Становясь ветром#2
На протяжении всего пути она незримо направляла его. Мирон чувствовал будто угодил в низко парящее над землёй облако, оседавшее на его коже крохотными капельками ледяной влаги. И это облако уносило его всё дальше от шумной улицы, иссиня-вечернего города и тревожной зимы.
Ночное небо неестественно быстро уступало сумеречным оттенкам раннего утра. Крыши домов потерялись среди крон хвойных деревьев. Воспоминания о снежном покрове постепенно исчезали из памяти леса, над которым стремительно проносился ставший весенним ветром юноша.
Он не мог ни повернуть назад, ни спуститься к земле, ни даже хоть на секунду притормозить, чтобы покрепче перевязать шнурки на грозящих свалиться с его вспотевших ступней ботинках. Шарф насквозь промокшей тряпкой колыхался на ветру, и словно в испуге всё сильнее стягивал петли вокруг шеи Мирона.
Она влекла его за собой с невероятной силой. Сопротивляться ей казалось невозможным. Да и не было у него желания проверять, сможет ли он самостоятельно управиться с воздушными потоками на такой высоте. Никогда прежде он не поднимался выше уровня крыш среднеэтажной застройки. Сейчас же, казалось, они были ближе к звёздам, чем к земле. И всё, что Мирону оставалось делать – постараться не сильно задыхаться от пьянящего чувства восторга и недостатка кислорода.
Дурманящий терпкий запах настиг юношу прежде, чем он заметил клубы розовато-белёсого тумана внизу. Хвойный деревья редели, отступая перед сухими болотами, укрытыми кустами цветущего багульника. Болотные растения источали сладкий до головокружения травянистый запах, плотным маревом охвативший Мирона несмотря на высоту и ветер. Если бы не поддержка духа, парень наверняка сверзился бы вниз с высоты, в объятия дурмана, окончательно распрощавшись с остатками рассудка. Невидимая для его глаз девушка, словно ободряюще похлопала его по щекам, обдав лицо холодком. В шуме воздушных потоков, ему казалось, что он различает её шёпот, утверждавший о скором завершение пути.
Мирон не заметил в какой момент он остался один. Дышать как будто стало легче. Он не сразу осознал, что больше не чувствует её поддержки. Наконец он был предоставлен сам себе. Но сходить с указанного ею маршрута отчего-то не хотелось. Сам себе не отдавая в том отчёт, он выписал жутковатому не то видению, не то духу огромный кредит доверия, решив продолжить полёт, даже когда на его пути внезапно словно гриб после дождя выросла башня.
Не рассмотреть эту башню, не понять, почему она стояла посреди безлюдной болотистой местности, не хоть что-то переосмыслить в своей жизни Мирон не успел. Ветряным потоком, ворвавшемся в башню наглым сквозняком, его просто забросило в приоткрытое окно под самой крышей. Он с грохотом прокатился по полу, ободрав руки о деревянные половицы, и впечатался темечком в то, что твёрдо не радо было такой встрече.
Тихо постанывая от боли, Мирон встал на колени, расфокусированным взглядом, осматривая место, в котором очутился. Его сознание было словно всё ещё одурманено запахом багульника, и комната, казалось, плыла перед его взглядом. Света от одного высокого, но неширокого окна, не хватало, чтобы осветить всё помещение, углы комнаты и сводчатый потолок скрывались в полумраке. Он долго всматривался в оказавшийся перед ним, потемневший от времени громоздкий сундук с металлической оплёткой по уголкам и крышке. Его то парень и проверил на прочность своей головой. Один лишь невозмутимый вид этого основательного предмета интерьера усиливал боль в набитой шишке.
Опершись на сундук, парень поднялся на ноги. Прямо перед ним оказалась кровать на массивных опорах, укрытая пообтрепавшимся иссиня-зелёным балдахином.
Мирон усмехнулся своим мыслям: «Не хватает здесь только спящей красавицы» - и замер в изумлении. «Красавица» здесь тоже была, лежала в странно изломанной позе среди вороха измятых простыней.
Парень уже успел испугаться того, что наткнулся на покойницу, когда всё-таки расслышал её дыхание. Вдохи были такими слабыми и редкими, что не удивительно, что он не сразу почувствовал присутствие другого человека.
Подойдя ближе, Мирон узнал в спящей свою новую знакомую, только лежащая перед ним девушка казалась ещё больше похожей на призрака с её серовато-бледной кожей, запавшей тёмными кругами вокруг глаз, потрескавшимися губами и ворохом спутанных волос, цвет которых наводил на мысли о плесени. Словно когда-то они были выкрашены в зелёный, выцветший до грязновато-болотного оттенка. Сорочка тоже была далеко не первой свежести. В общем, спящая оказалась совсем не красавица.
– Даже не думай, – вдруг тихо пробормотала она, приоткрыв веки.
Мирон вздрогнул, услышав её голос, от которого, казалось, воздух в комнате пробила мелкая дрожь.
– О, это долгая история, – отвечая, девушка едва шевелила губами, слова с шипением вырывались из её пересохшего горла. – Хотела задать тебе тот же вопрос… Кто бы ты не был.
– Ты же сама меня сюда привела.
– Вот как, – девушка усмехнулась, прокашлявшись – интересно.
– Я могу что-то для тебя сделать? – спросил Мирон, подавив в себе желание убраться отсюда подальше. От девушки сильно разило каким-то сложносочинённым букетом лекарственных трав, наводившем на мысль о старой бабушкиной аптечке.
– Подать воды сам не догадаешься?
Парень нервно оглядел комнату. Мебели здесь было немного: помимо кровати с сундуком, небольшой столик с потемневшим от пыли зеркалом и резной деревяной шкатулкой да покосившаяся табуретка под стопкой книг. И ничего, где можно было бы хранить какую-либо жидкость.
– Тогда поделись той, что с собой принёс.
– Я, по-твоему, похож на кулер?
Девушку ни капли не развеселила его попытка пошутить. Её веки тяжело сомкнулись, слабое дыхание сопровождалось хрипами. Боясь, что любой следующий её вдох может быть последним, Мирон стал обыскивать карманы, надеясь каким-то чудом найти то, чего там быть не могло. Его пальцы наткнулись на шарф, обессилено свисавший с его плеча. Тонкая ткань была всё ещё влажной после прогулки в облаках.
Думать о том, сколько уличной пыли насобирал Мирон этим шарфом, было некогда. Судорожно сжимая шарф, трясущимися от напряжения руками, парень отжал несколько капель на сухие губы без пяти секунд покойницы.
Сделав крохотный глоток, девушка неожиданно резво подскочила на кровати, словно кто-то дёрнул её за ниточки, привязанный к рёбрам. Вцепившись в Мирона, она притянула его лицо к своему с противоестественной силой.
– Благодарю, друг мой, – с этими словами она жадно впилась ему в губы, не давая не вскрикнуть, не вырваться.
Сознание Мирона заволокло запахом лекарственных трав, и он провалился в небытие.