Шолотль. Мифокультурный автобиографический анализ.

Введение

Ну а теперь я хочу рассказать о ещё одном божестве, связанном с молнией и с темой двойников. Но начну с небольшого автобиографического отступления.

Олдфаги помнят, примерно с 2006 года я использовал на ряде форумов никнейм Аксолотль. Прикольное же слово, почему бы не назваться так. Что мне тогда было известно об аксолотлях - это амфибии, для которых характерна неотения, то есть способность размножаться в личиночной форме, и сохранять эту форму до конца дней; а так же выдающиеся способности к регенерации, аксолотль может отрастить себе всё что угодно, включая даже новый мозг; особи, подвергнутые гормонотерапии, и тем самым достигшие половозрелости, в значительной степени утрачивают способность к регенерации. Способности аксолотлей были бы незаменимы для людей, работающих в условиях повышенной опасности, а так же для наркоманов - какой наркоман отказался бы иметь возможность проторчать печень и почки, а потом отрастить новые? Неотения для человека так же могла бы нести ряд полезных приобретений, скажем в виде повышенной нейропластичности. Существует эволюционная теория, согласно которой люди это неотенические личинки древних гоминид.

Но называться Аксолотлем я стал всё-таки не потому, что мне нравилась регенерация и неотения. Это произошло в следствии прочтения рассказа Хулио Кортасара. В этом рассказе я мог бы уже тогда заметить что-то зловещее, например связь с темой Двойника. Кортасар рассказывает о том, как он начинает регулярно посещать городской зоопарк, для того чтобы посмотреть на аксолотлей. Он смотрит на них через мутное стекло аквариума, наблюдая их монотонную жизнь, изо дня в день. Так продолжалось до тех пор, пока однажды его не затянуло в аксолотля, и тогда писатель в теле аксолотля увидел как аксолотль в теле писателя разворачивается и медленно уходит. Больше он своего тела не видел, и ему остаётся доживать жизнь в аквариуме, в соседстве с ацтекскими физиономиями своих соплеменников. Вот после этого рассказа я и решил, что было бы неплохой идеей взять себе название этой амфибии в качестве никнейма.

О том, что это в первую очередь не название амфибии, а имя мезоамериканского бога, я узнал позже, когда никнейм уже прилип ко мне так, что я стал называть себя так во внутреннем диалоге во сне. Однако, столкнувшись несколько раз с упоминаниями информации о Шолотле, я заинтересовался, и обнаружил массу интересных сведений. Я не буду пересказывать всю мифологию, расскажу только ряд опорных точек, достаточных для того, чтобы продолжить мои рассуждения.

Я буду исходить из допущения, что никнейм в интернете представляет собой полноценный аналог инициатического имени в архаичных культурах, поскольку подключаясь к Сети, человек обретает новое, виртуальное тело, обретает новый статус и новую личность. Эти имена могут приходить разными способами, но суть всегда такова, что момент отождествления при имянаречении навсегда связывает нас с рядом феноменов, образующих облако смыслов данного слова, и в случае с именами божеств, данные облака смыслов обладают собственной волей и субъектностью, что оказывает существенное влияние на личность и жизнь имянаречённого.

Я встречал у одного мага высказывания по поводу того, насколько смешно и нелепо могут выглядеть люди, носящие имена божеств, и не соответствующие их качествам. Однако, выглядеть дураком, это пожалуй не самое худшее. Хуже всего - пребывать в иллюзиях по поводу своих отношений с божеством. Можно считать себя жрецом, который проводит волю своего бога, а на самом деле, последовательно этой воле противоречить. Такие иллюзии могут иметь чрезвычайно тяжёлые последствия.

Промежуточной целью данного исследования будет извлечение смыслов из мифологической фигуры Шолотля, а конечной целью - сопоставление этих смыслов с актуальной действительности, для приведения своей жизни в соответствие с центральными архетипическими смыслами. То есть, целью написания данной статьи является возвращение к собственному Дао.

Шолотль в мифологии

Шолотль (Xolotl) — это один из богов в мексиканской мифологии, связанный с подземным миром, смертью, возрождением, а также с сопровождением душ умерших. Кроме того, Шолотль олицетворяет грозу и иные стихийные катаклизмы, уродства, эпидемии. Его культурные корни уходят в цивилизацию ацтеков (мешика), и он, наряду с такими божествами, как Тескатлипока и Кетцалькоатль, занимает важное место в мифах и ритуалах, связанных с переходом между мирами живых и мертвых. Его имя означает «дубль», «близнец» или даже «деформированный», что отражает его роль как двойника или антипода более позитивного Кетцалькоатля.

Кетцалькоатль, Пернатый Змей, в мексиканской мифологии выполняет роль мессианского персонажа, в котором сочетаются элементы Христа и Люцифера. Поэтому, и поныне существуют синкретические культы, в которых почитается Пернаый Змей Христос. Кетцалькоатль ассоциируется с утренним аспектом Венеры. Христос в Откровении Иоанна сказал "Я есть Звезда Утренняя", однако затем этот эпитет переходит к Люциферу. Неискушённому читателю может показаться странным, что я объединяю его в одного персонажа, однако технически, это проявления единого архетипа, Великого Солярного Существа, в силу исторической случайности оказавшиеся в роли антагонистических брендов. Пожалуй, Гегель тоже не подозревал, что в двадцатом веке в смертельной битве сойдутся две ветви гегельянства.

Шолотль также ассоциируется с планетой Венера, а конкретно — с ее вечерним аспектом (как заходящая Венера). В мексиканской мифологии Венера представляла собой опасный момент, связанный с изменением времени суток и взаимодействием с иными мирами. Вспомним, как дон Хуан говорит Кастанеде о том, чтобы тот сохранял бдительность в сумерках, поскольку в этот период открывается трещина между мирами. Через эту трещину, сквозь сумеречную зону, в наш мир стремятся проникнуть эманации нечеловеческих существ. Вечерняя Звезда появляется на заходе Солнца, эти сумерки более опасны, поскольку за ними следует ночь, время когда обычные люди спят, а неорганические твари впрыскивают кошмары в их сны. Шолотль как бог заходящего Солнца и вечерней Венеры символизирует переход от жизни к смерти и наступление тьмы.

Основные мифы и роли Шолотля

Шолотль как проводник душ: Одной из главных функций Шолотля было сопровождение душ умерших в подземный мир Миктлан, аналог загробного царства в ацтекской космологии. Миктлан - это место, где душа, посредством пыток, очищается от всего земного - это может примерно соответствовать представлениям о Чистилище, в моей же личной мифологии подобные картины посмертия встречают душу умершего на слое нефтепродуктов, где души отстаиваются и разделаются на слои в рефракционных колоннах, и в целом процесс напоминает процесс обработки нефти. Душа разделяется на фракции, идущие на вторичную переработку, кроме того, если душа накопила в воплощении некий ценный опыт, этот опыт выделяется в виде кристаллов, идущих на реинкарнацию, либо на процесс сборки неких устройств, о которых будет рассказано когда-нибудь потом, сейчас же вернёмся к контексту.

В качестве проводника душ Шолотль часто изображался в виде чудовищной собаки, символизирующей смерть и загробную жизнь. В некоторых версиях мифа Шолотль был собакой, которая помогала душам пересечь реку в подземном мире. Чудовищная собака, как мы увидим, если погрузимся в сравнительный анализ мифов, несомненно является архетипом, культурной универсалией. В мифологии разных народов мы встречаем, так или иначе, чудовищных собак, играющих роль проводников в загробный мир. Судя по широте распространения этой универсалии, образ собаки-проводника восходит к временам приручения диких предков собаки, то есть к глубокой доисторической древности. Скорее всего, собаки, от которых пошёл этот миф, соседствовали ещё с палеантропами. Симбиотические отношения людей и собак являются интересной темой, требующей отдельного рассмотрения, но пока вернёмся к культурному и архетипическому анализу.

На архетипическом уровне Шолотль символизирует Тень, которую Карл Юнг описывал как темную сторону человеческой психики, интеграция которой необходима для психологического и духовного роста. Содержимое Тени во многом обусловлено культурным контекстом - вытеснению подвергается то, что табуировано в обществе, но так же не стоит забывать об индивидуальном наполнении содержания Тени, которое может существенно различаться в рамках одной культуры. Так или иначе, в Тени часто оказывается всё, что связано со смертью, стихийными бедствиями, уродствами и т.п., то есть с теми проявлениями бытия, которые как раз входят в ведение бога Шолотля. Как тёмный близнец более светлого Кетцалькоатля, он представляет собой как раз такие вытесненные аспекты культуры, и может быть связан с рядом табуированных и маргинальных тем.

С оккультной точки зрения, Шолотль и другие чудовищные собаки могут быть проассоциированы с архетипом Стража. Наиболее подробно эта тема получила развитие в работе под названием Книга Стража (Hapeksamendeus Aa), где даётся сравнительный анализ чудовищных собак, от Собаки Баскервилей до древних шумеро-аккадских божеств, и предлагается схема ритуальной работы с псами преисподней. Признаться честно, я не рискнул проводить на практике описанные в книге ритуалы, мне хватало общения с анимальными аспектами Тени в виде моего собственного внутреннего пса. Однако, чтение этой работы дало мне не мало полезных сведений. Особенно интересным является раздел о плазмоидах, или шаровых молниях - выясняется, что адские псы имеют что-то общее с этими молниями, умеют принимать форму молнии, или же сами являются сгущённым подземным электричеством.

Чудовищные Псы: Психопомпы в Различных Культурах

Чудовищные собаки, как посредники между мирами, представлены в мифах разных народов. В шумеро-аккадской мифологии есть Ламмасту — демоническое существо, которое угрожает душам. В ирландской традиции встречается Кухулин, герой и воин, которого сопровождает сторожевой пес. Шотландский Баргест или Чёрный Шак также известен как собака-предвестник смерти.

В скандинавской мифологии фигурирует Гарм — огромный пёс, охраняющий врата в Хельхейм. Его роль схожа с ролью Цербера, и он также ассоциируется с загробным миром и наступлением Рагнарёка — конца света.

Одним из самых известных аналогов является египетский Анубис — бог с головой шакала, который сопровождал души в загробный мир и участвовал в процессе мумификации. Оба бога имеют зооморфные черты (Анубис с головой шакала, Шолотль как собака) и связаны с процессом смерти и возрождения.

Еще одна параллель можно найти в древнегреческой мифологии: Геката, богиня перекрестков и магии, сопровождается свитой адских псов, которые стережут границы между мирами. Цербер, трёхглавый пес, охраняющий врата Аида, также выполняет функцию стража загробного мира. По преданиям, его происхождение может быть связано с влиянием образа Гекаты.

В контексте современной литературы, вспоминаются идеи Виктора Пелевина, изложенные в Священной Книге Оборотня. Согласно Пелевину, в глубине сибирской вечной мерзлоты спит хромой Пёс Пиздец, у которого вместо хуя пятая нога, и когда он просыпается - он наступает. Именно поэтому, считает Пелевин, на русских лежит особая ответственность - ведь Пиздец, проснувшись, может наступить всему. Роль Пса Пиздеца двойственна - он выступает как агент разрушения, но в то же время, оказывается хранителем, защищающим целостность как минимум локальной культурной системе. Такая двойственность, вкупе с уродством и фатальностью наступающего Пиздеца, чётко ассоциируется с основными качествами бога Шолотля. В иерархии оборотней, Пёс Пиздец считается высшей формой реализации оборотня, достижимой через смещение точки сборки в третью чакру хвоста. Параллели этому можно найти в вышеупомянутой Книге Стража, из чего можно заключить, что содержимое Священной Книги Оборотня является как минимум не только фантазией автора.

Переходя от Пелевина к советской мифологии, можно вспомнить миф о Зелёной Собаке. Этот миф родился в среде художников. Для того, чтобы быть одобренной к показу на выставке, каждая картина в СССР должна была пройти через худсовет, на котором выяснялось идеологическое соответствие картины курсу партии. Некоторые художники специально рисовали на реалистической картине зелёную собаку, собирающую на себя всё внимание худсовета. Часто худсовет выносил решение - "в целом нормальная картина, но зелёную собаку уберите". Так Зелёная Собака стала союзником советского художника, и помогала протаскивать маргинальные элементы в официальное искусство. Зелёный цвет может быть неосознанной осылкой на зелёного койота из книг Карлоса Кастанеды. Когда дон Хуан впервые дал Карлосу пейот, тот стал играть с прибежавшим из степи койотом, шерсть которого начала светиться зелёным светом. Всю ночь Карлос и койот бегали по деревне и мочились друг на друга. Это было своеобразным посвящением - псы мочатся, помечая территорию, таким образом трип Кастанеды можно рассматривать как инициацию в квадроберы.

В связи с зелёными собаками, а так же шаровыми молниями и плазмоидами, не может не вспомниться песня Бориса Гребенщикова "Электрический Пёс". «Главный герой» песни, электрический пёс — явная отсылка к антиутопии «451 °F» Рэя Брэдбери, где электрический пёс — убивающий инакомыслящих робот. Вследствие этого наиболее очевидная ассоциация с электрическим псом — Комитет государственной безопасности. Однако в песне его фигура, наполненная живым электричеством, находящаяся внутри узкого круга, где «долгая память — хуже чем сифилис» и, в то же время, смотрящая на него со стороны, вгрызающаяся в стены в поисках любви и не занятая вопросом «каким и зачем ему быть» несёт явно положительные коннотации. Литературовед и рок-музыкант Евгений Ерёмин даже увидел в нём поэтический образ Бога, не называемого прямо, но представленного в виде парадоксального, не могущего существовать живого существа.

Близнецовость, двойственность и деформация. Колобковость как фигура ускользания.

Двойственность и деформация: Шолотль также считался богом деформации и трансформации. В этом качестве он олицетворял физические и метафизические изменения — от перехода между состояниями жизни и смерти до метаморфоз, которые приводят к трансценденции или перерождению.

Близнец Кетцалькоатля: В мифах Шолотль выступает как темный или теневой близнец Кетцалькоатля. Кетцалькоатль был богом света, знаний и цивилизации, в то время как Шолотль олицетворял тьму, трансформацию и смерть. В мифе о сотворении Солнца и Луны Шолотль помогал Кетцалькоатлю, когда боги должны были пожертвовать собой, чтобы создать новое Солнце. Однако в момент жертвоприношения Шолотль попытался уклониться от своей жертвы, что подчеркивает его двусмысленную природу.

Этот момент интересен, поскольку Шолотль проявляет т.н. колобковость. Колобок является одним из важных символов московского романтического концептуализма. Согласно словарю терминов, «колобковость» является фигурой ускользания, загадочности, эскапизма. Колобковость связывается со способностью выдавать хорошее за плохое, и наоборот. В определителе русскости дизайна, «колобковость» имеет определяющий вес в принятии решении о «русскости». Интересно, что сказка о Колобке, как и миф о Шолотле, рассказывает о невозможности убежать от влияния Фатума - оба в конце концов оказываются принесены в жертву. Рассмотрим миф о Шолотле поподробнее.

Попытка Шолотля избежать жертвоприношения — это ключевой аспект его мифологической природы, который раскрывает его сложную и двусмысленную роль в мезоамериканской космологии. Рассмотрим подробнее этот эпизод в контексте мифа о сотворении Солнца и Луны и значение этого акта в более широком архетипическом контексте.

Контекст мифа о сотворении Солнца и Луны

Согласно ацтекским мифам, мир уже несколько раз разрушался и создавался заново. После разрушения предыдущего Солнца (называемого "Четвертое Солнце"), боги должны были пожертвовать собой, чтобы дать жизнь новому Солнцу и Луне. На собрании богов они решили, что для создания нового Солнца один из богов должен прыгнуть в огонь и тем самым пожертвовать собой, чтобы стать светилом. Младшие боги Текусистекатль и Нанауатль добровольно вызвались на жертвоприношение.

Однако этого оказалось недостаточно — чтобы мир возродился и новый цикл времени начался, требовалась жертва всех богов. Все боги должны были пожертвовать собой, чтобы дать жизнь новому миру. Среди этих богов был и Шолотль, близнец Кетцалькоатля, который играл важную роль в создании Солнца.

Когда настало время для жертвоприношения, Шолотль, связанный с двойственностью, смертью и трансформацией, проявил свою двусмысленную природу. Он пытался уклониться от обязательной жертвы, скрываясь в различных формах. Легенда говорит, что Шолотль сначала превратился в кукурузное растение, а затем — в водяной куст или тростник, чтобы избежать своей участи. Однако, несмотря на эти попытки, он все равно был пойман и в конечном итоге принесен в жертву.

Культурный контекст

В ацтекской культуре, которая была глубоко ритуализирована, Шолотль занимал место в ритуалах, связанных с переходом в загробный мир. Эти ритуалы включали как жертвоприношения, так и поминовение умерших. Шолотль, как бог-проводник, связан с циклами жизни и смерти, которые были центральными для космологии ацтеков. Попытка Шолотля избежать жертвоприношения демонстрирует его связь с человеческим страхом перед концом, но также показывает, что даже божества не могут полностью избежать этого цикла.

Если рассматривать Шолотля как архетипическую структуру, пронизывающую культурное поле, его влияние можно интерпретировать через несколько ключевых аспектов, связанных с психологией, культурой и социальными процессами. Как воплощение архетипа смерти, трансформации и тени, Шолотль координирует процессы, связанные с внутренними конфликтами, разрушением старого и возрождением через трудные или кризисные моменты.

Шолотль как архетип олицетворяет процессы трансформации и кризисов, разрушения старого и возрождения. В современной реальности Шолотль символически проявляется через культурные явления, которые обращаются к теневым сторонам бытия — от маргинальных сообществ до кризисов и революционных изменений. Он может проявляться в ситуациях, где личность или общество вынуждены сталкиваться с разрушением старых систем, и через это получать возможность для трансформации и обновления. Он влияет на осмысление смерти, неизбежности изменений и работу с тем, что скрыто или подавлено в коллективной и индивидуальной психике.

Шолотль как проводник в мир мертвых также выступает метафорой для переходов через личные и социальные кризисы. В психотерапии его влияние заметно в процессе осознания и интеграции теневых сторон психики. Тема разрушения старых структур и их обновления через кризис находит отражение в постапокалиптических сюжетах, где разрушение становится основой для возрождения.

Он также влияет на искусство и социальные процессы, где деконструкция старых форм и культурных норм ведет к созданию новых, нередко провокационных и вызывающих дискомфорт.

Это могут быть табуированные темы (смерть, деформация, страх, уродство), которые игнорируются в публичной сфере, но продолжают существовать на периферии культурных процессов, оказывая значительное влияние. В искусстве и массовой культуре, например, проявления Шолотля можно увидеть в интересе к темам смерти, апокалипсиса и трансформации — в фильмах ужасов, жанрах дистопии и трагедии, где персонажи сталкиваются с неизбежностью разрушения и поиска выхода через новый опыт.

Рассмотрим роли Шолотля в актуальных для нас контекстах

Метафорический проводник в кризисах: Шолотль как архетип проводника в мир мёртвых может быть соотнесён с культурными фигурами, символизирующими переход через кризисы — личные, социальные или политические. В психологии это архетипический проводник в мир подсознательного, в теневые области психики. Его влияние проявляется через ритуалы, направленные на осознание и принятие смерти, разрушения, трансформации — как в коллективной психологии, так и в индивидуальных жизненных процессах. Современная культура всё чаще обращается к теме изменения идентичности, преодоления экзистенциальных кризисов и взаимодействия с разрушительными силами.

Инициационные процессы: В ритуальных инициациях Шолотль воплощает разрушение старой идентичности, прежде чем можно вступить в новый этап существования. В этом смысле, его можно увидеть в современных практиках личной трансформации, кризисных периодах (например, подростковый кризис, кризис среднего возраста), а также в психотерапевтических процессах, которые предполагают разрушение старых ментальных конструкций. Его архетип проявляется там, где старые идентичности и структуры должны быть "убиты" для того, чтобы возникли новые.

Культура катастроф и постапокалиптический нарратив: Шолотль связан с культурным нарративом катастрофы и возрождения. Современная культура, особенно в кино и литературе, часто использует тему конца света, массовых разрушений и трансформации общества, через которые человечество должно пройти для того, чтобы переродиться в новой форме. Шолотль координирует эти процессы на уровне коллективного бессознательного, превращая страх перед разрушением в возможность для преобразования. Образцы этого можно найти в постапокалиптических произведениях, где герои преодолевают хаос и разрушение мира, находя новые смыслы и пути развития.

Социальные и политические движения: Шолотль, как бог деформации и переходов, может быть интерпретирован как архетип, влияющий на революционные, кризисные или маргинальные движения, в которых устоявшиеся социальные структуры рушатся или деформируются. Он управляет конфликтами между старым и новым, привычным и пугающе неизвестным. Таким образом, его влияние можно видеть в политических и социальных движениях, которые разрушают традиционные нормы и требуют изменений (например, анархистские или контркультурные движения, движение за деколонизацию).

Трансформация через искусство: Шолотль также влияет на художественные и культурные явления, в которых акцент делается на трансформацию и деформацию формы. В искусстве модернизма и постмодернизма этот архетип может проявляться через экспериментальные, авангардные и деконструктивные направления, где искусство разрушает традиционные формы и эстетические идеалы, чтобы создать что-то новое и нередко вызывающее дискомфорт. Эти тенденции стремятся подчеркнуть важность кризиса, хаоса и ломки старых канонов для достижения трансформации.

Катабасис и анисодромия (спуск и подъем): Шолотль символизирует спуск в глубины — катабасис — когда личность или общество проходит через кризис, потерю ориентиров, переход в состояние хаоса или дезинтеграции. Это этап кризисного разрушения, за которым следует анисодромия — обратный подъём, возрождение и обновление через новые структуры. Шолотль является необходимым спутником в таких жизненных или коллективных процессах, где старые структуры уже не могут функционировать, и неизбежен переход через разрушение к новому.

Работа с неизбежностью смерти и изменчивости: Шолотль напоминает о неизбежности смерти, как физической, так и метафизической. В этом смысле его влияние на современную психосферу может быть связано с философскими и экзистенциальными процессами осмысления конечности человеческого существования, особенно в контексте таких глобальных угроз, как изменение климата, пандемии, технологическая трансформация. Шолотль координирует не только страхи перед будущим, но и работу с принятием конечности и изменчивости всего сущего.

Как это относится к моей жизни

Влияние Шолотля на мою жизнь можно рассматривать двояко. С одной стороны, можно сказаь, что текст Кортасара стал для меня аквариумом - через его мутное стекло я взглянул на содержание слова Аксолотль, которое просто показалось мне прикольным, а в итоге я был втянут в непонятное взаимодействие с архетипическими силами, моя душа уплыла в мутные воды, а я сам стал сосудом для ацтекского бога смерти. В таком ракурсе, ситуация выглядит довольно зловеще.

Зловещая сторона подкрепляется связью образа с псами Гекаты. Образ этот вызывает у меня странные чувства. С одной стороны, что-то в Гекате делает её невыразимо для меня привлекательной, но что-то в её образе так же вызывает ужас. Я чувствую в этом отголоски истории, в которой некая ведьма (а каждая ведьма немного Геката) заколдовала меня, превратив в своего пса (так я и стал квадробером). Эта история в разных вариациях повторялась в разных воплощениях, фантазиях, в общем в виртуальных мирах. В облике пса я забыл о том что был человеком, и весь смысл моей жизни сводился к тому, чтобы выполнять команды Хозяйки. Самое пугающее в этом то, что мне понравилось.

Но самое зловещее, это конечно Фатум. Мифологическая история Шолотля, так же как сказка про Колобка, повествует о невозможности избежания Фатума, указывая на то, что любая миссия имеет свою теневую сторону. Поэтому, у меня вызывает сильную тревогу ощущение приближения узловых точек судьбы, связанных с реализацией миссии - в таких точках мы сталкиваемся с Фатумом, по сути - с внешним намерением Большого Другого, превосходящего человеческое понимание. Я думаю что справедливо будет провести аналогию между понятием Фатума и понятием Гиперконтроля в спекулятивном реализме.

Фатум подобен Тинтуре, описанной в "Приключениях Буратины" Михаила Харитонова. Тинтура - это устройство, которое создали гаввиали, для управления эволюцией органической жизни на Земле. По правилам, тинтура отключается в момент появления разумной жизни, дабы не мешать наличию у существ свободы воли. Но на нашей планете Тинтура не была отключена. Это сделало Землю местом с необычайно ускоренной эволюцией, и необычайно широким спектром страданий, которым в процессе подвергаются разумные существа. Несмотря на странную терминологию, в этом легко узнать отсылки к учению гностиков.

Если разбирать, что конкретно меня пугает в каждом напоминании о моей так называемой миссии, я бы начал с того, что пугает возможность мученической смерти, которая дамокловым мечом нависает над любым пророком. В целом, иметь убеждения - это значит иметь возможность быть убитым за эти убеждения. Особенно если активно действуешь в соответствии с ними. Кроме того, жреческая деятельность тоже подразумевает возможность такого исхода, если божеству понадобится дополнительная энергия. Опасения вызывает не только моя судьба, но и судьбы всех, кто вступает со мной в достаточно близкую связь. Если аналогом Шолотля действительно является Пёс Пиздец, то следует понимать, что Пиздец может наступить внезапно, и кому угодно. Я же, как персонификация этой силы, становлюсь как бы ответственным за его наступление. Самим фактом своего присутствия, я распространяю эманации Пиздеца, вибрации Фатума, распаковывающие свёрнутые в пространстве семена всевозможных катаклизмов. Но как сказал бы философ Насим Талеб, "в чёрных лебедях мне нравятся их красные носы" - прогресс невозможен без потрясений, и я осознаю необходимость представления в мире сил, олицетворяющих всё, что мы можем свести в ёмком слове "Пиздец". Только у меня есть сомнения, что я хорошо подхожу для этой роли, неужели нельзя было назначить никого получше?

С другой стороны, я отдаю себе отчёт и в том, что все мои попытки противостоять Фатуму могут в итоге быть реализацией воли самого Фатума. Словно чёрный огромный пёс, Фатум наваливается на тебя сзади, захватывает по-собачьи, лишает всякой возможности сопротивления, и чем сильнее ты сжимаешь сфинктер, пытаясь не пропускать в себя Фатум, тем яростнее и глубже он врывается - так не лучше ли расслабиться, и попытаться получать удовольствие от процесса? Разве это не та "предельная интенсивность жизни", котоую мы искали в психоделиках? Тем более, в этом есть смысл, есть во имя чего - во имя Прогресса, во имя личностной и глобальной Трансформации. Мы грезили образами Утопии, но чтобы сделать её былью, необходимо принять свою судьбу, и все испытания, которые она готовит.

Пиздец это не только фатальное непоправимое фиаско - это возможность для трансформации. В этом контексте, интересен другой образ Шолотля - аксолотль как неотеническая амфибия. Рассуждая о лягушках, я приходил к выводам, что лягушки олицетворяют квантовый скачок сознания, трансгрессию между водной и воздушной стихией, таким образом лягушка - это взрывной, революционный импульс Прогресса. Интересна связь лягушек с Гекатой, существует версия о её связи с египетской богиней Hekt с головой лягушки. Что же касается аксолотлей, есть несколько существенных различий с лягушками - они не прыгают, и вообще практически не выходят в воздушное пространство, не квакают, то есть преимущественно молчат, и не проходят трансформацию; в то же время, у аксолотлей присутствуют невероятные регенеративные способности, а так же жабры и хвост, отсутствующие у лягушек. Это кажется мне похожим на два пути в алхимии - сухой и влажный пути, соответствующие освоению воздушной либо водной среды. Под стихией воды могут подразумеваться воды Коллективного Бессознательного, где в мире текучих форм совершается Революция Воображения, в которой реальность плавится, как в кислоте.

Если собака олицетворяет катабазис, то аксолотль может быть символом анисодромии, символом восхождения к свету обновлённого человечества - неотенических личинок людей с повышенной регенерацией - это может олицетворять тот путь, в котором прогресс пойдёт не по пути быстрой скачкообразной цифровизации сознания, а путём постепенных изменений биологического субстрата сознания методами генетики и биотехнологий. Я не берусь судить о том, какой путь лучше для человечества. Полностью оцифрованное сознание, переехавшее на кремниевый носитель, быть может избавится от ряда биопроблем, вызывающих страдание. Однако, возможно, вместе с этим оно утратит и некоторые неочевидные ценности, доступные только для биологических тел на базе углерода. Если верны идеи адептов Квантового Разума, таких как Роджер Пенроуз, у нас на данный момент не существует даже близко таких технологий, которые позволили бы реализовать опыт субъектности, эквивалентный человеческому, на небиологическом носителе. Возможно, жизнь ещё долго будет оставаться белковой. И если так, то быть может, стоит заняться совершенствованием белкового субстрата, и искать способы преодоления его фундаментальных ограничений. Так, отказ от одной трансформации ведёт к другой трансформации - изменения неизбежны, вопрос лишь в том, в какой форме они придут.