Последняя подсказка
В хате было хорошо натоплено, светло и чисто, но как-то голо, будто прибрано перед праздником, когда всё, что можно, стараются распихать по сундукам, буфетам и шифоньерам. За филенчатой дверью, миллион раз крашеной в непременный светло-голубой, и от того сделавшейся похожей на компьютерную модель самой себя, сипел Силиваныч.
Предохранительный клапан
Полуденная деревня словно вымерла, дорогу спросить не у кого, но я должен был найти её, раскрывшую главный секрет жизни и смерти.
Капель жизни
– Самое страшное в Космосе, в невесомости – это звук капающей воды. А я слышал его. И с тех пор не выношу. Поэтому никак не мог ждать сантехника и попросил Малгожату найти хоть кого-нибудь с руками.
Рафтинг с продолжением
Хорст был среди компании упакованных бошей, но сильно выделялся. Они – смурные, крепкие, с тяжёлыми подбородками и бритыми затылками – только характерных касок не хватало, он – юркий, с шаром афрокудрей на голове, только светлых. И глаза быстрые, злые.
Фундаментальный секрет инопланетянина
– Нет-нет-нет, Шестидневную войну арабы проиграли не из-за меня. Военная авиация Египта, Иордании, Сирии и Ирака была уничтожена на земле. Так что мой МиГ принёс только знание о Вселенной, так необходимое нам.
С-сопляк
Мили́ме опять не спалось. В голове крутился прошедший день, срастаясь с образами дня завтрашнего: «А что если?.. Или даже… Ну тут уж как получится…» Милиму за это и любили – за умение на шажок угадать будущее, подумать наперёд, соломки подстелить, но никто не знал, что прозорливость рождается на измятой, избитой, сотню раз перевёрнутой в бессоннице подушке.
Вьюн над водой
Как она сюда попала? Птица уронила или у рыбака из ведра выскочила? Рыбка лежала прямо на тропинке, рассекающий лужок поймы. Извалявшееся в песке, похожее на тонкую, сухую сосновую веточку, это существо едва шевелилось. И что меня дёрнуло вмешаться в естественный ход вещей?
Первое свободное решение
Дирк был бунтарём с раннего детства, и шрамы на ухе свидетельствовали об этом – он ещё в школе носил здоровенные, как у африканского вождя, серьги-туннели. От них пришлось отказаться, когда молодого инженера взяли в «Сименс», но и там он бунтовал. Дирку не хватало свободы.
Пылесос и Цихирька
Работа – она и есть работа, это вам не кино, тут бурных служебных романов и производственных драм не случается. И уж, конечно, в цеху никто не ожидал, что кипение страстей в стычке двух характеров может дойти до слёз, причём, не по-мужски скупых, а до настоящих рыданий.