлян, но непосредственных преемников этих первых “христиан” (потребителей “Христа”, “священного гриба”). Это была сильнодействующая вытяжка сока “священного растения”, помазание которою волхвы-маги (наркодиллеры античного мира) считали средством для получения удивительной силы. Они могли “добиться исполнения любого желания, избавиться от лихорадки и излечить все болезни без исключения”. Так христианин, “натёртый” или “помазанник”, получал “знание всех вещей”, свое “помазание от Святого” (I Ин 2:20).
Даже использование имени “Иисус” считалось достаточным для исцеления. Его еврейская форма, известная нам как “Йегошуа” происходит от шумерского словосочетания “сперма, которая спасает” или “восстанавливает”. Эллинский бог плодородия Дионис (также Вакх), чьим символом был пенис в состоянии эрекции, носил имя, означавшее практически то же самое, что Йегошуа (или Иисус), оба имени имели общее происхождение из шумерского языка. За оргиастичными обрядами стоял сумасводящий наркотик, Amanita Muscaria.
Двенадцать апостолов были посланы к своим ближним изгонять демонов и помазывать больных с маслом (Мк 6:13). Целебное помазание сохраняется в Церкви до XII века, а помазание умирающих, “соборование”, присутствует в практике Римско-католической церкви до сих пор. Смысл, заложенный в этот обряд, остается тем же: божественное “живое семя” сообщает жизнь больному или умершему. Вещи, а также люди, могут быть помазаны, чтобы стать “святыми”, то есть используемыми для служения богу. Семитское слово “святой” также происходит от корня, связанного с плодородием.
Святое помазание царей и священников носит в основном подражательный характер. Первейшим долгом царя было обеспечение плодородия земли и благополучия своих подданных. Многие греческих и семитских терминов обозначающих “господин” и “господство” передают эту идею, очевидную в своей шумерской форме. Также работой священника было следить, как Бог справляется с осеменением земли. Известное еврейское kohen, жрец, также еврейская фамилия, происходит от шумерского слова в буквальном смысле означающего “страж спермы”. Помазание их голов священным соком должно было представлять их как “богов”, или как копии божественного фаллоса.
Фаллический гриб-“ребенок”, который рождается из “девственной” утробы, является реальностью, стоящей за фигурой Христа в Новом Завете. Через поедание и высасывание его сока (или “крови”), христиане облекались в своего бога, уподобившегося грибу.
О женщинах и их роли в древнем культе. Священная проституция была хорошо известна в древнем мире. Обычно считается, что женщина служила Богу в некоторых имитационных ритуалах, призванных обеспечить плодородность. Во многих традициях она выполняет эту функцию, совокупляясь перед алтарем со жрецами и другими верующими во время некоторых праздников. Осия сообщает, что священные проститутки отправляли свое служение под деревьями, где “хороша от них тень” (Ос. 4:13). Иезекииль говорит о неких покрывалах, с помощью которых они “уловляли души” (Иез. 13:18). Сексуальная сила женщин имела чрезвычайную важность в мистериальных культах и в значительной мере была причиной попыток угнетения женщин с древнейших времен.
К ним следует отнести антагонизм по отношению к сексуальности в целом и недоверие к женщинам, бытующее в поздней Церкви, а также тот азарт, с которым христиане охотились на ведьм до самых недавних времен. Умами людей владели женщины с известным во всем мире “дурным глазом”, что первоначально подразумевало способность вызывать страсть у мужчин.
Латинское fascinus, откуда произошло наше “обаяние” [fascination], также означало “чаровник” и было собственным именем фаллического божества. Оно, как мы теперь понимаем, является первоначальным значением этого слова, равно как греческое baskanos, “колдун”.
Считалось, что пагубное влияние “обаяния”, которое могло быть распространено на любую форму психического господства, можно было предотвратить путем ношения фаллического символа, подобно тому, как современная Церковь предлагает для защиты от зла символ христианского креста. Аналогичная связь между сексуальным воздействием и колдовством видна в происхождении нашего слово “магия”. Оно пришло из латинского magus, которое в свою очередь – от древнеперсидского magush, титул служителя культа, чьи силы духа и тела создали ему репутацию колдуна и который первоначально означал “большой пенис”.
Иезекииль, описывая ведьмовский ритуал некромантии (вызова мертвых), говорит, что они прикрепляют к рукам “чародейные мешочки”, как гласит наш перевод еврейских стихов в Иез. 13:18. Как стало известно, шумерский оригинал означает “волшебную клеть”, которая изображается в дионисийских мистериях, как корзина, из которой появляется голова змея. Эта символика здесь представляет раскрытую вульву, исторгающую из себя новообразованный гриб, который в древности сравнивали со змеей. Отсюда произошла магическая практика заклинания змей а также такие мифы, подобные истории Моисея (“возникающего змея”, что значит его имя) и его корзинке, оставленной на берегу (Исх. 2:3).
Змея играла важную роль в изображениях и обрядах Диониса (Вакха). Вакханки изображались обвитыми змеями. В случае с ведьмами Иезекииля, их улавливающие души “клети” могли быть средством симпатической магии и использоваться при подражательных призывах к спящему грибу открыться и явить себя. Не трудно понять логику старинного отождествления гриба и змея. Оба простираются, выходя из отверстий в земле, и оба несут в своих головах огненный яд, который как считали древние, мог переходить от одного к другому. Ярким примером связи между змеей и грибом конечно является ветхозаветная история об Эдемском саде. Хитрая рептилия убеждает Еву и ее мужа съесть от дерева, плоды которого сделают их “богами, знающими добро и зло” (Быт. 3:4). Эдемская история полностью представляет собой священный грибной миф.
Даже в конце XII века некоторые отголоски старой традиции была известны христианам, что показывает фреска на стене разрушенн��й церкви в аббатстве Плинкуро во Франции, где в качестве райского дерева изображен Amanita Muscaria, обвитый змеей.
Как мы видим, женщины играли важную роль в грибном культе. Еще одним аспектом их участия в религии был любопытный феномен обрядового плача. Эта солидаризация верных со страдающим богом была необходимой частью многих религий. Тот, кто наблюдал за католичками, особенно в странах Средиземноморья, сокрушенными истинным горем в период пасхальной недели, когда они сопереживают страстям своего Господа, не сомневаются в том, что они переживают реальные душевные страдания.
Обрядовый плач, как можно установить по его этимологии, имел сексуальную подоплеку. Кроме внутреннего эмоционального удовлетворения, какового достигают оплакиватели мертвого бога, их основным намерением было возвратить его к жизни. В сельскохозяйственных общинах, мертвый бог является персонализацией плодородной почвы, которая считается погибшей от летней жары, но способной ожить от силы межсезонных ливней – оплодотворения бога-отца с небес. Таким образом, обряды плача были направлены на восстановление опавшего фаллоса божества плодородия.
Еврейское слово, обычное означающее “плач” в Ветхом Завете, оказывается, происходит от шумерского “эрекция”, также связанным с еврейским и греческим названием музыкального инструмента, соответственно kinnor и kinura (“эрегированный пенис”). Это “цитра” блудницы из Исаии 23:16 и “гусли” Давида, игра на которых умиротворяла безумные припадки Саула (I Сам. 16:16 и т.д.).
Понимание истории Иисуса всегда связывалось с огромными трудностями. Некоторые новозаветные проблемы, возникшие на исторической, географической, топографической, социальной и религиозной почве, до сих пор оставались нерешенными. Но для христианских исследователей они всегда выглядели малозначащими перед лицом якобы бесспорного факта существования полу-божественного человека, давшего старт христианству, и без которого зарождение церкви казалось непонятным.
Но что делать сейчас, когда установлено, что христианство было лишь новым именем для религии, существовавшей на протяжении тысяч лет? Если писания об Иисусе не более историчны, чем легенды об Адаме и Еве, Иакове и Исаве, или о Моисее, то как быть с библейскими нравственными поучениями? Столько сможет оставить от учительского авторитета иудаизма и христианства наше новое знание об их происхождении и природе?
Это, пожалуй, является наиболее важным вопросом изо всех, которые поднимает настоящее открытие. Как я считаю, нет никаких сомнений в том, что исследования истоков библейских языков, иврита, арамейского и греческого, убедительно показывают мифичность евангельских историй. Подобно тому, как комментаторы Библии всегда понимали, что автор политических обличений книги Откровения подразумевал под “Вавилоном” враждебный Рим, мы знаем теперь, что когда авторы Евангелий говорят об Иисусе, Петре, Иакове, Иоанне и так далее, они на самом деле персонифицируют священный гриб – мухомор красный. Они создали сказку о своей святыне.
Но как понимать распятие Иисуса?
Для начала следует знать, что еще одним названием гриба по некоторым арамейским источникам было “крестик”. Чтобы понять значение этого народного прозвища, мы должны исследовать природу этого старинного инструмента казни. Римский crux, “крест”, представлял собой деревянное коромысло, которое преступник нес на плечах, как ярмо, на место своей казни. Там его запястья привязывались к концам этого коромысла, которое поднималось на верх столба (по гречески stauros), принимая известную форму христианского символа. Иногда для поддержки веса тела в столб вбивался костыль, который назывался “седло” (лат. sedile).
В этой картине древний поклонник священного гриба находил мрачное сходство с обожаемым предметом своей религии. Крестовина напоминала его шляпку, а столб – черенок. Каждая деталь фаллического гриба была полна сексуальных намеков, а крест первоначально представлял символ плодородия. Именно поэтому крест стал знаком фаллического бога Гермеса, возводимым на перекрестках древних дорог и, как считалось, приносящим удачу путешественникам, подобно тому, как в католических странах сегодня ставят распятие на обочинах.
В случае символа Гермеса, на столбе помещали копию фаллоса, подобную sedile. Этот фаллос-“седло”, возможно, символически представляет сегодня нижнюю перекладину креста в церквях на востоке. Семитский глагол “распять”, используемый в Ветхом Завете, имел значение “растянуть”, “вытянуть”. Таким образом, “распятие” гриба “Христа” означало достижение максимального размера гриба, его вытягивание. После этого гриб быстро увядает и загнивает. Но как считалось в древности, потом гриб чудесным образом воскресал в течении одного-двух дней, снова поднимая из листвы свою красно-белую шляпку. Бог воскресал.
Пасхальный миф Нового Завета является антропологизированной историей “распятия” священного гриба. После своего возвращения в землю-мать, он снова возрождался через 36 часов. А какие слова якобы говорил Иисус во время этого распятия? В девятом часу возопил Иисус громким голосом: Элои! Элои! ламма савахфани? – что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? (Мк 15:34) Как бы не было жаль, но это не так. “Элои, Элои ламма савахфани” является остроумной переделкой древнего заклинания, посвященного грибу.
Подлинная фраза означала “шишка торчащего гриба”, то есть шляпка, или “головка” гриба; разумеется, она не имеет ничего общего с семитской фразой об “оставлении” кого-либо. Заклинание читалось, когда верующий собирался сорвать священный гриб, то есть после того, как он был “распят” или растянут в своем полном объеме. Он напоминает нам о другом заклинании бога. Когда Иисус обращался к божеству, он часто говорил “Отец, сущий на небесах”, и Господня молитва начинается так же: “Отче наш, сущий на небесах …”
“Мой/наш Отец, сущий на небесах” скрывает семитское название другого секретного имени священного гриба. Оригинальные слова, означавшие “шишка – купол для небес”, были искусно переделаны в арамейскую фразу: “abba debaregi’u”, “отец мой (наш), сущий на небесах!” Сегодня мы можем распознать шумерскую фразу, из которой было создано это заклинание, в несколько измененном слове, которое всем нам знакомо из детских сказок – “абракадабра”. Первоначально оно употреблялось с большей серьезностью, и впервые было найдено в трудах целителя второго века, принадлежавшего к еретической “христианской” секте гностиков. Этот автор оставил четкие указания относительно “абракадабры”, которая к тому времени использовалась в качестве волшебной фразы для отвращения зла. Раскрыв шифр “молитвы Господней”, мы можем пойти дальше и решить целый ряд текстуальных загадок, занимавших ученых на протяжении столетий.
Десять заповедей в истории Моисея и горы Синай также являются частью грибного мифа…
Даже две каменных плиты, на которых перстом Божьим было начертано “десятисловие” происходят от таблички для примитивной письменности в форме “лепешки”, напоминающей верхнюю часть гриба. Действительно, от одного из названий гриба, дошедшего до нас через греческий и латынь, мы получили наше слово “табличка”. Имя священной горы Синай, приходит, как нам теперь известно, от шумерского слова, означающего “жаровня”. Этим объясняется рассказ о том, как “восходил от нее дым, как дым из печи” (Исх. 19:18). Огненноголовый мухомор древние представляли как жаровню. Когда Моисей, змеино-грибной персонаж, увидел там Яхве и получил “скрижали завета”, то после встречи его лицо сияло так, что люди боялись подойти к нему (Исх. 34:30).
Содержание Десяти заповедей, некоторые из которых происходят от законов первобытного стада, обязано своей формой игре слов с древними названиями грибов. Первоначальная израильская религия Яхве в основном базируется на грибном культе. Многие легенды о патриархах, подобно Иакову и Исаву, которые соответственно представляют ножку и красную шляпку священного гриба, теперь могут получить грибное объяснение.
Ранние легенды не были шифровками, как история Иисуса и его друзей. Они просто представляли грибной фольклор, иллюстрирующий в увлекательной форме различные особенности волшебного гриба. Позже культ попал под давление со стороны новой иудейской “ортодоксии”, которая пыталась искоренить все следы религии плодородия, породившей ее. Культ священного гриба ушел в подполье, чтобы возродится с еще более катастрофическими последствиями в первом и втором веках нашей эры, когда одурманенные наркотиком “зилоты” (каламбур с еще один грибным именем) и их преемники бросили вызов могучему Риму…
“Реформированное” христианство, изгнавшее своих нарко-потребителей в пустыню, как “еретиков”, в конечном итоге так хорошо подстроилось под волю государства, что в четвертом веке стало неотъемлемой частью правительственного аппарата.
К тому времени его жрецы забыли шифры и истинный смысл имени Христа, буквально принимая мистификацию на веру и стараясь убедить свою паству, что гостия чудесным образом становится плотью и соком бога. Но, как я уже сказал в начале, перед нами стоит вопрос о нравственном учении Библии. Можно ли утверждать, что Десять заповедей и Нагорная проповедь были вместилищем идеальной морали, которая сможет служить человечеству еще долго, независимо от своего происхождения?
Что ж, если какие-то аспекты христианской этики по прежнему кажутся ценными, неужели каким-либо образом их укрепит или поколеблет тот факт, что 2000 лет назад их провозгласили поклонники мухомора?